2. Время от Екатерины II до Свода законов

Ряд ограничительных условий, которым подлежало право собственности (в особенности на недвижимое имущество) как до Петра I, так и при этом императоре, подал повод к мысли, что вообще отвлеченное понятие о праве собственности не существовало у нас до Екатерины II. К этому подавало повод и то обстоятельство, что в древние эпохи в русском языке не было общего термина для обозначения этого понятия, что принадлежность вещи лицу обозначалась титулами ее приобретения: "купля", "отчина", приданое, "примысел" или некоторыми частными чертами, истекающими из вещных прав, например, "вечное потомственное владение". Но подобный общий вывод лишен основательности: право собственности вообще зарождается вместе с обществом; вопрос может существовать только в отношении к праву собственности на недвижимые вещи; но и в отношении к этим вещам купленные вотчины уже давно приблизились к понятию собственности. Ко временам Екатерины II в сознании общества уже готовы были представления о полной собственности и на недвижимые вещи, и в частности на населенные земли, особенно когда Петр III снял с дворян обязанность военной службы государству.

Во всяком случае, Екатерине принадлежали слова утверждения общего понятия о праве собственности в законодательстве; к этому она пришла не одним историческим путем развития русского права, но главным образом на основании учений европейских юристов и примера соседнего польского государства.

а) Императрица в первый раз ввела в своих указах термин "собственность": именно в актах учреждения знаменитой комиссии для разработки проекта нового уложения (в наказе генерал-прокурору) находим следующее определение права гражданского: "Рассуждение о взаимности всех граждан между собою составляет право гражданское, которое сохраняет и в безопасность приводит собственность всякого гражданина". По программе нового уложения, составленной императрицей, "право над вещами" определяется как "право, которое каждый член общества гражданского имеет над имениями, справедливо приобретенными"; имения разделяются на движимые и недвижимые; следовательно, здесь совершенно уравнивается отношение владельца к тем и другим. К понятию недвижимых имуществ определительно отнесены указом Петра III (20 апреля 1762 г.) дворы, заводы и фабрики с различными строениями; при Екатерине (1762) этот вопрос вновь рассмотрен и утвержден, впрочем, в смысле закона Петра III.

Различие имений благоприобретенных и родовых, исчезнувшее было при Петре, возникло вновь при Екатерине вследствие больших прав распоряжения, предоставленных собственниками благоприобретенных имений.

Права распоряжения имениями определены в Жалованной грамоте дворянству так: "Благородному свободная власть и воля оставляется, быв приобретателем какого имения, благоприобретенное им имение дарить или завещать, или в приданое или в прожиток отдать или передать, или продать кому заблагорассудится". Здесь допущены в отношении к недвижимым имуществам все способы распоряжения, какие издревле практиковались в отношении к движимым вещам, за исключением мены, которая не допущена и позднейшими узаконениями, вопреки примерам допетровского права. "Наследственным же имением (продолжает грамота) да не распоряжает инако, как законами предписано" (ст. 22). Но так как в законах прежнего времени не содержалось точного обозначения прав на родовые вотчины, то лишь последующие, а не предшествовавшие узаконения уяснили это отличие родовых имуществ.

Изложенное постановление о праве распоряжения имуществами не составляет привилегии дворянского сословия: оно буквально повторено и в городовом положении 1785 г. (ст. 88).

Прочность прав на дворянские имения утверждается, во-первых, отменой конфискации имений за преступления, хотя бы и самые тяжкие (Жал. гр. двор., ст. 23; но здесь разумеются и называются лишь имения наследованные - родовые, о благоприобретенных умолчано); во-вторых, запрещением отнятия имений без суда (ст. 24).

б) Утвердив таким образом понятие о праве собственности вообще, Екатерина затем освободила частные имущества от тех ограничений, которые накопились как в допетровскую эпоху, так и в особенности при Петре I и ближайших его преемниках; однако и Екатерина, в свою очередь, удержала и даже более точно определила некоторые из таких ограничений. Дворянам предоставляются такие права, которые при новом сословном строе не могли бы им принадлежать и должны бы составлять исключительную собственность лиц городского состояния: иметь фабрики и заводы (в деревнях), иметь дома в городах и в них устраивать мастерские, заводить в своих имениях местечки и в них торги и ярмарки. Но, напротив, для лиц прочих сословий не было дозволено приобретать в собственность землю в уездах, не только населенной (с крестьянами), но и ненаселенной. При Петре I было разрешено купцам, заводящим фабрики или заводы, приобретать к ним деревни с крестьянами с разрешения берг- или мануфактур-коллегии и с тем, что крестьяне составляют неотъемлемую принадлежность фабрики и могут отчуждаться только вместе с этой последней. Петр III и Екатерина II воспретили новое приобретение крестьян купцами к фабрикам. Относительно ненаселенной земли, лежащей в уездах, владение ею воспрещалось для недворян уже и раньше, но воспрещение это обобщено узаконениями Екатерины, с исключением в пользу именитых граждан, которым предоставлено право иметь загородные сады и дворы. Разрешение владеть ненаселенными землями для лиц всякого состояния дано лишь при Александре I (12 декабря 1801 г.): "Признали мы нужным (говорит этот государь) право приобретения всяких под разными именами известных земель без крестьян и владения всем тем, что на поверхности и в недрах их находится, распространить на всех российских подданных, крометех, кои причислены к помещичьим владениям. И вследствие того предоставлять не только купечеству, мещанству и всем городским правом пользующимся, но и казенным поселянам, к какому бы они ведомству ни принадлежали, равномерно и отпущенным на волю от помещиков приобретать покупкою землю от всех тех, кои имеют по законам право на продажу". В 1804 г. это право распространено на людей духовного состояния.

Во всем остальном Екатерина II уничтожила те ограничения права собственности, которые установлены Петром I в интересах государства. Манифестом 28 июня 1782 г. дворянам подтверждено "право собственности не только на поверхности земли, каждому из них принадлежащей, но и в недрах той земли и в водах, ему принадлежащих, на все сокровенные минералы и произрастания и на все из того делаемые металлы"; это вновь подтверждено Жалованной грамотой дворянству 1785 г. (ст. 33). Такое постановление включено в дворянскую привилегию потому, что, по мысли Екатерины, как мы видели сейчас, право на землю принадлежало исключительно дворянам. Из приведенного общего принципа сама законодательница сделала следующие частные выводы: каждый может в своих имениях разрабатывать ископаемые богатства; никто не может заниматься этим в чужих имениях (без согласия владельца), а равно требовать казенных лесов к своим заводам; добытое составляет собственность владельца; лишь за золото и серебро он обязан уплатить в казну 10-ю долю. Ограничения, установленные Петром I относительно лесов, Екатерина II смягчила постепенно, пока, наконец, в манифесте 1782 г. все частные леса, в том числе и заповедные, предоставлены в полное распоряжение владельцев; они могут пользоваться в них всякими родами деревьев, и, напротив, никто сторонний, в том числе и казна, не может пользоваться лесом без воли владельца; сторонние могут приобретать от владельца лес по договору. При этом императрица выразила надежду, что владельцы сами позаботятся о сохранении лесов для собственной пользы. В Жалованной грамоте дворянству выражено то же постановление так: "подтверждается благородным право собственности в лесах, растущих в их дачах, и свободного их употребления".

Ограничения в угодьях, рыбной ловле и пчеловодстве уничтожены уже приведенными узаконениями, которыми предоставлено право полной собственности частным лицам на воды и леса. Но еще раньше, в 1775 г., императрица отменила сбор с рыбных ловель, чем эти последние естественно перешли в полную собственность обладателей вод. Точно так же восстановлено и право собственности на мельницы.

Свобода личной собственности, установленная Екатериной в виде привилегий для двух сословий, обобщалась постепенно при ее преемниках, по мере освобождения прочих классов общества, и в частности сельских обывателей, так что во времена Александра II екатерининский принцип, перестав быть привилегией, стал общей правовой нормой всего населения: казенный интерес, столь заметный еще в первых изданиях свода, сменяется господством полноправия в гражданских отношениях.

Остались и удержаны в законе лишь те ограничения вещных прав лица, которые необходимы для сохранения свободы имущественных отношений других лиц, т. е. сервитуты. В пользу государства удержано право экспроприации для государственных потребностей. Новый тип гражданских прав, в особенности же вещных отношений, ждет выражения в новом гражданском уложении.