5. Поместья

Понятие о поместном праве. Поместьем называется жалованье, выдаваемое государством за службу, в виде пользования недвижимым, имуществом. Отсюда в поместном праве две стороны: частноправовая и государственная.

О первоначальном происхождении поместного права нет точных исторических данных. Распространенное прежде мнение а то", что поместное право обязано своим уст давлением Иоанну III, а окончательны" утверждением - Иоанну Грозному, не имеет оснований. Начало его необходимо предположить в земский период (со времена большей оседлости князей). Существование поместного права в северных княжествах с начала XIV в. утверждается свидетельствами духовных и договорных грамот князей, в частности духовной Калиты 1328 г. (см в нашей Хрестоматии по ист. рус. пр. вып. II,примеч. 12 к дух. Калиты). В XV в. находим свидетельство о существовании поместного права (под этим собственным его именем) в Литовско-Русском государстве (при Казимире IV).

Впрочем, до XVI в. [...] поместья не вполне определился и обособился от других видов условного владения землей.

Поместное право до вел. кн. Иоанна III имеет сет особенности, отличающиеся от последующего его характера. Во-первых, в те времена (XIV-XV вв.) поместья давались лишь непосредственным слугам князя (дворянам) и преимущественно низшим (несвободным и полусвободным; высшие же служилые люди - бояре - получали кормления (было сказано, что смешивать понятия поместья и кормления отнюдь не следует). Во-вторых, в то время поместья выделяются из собственных частных имуществ князей (а лотом и дворцовых), но не из государственных (черных). По этим двум признакам поместное право в первую эпоху своего существования в Московском государстве имеет преимущественно частный характер.

В первый раз слово "поместье" встречается в Судебнике Иоанна III. Тогда поместное право вступает в новую фазу своего развития. Со времен Иоанна III обе указанные особенности поместного права исчезают: поместья даются всем служащим лицам из имуществ черных и дворцовых безразлично. Поместное право проникает государственным характером, так как и в самой службе элемент государственный начинает преобладать над частным.

Наконец, в XVII в. эта примесь государственного начала опять ослабевает. Но частноправовое значение поместий утверждается уже за помещиками (а не за государством). Тип поместного права, который мы здесь изобразим, относится преимущественно к этой последней эпохе (Улож., XVI).

Лица, могущие обладать поместьями. Из понятий о поместном праве и его истории видно, что:

а) Поместьями могут владеть только лица, служащие государству, и никто другой; поместья, даваемые от государства церковным учреждениям, составляют вид установления простого пользования и сюда не относятся.

б) Поместья могут получать лица всех родов государственной службы: 6ояре, дворяне, дьяки, подьячие, придворные служители, гости, рейтары, драгуны и др.: иногда лица, служащие по выбору (например, новгородские старосты). Лицу каждого из этих классов приписывается право на такое количество поместной земли, сколько назначено по общему расписанию членам этого класса. Такое расписание поместных окладов изменялась по местностям, по временам и по мере успехов службы каждого отдельного лица, иногда в виде награды за особые заслуги (Так, в 1649 г. всем дворянам и детям боярским, бывшим на земском соборе 1648 г., прибавлено по 100 четей к их окладам). Вообще стечением времени поместное жалованье увеличивалось для всех классов; нормальные оклады, назначаемые при верстании на службе в 1621 г., были следующие: 1-я статья - 300 четвертей земли (в одном поле), 2-я - 250, 3-я - 200, 4-я - 150, 5-я - 1100 четвертей (для детей боярских, которые уже служили, оклад увеличивается на одну статью, т. е. по 1-й ст. - 350, по 5-й - 150 четвертей). В середине XVII в. (по Котошихину) поместные оклады соразмерялись с денежными для каждого разряда служилых людей: на каждый рубль денежного жалованья давалось по 5 четвертей поместной земли; по этому расчету тогда получали:

бояре, окольничие и думные люди.....................................................1000 четв.

стольники...............................................................................................500 "

стряпчие.................................................................................................400 "

дворяне московские, городовые и дьяки.......................................400-250 "

дворяне городовые средней и меньшей статьи и дети боярские.... 250-30 " (см. Котошихин, VII, 8). К нормальным окладам присоединялись добавочные раздачи поместий: каждый из служащих в Москве к своему окладу получал добавочный в Московском уезде (Ул. XVI, 1). Затем окраинным помещикам в XVII в. давались добавочные оклады в степных - окраинных местах (в целях скорейшей колонизации и защиты южных границ: см. ук. кн. лом. пр., IV, 60; Улож. XVI, 40). В число четвертей земли нормальных окладов не включаются так называемые угодья (выгоны, сенные покосы и лес), которые отводятся сверх оклада. Если дается земля худая, то она "одобривается", т. е. прибавляется к окладу соответствующая доля четвертей: например, на 100 четв. средней земли прибавляется еще 25 четв. такой же (Улож., XVI, 46,48). Но между окладом и действительной дачей поместья была большая разница: правительство не всегда располагало достаточным количеством годных земель для полного удовлетворения по окладам; нередко предписывалось верстать в половину оклада; впоследствии такая недостача могла восполняться из земель, сделавшихся вакантными, по указаниям и просьбам самих заинтересованных лиц (за ложные показания у получивших поместья они отбирались). Особенно такие затруднения для испомещений по окладу встречались при массовом наделе на окраинах, вновь колонизируемых: там вместо населенной земли приходилось отводить "дикие поля". Общий запас земли для раздачи в поместья состоял из дворцовых земель, земель, поступивших в казну путем выморочности, конфискации и экспроприации; черная земля давалась нечасто; давать дворцовые вотчины запрещено указом 1627 г. Таким образом, запас постепенно истощался. Кроме того, поместья обращались только в известном классе служилых людей и в известном уезде: иноземцевские поместья даются только иноземцам (ук. 1614 г.), поместья татар и мордвы запрещено давать русским (ук. 1616г.); поместья лиц, погибших на войне, дают их землякам (ук. 1618 г.); поместья смольнян идут только смольнянам (ук. 1612 и 1614 г. г.). Этим еще более затруднялось правительство при отыскании годной земли для раздачи в поместья.

Такие обстоятельства привели к постепенному введению денежного жалованья, которое в XVI и XVII вв. дается в дополнение к поместьям и соразмеряется с величиной поместной дачи. С течением времени оно возрастает постепенно, с успехами денежного хозяйства, приготовляя для будущего (XVIII в.) полный переход к денежному жалованью и прекращению поместных дач.

в) Величиной поместного оклада определялся размер возложенной на помещика воинской повинности. Первое дошедшее до нас распределение этой повинности сделано Грозным в 1556 г.: с каждых 100 четвертей земли требуется на службу один на коне с полным вооружением, в дальных походах - на двух конях. В начале XVII в. при общем стремлении служилых классов уменьшить служебные тягости, лежавшие на них, было определено (собором), что впредь один человек с доспехом и конем выставляется не с 100, а с 200 четвертей. Но с восстановлением государственного порядка при царе Михаиле эта затея пала: требовался (в 1617г.) опять одинконный с 100 четвертей. С 20-х гг. XVII в. размер повинности стал определяться не количеством четвертей земли, а числом крестьянских и бобыльских дворов, состоявших за помещиками.

г) Поместья давались при действительном поступлении на службу, что технически называлось "верстанием" и обыкновенно наступало при достижении сыном дворянина 15 лет.

д) Низшие службы, отправляемые не лично, а массами, вознаграждаются не поместьями, а землями на общинном праве (стрельцы, пушкари, ямщики и пр.).

Объект поместного права есть всякое недвижимое имущество, т. е. не только земли, населенные и ненаселенные, но и дворы в городах, так называемые "данные", а также промыслы, охоты и рыболовства. Помещику принадлежит в этих имуществах право хозяйственного или экономического пользования, а со времени окончательного прикрепления крестьян и право на труд крестьян в размерах, установленных обычным правом. Теперь ввод во владение поместьем сопровождается "послушной грамотой", обращенной к крестьянам. Злоупотребление трудом крестьян предупреждается тем постановлением, что запустошивший поместье обязан нести с него службу, как бы оно не было пустым. Хотя право помещиков на труд крестьян, по Котошихину, равнялось праву вотчинников ("а свои подати кладут они (помещики и вотчинники) на крестьян своих сами, сколько с кого что взята"; XI, 3); но тот же Котошихин сообщает следующее: когда боярам и другим чинам "даются поместья и вотчины, то им пишут в жалованных грамотах, что им крестьян от сторонних людей и всяких обид и налогов оберегати и стояти, а подати с них имати по силе, с кого что можно взята, а не через силу, чтоб тем мужиков своих из поместий и вотчин неразогнать и в нищие не привесть, и насильством у них скота и животины никакой, и хлеба всякого и животов не имати. А будет который вотчинник или помещик... учнет с их имати поборы великие, не против силы, чем бы привести к нуже и бедности... и будет на такого вотчинника и помещика будет челобитье, что он над ними так чинил, и сторонние люди про то ведают, и скажут правду, и у таких помещиков и вотчинников поместья их и вотчины, которые даны будут от царя, возмут назад на царя, а что он им ал каких поборов через силу и грабежом, и то на нем велят взять и отдать тем крестьянам, а впредь тому человеку, кто так учинил, поместья и вотчины не будут даны до веку. А будет кто учнет чинить таким же обычаем над своими вотчинными купленными мужиками... и утех крестьян возмут безденежно и отдадут сродственником его, добрым людям безденежно ж, а не таким разорителям". Пользование, увеличивающее ценность вещи, не воспрещается: распаханные пустые части поместья оставляются во владении помещика, хотя бы число четвертей поместья таким образом становилось больше, чем сколько следует ему по классу.

Кроме земель в уездах, на поместном праве раздавались (как сказано) дворы в городах (т. е. "данные") и огороды, которые здесь отличались от тяглых дворов так же, как поместные земли от черных (Ук. кн. зем. прик. XI и XXXV); владельцы их не могли продавать и закладывать (там же, ст. XXII); но если владельца переводили на новое место по распоряжению правительства, то ему позволялось продать прежний двор и данное место (там же, XXVI). Благодаря особенным свойствам городских имуществ, здесь скорее росли права частных лиц на "данное" имущество: владельцы таких дворов подлежали, наравне с черными, всем городским повинностям и потому заявляли иногда, что им "дворовые данные места стали пуще купленных" (там же), злотому разрешается переход дворов даже по купчим между служилыми людьми одного разряда. Кроме того, данные дворы давались иногда и людям неслужилым, для которых эти имущества были уже предметом вечного владения (но не собственности); такие люди сами обстраивались, а потом иногда получали право продавать дворы посторонним лицам и взамен их покупать где угодно с условием обращения купленного двора в данный (там же, XXXIII). Вообще же с частной точки зрения поместное право есть только право пользования.

Возрастание вещных прав лица на. поместья, т. е. переход правд пользования в право собственности, составляет наиболее интересный вопрос поместного права.

а) Прежде всего развивается право наследования в поместьях, именно в отношении к сыновьям: отец при жизни "припускал" сыновей к участию в пользовании поместьем. При отставке отца и при малолетстве сыновей поместья хотя и отбирались, но сдавались на оброк ему же до возврата сыновей, а йотом шли в раздачу последним. Таким образам, уже со времен Грозного утвердился принцип: отцовских поместят не отнимать у сыновей, если они пригодны в службе (А А.Э. I, № 225). Начало наследования в поместьях утвердилось в особенности в 1611 . я 1618 гг. (см. Ук.кн. пом. прик. III, 7 - указ 27 августа 1618г., которым утвержден наследственный переход поместий не только к нисходящим, но за неимением их и к боковым; ср. там же III, 9, 10 и др.).

В отношении к дочерям и жене подобный переход означал только пенсию. Сначала это было делом милости на каждый раз; потом при царе Михаиле Федоровиче утвержден постоянный размер пенсии (см. выше о праве наследования), что превратилось потом в прямое право наследования. Дочери давалось вполовину меньше, чем вдове. В том и другом случае пенсия в XVI в. давалась до выхода в замужество и (дочерям) до совершеннолетия; с 1615 г. - до смерти. Окончательно с 1611 г. утвердился принцип, чтобы у вдов и детей поместья не отбирались. Несмотря на это, о наследовании в поместьях и в эпоху Уложения (до указа 1684 г) можно говорить лишь не в собственном значении слова: жена, дети и родственники получают после смерти помещика не право на его имущество, а лишь право получить от государства надел из его имущества, в соответствии со степенью службы сыновей и пенсионными долями лиц женского пола; если за удовлетворением их наделами еще останется какая-либо часть отцовского поместья, то закон предписывает отдавать ее боковым родственникам беспоместным или малопоместным; если в роде умершего не окажется беспоместных и малопоместных, то велено отдавать остаток поместья в чужие роды (Уложение XVI, 13). Очевидно, понятие о наследстве неприменимо к восприятию части поместья после умершего, если боковые наследуют вместе с нисходящими, а сторонние вместе с родственниками. Поэтому Уложение правильно называет всякое поместье, оставшееся после умершего, выморочным. Только в указе 1684 г. ведено после смерти отцов оставлять за детьми все излишние четверти (сверх их собственных окладов).

Так же был решен вопрос о завещательных распоряжениях поместьями. С такими актами неудивительно встретиться в конце XVII в. (есть один акт 1697 г. в Акт. Лихачева, дух. № 29), когда поместья окончательно приблизились к вотчинам; но есть также одна духовная 1610 г. (там же, №21), в которой завещатель благословляет свою жену и детей ("Василъя за братьею") "царским жалованием и своею выслугою - поместьем и вотчиною"; при этом наследодатель распределяет части поместья и вотчины между женой и детьми ("четвертью Федоре, жене моей, поместьем и вотчиною владети до смерти до своей"); если жена выйдет замуж, то ее часть должна быть поделена между тремя сыновьями поровну; если же по смерти завещателя родится у него сын, то часть, назначенная жене, идет ему: если дочь, то братья обязаны ее "поить, кормить и замуж выдать с приданым. Такая (мнимая) свобода распоряжаться совершенно противоречит понятию о поместье и может быть объяснена не иначе как желанием отца, чтобы жена и дети делились именно так, если государь пожалует им это поместье. Впрочем, следует иметь в виду, что в Смутное время, при сильном воздействии Польши и Литвы, московские вотчинники и помещики стремились утвердить полную независимость своих владений.

б) Мена поместьями есть древнейшее из прав распоряжения, дозволенных помещикам. До Уложения позволялась только мена поместья на поместье (см. УК. кн. поп. прик. IV, 24, 51), после Уложения - и на вотчину; кроме того, Уложение сняло и другие ограничения мены, но зато позаботилось об установлении равенства меняемых предметов (чтобы населенное поместье не было променено на пустую вотчину). Мена позволена лишь с согласия правительства (поместья "расписывались" в поместном приказе; Ул. XVI, 2-7).

В конце XVII в. мена, при отсутствии права продавать и дарить поместья, стала прикрывать собою и эти сделки, в особенности дарение (вклады) в пользу монастырей. Симуляция большей частью весьма прозрачная и даже грубая: например, в 1688 г. Мануковы променяли углицкому Воскресенскому монастырю свое поместье Болтино на четверик пашни в монастырской пустоши Бор и в своей меновой прибавляют: "нам... тою их выменною вотчиною землею четвериком не владеть... владеть им архимандриту с братьею прежнему бес повороту" (Углицк, Акты № LXXVII). В других случаях стороны стараются прикрыть сделку добавочной платой, якобы полученной при мене, за что и уступают монастырю вымененную ими землю обратно в вечное владение: в 1684 г. так поступил Гутовский, променяв Покровскому монастырю свою поместную пустошь Панино на монастырскую пустошь Доров и указ ав в добавочном акте, что он взял у монастыря прибавки 35 руб. "и за те денги... владеть... игумену... тою моею выменною пятью четвертями пустоши Доров бесповоротно по прежнему" (там же, № LXXXVI). Здесь, вероятно, скрыта продажа. В других случаях под меновой записью стоит дарственная: так, в 1683г. Ивановский променял монастырю половину поместной пустоши Жахина на монастырскую пустошь Селище и затем в дополнительном акте заявил, что вымененной землей он поступился "в вотчину" тому же монастырю в качестве вклада. Здесь уже нет никакой замаскировки. Равным образом сделка другого рода ясно обнаруживается в меновой записи тогда, когда вымененная на поместье земля уступается опять контрагенту за долги, якобы сделанные раньше другой стороной (там же, XXXVII). Наконец, в конце XVII в. заключались прямо данные (дарственные) на поместья в пользу монастырей (см. там же, № XLVIII).

К переходу мены в другие возмездные сделки мог подать повод указ 5 июля 1649 г., разрешивший меняться поместьями на кормовые деньги, т. е. на жалованье (этот указ был отменен в 1679 г.).

в) Справка, сдача, продажа. Женщина, имея прожиточное поместье и выходя замуж, могла закрепить это поместье за женихом, который, предполагается, такое же служилый человек и имеет право на поместье (см. УК. кн. пом. прик. III, 12). Но не всякая женщина выходит замуж и не всякая способна управляться с землей с выгодой для себя: поэтому многие предпочитали передать пользование поместьями стороннему человеку с тем, чтобы этот последний содержал женщину-сдатчицу (см. УК. кн. пом. прик. IV, 49; Ул. XVI, 12). К этому средству прибегали и мужчины - престарелые отставные дворяне. Но выдача содержания натурой могла стеснить обе стороны, а потому казалось возможным и лучшим получить от приемщика деньгами; ничто не мешало получить деньги все сразу вперед. Так образуется сдача поместий за деньги, равняющаяся продаже (но с продажей не права собственности, а права пользования, П. С. 3., №633, ст. 28 и № 700, ст. 31). Поступаться поместьями за деньги начали не только вдовы, девицы и отставные, но и служащие дворяне; но в 1662 г. (см.П. С. 3., № 583) состоялся указ, по которому уступленное поместье должно быть возвращено назад, деньги взысканы спокупщика: а этот последний, кроме того, наказан батогами.

г) Хотя сдача за деньги фактически уже равнялась продаже, но законодательство долго колебалось: допустить или нет открыто продажу поместий. Относительно лиц, состоящих на действительной службе, закон 1685 г. разрешил безденежное отчуждение половины поместья, но продажу воспретил. Однако продажа поместья за долги при несостоятельности, допущенная указами 1673 и 1678 гг., совершенно парализовала действие закона 1685 г. (впрочем, за долги продаются поместья не с публичного торга, а только или истцам, или родственникам должника).

Хотя все упомянутые сделки могли быть совершены не иначе, как с дозволения правительства, через поместный приказ, то и переход вотчин также утверждался в том же приказе; понятие "дозволения" сливается с понятием "утверждения" (в следующий период старые формы поместного права перешли в общие формы укрепления сделок о недвижимых имуществах). Во всяком случае, активной стороной при всех упомянутых сделках уже является частное лицо (пользователь), а не государство (собственник).

Так бытовым образом различие между поместьями и вотчинами исчезало само собою; законодательное свидетельство о приравнивании поместий к вотчинам дает указ о единонаследии 1714 г.