Период третий

Из предшествующего изложения истории права собственности в первом периоде и Московском государстве видим, что лицо хотя и медленно, но неуклонно идет по пути завоевания себе самостоятельности в сфере вещных прав. Вековая работа почти уже завершилась торжеством прав лица физического: оно получило возможность распоряжаться родовыми имуществами, оно поразило права общин в городах и, наконец, приобрело существенные вещные права по отношению к поместьям, оттеснив права государства. Но каждое пережитое состояние права оставляет по себе формы .которые бывают устойчивее самого содержания прав и способны жить дольше этого последнего. Законодательству предстояло снять с новых явлений права традиционную оболочку, задерживавшую их дальнейшее развитие, чего не решалось еще сделать московское законодательство; но это совершено законодательством империи, не отличавшимся уважением к историческим традициям.

Весь период империи может быть разделен в этом отношении на две половины: от Петра I и Екатерины до современного состояния законодательства. В первую эпоху закон отверг большую часть ограничений права собственности, унаследованных от древ них времен; но зато государство ввело массу новых ограничений, истекающих уже не из вотчинных прав государства, а из фискальных и полицейских целей. Во вторую эпоху уничтожены почти все ограничения последнего рода, а главное, право собственности частных лиц утверждено принципиально.

1. Время от Петра I до Екатерины II

Благодаря возрастанию прав частных лиц и уяснению частных прав самого государства прежние способы приобретения прав собственности, а именно пожалование, выходят из разряда главных, уступая место договорам между частными лицами и этих последних с казной (но договоры, по своему существу, не относятся к вещному праву). Из владельческих способов утверждается и точнее определяется (при Екатерине II) давность.

Обращаясь к дальнейшему утверждению прав лица на вещи в различных разрядах имуществ в указанную эпоху, следует главным образом иметь в виду это явление в сфере прав на недвижимые вещи. Только теперь все вещи этого разряда обобщаются в одну категорию и получают в законе наименование недвижимых вещей, именно в указе Петра I о единонаследии (23 марта 1714 г): "всех недвижимых вещей, т. е. родовых, выслуженных и купленных вотчин и поместий, также и дворов, лавок не продавать и не закладывать, но обращаться оным в род". Этим, no-первых, поместья приравнены к вотчинам, и хотя для обоих видов имущества постановлено новое общее ограничение, но такое, какое могло быть постановлено только относительно вотчин, но не поместий (в их прежнем значении), т. е. поместья признаны окончательно родовой собственностью. Ограничение, постановленное Петром, не удержалось: императрица Анна, отменив закон о единонаследии, оставила в силе уравнение поместий с вотчинами: "Повелеваем впредь с сего нашего указа как поместья, так и вотчины именовать равно одно - недвижимое имущество - вотчина"; таким образом, закон ясно истолковал, что новое понятие "недвижимое имущество" равняется прежнему понятию "вотчина". Но и это последнее понятие имело разнообразный смысле древнем московском праве. Какие же права распоряжения предоставлены вотчинникам на недвижимое имущество (и в том числе на бывшие поместья)? Уже закон о единонаследии разрешал продажу по нужде, отдачу в приданое и распоряжение на случай смерти. Но о прочих правах распоряжения и вообще о полном праве собственности на эти имущества закон молчит до Екатерины II. Итак, в этой существеннейшей области вещных прав еще не было достигнуто ничего, кроме уничтожения отдельного поместного права. Вообще права вотчинников во время Петра I и Анны Иоанновны подведены к среднему типу родовой вотчины, и если права на поместья возвысились, то права на купленные вотчины (благоприобретенные имущества) понизились.

Уже с конца XVII в. начинается утверждение принципа индивидуальной собственности на землю, окончательно завершенное в XVIII в. Право родового выкупа осталось единственным отголоском старины, но зато с отличиями весьма значительными от древних форм этого права. Все недвижимые имущества, кроме посессионных, подлежат праву родового выкупа. Только в 1799 г. сенат разъяснил, что выкупу подлежат родовые, но не благоприобретенные имущества. По законам же Петра оба эти вида имуществ были слиты в один: выкупу подлежали и благоприобретенные имущества. При господстве начала семейной собственности право выкупа не могло принадлежать (и не принадлежало) нисходящим; теперь (по указам 1737 и 1744гг.) это право прежде всего принадлежит нисходящим (по указу Петра, только главному наследнику) и не идет далее племянников продавца (последнее, впрочем, отменено указом 1766 г.). Затем срок выкупа сокращен с 40 лет на 3 года.

Земли лиц низших служб, прежде состоявшие в общинном пользовании таких лиц, подверглись рассортировке при Петре II (в 1727 г.) и при Елизавете Петровне (по межевой инструкции 1754 г.); большая часть таких лиц распределена по другим сословиям (в солдаты, в гражданскую службу, в торговый класс) и вместе с тем лишена прав на пользование землею: земли их признаны казенными. Те же из упомянутых лиц, которые попали в государственные крестьяне, продолжали пользоваться землей, но земля эта окончательно признана казенной. Но одна часть этих лиц составила новых разряд - однодворцев, за которыми была признана земля как их собственная, но не на личном, а на общинном праве с воспрещением владельцам всяких прав распоряжения этой землей. Люди, выслужившиеся из этих разрядов в офицерские чины, получают участки на личном праве. Одни из видов вечного владения без права собственности составляют наделы отставных поселенных солдат: их земли (по закону императрицы Анны) не подлежали отчуждению, а могли только переходить по наследству к сыновьям. Другой вид такого же права представлял владения землями, отведенными иностранным колонистам при Екатерине II (П. С. 3., № 12503 и др.). Форма, подобная чиншевому праву, установлена (указом 1702г.) на церковных землях, отданных в вечную аренду оброчникам. После присоединения Западного края к России появилось несколько новых форм условных вещных прав типа польско-литовского (ленное право и др.) *.

_____________________

* Об остатках древних форм ограничения права собственности на землю во времена Петра I и его преемников см. В. Якушкина "Очерки из ист. рус. позем, пол.". Приложения -VIII.

_____________________

Кроме этих видов ограниченных прав собственности, законами Петра и его преемников установлен особый вид их, так называемое посессионное право *, т. е. право вечного владения отведенными казной имениями и крестьянами, а также населенными имениями, которые приобретены лицами, не имевшими права владеть ими, даруемое фабрикантам и горным заводчикам с условием постоянной поддержки этих фабрик и заводов. По прекращении деятельности этих последних разрушались и права владельцев на имения и крестьян, приписанных к заводам и фабрикам. К такому результату могло привести даже уменьшение производства (П. С. 3., № 5116). Законы XVIII в. называли такие имения "казенными" и предписывали производить повсеместно "свидетельство о казенных землях и прочих посессиях, к частным фабрикам и заводам приписанных, точно ли они употребляются для тех надобностей, которые к непременному и действительному существованию заводов и фабрик необходимы" (ук. 1797 г. - П. С. 3., № 18211). Посессионный владелец мог продать деревни, приписанные к заводам и фабрикам, но лишь с последними и с разрешения коллегии.

______________________

* Есть мнение, что уже с XVI в. (в жалов. гр ам. Строгановым) следует видеть начало посессионного права (ср. В.А. Удинцева, стр. 9 и др.) и продолжение его в XVII в. (в грамот. Виниусу и др.; там же, стр. 16 и след.).

______________________

В отношении прав черных сельских общин на землю проведена резкая разграничительная черта между правами казны и частных лиц. По межевой инструкции 1754 г. вообще вся сельская земля, не состоящая за кем-либо из служилых лиц на вотчинном и поместном праве, признана казенной. Земли, отмежеванные вновь на целые общества, считаются казенными, состоящими лишь в пользовании общин. Частные лица, прежние члены общин, которые успели овладеть участками прежней общинной земли и распорядиться ими посредством продажи или отдачи в монастырь, не признаны собственниками: сделки их уничтожены и отчуждение ими земель, хотя бы оно совершено было 100 лет назад (т. е. после Уложения царя Алекс. Мих.), не признано законным; земли возвращены в казну; лишь сделки, совершенные крестьянами и посадскими одного уезда или города между собою, признаны действительными и, следовательно, отчасти утверждено законом частное землевладение, возникшее на развалинах общинного. Таким образом, общинное землевладение, существовавшее в особенности на севере России, вытеснено и отсюда частью правами отдельных лиц, а главным образом - правами государства.

Прежнее право государства, простиравшееся на всякие земли, и общинные и частные, окончательно отстраняется. Казна, как фиск, является частным (юридическим) лицом, наравне с другими субъектами имущественных прав, на земли, ей собственно принадлежащие.

В сфере прав городской общины произошел обратный переворот: здесь, по разрушении общины, берет перевес не право казны, а права частных лиц. Указ 1700 г. позволил свободное обращение дворов в городах между беломестцами и черными людьми, т. е. права последних совершенно уравнены с правами первых.

Нечто аналогичное изложенной борьбе прав казны, общин и частных лиц представляет внутренняя судьба церковных имуществ. Церковь выделяла своим служилым людям - архиерейским дворянам и детям боярским - поместья на таком же основании, как и государство. По межевой инструкции 1754 г. такие поместья отданы в собственность потомкам тех, кто получил церковные поместья, если только эти потомки остаются на службе церкви.

Но тогда же возник гораздо более существенный переворот: вопрос о секуляризации церковных имуществ разрешен в пользу государства. Вопрос этот колебался до Екатерины II: с 1701 г. до учреждения св. синода (1721 г.) Петр заявлял намерение совершенно отобрать церковные имущества; но, не приводя этого в действительное исполнение он отделил (указ 31 января 1701 г.) управление церковными имениями от прочих дел церковного управления, подчинив первое государству (в монастырском приказе). Это аналогично со взятием у собственника имущества в опеку: церковным учреждениям выдавалось определенное содержание, для чего были отделены определенные вотчины, а остальные находились в непосредственном распоряжении государства (так называемые "заопределенные вотчины"). С учреждением синода имущества опять переданы в заведование церкви, т. е. синода, но это только потому, что синод, по мысли Петра, был одной из государственных коллегий. Распределение доходов с этих имуществ на государственные и общественные потребности оставалось обязательным и для синода. Затем (после Петра, при императрице Екатерине I, указом 12 июля 1726 г.) учреждена коллегия экономии, которой переданы все светские дела церкви, в том числе управление церковными имуществ ами, что подтверждено при императрице Анне (ук. 1736 и П38 гг.). Следовательно, синод лишился своих прав на эти имущества. Но в 1744 г. при Елизавете синод испросил уничтожение коллегии экономии, обещаясь употреблять доходы с церковных имений по мысли Петра (на дела общественного призрения и народного образования). Однако императрица, несмотря на свое благорасположение к синоду, сама подняла вновь вопрос в конференции 30 сентября 1757 г. о судьбе церковных имуществ, заметив, что управление деревнями и сбор налогов есть суетность, несвойственная монашеству (Арсений Мащеевич приписывал себе честь отклонения императрицы от этой новой попытки секуляризации); но синод остался до некоторой степени самостоятельным органом церковного управления. Таким образом, церковные имущества были еще вполне церковными, только субъект права на них совершенно изменился: прежде ими владели церковные установления каждое в отдельности (монастыри, епископии), теперь владельцем их сделалась церковь, взятая в совокупности, что облегчило путь к последующей полной секуляризации церковных имуществ, совершенной при Петре III и Екатерине II. Екатерина, несмотря на то, что главная причина негодования на ее предшественника заключалась в акте секуляризации, тотчас по восшествии (1762 нояб. 29) учредила "духовную комиссию" по вопросу о церковных имуществах из трех духовных и пяти светских особ; комиссия выработала основания секуляризации, объявленные указом и манифестом 25 февраля 1764г.; целью реформы признано "обратить дар Божий на богоугодные дела". Всех крестьян было отобрано (по тогдашнему счислению) 910 866 душ. Реформа сопровождалась восстановлением коллегии экономии и изданием акта об учреждении церковных имений. Доходы имений назначены на содержание архиерейских домов и монастырей (назначение содержания белому духовенству лишь обещано), на содержание семинарий, церквей и на пенсии (офицерам и пр.). Те же меры секуляризации распространены на Малороссию в 1786 г.

Новые ограничения частных вещных прав, истекающие из полицейских и фискальных целей государства, возникали из следующих вопросов: принадлежит ли собственнику только право на поверхность земли или и на ее недра! Вопрос этот не ставится в допетровском праве: кто хотел, мог копать и добывать руду или камни беспрепятственно; таким образом фактически утверждалась мысль о принадлежности частному владельцу и недр земли. Петр I, заботясь о расширении рудокопного дела, в указе об учреждении берг-коллегии (1719 г.) выразил противоположный принцип: "нам одним", яко монарху, принадлежат рудокопные заводы"; хотя в том же указе выражено, что государь "милостиво соизволяет употребление их (т. е. рудокопных заводов) всем и каждому", но это обозначало только наилучший способ осуществления государством своего права: добыча металлов и минералов осталась привилегией казны; нашедший руду или минералы обязан объявить правительственным чиновникам, и если хочет устроить завод, то просить позволения на то. Каждый может отыскивать руду и устраивать заводы на чужой земле; в последнем случае собственник обязан предоставить предпринимателю участок в 250 саж. в длину и ширину. Но так как трудно разграничить право на поверхность земли от права на ее недра, то права заводчика и землевладельца разграничены так: заводчик обязан давать собственнику 32-ю долю дохода, но казна имеет преимущество: ей заводчик уплачивает 10-ю долю прибыли; кроме того, добытые металлы продаются заводчиками в казну по таксе, назначенной берг-коллегией, и лишь тогда, когда казна не захочет или не в состоянии купить, заводчик получает право вольной продажи. Всякий, утаивший руду на своей земле или не допускающий устройства завода, подлежит или телесному наказанию, или смертной казни и конфискации имения. Ясно, по мысли законодателя, частные предприниматели являются лишь промышленными агентами казны, которой принадлежит все, находящееся в недрах земли; уплата же собственнику 32-й доли прибыли делается не за добытые из земли сокровища, а за отнятие пользования поверхностью участка.

Право собственности на землю предполагает право на все естественные произрастания земли. Мы видели выше, что леса долго не были объектом частного вещного права, будучи признаваемы общей собственностью общин или государства; но мы знаем также, что в московском периоде частные права собственности на леса были уже признаны. Петр I (указом 1703 г. и инструкцией вальдмейстерам и обер-вальдмейстерам 1723 г.) ограничил права собственников лесов из видов государственных (для надобностей флота). Екатерина I смягчила было эти узаконения, но Анна Иоанновна (иностр. 1732 г.) еще усилила строгость петровских указов. Все леса в известных местностях объявлены заповедными; некоторые породы деревьев в этих местностях рубить собственниками совершенно воспрещалось. Такими местностями признаны берега Волги, Дона, Днепра, Западной Двины и их притоков, а также притоков Ладожского озера и Ильменя и рек, впадающих в Белое море и Северный океан; заповедная полоса простиралась по обоим берегам рек иа 50 верст от больших рек и на 20 верст от малых. Таким образом, почти все леса Европейской России являлись заповедными. Запрещенными породами в них считались: дуб, клен, ильм, вяз и сосна. Лишь некоторые из этих пород в незрелых экземплярах и лишь на крайние нужды позволялось собственнику брать из его леса. За срубку же заповедных деревьев все, в том числе и владельцы лесов, отвечали денежными штрафами, кроме порубки дуба; за дуб полагалась смертная казнь. Наказания эти усиливались или ослаблялись последующими узаконениями (по инструкции 1632 г. за порубку заповедных деревьев в 3-й раз полагалось наказание кнутом и каторжные работы Ha 10 лет) Зато казна получала полное право пользования частными лесами вообще (т. е. как заповедными, так и незаповедными), а именно не только казна и ее подрядчики, но и частные лица для государственных потребностей могли рубить всякие деревья, не платя ничего владельцу.

Таким образом, говоря вообще, вся лесная растительность изъята из прав частного владения собственника земли; последний сохранил лишь некоторые права пользования.

Права угодий и прежде выделялись иногда из права собственности, так что некоторые угодья (борти, рыбные ловли и пр.) отдавались другим лицам в отдельное поместное владение; но, по допетровскому праву, такое выделение было исключением. Петр (указом 1704 г.) отобрал все частные рыбные ловли в казну, а пчельники и бортные угодья, признав также казенными, обложил оброком.

Право охоты было отнято у землевладельцев при Петре только близ Петербурга и Москвы; впоследствии этот район относительно ловли некоторых животных расширился; вообще неопределенное выражение "близ Москвы" впоследствии определялось несколько раз указами различно (от 10 до 100 верст). Запрещение распространялось не на все виды животных, а именно обозначенные в законах, но иногда возвышалось до запрещения ловить и убивать зверей и птиц вообще; особенным же покровительством пользовались лоси, зайцы и соловьи.

Права на промышленные заведения, поскольку они существовали до Петра, составляли предмет неограниченного права частной собственности. Петр I в 1704 г. объявил все частные мельницы казенными оброчными статьями и положил оброк в виде уплаты в казну 4-й части дохода, хотя поправлять ихи содержать обязаны были владельцы; в случае утайки доходов предписано отдавать мельницы на оброк сторонним лицам, впрочем, с уплатой 3/4 оброчной суммы владельцам. Почти в такой же степени ограничены права частных лиц на фабрики и мануфактуры. Истинным хозяином их была мануфактур коллегия: частные предприниматели не только были обязаны испрашивать разрешение на устройство их, но у тех из них, которые запустили бы фабрики, они отбираются в казну; фабриканты ежегодно обязаны доставлять образцы своих изделий мануфактур-коллегии.