48

Часть I

квалификации, манере обращения с пациентом и времени ожида­ния в приемной.

Обобщая эти примеры, мы можем сделать следующее заклю­чение: товары, услуги и деятельность агентов имеют множество свойств, а степень, в которой представлено каждое из этих свойств, меняется от одного экземпляра товара (от одной конкрет­ной услуги или деятельности агента) к другому. Оценка степени проявления нужных свойств требует слишком больших затрат, что­бы быть полной и достаточно точной. Информационные издержки определения степени проявления индивидуальных свойств у каж­дой единицы объекта обмена порождают затратность данного вида трансакции. Даже если бы все индивиды, участвующие в обмене, имели одинаковую функцию цели (например, совместной макси­мизации богатства фирмы, которая их нанимает), то все равно воз­никли бы трансакционные издержки, связанные с получением не­обходимой информации о степени проявления полезных свойств каждой единицы обмена, нахождения покупателей (продавцов) и т.д. Но на деле имеет место асимметрия информации, которой располагают игроки. В сочетании с поведенческой функцией игро­ков, определяющей их участие в обмене, это имеет радикальное значение для экономической теории и изучения институтов.

Рассмотрим вначале вопрос об асимметрии. В вышеприведен­ных примерах продавец апельсинов знает гораздо больше об их по­лезных качествах, чем покупатель; опытный автомобильный дилер гораздо лучше разбирается в полезных свойствах автомобилей, чем покупатель (Акерлоф, 1970), а доктору гораздо лучше известно ка­чество его услуг и квалификация, чем пациенту. Точно так же по­тенциальные младшие преподаватели гораздо больше знают о сво­их навыках и привычках, чем руководитель факультета. Можно привести еще один пример: тот, кто страхует свою жизнь, гораздо лучше знает состояние своего здоровья, чем страховая компания.

Помимо того, что один участник обмена лучше знаком с по­лезными свойствами предмета обмена, чем другой участник, он еще может стремится к получению дополнительной выгоды от со­крытия этой информации- Если строго следовать гипотезе о пове­дении, стремящемся к максимиаэдии личной выгоды, то участник обмена будет мошенничать, воровать или обманывать, если возна­граждение за это превысит ценность доступных ему альтернатив­ных возможностей. Именно эта гипотеза легла в основу знамени­той статьи Акерлофа о лимонах (1970), а также дилемм, связанны-с неправильным выбором при покупке полиса о страховании жиз ни, проблем морального ущерба (Холмстром, 1979) и многих друпг. проблем, которые в последние десять лет появились в публикаци ях, относящихся к так называемой школе Новой индустриально! организации- Хотя в некоторых случаях участники обмана заинте

49

песованы в том, чтобы скрыть какую-либо информацию, в других Tfwassx., напротив, они заинтересованы в раскрытии информации.

После этих предварительных замечаний мы можем придти к некоторым обобщениям по поводу оценочных аспектов модели об­мена с трансакционными издержками.

II

Рассмотрим сначала стандартную неоклассичес-дгю модель Вальраса. В этой модели общего равновесия товары идентичны, рынок сконцентрирован в единой точке пространства и обмен происходит мгновенно. Более того, индивиды располагают полной информацией о товаре, который является предметом обме­на, а условия сделки известны обеим сторонам. В результате осу­ществление обмена не требует иных усилий, кроме как расходова­ния соответствующего количества наличных денег. Таким образом, цены становятся важным инструментом аллокации, позволяющим каждому участнику обмена получить максимальную полезность.

Теперь к модели Вальраса, включающей максимизирующее поведение индивида, наличие выигрыша от специализации и раз­деления труда, порождающего обмен, я добавляю издержки инфор­мации. Как отмечено выше, они состоят из издержек по оценке полезных свойств товаров, услуг и разнообразных характеристик агентских функций. Чистая выгода от обмена представляет собой общую выгоду, т.е. стандартную выгоду, описываемую неокласси­ческой теорией и моделью международной торговли, минус издер­жки оценки и контроля за соблюдением соглашения и минус поте­ри из-за несовершенства контроля. Здравый смысл подсказывает, что мы тратим немалые ресурсы и усилия для оценки, контроля и принуждения к выполнению соглашения. Поручительства, гаран­тии, торговые марки, ресурсы по сортировке и классификации, хронометраж рабочего времени, наем агентов, третейские разбира­тельства, посредничество и, конечно, целая система юридического процесса — все это отражает всепроникающий характер оценки и контроля.

Поскольку полная оценка полезных свойств требует затрат, эссгда есть возможность получить дополнительную выгоду, если направить ресурсы на получение большей информации. Например, чродавец фруктов или овощей может посчитать слишком наклад-"ым для себя тщательно сортировать свой товар. Покупатель, со 'Яоей стороны, может посчитать выгодным для себя потратить вре-^мя! чтобы выбрать лучшие фрукты или овощи из того, что он ви-^asrt перед собой. В этом случае продавец дает возможность поку-Оателю бесплатно получить дополнительные полезные свойства, ^ли последний потратит время и усилия для сортировки товара.

50

Часть j

То же самое можно сказать о покупателе подержанного автомоби­ля или покупателе медицинских услуг врача. Из-за огромного раз­нообразия характеристик и затратности оценки свойств изделии, услуг и агентских функций идеальные права собственности на пра­ва и ресурсы могут иметь самые разнообразные формы. В некото­рых случаях наилучшей формой было бы разделение прав между участниками обмена. Например, покупатель изделия длительного пользования может приобрести в собственность определенные пра­ва, а другие права останутся за производителем в форме гарантии на работу данного изделия.

В целом можно утверждать, что чем проще посторонним ли­цам влиять на полезность принадлежащего кому-либо блага, не не­ся при этом полных издержек, связанных с этим влиянием, тем ниже ценность блага. В результате этого максимизация ценности блага требует такой структуры собственности, при которой сторо­ны, способные влиять на множество конкретных свойств блага, могут предъявлять остаточные (residual) права на пользование эти­ми свойствами. Тогда они реально принимают на себя ответствен­ность за свои действия, что заставляет их максимизировать потен­циальные выгоды обмена. Обычно легко обеспечить право на бла­го, создающее поток услуг, если этот поток несложно оценить и измерить, потому что тогда можно установить плату, соответствую­щую объему услуг. Поэтому, если поток услуг известен и отличает­ся постоянстве»!, права обеспечить нетрудно. Если поток меняется, но в предсказуемых рамках, права тоже несложно обеспечить. Но если полезность блага может меняться под воздействием сторон-участников обмена, распределение прав собственности между сто­ронами становится более проблематичным. Когда поток услуг из­менчив и не полностью предсказуем, то требуются специальные за­траты, чтобы установить, действительно ли благо приносит надле­жащую и ожидаемую полезность. В этом случае обе стороны могут попытаться присвоить некоторую часть спорной полезности.

III

До сих пор наш анализ был сосредоточен на воп­росах оценки. Однако издержки трансакции состоят из суммы из­держек оценки и издержек обеспечения соблюдения условий тран­сакции. Для вышеописанной модели Вальраса -мы можем допус­тить отсутствие издержек контроля за выполнением соглашений. В самом деле, до тех пор, пока мы придерживаемся фикции о том, что благо, обладающее только одним свойством, обменивается мгновенно, проблемы соблюдения условий обмена тривиальны. Но если мы добавим издержки получения информации и, в частности, оценки, то наши проблемы становятся далеко не такими просты-