Глава IV. Систематизация и организация языкового материала в учебных словарях

4.1. Уровни языковой личности, отразившиеся в содержании и структуре словарей

В данном параграфе раскрывается вопрос о зависимости содержания и формы учебных словарей от структуры языковой личности. В концепции Ю.Н. Караулова (Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Отв. ред. член-кор. Д.Н. Шмелев. – М.: Наука, 1987. – 263 с.) структура языковой личности рассматривается как совокупность трех уровней.

Во-первых, это вербально-семантический уровень, лексикон личности, понимаемый в широком смысле, включающий также фонд грамматических знаний личности.

Второй уровень – лингвокогнитивный, представленный тезаурусом личности, в котором запечатлен «образ мира», или система знаний о мире.

Третий уровень – мотивационный, или уровень деятельностно-коммуникативных потребностей. Он отражает прагматикон личности: систему ее целей, мотивов, установок и интенциональностей.

Если теоретически можно выделить три уровня (лексикон, тезаурус и прагматикон), то на практике происходит взаимопроникновение этих уровней. Мы сделали попытку проанализировать их соотношение на материале учебных словарей по стилистике русского языка, культуре речи и теории текста. Сразу же отметим, что провести обоснованную границу между семантикой (лексиконом) и знаниями о мире (тезаурусом) трудно. Однако существует ряд принципиальных отличий.

Так, лексикон, представленный в филологических словарях, ориентирован на раскрытие «ближайших» значений. Здесь в минимальной степени учитываются знания о мире, так как филологические словари толкуют значение слова на основе контекста. Возникает ситуация, когда семантика слова оказывается вторичной, производной по отношению к знаниям о мире (дальнейшему значению). Собственно, по пути учета ближайших значений мы и пошли первый раз, когда проводили в 1982 году изучение программного лексического минимума в национальной школе. Затем эта ошибка повторилась во время экспериментальной проверки словаря стилистических терминов в 1984-85 учебном году.

Правда, терминологические словари в некотором роде представляют не просто сумму знаний, а некую систему знаний, поэтому они более подходят для изучения дальнейших значений. Однако приведенные в алфавитном порядке, семантизируемые на основе научных и научно-популярных текстов, они более походят на филологические толковые словари, замыкаясь в зоне ближайших значений. То есть и в том, и в другом случае на первое место выступает семантика. Она, кстати, в наибольшей степени накапливается в текстах. Это является одним из способов ее существования и накопления. Но вместе с тем здесь – в текстах – накапливаются также знания о мире. И то, и другое можно выделять из текстов в чистом виде, объективированно. Так, языковая семантика, по мысли Ю.Н. Караулова, объективируется в толковых словарях, знания о мире – в энциклопедических.

Возникает вполне естественный вопрос: как объединить в учебном словаре оба начала: семантическое и тезаурусное? Наложение толковых словарей на энциклопедические, очевидно, породит в конечном счете те же самые энциклопедические словари с элементами филологического описания. А значит, что весьма вероятно, мы получим словарь пассивного типа. Между тем, если семантика довольствуется идентификацией, опознаванием, «узнаванием» вещи, то знания о мире ориентированы на деятельность, действия с вещью. Следовательно, необходим словарь активного типа – не хранилище энциклопедической информации, а совсем наоборот – словарь, задающий способы речевой деятельности.

Итак, возвращаясь к способам хранения семантики, отметим, что ее своеобразным хранилищем являются алфавитные списки терминов, данные во второй части речеведческих словарей и объясняемые здесь. В данном случае семантика хранится в объективированном виде. При переходе ее к субъективации, когда совокупность терминов усваивается учеником, способом существования семантики становится квазисистематизированная вербальная сеть. В сети каждое слово или его значение связано со всеми другими. Наступает как бы состояние предсистемности.

Поскольку каждое слово связано с каждым, то его семантика размыта. Те же самые процессы происходят при изучении лексического минимума для V-IX классов национальных школ. Вербально-семантическая сеть с ее «предсистемностью», размытостью кажется необозримой, бесконечной, не поддающейся изучению.

Поэтому одной из основных задач учебного словаря, на наш взгляд, является решение вопроса о том, как обучить способам квантования вербальной сети на субъективном уровне. «Способ же квантования основывается на актуализации, выведении на уровень сознания отдельных фрагментов, участков сети» (Караулов Ю.Н. Указ. работа, С. 171).

Здесь же возникает необходимость обращения к следующему по сложности уровню организации языковой личности – к ее тезаурусу. Знания, находящиеся на этом уровне, неравномерны, поэтому способ упорядочения единиц тезауруса совсем иной, нежели на первом – низшем уровне – уровне лексикона. Принцип организации единиц здесь не сетевой, а иерархически-координативный, проявляющий тенденцию к логико-понятийной упорядоченности. Вся совокупность единиц тезауруса развертывается из одной точки, из вершины (или нескольких вершин). В речеведческих словарях такие пирамидоидальные фигуры представлены информационными моделями стилей, коммуникативных качеств, текстов, схемами СТ. Поскольку единицы тезауруса неоднородны, то они неоднозначно соотносятся с понятиями. «Скорее всего они разнородны, как анизотропным является само когнитивное пространство: среди них могут быть и научные понятия, и просто слова, приобретающие статус обобщения, символа, за которым скрывается целая область знаний, и образы, картины и «осколки фраз» (Караулов Ю.Н. Указ. работа, С. 172).

Если мы возьмем использованные в предлагаемых словарях единицы отбора, то убедимся в неоднородности их структуры, в справедливости процитированных слов.

Так, в информационной модели стиля выделены три основных компонента по абсолютно разным основаниям: ситуация общения – на основе экстралингвистических факторов, стилевые черты – на основе стилевой структуры текста, языковые средства – на основе соотношения языка и функционального стиля. Но между тем во всех компонентах есть общее, что позволяет их все систематизировать, связать со стилем, с его речевой системностью.

Если в вербальной сети связи между элементами однозначны, то на когнитивном (тезаурусном) уровне преобладают непрямые отношения, выводное знание, вероятностные зависимости. Если вербальная сеть имеет тенденцию к разбуханию, обладая свойством «дурной бесконечности», то единицы тезауруса как бы нацелены на минимизацию, сжатие, компрессию, качественное упрощение самих элементов. Хотя при этом структура информационных моделей может постоянно усложняться, наращивая типы отношений, структуру в целом.

И наконец, третий, высший уровень – это прагматикон. Говоря о нем, необходимо решить вопрос о коммуникативных потребностях личности. При этом нужно учесть, что число потребностей может быть потенциально бесконечным. Очевидно, здесь следует принять за основу те типы коммуникативных потребностей, которые иногда выделяются лингвистами: 1) контактоустанавливающая; 2) информационная; 3) воздейственная.

По сути коммуникативно-деятельностные потребности личности – это основные единицы мотивационного уровня. Но необходимо при этом определить, что является их лингвистическими и лингводидактическим коррелятами. В лингвистике Ю.Н. Караулов в качестве коррелятов коммуникативно-деятельностных потребностей рассматривает образы прецедентных текстов.

Что касается лингводидактических коррелятов, то нам думается, что их роль должны выполнять различные информационные модели, так как в них уже потенциально заложен процесс коммуникации, а именно: в них моделируется ситуация общения, затем обучаемый нацеливается на использование языковых средств в зависимости от ситуации общения, которая определяет стилевую структуру текста.

Кроме того, в словарях приводятся образцы анализа текстов с опорой на информационные модели, что является также одним из способов обучения приемам речевой деятельности.

Таким образом, содержание и структура учебных словарей по стилистике, культуре речи, теории текста ориентированы на формирование языковой личности.