2.2.Социальные группы и социальная дискриминация.

«Да, в России нет свободы, но разве во время битвы солдат ищет свободы».

А. Толстой

Мы живем в век социального предпринимательства. В 1964 г. в США было 15 тыс. некоммерческих фондов, а к 2001- 61000. В 2007 году общая сума частных пожертвований превысила 300 млрд. долларов.

Увеличивается роль малых предприятий, групп и команд. А государственные структуры РФ предпочитают гигантоманию. Так, местные фермеры в Южной Осетии не могут снабжать продуктами военнослужащих с российских баз, ибо Министерство обороны РФ имеет дело только с крупными поставщиками¹⁾.

При огромных и чрезмерных административных расходах на роскошные здания и кабинеты начальства, предаются забвению не только базовые социальные потребности основных исполнителей, но и приемлемые условия труда. Например, врачи «Скорой помощи» в Москве вынуждены на свои деньги покупать питьевую воду для помощи людям, температура в салонах достигает летом 50 градусов, а кондиционеров нет. Это только один факт контраста блеска чиновничьих кабинетов и нищеты рабочей силы.

Таможенники, по свидетельству М. Делягина, заявляют о намерении ограничить бизнес «челноков», снизив допустимый вес перевозки более чем втрое – с 65 до 20 кг. на человека. Так готовится очередной удар по малому предпринимательству.

В разгар кризиса был закрыт Черкизовский рынок. Работы лишились 17000 охранников, работавших в холдинге АСТ, 28000 россиян и 100000 мигрантов. Одним решением все эти люди лишены не только работы, но и прав на аренду, капиталов, собственности. Ситуация на Черкизовском рынке показала состояние российского малого бизнеса и реальное отношение к нему государственных чиновников. Пострадали в основном обычные граждане, предприниматели, многие из которых отдали этому бизнесу 10-15 лет жизни.

Безработица в стране растет не только вследствие административного произвола, но и барьеров, возводимых преступными сообществами. Разрушение административных и криминальных преград к занятию собственным делом – это и есть реальный путь к сокращению безработицы.

Малый и несырьевой бизнес развивается слабо, ибо перед ним государственные монополии и органы власти поставили высокие административные барьеры, усугубляемые отсутствием гарантий частной собственности. Число малых предприятий в РФ за последние годы росло медленно. К 2007 г. оно достигло 1 миллиона – 7 предприятий на 1000 человек населения. В странах ЕС численность малых предприятий составляет в среднем 45 на 1000 человек населения, в Японии – 50, в США – 75. В РФ в малом предпринимательстве занято 12% от общего числа занятых (около 9 млн.ч.), в то время как в странах Европы – больше 50%, в Японии – около 80%.

Итак, в организационной сфере производства мы движемся в сторону, обратную от магистрального развития человечества. Для наиболее продвинутых обществ характерна деконцентрация производства, функционирование малых единиц предприятия, развитие сегментированных рынков и гибкого мобильного производства товаров и услуг. Информационные технологии и новые коммуникации ведут к преодолению крайностей централизации, концентрации и максимизации («гигантомания»).

На практике на бизнесменов в РФ объявлена негласная охота, которая ведется в основном с участием силовых структур, которых используют как криминальные элементы, так и государственные чиновники. Вместе с тем, официальная государственная политика направлена на борьбу с бедностью и безработицей, на создание новых рабочих мест. Однако борьба с предпринимателями увеличивает безработицу и провоцирует социальную напряженность. Следовательно, те, кто, по выражению президента РФ Д. Медведева, «кошмарит бизнес», несут ответственность за рост безработицы и социальные конфликты.

Свободомыслящие люди среды культуры, бизнеса, науки теряют социальный статус, доходы, вынуждены менять сферу деятельности, профессии или покидать страну, ибо не могут не только реализовать свой потенциал, но и элементарно выжить.

Символом 2000-х можно считать строительство налоговой инспекции на месте рынка (г. Уфа, ул. Красина) в 2006 г. Место производителей и предпринимателей занимает структура, которая созиданием не занимается. Очевидно, надзорно-контрольные структуры также необходимы, но в ограниченном объеме и не должны взводиться на местах, где уже действуют объекты социального назначения. Именно от них зависит улучшение нашей жизни.

Кстати, применительно к селу можно говорить о схожей ситуации. Так, селяне ратуют за пересмотр системы финансирования в пользу производителя. Логика такова: поднимется производитель – встанут на ноги и органы самоуправления. Это два ключевых субъекта на селе, которым и должна принадлежать реальная власть. На практике же власти больше у представителей инспекционных проверок.

За период первого десятилетия 21 в. роль профессиональных сообществ снизилась по сравнению с периодом советской власти (при Хрущеве и Брежневе). Так, деградировала экспертная практика. Это можно показать на примере независимой психиатрической экспертизы. Произошло огосударствление судебно-психиатрической экспертизы. Хотя в СССР судья мог включить любого психиатра в экспертную комиссию. Что это, если не движение вспять?

Решение социальных проблем связано со структурой бюджетных расходов. В небольшой дотационной Адыгеи республиканский бюджет ежегодно тратит около 15 млн. рублей на содержание местной прессы. Есть основания констатировать неэффективное расходование средств. Поскольку в республиканской прессе не поднимаются и не анализируются реальные проблемы республики. Например, то, что 20% жителей не имеют полноценного газо- и водоснабжения. Предназначение бюджетных затрат на прессу одно – создание положительного имиджа местной власти, бесплатная реклама и пиар региональной элиты.

Главная общественная функция СМИ – отражать общественное мнение о действиях власти на разных уровнях. Между тем, в регионах широко применяется практика финансового убийства СМИ по суду. Кстати, элита судейского сообщества начинает осознавать, что подлинная независимость судебной власти возможна только на базе союза суда с гражданским обществом и свободными СМИ.

В ежегодном «Индексе безнаказанности» присутствуют 12 стран – те, в которых зафиксировано 5 или более нераскрытых убийств журналистов. Россия заняла 8 место (18 убийств с 2000 года). Данный индекс отражает отношение правительства РФ к преступлениям против журналистов.

«Всё, что посылается, возвращается в троекратном размере».

Закон тройной отдачи.

Цивилизованный современный социум основан не на диктате большинства, а на уважении прав меньшинств. Права меньшинств – и политических, и национальных, социальных – зачастую не соблюдаются. Действует примитивный и устаревший принцип «большинства», который на практике превращается в деление россиян на «своих» и «чужих». Нам предстоит освобождаться от подобных остатков первобытных нравов и первобытной «демократии».

Обратимся к религиозной сфере. Сегодня третируемые православными фундаменталистами, находятся в таком же незавидном положении, в каком находились в ранние советские годы верующие, шельмуемые воинствующими безбожниками¹⁾.

Ф. Хайек установил, что в странах, переживших длительный тоталитарный режим, уничтожаются обычаи вместе с традиционными сообществами. Одна из целей – осуществление принудительной индустриализации. Прогресс в промышленно-технической сфере осуществлялся регрессивными архаичными методами. Это привело к атомизации и криминализации населения. На место обычая приходят криминальные понятия, которые противостоят закону и праву.

В современном мире рискованный доход от преступной нелегальной деятельности уступает выгодам постоянного дохода от легализованной деятельности. Преступная деятельность уходит все дальше на периферию. Так, в США мафия в начале 1930-х годов давала 20% национального оборота, а в конце XX века – всего лишь 3% (10, с. 10-11).

Социальные группы противников модернизации, в целом, известны. Президент Д. Медведев ссылается на «влиятельные группы продажных чиновников». К ним можно добавить идеологов статус-кво и особого пути России, отличного и от законов природы и магистральной дороги мировой цивилизации. Характерно, что идеологическая обслуга любой диктатуры в любой стране имеет обязательный признак: антизападничество (или его разновидность – антиамериканизм). Задача проста: снять с себя ответственность за внутренние проблемы, перевести стрелки на Запад. А вот Япония и другие новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии, а также Индия, Бразилия совершили технологический прорыв только потому, что стали решать экономические и другие внутренние проблемы конструктивно, без оглядки на Запад. У нас же за антизападную риторику хорошо платят… Вера в заговоры против нашей державы весьма живуча благодаря этим идеологам и политтехнологам.

Виталий Коротич предлагает назвать рвущихся к власти любой ценой и осуществляющих эту власть на базе низкого уровня духовности и интеллекта «жлобократией». Модернизация России предполагает замену жлобократии демократией.

Социологический и экономический анализ показывает, что реальная модернизация посягает на интересы могущественных сил, связанных прежде всего с нефтяным бизнесом, заинтересованных в том, чтобы российская экономика осталась сырьевой. Эти группы понимают модернизацию не как объективную необходимость или как естественный процесс. Они делают ставку на агрессию, насилие, силовые методы. Они поддерживают силовые акции против бизнеса, насильственный захват собственности. Кстати, эти социальные группы выступают и за сокращение социальных расходов. На практике насильственная модернизация исчерпала себя еще при жизни Сталина и с началом НТР она стала невозможной. Современная модернизация возможна только в свободном обществе, в котором соблюдаются социальные и гражданские права людей.

Увеличение расходов на национальную оборону при одновременном снижении бюджетных расходов на развитие человеческого потенциала обрекает на неудачу проект прогрессивной трансформации и российского общества. Власть делает ставку на электорат, а не на группу поддержки инноваций. Если судить по бюджетным расходам последних лет, приоритет отдан силовым структурам, работникам сырьевых отраслей, пенсионерам военно-промышленному комплексу. Ни одна из перечисленных групп не заинтересована в процессах модернизации и не составляет базу её поддержки. Таким образом, законы социального стимулирования и поощрения не задействованы в проекте развития российского общества.