4. Механизм модернизации и интеграции общества.

Развитие следует понимать не как бесконечное перетягивание каната между противниками и переход от одной крайности в другую (как это было в 90-е годы или «нулевые»). Такой подход ведет к консервации кризисного состояния общества и застревания его на переходном этапе. Прогрессивное развитие – это интеграция автономных, самодеятельных и всё более специализирующихся субъектов – от личности до региона. Весь набор ценностей, идеологий при этом будет сохранен. Но плюрализм (различие и противоположность) необходимо признать официально. Такое развитие одновременно сохранит и единство страны и социально-культурное своеобразие всех субъектов.

«Не так плохо, что мы шли не туда, как то, что сейчас надо поворачивать обратно».

Социоафоризм

Попытаемся дать рабочее определение понятия «модернизация». Это процесс преодоления экономической, социальной, технологической, духовной и информационной отсталости посредством создания конкурентоспособных социально-политических систем, основанных на передовом опыте и последних достижениях науки. Исходя из этого определения, успешная модернизация подразумевает системное, комплексное изменение всего социума.

Институт современного развития (ИНСОР), Европейская комиссия в инициативе «Партнерство для модернизации» в своих доходах отметили, что единственно правильный и реалистичный путь модернизации страны – комплексные (институциональные) реформы. Косметические перемены могут привести к обратному результату – деградации общества, государства и всех сфер жизни.

Анализ документов показывает, что государственная элита сводит модернизацию к развитию технологии. Так, президент РФ Д. А. Медведев выделил 5 отраслей экономики – ядерная энергетика, космос, информационные технологии, энергоэффективность. Причем информационные технологии понимаются однобоко – как развитие электронной коммуникации и компьютерной техники.

Развитие страны в современную эпоху определяется научно-технологическими факторами. Причем речь должна идти не только о науках, связанных с военной технологией или энергетикой, но и о всем комплексе, в том числе социальных науках и интеллектуальных социальных технологиях. Следует преодолеть однобокую техническую ориентацию экономики, социальной сферы, образования, наполнить компьютерную основу интеллектуальным содержанием и качественной информацией.

С точки зрения соционической парадигмы и опираясь на теорию уровней коммуникации Виктора Гуленко, можно предположить следующий алгоритм. Во-первых, нужно учесть, что большая часть бурно развивающихся государств и РФ, в том числе, объективно находится на этапе 3 квадры – социотипов – реформеров, демократов, рыночной экономики. Поэтому необходимо во всех областях жизни принять ее приоритеты, главный из которых – свобода выбора на началах конкуренции.

Во-вторых, на исходе первого десятилетия 21 в. снова, на фоне мирового кризиса, обострилась социальная динамика, дающая толчок социальным преобразованиям, ломке стереотипов поведения и краху старых ценностей. Поэтому социальные законы в такие эпохи доминируют над психологическими особенностями людей и законами психологического манипулирования. То, что политтехнологам удавалось в 2000-2008 гг., после 2010 г., не будет иметь успеха. Водоворот динамичных реформ вовлекает всех, а неадаптированные системы выбрасываются за пределы социума. Даже такие монолиты как МВД или спецслужбы вынуждены меняться и приспосабливаться к веяниям времени.

Социально-экономические закономерности определяют ход развития общества, а такие социальные науки, как экономика, социология, политология, соционика, социальная философия, увеличивают индекс своей востребованности, как это было в конце 80-х – начале 90-х гг. минувшего века. К тому же социальные науки тесно связаны с математикой, естественными дисциплинами, статистикой и, в технологическом смысле имеют явный перевес перед гуманитарными предметами (история, психология, философия и др.), основанными на эмоциональных оценках, а не на точном измерении социальной реальности. Один из социальных законов можно сформулировать так: если даже простые технологии применить в массовом порядке, то эффект гарантирован. Пример: быстрое распространение компьютеров, Интернета, мобильных телефонов. Общество изменилось до неузнаваемости.

Социальные передовые технологии у нас применяют одиночки, отдельные группы энтузиастов, организации, города и даже отдельные регионы. Но они мало что дают для модернизации России как целостного социума. Более того, ростки нового быстро уничтожаются федеральными структурами, которые не поощряют несанкционированные центром новации. Как известно из теории систем, трансформации на нижних уровнях быстро нейтрализуются воздействием отрицательно обратной связи, идущей с высших уровней. Социальные технологии мало что дадут в отдельных участках социума (например, Сколково), они должны распространяться на всю страну. Научно обоснованные и доказавшие практический эффект новации можно применять без экспериментальной проверки. Противников новых технологий следует изолировать, ибо они будут стремиться восстановить старые порядки.

Итак, социальный уровень и социальные науки – базовый уровень реформирования. Новой интеллектуальной элите следует дать возможность для распространения своих идей и технологий, просвещения, разъяснения. Это необходимо сделать одновременно во всей стране и во всех информационных подсистемах – СМИ, образовании, науке, культуре, Интернете и т. д. Новая элита должна выступить в роли своеобразных инструкторов по наладке и использованию нового социального оборудования. Это позволит быстро перейти от теории к практике, а от отдельных экспериментов – к массовому применению. Упор нужно сделать на прикладной аспект, пользу, прагматизм. Базовые ценности будут меняться медленно, главное – на практике внедрить новые социальные технологии. Как это сделано в Японии – там традиционные ценности мирно сосуществуют с западными технологиями и реалиями либеральной экономики.

После того как изменится социум, можно будет перейти к индивидуальной психолого-педагогической работе по развитию личности и адаптации ее к новым реалиям. Сейчас психотренинги малоэффективны, ибо социальная среда и институты быстро гасят полученный результат. В начале 90-х они были более эффективны, ибо существовала массовая потребность в психологической и духовной адаптации к стрессам и переменам.

На последнем этапе следует поменять физическую, природную, техническую среду обитания, чтобы она способствовала укреплению здоровья и улучшению экологии. Так мы закрепим позитивный результат.

Таблица 7.

Уровни модернизации общества

Наука Информационные технологии	Информатика Интеллектуальный уровень	Соционика
Культура Менталитет	Культура Духовный уровень	Философия Культурология
Социальные технологии	Экономика Социальный уровень	Социология Экономика
Психотехнологии развития личности	Личность Психологический уровень	Педагогика Психология
Технико-технологический базис	Политика Физический уровень	Биология Техника Естественные науки

Возможен и другой путь – от физического, материального, технологического базиса к индивидуальной работе, а затем – переход на массовый социальный уровень, который создаст базу для усвоения новых ценностей, новой культуры – интеллектуальный и духовный уровень. По сути, президент РФ Д. А. Медведев предложил именно такое начала модернизации – технологическое. Если же будут игнорированы социально-экономический и интеллектуально-научный уровень, то узкотехнологическая модернизация не раскроет весь свой потенциал и не изменит общество в прогрессивном направлении.

Кстати, в свое время СССР осуществил в 30-е гг., и весьма успешно, техническую модернизацию (индустриализацию). Однако понадобилось еще лет 40-50, чтобы страна стала в социальном смысле индустриальной. Ибо в те годы технический прогресс достигнут был за счет социального, экономического, политического и духовного регресса общества. В период хрущевской «оттепели», брежневского «застоя», горбачевской перестройки удалось однобокую военную державу превратить в подлинно индустриальную страну с нормально развитыми подсистемами – экономикой, культурой, социальной сферой и др.

Сегодня также существует соблазн простого решения – создать однобокую технологическую державу. Но времена изменились. Сегодня без национального консенсуса не обойтись.

Мудрость – множество одновременно диаметральных подходов. Это, знаете ли, как шар: чтобы он вращался, его надо закрепить в разнесенных центрах – двух противоположных осевых точках».

П. Таранов

Источником принятия политических решений в 21 в. все еще выступают патриархальные взгляды, в частности, монархическо-православного толка. В конце 90-х гг. 20 века Россия начала сползать в архаику традиционного общества, первом десятилетии 21 века возродилась имперская смесь изоляционизма и агрессии. Ю. Афанасьев, А. Давыдов и А. Пилипенко ставят следующий социальный диагноз нашей действительности: Россия застряла между старым и новым, между засильем русской архаики и актуальными потребностями современной либеральной модернизации. (11, с. 8).

Реализованный на практике социальный проект – имитационное общество. Рейдерские захваты собственности аналитики описывают как средневековую территориальную экспансию. Точек роста недостаточно для того, чтобы их наличие придало архаичному массовому сознанию и коррумпированному государственному управлению мощное ускорение модернистского развития. Такого рода массовому сознанию соответствует феодальная общинно-самодержавная власть. И вывод: как социокультурное и геополитическое целое Россия не трансформируема и не модернизируема (11, с.9).

Такой пессимистический тезис автор данной монографии принять не может. Его сторонники исходят из того, что сначала нужно преодолеть архаизм массового сознания и только потом внедрять новые технологии. Да, в социологии и социально-политической мысли подобные концепции популярны. Но есть и другие, социологические и экономические концепции, на которые опирался, в частности, президент Д. Медведев в своей статье «Россия, вперед!». В ней технологическое развитие обозначено как приоритетная общественная и государственная задача.

Автор придерживается концепции многофакторности, но это не исключает выделения ключевых факторов, построения их иерархии. Новую технику и технологии можно отнести к одному из доминирующих факторов. Причем с точки зрения теории управления, политический лидер вправе ставить перед обществом и государством технологические задачи, ибо решение их имеет жесткий алгоритм, значит контролируемо и проверяемо. В духовной сфере четких критериев нет, как нет и конкретных временных параметров.

В 2008 г. всемирный банк опубликовал работу Комиссии по экономическому росту и развитию. Она выявила 5 черт для 13 устойчиво динамичных стран, которые в течение 25 лет показывали средний темп роста не ниже 8%:

• включенность в мировое хозяйство;

• рыночное распределение ресурсов;

• макроэкономическая стабильность;

• высокие нормы инвестиций и сбережений;

• наличие национального консенсуса по поводу долгосрочных целей развития.

Реформы последних двух десятилетий теоретически и идеологически обосновали А. Солженицын и А. Сахаров. Причем, если Солженицын сделал упор на возвращение позитивных утраченных завоеваний традиционного общества, то Сахаров предложил инновационный проект современной динамики. Позитивная динамика, по А. Сахарову, отнюдь не исключает, а предполагает сохранение того духовного и социального богатства, которое выдержало испытание временем и совместимо с задачами технологического прорыва. Так, выступая за возрождение земств 19 в., А. Солженицын, по сути, предлагает внедрить прогрессивные принципы регионализации, учета национальных традиций и территориального принципа управления, который у нас до сих пор никак не вытеснит ведомственно-промышленный принцип.

России следует осуществить переход от смешанного феодально-капиталистического и военно-авторитарного общества к постиндустриальному типу цивилизации. Изменения необходимо осуществить одновременно в разных сферах, то есть взаимосвязанные и системные – в политике, экономике, социальной и духовной сферах, науке и информатике.

Итоги последних 10 лет свидетельствуют, что РФ практически не совершила продвижение по пути модернизации экономической системы. Для этого необходимо некоррумпированное государство и компетентные чиновники, работающие на граждан своей страны.

Мы снова выходим на системную связь экономики с политикой. Как показал опыт, коррупцию нельзя устранить или даже сократить технократическими способами. Не случайно она выросла за период 2000-2008гг. Главная причина – деградация политической жизни, отсутствие конкуренции политических элит, политическая централизация, сокращение прозрачности и подотчетности власти. Следовательно, обуздание коррупции станет возможным на базе коренной политической реформы, изменения политических институтов. В этих условиях модернизация и диверсификация экономики вполне реальна.

«Улучшить жизнь можно, только ухудшив ее предварительно».

Авторский афоризм

Следует согласиться с учеными, которые, следуя ленинской традиции выделяют две России. На первую Россию сделали ставку правящий класс в 2000-2008 гг. «Она несет в себе святорусскую архаику, засилье традиции, имперско-вечевое сознание толпы, соборно-авторитарные культурные стереотипы, самодержавно-общинные ценности, деление людей на «мы» и «они», насилие, алчную погоню за властью, великодержавность, вождизм. Это – имперская лошадь, на которой «мы – русские» едем, начиная с Рюриков».

Вторая Россия – «изнывающая под гнетом традиционной статики и страждущая динамики и новизны», Россия личности, прав человека и индивидуальных социальных отношений, гражданского общества самоуправления и равенства всех перед правом. (11, с. 10).

Если судить по официальным декларациям, ставку на вторую Россия сделала «обновленная» в 2008 г. российская власть под давлением суровых реалий мирового и отечественного кризиса.

У нашей страны нет другого пути, кроме как войти в глобальную мировую цивилизацию. Но войти так, чтобы сбросить с себя груз архаичных мифов и при этом сохранить все позитивное, жизнеспособное из арсенала российской культурной специфики.

…Офицер российской милиции Ю. Романов информирует о борьбе с инакомыслящими внутри самого ведомства. «Попасть в черный список несложно, достаточно открыто пойти против Системы, к примеру, отказаться ломать судьбы людей в угоду палочной статистики либо демонстративно отказаться от исполнения каких-либо ценных указаний свыше типа принудительной подписки на ведомственные газеты и журналы».¹⁾

Очевидно, борьба с Системой обречена на поражение. Изменить Систему может только Надсистема – общественность, президент, Госдума. К элементу Надсистемы следует отнести и давление международных, иностранных организаций и сообществ. Системы более высокого уровня – европейские – выступают естественным союзником прогрессивной реформации страны.

Авторитарный режим в РФ на уровне федерального центра характеризуется тем, что он попустительствует нарушению закона со стороны региональных лидеров (поскольку они – ставленники Центра) и со стороны силовых структур государства (поскольку они опора режима). Механизм модернизации общества для своего запуска предполагает объединение передовой части политической элиты с наиболее образованной частью общественности – интеллектуальной элитой. В таком случае средний и низовой эшелон бюрократии можно привлечь в качестве исполнителя политической воли общества. Политические структуры начинают работать не против человека, а за улучшение условий его жизни и труда, естественно, в условиях конкуренции.

Можно использовать и другой конструктивный термин – трансформация общества. Здесь обязательная тетрада:

1. осознание исчерпанности старых подходов и знаний;

2. диагностика нынешнего состояния общества и вектора его динамики;

3. комплексное реформирование общества;

4. конечное, целевое состояние общества.

Реформы будут неэффективны, если не учитывается типологическое своеобразие организаций, общностей, регионов, групп и личности, если не учитываются их интересы, потребности и способности. Объективно необходимы социологическое исследование, социальная и соционическая диагностика, которые в комплексе обеспечивают информационный базис для принятия управленческого и политического решения.

Так, социология постиндустриального и интегративного общества призвана не только осуществлять мониторинг динамики социальных процессов, диагностировать доминирующий вектор развития, но и показывать ориентиры, маяки для продвижения вперед.

В связи с тенденциями развития передовых стран, достойный уровень образования, социального обеспечения и науки обеспечит стабильное существование и единой России.

Доиндустриальные общества привержены традициям и сопротивляются любым переменам. Поэтому богатые страны должны в первую очередь создать экономические стимулы для бедных, помочь их экономическому развитию. Причем эта закономерность действует и внутри социума. В современном обществе нет ни одной задачи, которую можно было бы решить без использования материально-экономического стимула. Закон прост: хочешь добиться успеха – задействуй финансово-экономическую мотивацию. Если планируешь провал проекта, делай ставку на голый энтузиазм и идейные мотивы.

В заключении рассмотрим проблему сопряжения системного реформирования российского социума с задачей сохранения целостности российского государства.

Существует 4 основные подсистемы–субъекта, от которых зависит стабильное функционирование социума – социально-политическая система, культура, личность и природа.

Социально-политическая система, культура, личность и природа должны вступить в кооперативное взаимодействие и взаимное созидательное творчество. Тогда власть, гражданское общество, позитивные традиции, природа и личность осуществят взаимопроникновение, которое приведет к преобразованиям во всех названных системах. а итогом будет интеграция российского общества, которая составляет основу для динамичного развития и конструктивного разрешения естественных противоречий.

Гуманитарии, философы зачастую игнорируют фактор природы, а учет его считают прерогативой якобы устаревшей школы натурализма. Но в условиях экологического кризиса самая насущная проблема – это физическое выживание человечества. Самые возвышенные метафизики вынуждены будут в скором будущем признать фактор природы как равноправный среди ключевых.

В передовых странах наработано множество социальных технологий. Один факт. На въезде в Сан-Франциско есть платный мост. Однако если в машине трое или больше людей, проезд бесплатный. Достигается сразу несколько целей: экономия личного бюджета пассажиров, экологический эффект из-за меньшего числа автомобилей, и технический эффект – уменьшение износа моста.¹⁾

Отсталые технологии построены по принципу игры с нулевой суммой: если один выиграл, то другой проиграл. Так, у нас идет перетягивание каната между правоохранителями и правозащитниками, государством и обществом, администрацией и гражданами, политической элитой и оппозицией, массами. А социальными технологиями, построенными на принципе игр с ненулевой суммой, когда, в разной степени, выигрывают обе или все стороны, государственные структуры не владеют. Отсюда и проистекают состояние перманентной войны с «врагами народа и государства», шпиономания, и международные конфликты.

«В каждый момент нашей жизни мы должны стараться отыскать не то, что нас отделяет от других людей, а то, что у нас с ними общего».

Дж. Рескин

Основой интеграции и стабильности общества является повышение уровня взаимного доверия, понимания и согласия. Власть, господство и насилие на какое-то время могут решить проблему социального порядка, но они не способны сами по себе обеспечить основу для поддержания этого порядка в долговременной перспективе. Американский социолог А. Селигмен видит такую основу в доверии как организующем начале (Селигмен А., 2002).

К свободному выборы не готовы жители исламских стран. Э. Фромм назвал этот феномен «бегством от свободы». Этот феномен носит общечеловеческий, а не восточный или исламский характер. Свобода обременительна, она предполагает личную ответственность, а не упование на государственное обеспечение. В Европе гражданам постоянно приходится делать личный моральный выбор. В исламских обществах традиционно опираются на черно-белое восприятие мира, моральные абсолюты. Такова глубинная, ценностная основа страха перед Западом, который субъективно воспринимается в качестве колонизатора или оккупанта. Это конфликт уровней развития – политического, экономического, социального и духовного. По мере прогрессивного развития исламских обществ и познания европейцами специфики их культуры снизится уровень взаимной враждебности, агрессивности, страха и повысится степень взаимопонимания.

Уровневые различия со временем сглаживаются, а типологические – сохраняются. Типологическое, культурное своеобразие неустранимо, оно имеет преимущественно статический, а не динамический характер. Поэтому ставка на победу над политическим и религиозным терроризмом, которая возобладала в России и США, ошибочна. И политический ислам, и мусульманский экстремизм коренятся в архетипах – в коллективном бессознательном восточных обществ. Соответственно ставка на уничтожение США, Израиля или Москвы также бесперспективны. Решение может быть найдено только в межтипном компромиссе – взаимных уступках. Кстати, на Востоке уже есть религиозные деятели, которые выступают за реформы. Они стремятся найти что-то среднее между исламскими ценностями и западной свободой и плюрализмом. Иного пути у человеческой цивилизации нет.

Интеграция российского общества предполагает изменение направленности СМИ. Важно исключить из материалов прессы и телевидения негативное отношение к отдельным этносам, мигрантам и миграционным процессам. Объективный подход предполагает включение позитивной информации, опору на факты, недопустимость пропаганды чувств враждебности, антипатии, негативных стереотипов и мифов, раскалывающих целостность российского социума.

«Мое имя – человек, мое прозвище – немец».

А. Дистервег

Интегративное общество предполагает социокультурную целостность российского социума. Каковы социальные механизмы его достижения? Во-первых, необходимо к решению социальных проблем подключить само общество, группы и личность. Ставка на политическую элиту и правящий класс государства срабатывает только в доиндустриальных, бедных странах.

В свою очередь коммуникативным механизмом превращения личности в субъект решения своих проблем выступает социальный диалог. В РФ доминирует социальный монолог, что порождает взаимное недоверие и непонимание, а порой выливается в нетерпимость. Причем речь идет о равноправной, симметричной коммуникации между Властью и Обществом. Пока же следует констатировать отсутствие цивилизованного социального диалога между профсоюзами, государством и работодателями. У нас даже нет Закона о социальном диалоге.

Политическая монополия и усиление государственного контроля за СМИ привели к тому, что вместо обсуждения и решения реальных проблем общества конструировались псевдопроблемы. К таковым можно отнести мифическую «оранжевую угрозу», которая на практике свелась к естественной смене власти в соседней стране, а также нагнетание враждебности в отношении США и Запад. Никакой стойкой интеграции поиск внешних врагов дать не может. Речь должна идти не об интеграции отдельных политиков, идеологов, депутатов, журналистов, которые живут за счет официального патриотизма. Проблема в том, как привести в действие интеграционный потенциал гражданского общества.

Для достижения этой цели необходима равноправная симметричная коммуникация между тремя основными субъектами – социально-политическая система, культура и личность. Такое равноправное взаимодействие приведет к изменению этих трех подсистем. Но это возможно при замене монолога диалогом и полилогом.

Одностороннее воздействие политической системы на личность, социум и культуру ведет, как мы видели выше, к иллюзорному социокультурному единству общества. Политическая элита воздействует на социальные группы и личность, преследуя исключительно собственные цели, которые, с помощью механизма телевизионной манипуляции, выдаются за общезначимые цели.

Сознательно или бессознательно такое воздействие рассматривается как интервенция, вторжение инородного элемента. В первой половине 1990-х годов в облике так называемых «олигархов» интервенцию осуществили рыночно-экономические категории. Для того времени это был прогресс, ибо автономия экономики увеличила число степеней свободы в обществе. В начале 21 века тотальная интервенция государства в медийное пространство и бизнес привела к уменьшению экономической и информационной свободы и самостоятельности различных субъектов, что позволяет говорить о регрессе в развитии общества.

Уфимский социолог Р. Б. Шайхисламов показал, что между системой и средой существуют адаптивные, деструктивные (интервенция) и созидательные взаимосвязи. При созидательных, преобразовательных взаимосвязях элементы среды становятся собственными элементами системы. До сих пор в российском обществе доминируют либо интервенция, то есть деструктивное воздействие политики, социума на другие сферы, либо адаптация (приспособление) (109). Поэтому единство и целостность общества держатся во многом на силовых структурах, а не на собственных внутренних элементах.

Ключевые проблемы: социальный порядок, социальный выбор, социальный смысл. Так, социальные институты должны выполнять не только контролирующую, дисциплинирующую функцию, но и функцию динамики, трансформации. Иначе говоря, важно оптимально сочетать порядок в обществе и постоянные изменения. В связи с этим приведу аналогию: нужно взять позитивные достижения 1990-х (динамика общества и его трансформация) и 2000-х (порядок в обществе, стабильность), но освободиться от негативных черт этих периодов.

Для обеспечения единства российского общества необходим информационный базис и коммуникативные сети, которые через коммуникативные действия связывают различных субъектов – власть, регионы, группы, личность – в некую целостность, которая гармонично сосуществует с природной средой. Информационный базис важно дополнить организацией коммуникативного процесса, создающего капитал понимания, доверия и согласия. Вертикальную коммуникацию нужно постепенно заменять на горизонтальную, равноправную, а монолог – на диалог. При этих условиях понимание, доверие и согласие войдут в систему главных ценностей россиян. Итоговый результат – социальная интеграция или интегративное стабильное общество.

Режим свободного диалога, обмен коммуникативными позициями стратегически выгодны, ибо одностороннее неравноправное вертикальное воздействие со временем порождает такое явление как компенсаторность. Чем более жестко осуществляется коммуникативная вертикаль власти, тем быстрее наступит компенсация. Окружающий социум из пассивного превращается в протестный. Поэтому ответственная долговременная политика основывается на симметричной, свободной, договорной коммуникации.