2.1.1. Полномочия гудп

Действующим законодательством о печати ГУДП было наделено полномочиями надзора за прессой. В числе других вопросов³²⁶ ГУДП ведало дела по региональной периодической печати: «сверху» руководило политикой развития прессы и концентрировало поступающую «снизу» информацию о положении дел по всей стране.

Главное Управление по делам печати регулярно рассылало циркуляры, адресованные губернаторам. Текст этих документов свидетельствует о корректности подхода власти к прессе. Показателен пример циркулярных распоряжений ГУДП, связанных с освещением в прессе проблем неурожая 1891 г.³²⁷

Дата	Текст документа
29.08.1891 г.	В связи с «бедствием, постигшим ныне несколько наших губерний, газеты могли бы принести несомненную пользу, сообщая сведения о том, что происходит в различных местностях, а также помещая на своих столбцах статьи более или менее компетентных лиц о средствах помочь злу. Но если Правительству чужды намерения ограничивать права, предоставленные у нас законом печати, то оно считает долгом зорко следить, чтобы печать пользовалась ими добросовестно, избегая всего, что могло бы служить к возбуждению страстей. К сожалению, в газетах появляются нередко сведения, заимствованные без всякой проверки из ненадежных источников, наряду с этим обнаруживаются попытки набросить тень на деятельность администрации, совершенно ни на чем не основанные. Вследствие сего покорнейше прошу Ваше Превосходительство сообщить лицу, заведующему цензированием периодических изданий во вверенной Вам губернии, чтобы, не стесняя их в намерениях добросовестно служить делу, он не допускал бы ничего такого, что могло бы раздражать общественное мнение и способствовать распространению в среде общества неверных слухов. Начальник ГУДП Е. Феоктистов».
20.10.1891 г.	В дополнение к циркуляру от 29 августа - «чтобы они [отдельные цензоры – Е.К.] немедленно проверяли сомнительные известия путем сношения с подлежащими властями».
02.12.1891 г.	«В последнее время в некоторых периодических изданиях начали появляться крайне тревожные и совершенно неверные или преувеличенные сведения о положении населения в местностях, застигнутых неурожаем. Авторы такого рода произведений, не стесняясь красками и не заботясь о достоверности, стремятся, очевидно, лишь к тому, чтобы произвести наиболее сильное впечатление на читателя, возбуждая таким образом тревожное настроение в среде общества, всегда склонного в массе к преувеличениям и обобщениям. Произведения такого рода вместе с тем подрывают доверие к правительственным мероприятиям в области экономического воспособления нуждающемуся населению».

Циркулярные распоряжения касались разных аспектов содержания печатных материалов и непременно составлялись с целью защитить читателя от юридически или этически некорректных действий журналистов³²⁸:

Дата	Цель публикации / суть отображаемого явления	Смысл цензурного запрета
29.08.1891 г.	Проявление популизма	Приглашения к пожертвованиям могут печататься на страницах газет лишь после того, как гражданин заявит не только о цели инициированного им сбора средств, но и о целевом назначении вложений и получит на то разрешение администрации.
18.07.1892 г.	Усиление тревожных настроений в обществе путем опубликования непроверенных сведений	«Различные листки в тех или других губерниях как бы соперничают между собой в сообщении разного рода известий, которые причиняют положительный вред, усиливая тревожное настроение общества».
20.01.1893 г.	Проявления азарта	Воспрещение заманивать подписчиков «типом лотерей».
28.06.1893 г.	Возбуждение неприязни одной части населения против другой	«Некоторые периодические издания занялись обсуждением состояния наших фабрик и заводов, касаясь при этом вопроса об отношениях рабочих к хозяевам… Отличаясь тенденциозным направлением, сообщая неверные сведения, они могут причинить существенный вред».
28.01.1894 г.	Возбуждение тревожных настроений в обществе	Нередко в прессе помещаются сообщения «о несчастных происшествиях на железных дорогах, совершенно извращенные или отличающиеся явными преувеличениями», подчас «редакции газет отказываются печатать опровержения неверных сообщений, доставляемые им управляющими и начальниками железных дорог».
27.07.1894 г.	Возбуждение тревожных настроений в обществе	Возникают «случаи убыли довольно значительного количества типографского шрифта вследствие пропажи или продажи его. Т.о. возникает нежелательное облегчение условий существования тайных типографий».
27.02. и 22.06.1897 г.	Развращение читателя интересом к частной жизни других людей	Запреты помещать информацию о скандальных событиях под «особыми громкими заголовками», напоминание о том, что в характере сообщений о случаях самоубийства и покушениях на самоубийство следует руководствоваться п. 4 ст. 4 цензурного Устава.
17.02.1899 г.	Возбуждение недоверия к отдельным ведомствам	«В провинциальных периодических изданиях иногда появляются статьи и заметки, направленные против деятельности почтово-телеграфных учреждений, подрывающие доверие публики к почтово-телеграфному ведомству».
18.03.1899 г.	Укоренение нигилистических настроений среди молодежи329	«Не дозволять к печати никаких сведений и известий о волнениях, происходящих в среде учащихся в университетах и в других высших учебных заведениях, а также и объявлений о нежелании разных личностей продолжать получение газет, несочувствующих студенческим беспорядкам»330.

Циркуляры МВД рассылались губернаторам подчас по нескольку в день (так, дату «28 января 1909 г.» имеют циркуляры № 1034 и 1035³³¹, дату «29 января 1909 г.» - № 1098 и № 1110³³². Из циркуляров, направленных губернаторам в 1911 г., явствует, что местная периодическая печать нередко публиковала несоответствующие действительности сведения, а административная власть в губернии оставляла эти «выступления» прессы без должного внимания. Так, в обращении от 15 декабря 1911 г. значилось: «В Циркулярах Департамента полиции от 18 января, 25 апреля и 29 ноября 1911 г. были изложены весьма подробно указания бывшего министра внутренних дел статс-секретаря Столыпина на обязательное отношение представителей местной административной власти к помещаемым в периодической печати всякого рода вымышленным и тенденциозным известиям, а равно и к запросам по поводу этих известий Департамента. Практика последнего времени показывает, что гг. губернаторы в значительном большинстве случаев не реагируют на такие выходки печати, оставляя таковые без опровержения, и в отзывах департаменту полиции, посылаемых зачастую с большим промедлением, редко указывают на принятые ими по отношению к отдельным органам печати меры. Признавая крайне вредные для общественного спокойствия последствия распространения путем печати всякого рода неосновательных и часто намеренно ложных тенденциозных известий, напрасно волнующих население, привыкшее доверчиво относиться к печатному слову, и особенно ложных известий о действиях и мероприятиях представителей власти, покорнейше прошу Ваше Превосходительство принять изложенные в помянутых циркулярах указания министра внутренних дел к неуклонному исполнению»³³³.

Циркуляр, направленный в губернии два дня спустя, (от 17 декабря 1911 г.) был посвящен проблеме роста экстремистских настроений и отражений их в региональной периодике. «Характерной чертой социал-демократического движения в течение последнего времени является широкое развитие легальной партийной прессы в России. Этому способствовало, с одной стороны, продолжающееся затишье непосредственно революционной деятельности, развал существовавших организаций, повышение умственного уровня и идейных запросов рабочей массы, в особенности, ее более сознательных элементов, с другой стороны, - стремление литераторов социал-демократического направления использовать время затишья для пропаганды наиболее основных идей моралистской философии, программы и тактики и, тем самым революционизировать массы, подготовляя их к будущей активной деятельности. Эта литературная деятельность выражается в издании целого ряда газет и журналов соответственного направления, причем, состав редакций и сотрудников помянутых органов печати зачастую подбирается из лиц, заведомо принадлежащих к революционным партиям… По докладе изложенных сведений г. министр внутренних дел, обращая внимание на издающиеся в некоторых местностях Империи газеты и журналы левого и в особенности социал-демократического направления и исходя из тех соображений, что агитация социал-демократических организаций и пропаганда идей последних посредством легальной печати должна быть всемерно прекращаема и в будущем недопускаема, преподал указание в том смысле, что за подобными газетами и журналами надлежит иметь непрестанное наблюдение, подвергая их ответственности в случае нарушения изданных по сему предмету обязательных постановлений или возбуждая против них в установленном порядке уголовное преследование»³³⁴.

Значимо в этой связи, что даже столь категоричные циркулярные предписания требовали аргументированных санкций властных структур.

ГУДП нередко напоминало губернатору о необходимости действовать строго в соответствии с предписаниями цензурного Устава. Это касалось и случаев, связанных с оформлением текста опровержения. Так, на обращение казанского губернатора С.С. Скарятина в Главное Управление по делам печати по поводу того, что редактор столичной газеты «Современные Известия» текст губернаторского опровержения «напечатал не полностью, как он был на то обязан, а сократил его в виде частного возражения»³³⁵, в Казань пришел ответ из Петербурга: ГУДП «затрудняется в настоящем случае понудить редакцию напечатать вновь означенное опровержение, т.к. сообщение Вашего Превосходительства в редакцию «Современных Известий» не удовлетворяет установленной практикою особой при сем прилагаемой форме»³³⁶.

Губернатор, в свою очередь, распространял эти требования в масштабе вверенной ему губернии. Так в «Казанском Биржевом Листке» (№ 58, 59 за 1892 г.) были напечатаны сведения, вызвавшие протест председателя Мензалинской уездной Управы Останкова. Останков направил возражение в редакцию газеты 26 марта. Не обнаружив в ближайших номерах текста своего «возражения», он обратился к казанскому инспектору по делам печати (цензору). Цензор в ответе от 16 апреля написал, что «в цензурное учреждение текст опровержения от Останкова не поступал». Кроме этого служебного сообщения, Останкову было адресовано письмо губернатора, в котором начальник губернии объяснял, что «следует представить опровержение казанскому цензору, руководствуясь статьями 138 и 139 цензурного Устава»³³⁷.

Нередко в случаях нарушения процедурных вопросов частного характера ГУДП отмечало некорректность действий губернатора. Так, в связи с ходатайством о смене издателя газеты «Нижегородский Листок» губернатор направил служебное отношение в ГУДП, на что ГУДП ответило: «Ваше Превосходительство изволили сообщить Главному Управлению по делам печати лишь заключение Департамента полиции касательно изложенного ходатайства, не высказав при этом Вашего личного мнения по настоящему предмету. Вследствие сего Главное Управление по делам печати имеет честь покорнейше просить Ваше Превосходительство почтить Вашим заключением, насколько удобным представляется местным условиям удовлетворение ходатайства Казачкова и Протопопова». Отвечая на замечания ГУДП, вице-губернатор барон Фредерикс писал, что в данном деле «препятствий не имеется»³³⁸.

В ответ на публикации столичной прессы губернатор нередко обращался в ГУДП в случаях, когда «отзывы печати, нисколько не помогая делу, распространяют в обществе лишь неверие к правительственным мерам, что может оказать услугу только врагам общественного порядка»: «В газете «Русская Жизнь» от 7 июля 1892 г. помещена из Казани корреспонденция, в которой сообщаются факты или явно вымышленные, или в извращенном виде (ход холерной эпидемии будто бы скрывается от общества). Изложенные случаи не связаны с холерой: с одним из больных случились судороги, которые случались в продолжение 20 лет, с другим больным рвота и расстройство желудка произошли от трехдневного беспробудного пьянства, женщина заболела простой холериной и через 3 дня совершенно поправилась». В данном и подобных случаях, выявив некую тенденцию, свойственную прессе в освещении действительности, губернатор считал должным обратиться к начальнику ГУДП: «Ввиду нелепости изложенных сведений я позволяю себе покорнейше просить Ваше Превосходительство не изволите ли признать возможным сделать указания редакциям о неуместности и несвоевременности печатания подобных тенденциозных и лживых известий»³³⁹.

Нередко губернатор апеллировал к ГУДП и в случаях своих сложных отношений с местной прессой. «Редакция «Нижегородского Листка», - писал губернатор в 1897 г., - дозволяет себе благодаря недостаточному надзору со стороны редактора, печатать в газете то, что цензором запрещается. Не желая возбуждать против редактора судебного преследования, позволяю себе покорнейше просить Ваше Превосходительство не отказать в исходатайствовании распоряжения о принятии против редактора «Нижегородского Листка» какой-либо административной меры по Вашему усмотрению»³⁴⁰.

ГУДП периодически напоминало о необходимости строгого соответствия действий губернатора положениям нормативных документов при выдаче свидетельств на продолжающиеся и новые издания³⁴¹ - по всей видимости, информация об имевших место «несоответствиях» поступала в ГУДП от губернских цензоров, т.к. попустительство подобного рода приводило к цепи нарушений законных предписаний и осложняло цензорскую деятельность. В адрес провинциальных цензоров ГУДП также направляло своего рода «напоминание» о необходимости согласованных действий Комитетов по делам печати или инспекторов с губернатором: «Главное Управление по делам печати предлагает о всяком случае наложения ареста на то или иное произведение печати незамедлительно поставлять в известность как местного губернатора, так и начальника почтово-телеграфного округа, в районе коего находится Комитет или инспектор по делам печати»³⁴². Рекомендуя «бороться с революционным направлением газет посредством упорной и последовательной, номер за номером, их конфискации»³⁴³, ГУДП утверждало значимость последовательной и аргументированной работы органов охраны правопорядка по поиску оснований для арестов.

Из переписки ГУДП с губернаторами явствует, что «надзор за печатью» был весьма сложной и проблемной сферой. Нередко ГУДП адресовало губернатору замечания о недостаточно продуктивной работе в подведомственной ему губернии представителей цензурного ведомства: «Из доставленных в минувшем году отчетов за 1906 г. между прочим усматривается, что некоторыми из лиц, наблюдающих за повременной печатью одни из предъявленных к ним Главным Управлением по делам печати требований были оставлены совершенно невыполненными, другие же выполненными только отчасти, причем, и самые сведения, сообщенные ими, носили иногда неопределенный и сбивчивый характер: не указывалось общего количества возбужденных в отчетном году судебных преследований, а также и распределения их по статьям уголовных законов и т.д.»³⁴⁴.

После февральских событий 1917 г. структура госаппарата была изменена. Однако надзор за печатью остался в ведении МВД Временного Правительства. Циркуляр МВД губернским и уездным комиссарам от 16 мая 1917 г. гласил: «Постановлением Временного Правительства от 27 апреля с.г. Главное Управление по делам печати и все подведомственные ему местные учреждения, ведавшие цензуру и наблюдение за печатью и типографиями, упразднены. Имея вместе с тем в виду, что единственною задачею законодательства о печати является обеспечение правильной регистрации произведений тиснения и установление порядка, гарантирующего привлечение к ответственности по суду на общем основании лиц, совершивших преступления путем печати, Временное Правительство нашло необходимым озаботиться сохранением тех функций ведомства бывшего Главного Управления по делам печати, за которыми нельзя не признать огромного государственного и культурного значения»³⁴⁵.