1.1.6. Позиция губернатора в решении частных

рабочих вопросов по прессе

Большинство рабочих вопросов имели частный характер. Вопросы смены типографии, повышения подписной цены, изменения периодичности выхода издания в свет не имели проблемного разрешения¹⁷⁴. Однако непременное требование ставить в известность канцелярию губернатора по каждому из этих частных вопросов означало, что для каждого изменяемого параметра издатель должен был иметь обоснование, а канцелярия губернатора – сведения, характеризующие положение дел.

С начального этапа существования прессы в российских регионах Главное Управление по делам печати передало губернатору функции инстанции, полномочной решать многие рабочие вопросы самостоятельно. Так, на свое прошение от 31 мая 1845 г. об издании «Нижегородских Губернских Ведомостей» не еженедельно, а два раза в неделю, губернатор генерал-майор князь Урусов 26 июня получил ответ ГУДП: «приведение в исполнение предположения о выпуске ведомостей чаще обыкновенного зависит совершенно от Вашего усмотрения»¹⁷⁵.

К числу многих полномочий губернатора в отношении местной прессы относится назначение местных цензоров. Как показывает региональная практика, при режиме предварительной цензуры редактор-издатель провинциальной газеты сам подбирал цензора для своего издания. Найти человека, согласившегося на общественных началах¹⁷⁶ выполнять ответственную работу в сфере массовых коммуникаций (склонного каждое свое решение представлять на суд широкой читательской аудитории) было нелегко. Так, в 1878 г. редактор-издатель «Нижегородского Биржевого Листка» И.А. Жуков рекомендовал губернатору остановить выбор на смотрителе нижегородской губернской типографии коллежском асессоре Пальмовском, затем – на титулярном советнике Лутновском. Спустя три месяца Жуков упоминал титулярного советника Висилитского или предлагал утвердить для исполнения цензорских обязанностей надворного советника Аргентова¹⁷⁷. А 1 июня 1879 г. губернатор П.И. Кутайсов писал приставу Рождественской части Н. Новгорода коллежскому асессору Гейбовичу: «Редактор-издатель «Нижегородского Биржевого Листка» И.А. Жуков довел до моего сведения, что он избрал Вас цензором своей газеты и что Вы изъявили на это согласие». Судя по тому, что Гейбович являлся цензором «НБЛ» до июля 1880 г., губернатор поддержал этот «союз» редактора-издателя и цензора¹⁷⁸.

Цензор, в свою очередь, на период отъезда сам рекомендовал губернатору в качестве временной замены кандидатуру того, кто будет осуществлять цензирование региональной прессы в его отсутствие¹⁷⁹. Т.о. губернатор не имел цели распространять на местную прессу свое личное влияние, а предпочитал поддерживать преемственность, предлагаемую заинтересованными и ответственными лицами.

Весьма важным являлся вопрос самоокупаемости губернских «Ведомостей». Так, 7 декабря 1890 г. на заседании казанского губернского правления под председательством вице-губернатора Энгельгардта был поднят вопрос о повышении доходности «Казанских Губернских Ведомостей». В процессе обсуждения прозвучали мнения о том, что, с одной стороны, «неофициальная часть «Казанских Губернских Ведомостей» бессодержательна и не может представлять интереса для читателей, с другой стороны, расходы на газету довольно значительны»¹⁸⁰. Чиновник канцелярии губернатора Юшков, к тому времени почти 20 лет исполнявший должность редактора неофициальной части газеты, предложил несколько путей решения проблемы: разрешить печатание статей за плату (что позволит привлечь «приходящих» сотрудников) и открыть розничную продажу «Ведомостей». В результате обсуждения было принято решение увеличить жалованье редактору вдвое, но не платить проценты с подписки и гонорара за его статьи, а вместо привлечения журналистов «со стороны» перепечатывать из других газет статьи, интересные не столько для городских, сколько для уездных читателей¹⁸¹.

Интересы подписчиков и читателей местной прессы также были в сфере внимания губернатора. В связи с приостановкой выхода газеты «Казанские Вести» начальник почтово-телеграфного округа своим обращением казанскому губернатору от 20 апреля 1892 г. инициировал рассмотрение вопроса о судьбе денежных переводов в адрес редакции «Вестей». В результате губернатор издал распоряжение: «впредь до открытия сего издания задержать доставление денежных корреспонденций на имя редактора и редакции означенной газеты». Лишь после обращения Н.А. Ильяшенко от 29 июля о «возобновлении выхода газеты» возник повод для очередного решения губернатора.

Переименование изданий также осуществлялось с согласия губернатора. С именем нижегородского губернатора Н.М. Баранова связан весьма примечательный эпизод выяснения отношений Нижегородского биржевого Комитета и редактора-издателя газеты «Нижегородский Биржевой Листок». В проекте служебного донесения от 8 июня 1887 г. Н.М. Баранов писал начальнику ГУДП: «Имею честь представить при сем на благоусмотрение и зависящее распоряжение Главного Управления по делам печати подлинное ходатайство Нижегородского биржевого Комитета о воспрещении редактору-издателю газеты «Нижегородский Биржевой Листок» Жукову именовать эту газету сказанным названием. При этом долгом считаю присовокупить, что хотя «Нижегородский Биржевой Листок» начал свое существование в Н. Новгороде и ранее открытия Нижегородского биржевого Комитета, но ввиду того, что в помянутом листке в последнее время стали появляться статьи, идущие вразрез с взглядами биржевого купечества и что статьи эти читающая публика может действительно принимать за истинное мнение биржевого общества, я приложенное ходатайство биржевого Комитета вполне разделяю»¹⁸². Сведений о том, было ли направлено донесение Н.М. Баранова в ГУДП, не имеется. Однако то обстоятельство, что переименование газеты «НБЛ» в «Волгарь» произошло четыре с половиной года спустя после составления губернатором текста обращения в ГУДП, очевидно свидетельствует о внутренней работе над ситуацией в самом регионе, а не в Министерстве внутренних дел.

Можно сказать, что благодаря именно Н.М. Баранову термин «волгарь» со страниц печатного издания под этим заголовком стал тиражироваться не только на все Поволжье, но и на всю Россию¹⁸³. На адресованную Главным Управлением по делам печати просьбу «почтить Вашим заключением по ходатайству г. Жукова о присвоении ей проектируемого им странного названия «Волгарь»¹⁸⁴ Н.М. Баранов ответил: «Находя и с своей стороны название это странным для газеты, признавал бы, однако, возможным удовлетворить ходатайство г. Жукова, т.к. название это хотя и малоупотребительное, применяется к лицам, издавна и постоянно занимающимся судовым промыслом в разных видах на реке Волге»¹⁸⁵.

Разрешение на переименование казанской газеты «Волжско-Камская Речь» в «Камско-Волжскую Речь» было подписано губернатором, несмотря на отчетливо осознаваемое цензором стремление издателя, многократно нарушившего законодательство о печати, осуществить это переименование с целью продления жизни газеты¹⁸⁶.

Обращение Городского Головы Н. Новгорода Д.В. Сироткина к губернатору по вопросу переименования выпускаемого им издания имело форму уведомления: «Имею честь довести до Вашего сведения, что разрешенное мне издание «Нижегородская Биржа и Волжское Судоходство» я с 1 мая 1916 г. буду выпускать под новым названием «Голос Волги»¹⁸⁷.

Административные власти губернии не чинили препятствий и в вопросах смены издателя и редактора даже тогда, когда тактика учредителей в этом вопросе была малопонятной. Так, не выходившая в свет почти полтора года казанская газета «Волжский Вестник» [далее «ВВ»]¹⁸⁸, с ноября 1905 г. вместе с приложением к ней¹⁸⁹ была приобретена с торгов А.Н. Каменцевым. Согласно свидетельству от 31 декабря 1905 г. право собственности на «Волжский Вестник» перешло к К.Х. Орлову при ответственном редакторе В.И. Кудрявцеве. С 27 января 1906 г. ответственным редактором стал А.С. Петров, с а 13 марта он был сменен В.М. Боголюбовым. С 9 июня 1906 г. права собственности на газету перешли к А.А. Знаменской и в свидетельстве от 17 июля ответственным редактором значится А.А. Себякина¹⁹⁰.

Н.А. Скворцов, получивший в марте 1906 г. права на издание газеты «Казанский Вечер», в декабре того же года передал газету издателю Н.П. Гусеву. Однако в ноябре 1907 г. Н.П. Гусев «вернул» их Н.А. Скворцову, хотя это обстоятельство не продлило жизни издания: последний номер газеты «Казанский Вечер» вышел в свет 30 ноября 1907 г. С 1 декабря 1907 г. начала издаваться перенявшая эстафету от «Казанского Вечера» газета «Волжско-Камская Речь». Примечательно, что до начала ее выхода права на ее издание получил Н.П. Гусев, однако в декабре 1907 г. он передал их Н.А. Скворцову. В ноябре 1908 г. права издателя и редактора «Волжско-Камской Речи» вновь по взаимной договоренности перешли от Н.А. Скворцова к Н.П. Гусеву¹⁹¹.

До того, как в начале августа 1912 г. вышел в свет первый номер казанского журнала «Трудовой Союз», канцелярия губернатора уже дважды согласилась со сменой редактора журнала (И.Л. Евдокимов, Н.А. Гурячков)¹⁹².

Журнал «Наш Край» возник по инициативе А.Ф.Музовского, который за подписью казанского губернатора 4 августа 1912 г. получил свидетельство как издатель и ответственный редактор журнала¹⁹³. Губернатором завизировано и очередное свидетельство от 22 августа того же года, в котором А.Ф. Музовский обозначен лишь как ответственный редактор журнала, передавший права на издание И.Н. Лопаткину. Но уже 9 сентября 1912 г. датирован документ, по которому и издателем, и редактором журнала «Наш Край» является Н.П. Гусев. Именно при Гусеве «Наш Край» начинает выходить в свет (первый номер датирован 28 сентября 1912 г.).

Право на издание и редактирование газеты «Город Казань» первоначально получил Н.А. Скворцов. С июня 1913 г., передав права на издание Ю.А. Еленеву, он остался лишь редактором.

Смена тактики издателей нижегородских «правых», отчетливо выразившая внутрипартийные разногласия между «союзниками», также давала работу губернаторской канцелярии. На начальном этапе разногласия в стане «правых» отразились в акте смены редактора газеты В.И. Киселева на Г.М. Стрелкова по инициативе самого председателя Нижегородского губернского отдела Союза Русского Народа Г.М. Стрелкова¹⁹⁴. Затем Стрелков обратился к губернатору за разрешением на введение очередных новаций: «разрешить печатать в газете «Козьма Минин» иллюстрации¹⁹⁵, как то: фотографии, фототипии, карикатуры и иллюстрированные клише заголовка газеты с изображением Минина, призывающего народ к спасению отечества от нашествия иноплеменных»¹⁹⁶. Однако через месяц на своем прошении он сделал запись: «Ввиду того, что мною выпускается газета «Минин-Сухорук», прошение мое прошу оставить без последствий». Наличие приписки Стрелкова, сделанной, вероятно, по настоянию служащих губернаторской канцелярии, свидетельствует о том, что канцелярией велась статистика завершенных дел¹⁹⁷.

Учредителям специальных (научных, религиозных и др.) изданий также надлежало ставить губернатора в известность по вопросам смены редактора. Во исполнение законодательства о печати и в этих случаях губернатор был обязан вступать в переписку с соответствующими инстанциями¹⁹⁸.

Юридически несложной, но обязательной была процедура временной замены редактора другим лицом в случае отлучения редактора из города: достаточно было заявить об этом губернатору, и служащие канцелярии за подписью первого лица губернии направляли цензору уведомление о данном губернатором разрешении¹⁹⁹. В случае несоблюдения этого требования издатель нарушал российское законодательство о печати и мог быть привлечен к ответственности²⁰⁰.

Важным «рабочим» вопросом являлся вопрос распространения изданий. Нижегородский губернатор А.Н. Хвостов в обращении с пометой «Совершенно секретно» от 4 февраля 1911 г. нижегородскому полицмейстеру и уездным исправникам писал: «Предлагаю Вашему Высокоблагородию оказать Ваше влияние на успешность подписки и распространение газеты²⁰¹ в чайных, трактирах и проч. в противовес неразрешенным повременным изданиям»²⁰². Менее года спустя (13 декабря) по поводу распространения той же газеты в подобном обращении губернатор писал: «Ввиду приближения времени выборов в Государственную Думу весьма важно, чтобы нередко печатаемые левыми газетами ложные известия о действиях в какой-либо территории правительственных чиновников во всех случаях были бы опровергаемы, редактор г-н Остречинский предоставляет свою газету для помещения в ней всяких сведений, опровергающих ложные известия левых газет»²⁰³.

В канцелярию губернатора от издателей поступали просьбы формального характера («сделать надлежащее распоряжение об исправлении прилагаемого при сем в 2-х экземплярах свидетельства или выдать новое»²⁰⁴, «возобновить утерянные свидетельства»²⁰⁵), требующие обязательной переписки с ГУДП. Так, получивший 9 октября 1915 г. подписанное нижегородским губернатором М.Н. Шрамченко свидетельство на право издавать газету «Нижегородская Мысль»²⁰⁶, Ф.Я. Анисимов 26 октября адресует губернатору очередное прошение: «вследствие вздорожания бумаги и рабочих рук» он просит разрешить увеличение подписной и розничной цены на газету (вместо 2 руб. за год – 3 руб., вместо 1 руб. на 6 мес. – 1, 5 руб.)²⁰⁷. Вице-губернатор Мандрыка выдает новое свидетельство от 4 ноября, две его копии отправляет в ГУДП, а отправленные 10 октября копии аннулированного свидетельства в своем обращении ГУДП просит вернуть как недействительные²⁰⁸.

Административная власть неизменно шла навстречу запросам учредителей местных изданий в различных частных вопросах. Случаи необоснованных запретов или проволочек в ведении дел не зафиксированы.