Е.В. Курбакова
История казанской и нижегородской прессы 1811-1917 гг.: власть и общественные настроения российской провинции
Нижний Новгород
2008
УДК 070(09)
ББК 76.123+63.3(2)
К 93
Под общей редакцией
доктора исторических наук,
профессора Нижегородского государственного университета
им. Н.И. Лобачевского
В.А. Китаева
Рецензенты:
Е.А. Вишленкова – доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Казанского государственного университета
Ю.Г. Галай — доктор юридических наук, кандидат исторических наук,
профессор Нижегородской академии МВД России
Курбакова Е.В.
К 93 История казанской и нижегородской прессы 1811-1917 гг.: власть и общественные настроения российской провинции: Монография. — Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, 2008. — 375 с.
ISBN 978-5-85839-175-3
«История казанской и нижегородской прессы 1811-1917 гг.: власть и общественные настроения российской провинции» — исследование истории возникновения и становления региональной периодической печати в свете отражения общественных настроений на страницах русскоязычных повременных изданий Казанской и Нижегородской губерний 1811-1917 гг. и в документах губернских архивов: Национального Архива Республики Татарстан (НА РТ, г. Казань) и Центрального архива Нижегородской области (ЦАНО, г. Н. Новгород).
В качестве приложений в монографии содержатся именной, алфавитный указатели и сводная таблица периодических изданий Казанской и Нижегородской губерний 1811-1917 гг.
Издание адресовано специалистам в области истории России, отечественных средств массовой коммуникации, а также широкому кругу читателей.
Печатается по решению редакционно-издательского совета
ГОУ ВПО НГЛУ
ISBN 978-5-85839-175-3
ГОУ ВПО НГЛУ, 2008
Курбакова Е.В., 2008
Посвящается моим родителям
Виктору Григорьевичу и Нине Дмитриевне Курбаковым
Введение
Представители разных областей гуманитарных знаний утверждают различную степень влияния средств массовой коммуникации на формирование общественного мнения. Будучи вторичной по отношению к факту, информация о нем имеет первостепенное значение при формировании цепи последующих событий: характер исторических явлений обусловлен не только фактическими первопричинами происходящих процессов, но в значительной степени и той позицией СМК, которая адресована массам.
Развитие общественности в России многим обязано российской прессе. Исследование этапов становления самосознания российской провинции является важнейшим направлением изучения истории России. Выявление природы возникновения региональной журналистики, роли власти в ее становлении, определение характера решающих факторов ее развития являются значимыми аспектами в понимании гражданской политической истории России.
До настоящего времени историография проблемы отношений российской власти и прессы сохраняет особенности, проявившиеся 150 лет назад: с одной стороны, общим местом исследований является утверждение фактора силового воздействия власти на прессу, с другой – по-прежнему отсутствуют научные труды, выявляющие системные закономерности взаимоотношений власти и местной прессы на локальном материале.
Богатую историографию имеет изучение губернаторской власти в России1. Многочисленными масштабными трудами представлена область исследования губернского и уездного земства2. Самостоятельной историографией отмечена сфера соотношения полномочий государственной власти и органов местного самоуправления3. Заинтересованное и разновекторное внимание исследователей заслужила российская периодическая печать и различные сегменты региональной прессы4. Однако в трудах историков, политологов, социологов, посвященных изучению органов российской власти, региональная периодика использовалась в качестве одного из источников, подтверждающих характер определенных процессов, но не являлась предметом исследования. Кроме того, в силу специфики прессы как социального явления субъективного плана, периодическая печать привлекалась избирательно, вне системного ракурса5.
Предметом исследования периодическая печать являлась в трудах филологов: изучена история газетного и издательского «дела»6, выявлены яркие персоналии в журналистике, выстроена периодизация прессы, а также система типологических особенностей периодических изданий7. Но в данных работах эпизодическое значение имели архивные материалы органов власти: Главного Управления по делам печати МВД, губернаторской канцелярии, местного цензурного ведомства. Ввиду того, что «к сожалению, проблема «судебная практика и цензура» не получила должного исследования в научной литературе»8, в филологических изысканиях по истории прессы структурам российской власти, как правило, отводилась роль органа подавления прессы. Российская региональная практика применения законодательства о печати в аспекте ее исторического опыта не имеет представительного корпуса работ и в области юриспруденции.
На фоне привлечения документов РГИА (г. Санкт-Петербург), ГА РФ и РГАЛИ (г. Москва) автором данной работы наиболее исследованы фонды двух губернских архивов: Национального Архива Республики Татарстан (НА РТ, г. Казань) и Центрального архива Нижегородской области (ЦАНО, г. Н. Новгород).
Объект исследования составили 139 нижегородских и 137 казанских русскоязычных периодических изданий с точки зрения причин их возникновения, условий существования, их информационной политики в разные периоды истории России с 1811 г. по 1917 г. Кроме того, в работе систематизированы сведения о 63 изданиях этих губерний, заявленных учредителями, но не вышедших в свет.
В связи с тем, что информация со страниц библиографических трудов по периодике названных губерний9 заслуживает уточнений и дополнений10, данная монография содержит три приложения. Приложение 1 является Именным указателем, насчитывающим около 500 имен деятелей XIX-XX вв., связанных с историей нижегородской и казанской прессы рассматриваемого периода. Приложение 2 представляет собой Алфавитный указатель русскоязычной казанской и нижегородской прессы. Приложение 3 является сводной хронологической Таблицей периодических изданий Казанской и Нижегородской губерний 1811-1917 гг., содержащей сведения о преемственности изданий, времени их существования, о редакторах-издателях (организациях-учредителях), основных показателях периодичности выхода издания в свет (при наличии – показателях тиража и объема), типологических характеристиках изданий (на основе программы редколлегии и с учетом содержательно-смысловой структуры журналистских материалов).
В настоящем исследовании на примере взаимоотношения властных структур и прессы двух российских губерний будет выявлена степень взаимозависимости прессы и власти, определена природа социального явления «провинциальная периодическая печать» с точки зрения его возникновения и влияния на общественное мнение российской провинции в 1811-1917 гг.
Пресса будет представлена во взаимоотношениях с тремя ветвями власти в губернии: административная (губернатор, его канцелярия, губернский цензор или цензурный Комитет), представительная (органы местного самоуправления различного уровня), судебная (губернский прокурор, окружной суд). Термин «журналист» будет употреблен в отношении представителей редакционного корпуса периодических изданий.
Достижение цели исследования предполагает решение ряда задач:
выявление основных акторов, оказавших решающее влияние на судьбы периодических изданий исследуемых губерний,
определение основных направлений деятельности Главного Управления по делам печати и формата взаимоотношений ГУДП с представителями цензурного ведомства в регионах,
выявление закономерностей и конкретных форм взаимовлияния губернской власти и местной прессы,
определение основных аспектов применения российского законодательства о печати к провинциальной периодике,
установление закономерностей функционирования судебной власти в рассмотрении дел по местной прессе с точки зрения законности и независимости от административной власти региона,
определение основных особенностей в проявлении внимания к интересам героев публикаций и читателей со стороны губернской прессы и региональной власти,
выявление личностного фактора в судьбе периодического издания с учетом степени зависимости региональной журналистики от частного капитала и предпринимательской инициативы учредителя.
Решение данного ряда задач невозможно без осознания особенностей географического положения губерний, социокультурного и этнического факторов в их развитии, истории и специфики развития каждого региона (промышленные и культурные центры, образовательные учреждения, роль общественных организаций), особенностей деятельности органов местного самоуправления в губерниях, своеобразия благотворительной и общественной деятельности в каждом из регионов, индивидуальных черт, присущих личностям политических и общественных деятелей Казани и Н. Новгорода, особенностей становления политических партий в Казанской и Нижегородской губерниях.
Нижний Новгород и Казань – ярмарочная столица и университетский центр Востока Российской Империи – города с типологически разными характеристиками, но со сходной динамикой развития. В конце 60-х гг. XIX в. среди крупных городов европейской России лишь пять имели население более 100 тысяч человек (Санкт-Петербург, Москва, Одесса, Кишинев, Рига). В конце 90-х гг. XIX в. их количество выросло почти в три раза, и среди них уже были Казань и Н. Новгород11. Население каждой из этих крупных губерний почти в двадцать раз превышало население губернского центра.
Деятельность казанского и нижегородского губернаторов имела свои, присущие каждому региону, сложности. Н. Новгород был отмечен ежегодной ярмаркой, в период работы которой население города увеличивалось в несколько раз. Несмотря на то, что в отдельные годы была введена должность ярмарочного генерал-губернатора, нижегородский губернатор, включенный в процесс подготовки к ярмарке с весны, многие проблемы ярмарки брал на себя. Казань и Казанская губерния были сложны для управления по причине разнородного этнического состава населения города и губернии. Относительно различий в вероисповедании населения губерний масштабы соотношения нижегородского старообрядчества с православным толком в количественном сопоставлении могли бы сравниться с соотношением православных и мусульман в Казанской губернии.
В той и другой губерниях бюджетообразующими были статьи дохода губерний с промышленных и торговых предприятий12. Для Казани и Н. Новгорода в равной степени справедлива характеристика одного из российских статистиков 90-х гг. XIX в.: «Чем крупнее город, тем для большего округа становится он жизненным центром… чем крупнее город, тем он культурнее, тем на более рациональных основаниях поставлено в нем хозяйство и тем более удовлетворяются разнообразные потребности жителей, и народное образование, и общественное призрение, и медицинская, и санитарная части, и наружное благоустройство обставлены в крупных городах несравненно лучше»13.
В Нижнем Новгороде раньше, чем в Казани, появился первый городской водопровод (1847 г.), в Казани раньше, чем в Н. Новгороде, начал функционировать телеграф (1863 г.). Большая, в отличие от Нижнего Новгорода, отдаленность Казани от столиц и отсутствие до 90-х гг. XIX в. какого-либо иного сообщения с европейскими губерниями, кроме речного пути, способствовали формированию особой культурной среды Казани.
Несмотря на известное мнение о том, что «открытие университетов в провинции в первые годы XIX в. как факт российской культуры не следует преувеличивать - это скорее провозвестники будущего развития высшего образования (и всякого культурного развития) в провинции, чем настоящие учебные заведения университетского типа»14, - основанный в 1804 г. Казанский Императорский университет во многом определял жизнь не только города, и губернии, но и всего учебного округа15. По уровню и темпам распространения грамотности город Казань давал более высокие показатели, чем в целом по стране. В 50-е гг. XIX в. грамотных горожан было около 4% (при среднем уровне грамотности менее 1 %)16. По количеству учебных заведений и, соответственно, по количеству обучающихся в них, Казань в целом представляла показатели существенно (2 два раза) большие, чем Н. Новгород: «Учебных заведений – 102, в том числе три высших и 14 средних, из которых 6 – женских»17. Несмотря на то, что первой в Поволжье была нижегородская типография губернского Правления (основана в 1791 г.), «младшие ее коллеги – типография Казанского Императорского университета, основанная в 1800 г.»18, и открытая в 1805 г. типография Казанского губернского Правления были лучше оснащены и в первые годы XIX в. осуществляли больший объем работ, чем нижегородская типография.
Избрание двух регионов (Казанская губерния и Нижегородская губерния) позволяет, тщательно проработав источники, свидетельствующие о судьбе изданий в каждой из двух губерний, сопоставить характер процессов, выявить не только отличительные черты, но и общие признаки, получить основания для определения природы этих явлений. Широта хронологических рамок (1811-1917 гг.) дает основание проследить преемственность губернаторской власти и предоставляет возможность на продолжительном временном отрезке выявить типологическое сходство во взаимоотношениях власти и прессы на каждом из этапов.
В данном исследовании история русскоязычной прессы Казанской и Нижегородской губерний дана с учетом характеристики выделенных типологических групп (общественно-политические, официальные, религиозные, научные (различных областей знаний), литературно-художественные (различных жанров, стилей, направлений, включая юмористические издания и издания по различным видам искусства: театр, музыка, синематограф и др.), статистические (различных сфер жизни), ведомственные (различных областей управления), профессиональные (различных профилей), справочные). Данная классификация позволяет сделать выводы о том, каким образом различные стороны жизнедеятельности региона на различных исторических этапах оказывали влияние на периодическую печать, обусловливали ее развитие. Вместе с тем подчеркивается, что такая классификация во многом условна19 и в данном исследовании не является предметом научного изучения.
Хронологические границы исследования очерчивают более чем 100-летнюю историю существования казанской и нижегородской прессы: со времени возникновения первой казанской газеты до этапа, на котором большевистский режим приступил к разрушению существовавшей до него системы периодической печати. Несмотря на то, что в течение этого периода произошла смена нескольких этапов в истории страны (данное столетие в зависимости от цели исследования может быть расчленено на несколько звеньев исторического процесса), столь длительный хронологический отрезок необходим для выявления закономерностей функционирования провинциальной периодической печати как сложившейся системы.