3.2.3. Уильям Оккам

Английский философ Уильям Оккам (ок. 1280–1349) обучался и преподавал в Оксфорде. В 1313–1314 гг. Оккам вступил во францисканский орден. В 1322 г. он был обвинен в ереси своим недоброжелателем. В ходе церков-

ных разбирательств Оккам действительно сблизился с противниками папской власти. В 1328–1330 гг. он перебрался в Германию, где он дожил до конца своих дней под покровительством германских императоров – непримиримых противников папского престола. Оккам – яркий представитель номинализма.

О философии. Оккам считал, что истины религии не доказуемы как теоремы и не самоочевидны как аксиомы, а значит, разум ничем не может помочь религии, а философия не может быть служанкой теологии. Последняя является лишь комплексом положений, основанных только на вере.

Гносеология. Номинализм. Оккам утверждал, что если Бог всемогущ, то ему в создании единичных вещей не нужны никакие универсалии. Универсалии (общие понятия) существуют лишь в головах людей, не обладают никакой метафизической сущностью и являются лишь знаками вещей. Оккам формулирует номиналистский тезис: «Не следует приумножать сущности сверх необходимого», получивший название «бритвы Оккама».

Против папства. Оккам отстаивал независимость светсткой власти от духовной. Он отмечал, что ни Папа, ни даже Собор не могут претендовать на непогрешимость и поэтому не должны притязать на полноту власти. Институт полноты власти Папы «плохо согласовывается с духом евангельского закона», прививает законы рабства, а не свободы.

3.3. Мистика Мейстера Экхарта

Немецкий монах Мейстер Экхарт (ок. 1260–1327) – представитель мистического христианства31. Представитель рыцарского рода, член доминиканского ордена, основанного для борьбы с еретиками, Экхарт сам неодно-

кратно обвинялся в ересях, например, таких как утверждения о божественном начале в человеке, о вечности (т.е. несотворенности) мира и т.п. В его учении нет обоснования необходимости церкви или доказательств существования Бога, в нем есть лишь учение о том, как реализовать в себе, точнее, в своей доброй душе Бога.

О познании. Человеку присущ свет внутреннего познания. Открывший в себе этот свет может познавать вещи, сливаясь с их сущностью, познавать их изнутри, тогда он перестает быть в мире как нечто обособленное, находит все в себе и себя во всем. В каждом человеке заложен божественный потенциал.

«Люди часто говорят мне: «Помолись за меня», и я думаю: зачем вы выходите из себя? зачем не останетесь в самих себе и не черпаете из своего собственного сокровища? В вас самих заключена вся истина по существу своему» [16, 43].

О Боге и возможностях его познания. В отличие от средневековых схоластов, пытавшихся рационально постичь сущность или доказать существование Бога, Экхарт считал, что Бог запределен для нашей возможности концептуального понимания его: Бог, а также божественное начало в человеке «свободны от всех имен и ликов».

О внутреннем и внешнем человеке

«В каждом человеке есть два человека. Во-первых, внешний человек, чувственный; этому человеку служат пять чувств, но они получают свою силу от души; во-вторых, внутренний человек, это сокровенное человека. Знай, что человек, который любит Бога, уподобляет не более душевных сил на внешнего человека, чем того требуют пять чувств: внутренний человек обращается ко внешнему только потому, что он руководитель и наставник, который не дает тратить свои силы по скотскому обычаю, как это делают многие люди, живущие подобно неразумным скотам, ради плотской похоти; эти люди на самом деле более достойны названия скотов, нежели людей…

Знай же, что Бог ожидает от каждого духовного человека, чтобы он любил Его всеми силами души; поэтому он и говорит: «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим». Но есть люди, всецело расточающие свои силы на внешнего человека. Это те, кто все свои помыслы и стремления обращает на преходящее благо. Они ничего не знают о внутреннем человеке!» [16, 74-75]

В глубине души есть «благороднейшее» и «горчайшее» начала. «Благороднейшее» начало – это желание добра, это сила в душе человека, «которая не касается плоти и времени; она истекает из духа, в духе пребывает и вся есть дух» [16, 58]. Благороднейшее начало даровано человеку от Бога; оно есть подобие Бога: «без остатка Он рождает в душе все, что в Нем есть сила, истина и мудрость» [16, 25], точно так же как и природа воспроизводит саму себя при размножении. А «горчайшее» начало – это воля ко злу. Если побеждает «благороднейшее» начало, то «человек терпелив, кроток и целомудрен и в нем собраны все добродетели». Если же побеждает горчайшее, то «человек высокомерен, зол, нечист и в нем собраны все пороки» [16, 43].

Как освободить свой дух и реализовать Бога в себе?

Во-первых, следует познать Бога, дух, силу в себе. «Он [Бог] присутствует и в камне, и в куске дерева, но они этого не знают» [16, 62]. А человек может осознать, что в его «духе есть сила и лишь эта сила свободна» [16, 60]. «Люди часто говорят мне: "Помолись за меня", и я думаю: зачем вы выходите из себя? зачем не останетесь в самих себе и не черпаете из своего собственного сокровища? В вас самих заключена вся истина по существу своему» [16, 43].

В-вторых, душа «должна пребывать в мире и покое» [16, 34] и отречься от вещного, земного. «Небо повсюду далеко от земли. И душа наша должна быть одинаково далека от всех земных вещей – так, чтобы не была она ближе к одной вещи, чем к другой. Она во что бы то ни стало должна оставаться неизменной в любви и страдании, в обладании и лишении, и должна совершенно умереть для земного, отрешенная вознестись над ним» [16, 64]. «Бог находит себе место только в отрешенном сердце» [16, 67-68]. Что значит отрешенность? «Истинная отрешенность есть не что иное, как дух, который остается неподвижным при любых обстоятельствах, будь то радость или горе, слава или позор, – как неподвижна остается широкая гора при дуновении легкого ветра» [16, 71]. Экхарт считал, что отрешенность выше любви и сострадания: «Если любовь приводит меня к тому, чтобы ради Бога претерпевать все, то отрешенность делает меня восприимчивым к одному только Богу…»; иначе говоря, отрешенный человек невосприимчив к страданиям.

В-третьих, на основе отрешенности могут и должны возникнуть цельность и чистота сердца – необходимые условия для появления Бога. Сердце становится чистым, когда оно «все созданное превращает в "ничто"».

В-четвертых, «И ты должен наконец освободиться от "ничто"» [16, 40]. В отличие от католиков, призывавших к служению Богу, Экхарт считает, что «праведный человек не служит ни творению, ни Богу, ибо он свободен и чем ближе к справедливости, тем более он сам свобода».

В-пятых, нужно желать добра другим, совершенно незнакомым и знакомым людям. Пока человек желает добра лишь себе, он поистине неправ и не заглянул в глубину.

В-шестых, если «хорошенько вглядеться в лик смерти и привыкнуть в нему», то тогда можно преодолеть тягу к вещам, очистить сердце, желать добра и ближним и дальним, т.е. обрести свободный дух и реализовать в себе Бога. Несвязанный, свободный, цельный дух «не может желать иного, чем желает Бог», не страшится ничего, с благодарностью переносит любые страдания.

***

Итак, средневековая философия – это в основном философия осмысления проблем мира, Бога, человека, общества, государства с позиции христианского католицизма. Следует различать философские идеи христианства и христианского католицизма.

Самый значительный вклад христианской философии в философию свободы – это идея всеобщего братства, давшая плоды сначала в либерализме Нового времени, а затем в утверждении по всему миру идеи неотъемлемых прав человека.

Философия Средневекового католицизма способствовала:

– распространению патернализма, с одной стороны, распространявшему на Западе (пусть даже часто формально) единые моральные нормы, с другой – утверждавшему ориентацию подчиняться, а не быть свободным, верить и не думать;

– социальной иерархии (христианство опиралось на идею богоустановленности отношений господства-подчинения, что способствовало сохранению социального порядка и усилению политического влияния самой церкви); выдающиеся философы средневековья Аврелий Августин и Фома Аквинский, следуя иерархическим воззрениям Платона и Аристотеля, а также представлениям о небесной иерархии, отстаивали принцип неравенства (земную иерархию) как вечный и неизменный принцип общественной жизни;

– установлению господства веры над разумом (культ веры компенсировал недостаток культуры мышления; Библия и церковные учения практически полностью определяли всю общественную и индивидуальную жизнь);

– отказу от светских знаний (все земное – суетно и грешно; все предопределено Всевышним Богом, ничего нельзя изменить); науки о природе либо вовсе признаются ненужными, либо утверждается, что они должны служить религии; средневековая философия исполняла репрессиную функцию по отношению к светским знаниям в целях сохранения и развития веры и нравственности в социальном мире;

– подавлению инакомыслия (гонениям еретиков).

Конец Средневековья характеризуется упадком нравов, жаждой власти и стремлением к богатству епископов, недостатком образованности низшего слоя священников и ростом недоверия к церкви. Разрушительно на нравственный облик церкви подействовала практика предоставления церковной должности в обмен на денежную плату или по протекции светской власти. В XIV в. обозначается критическое отношение к институту полноты власти Папы Римского. Итальянский политический мыслитель Марсилий Падуанский (ок. 1280–1343) выдвинул идею о разделении политики и религии: религия должна быть частным делом каждого, а церковь должна быть добровольной неполитической организацией.