4.Положение церкви.

С православной церковью у ханов сложились особые отношения. Как и большинство язычников, они чтили местных богов и покровительствовали жрецам, считая, что это умилостивит чужих богов и привлечет их на сторону монголо-татар. В результате русские митрополиты получили от ханов ярлыки, которыми обеспечивалась личная неприкосновенность и привилегии духовенства, а также охрана имущества церкви. Веротерпимость монголо-татар распространялась столь далеко, что православная церковь смогла учредить епископскую кафедру в столице Орды – Сарае. Единственным требованием к православной церкви у ордынцев были молитвы за здоровье великого хана. Но это способствовало увеличению имущества и доходов церкви, пожертвований в казну митрополита.

Ситуация стала менее благоприятной, когда в Орде официальной религией стал ислам (в начале XIV в.). Но и тогда в целом положение православной церкви мало изменилось.

В татарах на Руси видели «наказание божье», ниспосланное на Русскую землю за грехи. Не трудно видеть, что эта позиция не только весьма пассивна, но что она, кроме того, фактически снимает вину за порабощение Руси и с монголо-татар, и с русских князей, допустивших такое иго, и перекладывает эту вину целиком на народ, оказавшийся порабощенным и страдавший от этого более всего.

Исходя из тезиса о греховности, церковники призывали русский народ не к сопротивлению захватчикам, а к собственному покаянию и к покорности татарам, не только не осуждали ордынскую власть, но и… ставили ее в пример своей пастве. Это было прямой оплатой со стороны православной церкви дарованных ей ханами огромных привилегий – освобождения от налогов и поборов, торжественных приемов митрополитов в Орде, учреждения в 1261 г. особой сарайской епархии и разрешения воздвигнуть православный храм прямо напротив ханской Ставки. (После развала Орды, в конце XV в., весь персонал сарайской епархии был сохранен и переведен в Москву, в Крутицкий монастырь, а сарайские архиереи получили титул митрополитов, хотя никакой реальной церковно-политической деятельностью уже не занимались.)

5.Культура.

В области духовной культуры прослеживается непосредственное воздействие монгольского нашествия: гибель значительных культурных ценностей, временный упадок каменного строительства, живописи, прикладного искусства, утрата секретов ряда ремесел, ослабление культурных связей с Западной и Центральной Европой. Но глубоких структурных изменений в целом не произошло: литература и искусство второй половины XIII-XV в. в общем продолжают традиции предшествующего периода. Из иноземных культурных влияний преобладающим было византийское и южнославянское. Устойчивость культурной сферы средневекового русского общества к деформациям объясняется скорее всего ее относительной открытостью, непосредственной связью с общественным сознанием (в отличие от сферы социальных отношений) и ее неотделимостью от религии. В обстановке противоборства с иноконфессиональными государствами сохранение веры, традиционных культурных ценностей было проявлением стремления к независимости и единению всего русского народа

Все же заимствования восточной культуры были неизбежны. Русский язык обогатился словами и понятиями, заимствованными из монгольского и тюркского языков. Неудержимо проникали на Русь восточные обычаи, принося новые элементы быта. Изменилась одежда, прически, облик дома, питание. Это особенно заметно было в восточных русских землях.

Монгольское влияние серьезно сказалось на менталитете русского общества. Общий характер бесписьменных, юридически не фиксируемых и односторонне неравноправных русско-ордынских отношений коренным образом менял всю русскую систему представлений о политических постулатах и нормах. Русские князья оказывались лично зависимыми от Орды, привыкали к рабскому, унизительному положению. Он культивировали приспособленческую психологию «двух моралей» и переносили это уродливое, рабское положение в свои государства, практикуя на боярах, на дворянстве и особенно на своем народе те же самые приемы, которые применялись по отношению к князьям в Орде.

Одним из важнейших результатов господства Орды над Русью было то, что юридические, правовые нормы, вошедшие в обиход средневековых европейских государств, не только не имели корней в России, но не смогли привиться и позднее, когда средневековье окончилось в Европе, а в России исчезло монголо-татарское иго. Для правовых норм любого характера в России просто не оказалось почвы, ибо любые юридические, правовые, фиксированные отношения фактически были дискредитированы как чужие и чуждые русским условиям самим более чем двухсотлетним опытом их полного отсутствия при ордынском иге.

В результате представления о нормах права на несколько столетий были исключены из системы мышления русского народа. Его систематически воспитывали в обстановке последовательного бесправия. Это создавало не только препятствия на пути развития русской государственности, но и оказывало огромное негативное воздействие на формирование психологии русской нации (причем как общественной, так и личной психологии).