Глава II

Я перехожу ко второй части этой работы, а именно к вопросу о различии царств природы.

Растение сидит корнями в земле, которая его питает; у него нет никаких потребностей, оно само себя оплодотворяет и не обладает способностью к движению; его рассматривают как неподвижное животное, у которого, однако, отсутствуют ум и даже чувство.

Хотя животное и является растением, обладающим способностью к движению, его можно считать существом совсем иного характера, ибо оно не только имеет способность к передвижению - причем на это последнее затрачивается так мало сил, что оно способствует оздоровлению органов, от которых зависит, - но, сверх того, оно чувствует, мыслит и в состоянии удовлетворять множество присущих ему потребностей.

==253

Причины этих различий - в природе самих различий, а также в законах, о которых я сейчас буду говорить.

Чем больше у какого-нибудь организованного тела потребностей, тем больше средств дает ему природа для их удовлетворения. Эти средства заключаются в различных степенях проницательности, известной под названием инстинкта у животных и души у человека.

Чем меньше у организованного тела потребностей, чем легче питать его и растить, тем слабее развиты в нем умственные способности.

Существа, лишенные потребностей, лишены вместе с тем и ума - этот последний закон вытекает из двух первых ⁵.

Ребенок, цепляющийся за грудь кормилицы, которую он беспрерывно сосет, дает верное представление о растениях. Чадо земли, оно покидает ее лоно только со смертью. Пока продолжается жизнь, растение спаяно с землей; их внутренности перемешаны и могут быть отделены друг от Друга только насильственным путем. Поэтому у него нет забот и беспокойства относительно того, чем жить; следовательно, нет также никаких потребностей.

Растениям, далее, не приходится испытывать мук любви, ибо они или одновременно заключают в себе мужские и женские органы размножения, представляя собой единственный пример гермафродитов, могущих забеременеть от самих себя или, если в каждом цветке оба пола существуют раздельно, для их соединения достаточно только, чтобы цветки эти не были слишком отдалены друг от друга. Иногда совокупление происходит даже на расстоянии, и притом на очень далеком. Пальмовое дерево Понтана является не единственным примером деревьев, оплодотворяемых на большом расстоянии. Давно уже известно, что ветер - вестник растительной любви - доносит до женских растений семя мужских. Отнюдь не на ветру подвергаются подобной опасности наши женщины.

Земля не только кормилица растений; она вместе с тем в некотором роде работает на них: не ограничиваясь их вскармливанием, она их также одевает. Из тех же соков, которыми она питает, она ткет для них одежду. Я имею в виду венчик с его восхитительной расцветкой. Мужчина и в особенности женщина в течение дня красуются

==254

в своих венчиках, между тем как ночью цветы остаются почти без всякого прикрытия.

Но какая большая разница между растениями нашей породы и теми, которые покрывают поверхность земли! Соперники звезд, они образуют блестящую мураву лугов; но у них нет ни страданий, ни наслаждений. Как все хорошо учтено! Они умирают, как живут, - без сознания. Было бы несправедливо, если бы, умирая, страдали те, кто прожил, не испытав наслаждения.

Растения не только не имеют души, но эта субстанция была бы для них даже бесполезной. Раз у них нет никаких потребностей животной жизни, никаких беспокойств, никаких забот, никаких задач и желаний, то всякий проблеск ума является для них столь же излишним, как свет для слепого. За отсутствием философских доказательств, это соображение в соединении со свидетельством наших чувств может служить доводом для признания существования души у животных.

Еще с большим основанием приходится отказывать в существовании инстинкта всем телам, прочно прикрепленным к скалам, к морским судам, и тем, которые образуются в недрах земли.

Возможно, что образование минералов происходит согласно законам притяжения, так что, например, железо никогда не притягивает золота и, наоборот, все разнородные частицы отталкиваются и одни только однородные соединяются, образуя из себя единое тело. Но, ничего не предрешая вследствие общей неясности, царящей в вопросе о происхождении жизни, должен ли я на том основании, что не знаю, как образуются ископаемые, признавать или, вернее, предполагать существование души для объяснения образования этих тел? Хороши бы мы были (в особенности после того, как отвергли существование души у организованных существ, у которых обнаружены такие же сосуды, как у человека), хороши бы мы были, говорю я, если бы решили приписать таковую телам с простой, грубой и плотной структурой. Плод воображения, ветхие химеры - все эти души, которыми щедро наделяют все царства природы! ⁶ Позор тем из наших современников, которые пытаются вдохнуть в них новую жизнь! Оставим в покое их имена и их тени! Слишком суровое осуждение выпало бы на долю немецкого Гашена - Зенерта.

==255

Я считаю все сказанное ими по этому вопросу философской забавой, пустяками, единственная ценность которых заключается в их трудности, difficiles nugae. Нужно ли в самом деле прибегать к душе для объяснения роста растений, бесконечно более быстрого, чем рост камней? И разве рост всех тел, от самого мягкого до самого твердого, не зависит от питательных соков более или менее земного происхождения, действующих с большей или меньшей силой на более или менее твердые массы? Не ясно ли и без того, что скала за сто лет должна вырасти меньше, чем растение за неделю.

Впрочем, следует простить древним их учение об общих и частных душах. Они не были сведущи в строении и организации -тел из-за отсутствия у них экспериментальной физики и анатомии. Все должно было казаться им столь же непонятным, как детям или дикарям, которые, видя в первый раз часы, устройства которых они не знают, считают их одушевленными и обладающими, подобно им, душой. А между тем они думали бы иначе, если бы вникли в простое устройство часового механизма, предполагающего не собственную душу, а душу наделенного разумом мастера, без которого никогда случай не смог бы отмечать время и движение солнца.

Мы гораздо более просвещены благодаря физике, показавшей нам, что в мире нет иной души, кроме бога и движения, у растений - иной души, кроме теплоты: благодаря анатомии, скальпель которой с таким же успехом применяется к растениям, как и к нам и к животным; наконец, больше всего благодаря микроскопическим наблюдениям, которые открыли нам тайну размножения растений. При ярком свете всех этих открытий наши глаза не могут не видеть, что, несмотря на вышеизложенную большую аналогию, человек и растение различаются между собою гораздо больше, чем походят друг на друга. В самом деле, из всех известных до сих пор существ человек в наибольшей мере обладает душой, что вполне в порядке вещей, а растение из всех существ, за исключением минералов, обладает и должно обладать ею в наименьшей мере. Хороша, в самом деле, душа, которая, не будучи ничем занята, не имея никаких желаний, никаких страстей, пороков, добродетелей и в особенности потребностей, не берет на себя даже заботы о доставлении пищи своему телу!

==256

После растений и минералов, тел без душ, идут существа, имеющие зачатки души ⁷: это - полипы и все растения-животные, покуда еще неизвестные, но которых со временем удастся открыть новым удачливым Трамбле.

Чем больше тела, о которых я говорю, будут принадлежать растительному царству, тем меньше у них будет инстинкта и тем меньше сознательности будут предполагать их действия.

Чем больше им будет присуща животность, или чем у них больше будет отправлений, подобных нашим, тем в большей степени они будут наделены этим драгоценным даром. Короче говоря, эти промежуточные или смешанные, как я их называю, существа, так как они представляют собой порождение обоих царств, будут иметь тем больше ума, чем больше они будут принуждены делать движений для снискания себе пропитания.

Находящееся на самой последней ступени, самое низшее из животных непосредственно следует в данном случае за наиболее одухотворенным из растений-животных; я имею в виду такое животное, которое из всех настоящих существ этого рода меньше всего затрачивает движений или усилий для того, чтобы отыскать себе пищу и самку, но всегда немного больше, чем самое высшее растение-животное. У такого животного инстинкт развит больше, чем у последнего, даже если этот излишек движения будет равен совершенно ничтожной величине. То же самое можно сказать и о всех других животных: движения усложняются у них в соответствии с испытываемыми ими беспокойством и затруднениями, ибо без ума, соответствующего его потребностям, одно животное не смогло бы вытягивать шею, другое ползать, третье опускать или поднимать голову, летать, плавать, ходить, т е. производить движения, необходимые для нахождения пищи. Точно так же при отсутствии способности возмещать потери, беспрестанно происходящие у животных, меньше всего выделяющих пот, ни один животный индивидуум не смог бы жить: он погиб бы тотчас же после появления на свет, и, следовательно, животные тела понапрасну производились бы, если бы бог не дал им всем, так сказать, ту частицу самого себя, которой Вергилий в таких прекрасных выражениях восхищается у пчел.

==257