Глава II

О МАТЕРИИ

Все философы, внимательно изучавшие природу материи, рассматриваемой, как таковая, независимо от всех форм, образующих тела, открыли в этой субстанции различные свойства, вытекающие из абсолютно неизвестной сущности. Таковы, во-первых, способность принимать различные формы, которые появляются в самой материи и благодаря которым материя может приобретать двигательную силу и способность чувствовать; во-вторых, актуальная протяженность, принимаемая ими за атрибут, а не за сущность материи.

Впрочем, есть некоторые философы, и в числе их Декарт, которые хотели свести сущность материи к одной только протяженности, ограничивая все свойства материи свойствами протяженности. Но это понимание было отвергнуто всеми остальными современными философами, более внимательными ко всем свойствам этой субстанции, и способность материи приобретать двигательную силу, и способность чувствовать всегда считались ими существенными ее свойствами, как и протяженность.

==66

Все различные свойства, наблюдаемые в этом неизвестном начале, обнаруживают нечто такое, чему присущи те же самые свойства и что, следовательно, должно существовать само по себе. Действительно, нельзя представить себе, или, вернее, кажется невозможным, чтобы самостоятельно пребывающее сущее могло бы само себя создавать и само себя уничтожать. Очевидно, только его формы, существенные свойства которых делают его способным к тому, могли бы попеременно то разрушать, то вновь воспроизводить себя. Да и опыт заставляет нас признать, что ничто не может произойти из ничего.

Все философы, не знавшие света веры, думали, что это необходимое первоначало тел существовало и будет существовать всегда и что элементы материи обладают столь несокрушимой прочностью, что нет основания бояться, что миру предстоит погибнуть. Большинство христианских философов даже признает, что он необходимо существует сам по себе и что в соответствии со своей природой он не мог начаться и не может окончиться, как это говорил один писатель прошлого века, преподававший теологию в Париже*.

Глава III

О ПРОТЯЖЕННОСТИ МАТЕРИИ

Хотя мы не имеем никакого представления о сущности материи, мы не можем отказать ей в признании свойств, открываемых нашими чувствами.

Открывая глаза, я вижу вокруг себя только материю или протяженность. Итак, протяженность - свойство, всегда принадлежащее всякой материи, могущее принадлежать только ей одной и, следовательно, присущее своему предмету.

Это свойство предполагает в субстанции тел три измерения: длину, ширину и глубину. В самом деле, если мы обратимся к нашим знаниям, проистекающим только из чувств, то мы не сможем постичь материю, или субстанциютел, не прибегая к идее сущего (etre), имеющего одновременно длину, ширину и глубину, потому что идея об этих трех измерениях необходимо связана с имеющейся у нас идеей всякой величины или количества.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

* Goudin. Philosophia juxta inconcussa tutissimaque Divi Thomae Dogmata. Lugd ". 1678.

==67

Философы, больше всего размышлявшие о материи, не подразумевают под протяженностью этой субстанции плотную протяженность, образованную из раздельных частей и способную к сопротивлению. В этой протяженности ничто не соединяется, ничто не разделяется, ибо для того, чтобы разделять, нужна разъединяющая сила; нужна также сила для соединения разделенных частей. Но, согласно мнению этих физиков, материя актуально обладает активной силой, потому что всякая сила может происходить только из движения или из какого-нибудь стремления или тенденции к движению и потому что они признают за материей, освобожденной при помощи абстракции от всякой формы, только движущую силу в возможности.

Эту теорию трудно понять, но, если принять ее основные принципы, она логически правильна во всех выводах. Так же обстоит дело с тоже непостижимыми для ума алгебраическими истинами, достоверность которых познается лучше.

Итак, согласно идее тех же философов, протяженность материи есть только метафизическая протяженность, в которой не заключается ничего чувственного. Эти философы справедливо полагают, что действовать на наши чувства может только плотная протяженность.

Стало быть, нам представляется, что протяженность есть атрибут материи, атрибут, который образует часть ее метафизической формы; но мы очень далеки от мысли, что ее сущность - плотная протяженность.

А между тем еще до Декарта некоторые древние философы видели сущность материи в плотной протяженности. Но это мнение, которому картезианцы придавали такое значение во все времена, успешно разбивалось очевидными доводами, которые мы изложим ниже, ибо расположение нашего труда требует, чтобы мы раньше исследовали, к чему сводятся свойства протяженности.