§ 5. О сне в грезах

Ближайшей причиной сна является, по-видимому, утомление нервных волокон, исходящих из коркового вещества мозга. Это утомление может происходить не только вследствие движения жидкостей, сдавливающих мозговую ткань, и вследствие уменьшения их циркуляции, недостаточной для напряжения нервов, но также вследствие рассеивания или истощения духов и отсутствия возбуждающих причин, что дает отдых и покой; наконец, вследствие прилива густых и малоподвижных жидкостей в мозг. Все причины сна могут быть объяснены этой первой причиной.

При полном сне чувствующая душа как бы уничтожается, так как все способности бодрствующего состояния, дающие ей ощущения, полностью прерываются при этом сдавливании мозга.

Во время неполного сна только часть этих способностей прекращает или прерывает свое действие, и вызываемые таким образом ощущения несовершенны или всегда в каком-нибудь отношении дефектны. Вот почему проводят различие между грезами, вытекающими из этого рода ощущений, и теми ощущениями, какие душа переживает при пробуждении. Знания, которые мы получаем тогда с большей точностью и ясностью, достаточно раскрывают нам природу сновидений, образуемых хаосом смутных и несовершенных идей. Редко бывает, чтобы душа в грезах восприняла какую-нибудь определенную истину, позволяющую ей признать свою ошибку.

Грезя, мы обладаем внутренним чувством самих себя и вместе с тем нами владеет великий бред, достаточный, чтобы поверить в то, что мы видим, и действительно ясно видеть бесконечное множество вещей вне нас; мы действуем независимо от того, принимает воля или не принимает участие в наших действиях. Как правило, предметы, больше всего поразившие нас днем, являются нам ночью, и это одинаково верно по отношению к собакам и ко всем животным вообще. Из этого следует, что непосредственной причиной грез является всякое сильное или часто повторяющееся впечатление, производимое на ту чувствующую часть мозга, которая не заснула или не утомлена, и что предметы, которые произвели на нас столь сильное впечатление, очевидно, представляют собой игру воображения. Очевидно также, что бред, сопровождающий

==123

бессонницу и лихорадку, проистекает из тех же самых причин и что греза является полубодрствованием, поскольку часть мозга остается свободной и открытой для восприятия впечатлений от духов, в то время как все остальные части спокойны и закрыты. Если во время сна говорят, то для этого необходимо, чтобы мускулы гортани, языка и дыхательных путей повиновались воле; чтобы, следовательно, область sensorium’a, откуда исходят нервы, идущие к этим мускулам, была свободна и открыта, и чтобы сами эти нервы были наполнены духами. Во время ночных поллюций поднимающие и ускоряющие мускулы действуют с гораздо большей силой, чем во время бодрствования; следовательно, они получают значительно большее количество животных духов, ибо какой мужчина, не прикасаясь и хотя бы даже прикасаясь к красивой женщине, мог бы столько раз изливать семенную жидкость, как это случается в грезах со здоровыми и разгоряченными людьми? Люди и животные во сне жестикулируют, прыгают, вздрагивают, стонут; школьники отвечают свои уроки, проповедники декламируют свои проповеди. Движения тела соответствуют тому, что происходит в мозгу.

Теперь не трудно объяснить движения тех, кого называют сомнамбулами или лунатиками, т.е. людей, ходящих во сне. Некоторые авторы рассказывают по этому поводу любопытные истории: они видели самые ужасные их падения, часто не подвергавшие их опасности.

Из того, что было сказано относительно грез, вытекает, что сомнамбулы на самом деле спят полным сном только в некоторых частях мозга; напротив, они бодрствуют в других, под прикрытием которых кровь и духи, пользуясь открытым проходом, протекают к органам движения. Наше изумление еще более уменьшится, если мы будем рассматривать последовательные ступени, начиная от небольших действий, происходящих во время сна и ведущих к более сложным, всякий раз, как идея открывается в душе с достаточной силой, чтобы убедить ее в действительном присутствии представляемого ей воображением призрака; тогда в теле происходят движения, соответствующие воле, порождаемой этой идеей. Что же касается ловкости и предосторожностей, предпринимаемых лунатиками, то разве мы не с меньшей легкостью избегаем множества опасностей, когда ходим ночью по неизвестным местам. Топография местности рисуется

==124

в мозгу лунатика, он знает место, по которому проходит, и это изображение у него неизбежно столь же подвижно, столь же свободно и ясно, как и у тех, кто не спит.