35 Логика смысла

ложным. Не может он быть и отношением, где такие оценки реализуются. Более того,

денотация могла бы поддержать вес предложения лишь в той степени, в какой

прослеживается соответствие между словами и обозначенными вещами или положениями

вещей. Брайс Перейн рассмотрел парадоксы, возникшие на основе этой гипотезы в

древнегреческой философии5. Как избежать парадоксов вроде того, где говорится о

телеге, проходящей через рот? Кэррол спрашивает еще четче: как имя может иметь

"респондента"? Что это значит, что нечто соответствует своему имени? И если вещи

не соответствуют своему имени, то что может уберечь их от его потери? Что же

тогда останется, что оградит нас от произвола денотаций, которым ничего не

соответствует, от пустоты индексов, то есть формальных означающих типа "это" -

если и то и другое окажется лишенным смысла? Все обозначения обязательно

предполагают смысл, и мы неизбежно оказываемся сразу внутри смысла всякий раз,

когда что-либо обозначаем.

Будет больше шансов на успех, если отождествить смысл с манифестацией, ибо сами

обозначающие имеют смысл только благодаря Я, манифестирующему себя в

предложении. Я действительно первично, поскольку позволяет речи начаться. Как

говорит Алиса: "Если ты говоришь только тогда, когда к тебе обращаются, а другой

всегда ждет, чтобы ты сам начал говорить, то нет никого, кто бы хоть что-нибудь

сказал". Отсюда вывод: смысл пребывает в верованиях (или желаниях) того, кто

выражает себя6. "Когда я беру слово,- говорит Шалтай-Болтай, - оно означает то,

что я хочу, не больше и не меньше... Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин - вот

и все!" Однако, мы увидели, что порядок верований и желаний основан на порядке

понятийных импликаций значения, и что тождество Я, которое говорит или

произносит "Я", гарантируется только непрерывностью определенных означаемых

(понятия Бога, мира...). Я первично и самодостаточно в порядке речи, поскольку

сворачивает значения, которые должны еще сами развер-

____________

5 Brice Parain, op.cit., ch3.

6 Bertrand Russell, An Inquiry Into Mianing and Truth, London, 1940.

36 ПРЕДЛОЖЕНИЕ

нуться в порядке языка. Если эти значения разрушаются, если они не обладают

внутренней устойчивостью, то личная идентичность утрачивается, - что болезненно

ощущает Алиса, когда Бог, мир, Я становятся зыбкими образами сновидения того,

кто сам едва определен. Вот почему последняя возможность, по-видимому, состоит в

том, чтобы отождествить смысл с сигнификацией.

Итак, мы вновь вернулись к кругу и парадоксу Кэррола, согласно которому значение

никогда не играет роли последнего основания, поскольку само неизбежно зависит от

денотаций. Не исключено, что существует еще более общая причина, из-за которой

значение терпит неудачу, и из-за которой основание и обоснованное замкнуты в

цикл. Когда мы определяем сигнификацию как условие истины, мы придаем ей

характеристику, которую она разделяет со смыслом и которая уже является

характеристикой смысла. Но как сигнификация обретает эту характеристику? Как она

ею пользуется? Обсуждая условия истинности, мы тем самым возвысились над истиной

и ложью, поскольку ложное предложение тоже имеет смысл и значение. Но в то же

время, мы определяем это высшее условие только лишь как возможность для

предложения быть истинным7. Такая возможность для предложения быть истинным - ни

что иное, как форма возможности предложения как такового. Есть много форм

возможности для предложений: логическая, геометрическая, алгебраическая,

физическая, синтаксическая... Аристотель определил логическую форму возможности

через связь между терминами предложения и "местами", касающимися случайности,

свойства, рода и определения. А Кант придумал даже две новые формы возможности -

трансцендентальную и моральную. Но как бы мы ни определяли форму возможности,

сама процедура такого определения носит добавочный характер, поскольку включает

в себя восхождение от обусловленного к условию, которое мыслится при этом как

простая возможность обусловленного. Здесь мы восходим к основанию. Но то, что

обосновы-

________

7 Russell, op. cit., p.179: "Мы можем сказать, что все утверждаемое - как

наделенное смыслом высказывание - обладает некоторым видом возможности".