2. Сервитуты

256. Поземельные или предиальные сервитуты, по своему происхождению и назначению, суть не что иное, как добровольное распространение той общности обладания, которая обязательно для всех установлена уже правами по соседству. К четырем древнейшим формам сельских сервитутов с течением времени прибавились новые формы. Юристы императорского времени упоминают еще многие другие права в числе сельских сервитутов. Дорожные сервитуты пополнились правом переплывать через чужое озеро (s. navieandi), водяные - правом спускать воду на соседний участок (s. aquae educeudae seu immittendae) и правом, которое обязывало соседа не рыть колодезей и т. п. у себя, дабы не уменьшить приток воды на землю управомоченного. Сервитут спуска воды изменял общие правила соседского права относительно спуска воды и парализовал действие а. aquae pluviae arcendae ( 255). Скотоводство, которое развилось на латифундиях в форму обширного промысла, породило право пасти скот на чужой земле (ius pascendi) и право поить скот из чужого водопоя (pecoris ad aquam oppulsus). С этими правами связывалось право иметь шалаши для загона скота во время ненастья. Кроме того, приводится ряд других сервитутов, каковы п. брать в чужом лесу подпорки для виноградников, п. рыть на чужой земле песок, мел и камень, жечь известку, или при каменоломне сбрасывать щебень на землю соседа, п. хранить призведения своего поля в чужом строении. Как можно заключить из частых ссылок классических юристов на Mерация*(983), который жил около 100 л. по Р. X., только ему принадлежало юридическое признание многих из названных форм. С формами городских сервитутов мы уже знакомы; вместе с сельскими сервитутами они составили группу сервитутов поземельных или предиальных. В практике завещаний образовались сервитуты личные; главный случай этого рода представлял узуфрукт, предоставление кому-либо вещи в пожизненное пользование с правом потребления плодов. Пожизненность составляла отличительное свойство личных сервитутов; но очевидно, что, с точки зрения своего назначения; они имели лишь отдаленное сходство с предиальными сервитутами. Императорское право выдержало до конца тот принцип, который должен был гарантировать собственников от излишнего обременения: сервитут не мог состоять в действиях самого собственника; что же касается отдельных видов сервитутного права, то следует остеречься от заблуждения - видеть в римской системе сервитутов нечто строго-законченное; сами римские юристы так на нее не смотрели. Если бы они полагали, что в каждом отдельном случае сервитут может быть установлен сторонами только в одной из форм, уже признанных правом, то, конечно, в таком порядке заключалась бы своего рода новая гарантия свободы собственности. На самом деле этого не было. Сервитутное право находилось в постоянном развитии, и юристы всегда были готовы, в случае нужды, пополнить список сервитутов. У Нерация, напр., их перечень настолько дробен, что похож скорее на примерный, нежели на систематический. Довольно охотно допустили юристы также разновидности узуфрукта: usus (п. пользования без потребления плодов), habitatio (п. пользования строением), operae servorum et animalium (п. пользования рабами и животными), тогда как две последние формы завещатели практиковали в видах обхода закона, для того чтобы даровать сервитутное право лицам, лишенным гражданской правоспособности (сар. deraiuutio). Заметим также, что, так как поземельные сервитуты тоже содержали в себе различные виды пользования чужою вещью, то практика не провела строгой грани между сервитутами личными и поземельными, и нередко первые назначались в чью-либо пользу в терминах, которые относились ко вторым.*(984)