V. Выбор между несколькими формами одного и того же права и между несколькими способами удовлетворения по обязательству

216. Как известно, в праве отражаются так или иначе различия, которые существуют в вещах - объектах юридического обладания; так, старое квиритское право определяло различие вещей манципационных и неманципационных (способ приобретения и судебной защиты), недвижимых и движимых (сроки давности), городских и сельских участков земли (соседское право, сервитуты); будучи определены законом, эти различия стояли вне воли отдельных лиц. В новом праве выступили вперед еще некоторые свойства вещей и - что особенно характеристично для нового права - получили, взамен. строго-объективного характера, несколько субъективный. Так, различались вещи генетические (genus), т. е. такие, которые в каждом данном случае определялись общими, родовыми признаками и обозначались числом, весом или мерою (напр., зерновой хлеб), и индивидуальные (species, certum) - такие, которые определялись признаками строго- индивидуальными, напр., такой-то конь, участок земли. По усмотрению сторон одна и та же вещь, служа предметом обязательства, напр., купли- продажи, сообразно обстоятельствам могла быть определена то как genus, то как species; категория вещей получала таким образом отвлеченный характер, и от усмотрения сторон зависело отнести данную вещь в ту или другую категорию. Например, купить можно было или вообще такое-то количество зерна такого-то качества (genus) или данное количество" его, сложенное в таком-то месте (species), - одного коня таких-то качеств (genus)или такого-то коня (species). Стороны индивидуализировали обязательство, выбирая, по обстоятельствам, ту или другую его форму. Кто купил такого-то коня (species), тот нес periculum ( 122) со времени купли; кто купил просто кона таких-то качеств (genus), тот нес periculura только с момента получения купленного. Совокупность многих однородных вещей, напр., животных (стадо), тоже могла служить предметом обязательства и от усмотрения же сторон зависело придать этой совокупности то или другое юридическое значение. Положим, что кто-нибудь желал заложить принадлежащее ему стадо из сотни овец. Он мог исполнить это, сделав предметом залога сто отдельных овец; но он мог также заложить просто стадо, как нечто единое (universitas). В первом случае он был не властен отчуждать ни единой заложенной овцы, во втором - он мог производить какие угодно изменения в составе заложенного стада, лишь бы не уменьшались в общем его численность и ценность. Universitas - было отвлеченным свойством, которое собственник мог присвоить данной совокупности вещей для того, чтобы без стеснения продолжать хозяйственное существование этой совокупности.

217. Для удовлетворения по данному обязательству могут подходить многие однородные предметы, но при установлении обязательства стороны не всегда в состоянии предвидеть, который именно из многих предметов окажется наиболее подходящим в момент удовлетворения; потому за кредитором или должником, смотря по тому, кто из них заинтересован в данном случае, оставляется выбор предмета удовлетворения, и самый предмет поэтому не определяется вполне точно. Таково именно значение того неопределенного обязательства, в котором предмет исполнения определяется как genus ( 216). Другой вид неопределенного обязательства представляют те случаи, которые исследователями римского права были объединены под именем альтернативного или разделительного обязательства.*(786) Это обязательство имеет своим предметом два или более точно определенные действия, из которых одно должно быть исполнено. Стипуляция и отказ по завещанию были наиболее обычным и обильным источником такого обязательства: "обещаю дать десять или Стиха, "наследник мой повинен дать такому-то десять или Стиха" и т. п.; некоторые другие сделки, напр., купля-продажа, тоже годились для установления подобного обязательства*(787); наконец, оно проистекало иногда из самого закона.*(788) Практическое значение альтернативного обязательства до крайности ясно. Стороны стремятся к тому, чтобы в конце концов осуществилось действие, имеющее для них известное хозяйственное или иное значение; они не знают только, который из нескольких предметов будет наиболее способен воплотить в себе это значение в момент исполнения по обязательству и потому точное указание предмета оставляется до сказанного момента. Важный, в практическом отношении, вопрос состоял в том, кому принадлежит право выбора, когда выбирающее лицо не указано сделкою заранее? При сделках между живыми юристы согласно предоставляли это право должнику; относительно отказов по завещанию существовало колебание мнений, которое более и более склонялось в сторону предоставления выбора легатарию, т. е. кредитору или имеющему получить. Основание такого решения довольно просто: в обязательствах по договорам всякое сомнение следует, по мнению юристов, толковать в пользу должника, тогда как в отношениях по завещанию из двух лиц, наследника (должника) и легатария (кредитора), преимущественного внимания заслуживают интересы легатария, о котором именно завещатель и заботился, оставляя ему отказ. Как скоро выбор осуществлен, т. е. как скоро уполномоченная сторона объявила, хотя бы преждевременно, которое из назначенных действий она избирает, альтернативное обязательство обращается в простое, сделанный же выбор не может быть без согласия противной стороны взят обратно, потому что эта последняя справедливо рассчитывает с момента объявления выбора на осуществление обязательства именно в том, как было объявлено. Впрочем римские юристы не оставили по этому вопросу решения, вполне ясного и согласного.