I. О влиянии племенных различий*(4)

1. В начале нашего столетия в исторической науке приобрела господство национальная теория права. Было призвано, что право каждого народа есть по преимуществу произведение его национальных особенностей и носит на себе их отпечаток. В поисках за этими особенностями ученые останавливались на различиях, которые они замечали в составе населения, приписывали таким различиям племенной характер и искали в праве следов их влияния. Вообще всякое разнообразие, которое замечалось в праве, предпочитали объяснять племенным разнообразием самого населения или же действием на него иноплеменных влияний, рядом с туземными.

Древнейшая римская история представляла для таких изысканий по- видимому благодарную почву. Как известно, основание римскому государству было положено на Палатинском холме общиною, которая носила имя Рамнов (Bamnes). Потом эта община соединилась с другою, - общиною Тициев (Tittii), которые обитали на Квиринальском холме. Мифическим героем первых был Ромул, героем вторых - Нума Помпилий. С течением времени к двум первоначальным общинам присоединилась третья - Луцеры (Luceres), на Целийском холме. Из этих трех частей, именовавшихся трибами, сложился патрициат; вокруг же патрицианского города выросли плебейские поселения, центром которых служил Авентин. Нибуру принадлежал взгляд, по которому римская народность произошла от смешения трех племен: этруссков, сабинов и латинов. Первоначальные патриции были этрусски, плебеи же состояли из латинов. Потом Нибур изменил свое мнение. И патриции, и плебеи представлялись ему одинаково латинами, но в состав патрициев должны были войти также сабины. Именно, по Нибуру, из трех составных частей патрициата, Рамны и Луцеры были латины, Тиции - сабины. Летопись, действительно., свидетельствует о сабинском происхождении Тициев.*(5) После Нибура вновь возникло стремление возвысить значение этрусского элемента в древнейшей истории римского общества. В трех составных частях патрицианского населения усматривали представителей трех различных племен, из последующего смешения и слияния которых произошел римский народ. Из латинов образовались Рамны, из сабинов Тиции, этрусски составили трибу Луцеров (Готтлинг). Этот взгляд господствовал до Швеглера. Швеглер обстоятельно исследовал вопрос о происхождении Луцеров и, в результате, вернулся к тому заключению, что они были одного происхождения с Рамнами. В настоящее время пошатнуто и исключительно сабинское происхождение Тициев. Так, Моммсен решительно отказывается признать в Римлянах - народе, выдающемся из среды всех других народов самобытным развитием языка, политики и религии, - какой-то "мусор, составленный из этрусских, сабинских, эллинских и даже пелазгийских развалин". Моммсен причисляет Луцеров, вместе с Рамнами, к латинскому племени и только с оговорками и ограничениями допускает присутствие сабинского элемента в составе Тициев. Во всяком случае, войдя в среду римского населения, Тиции не имели особого влияния, в смысле преобразования римской народности, и самое соединение сабинской общины с латинским поселением произошло тогда, когда оба племени не разошлись в большой степени по нравам и языку.

2. Защитники мнения, по которому древнеримское население составилось из различных племен, искали между прочим доказательств, в гражданском праве. Именно, в древнейшем праве Рима существовали совместно некоторые религиозные и светские формы, назначенные для одинаковых целей.

Так, рядом со сделками, которые обладали некоторым религиозным оттенком (клятва, sponsio, соглашение о sacramentum) существовали сделки в светской форме (mancipatio, nexum); рядом с формами судопроизводства, тоже с религиозным оттенком (1. а. sacramenti), существовали светские виды судебного самоуправства (manus iniectio, vindicatio). Не вдаваясь в обсуждение того, насколько, действительно, все названные формы принадлежали тому наиболее древнему времени, когда в Риме происходило предполагаемое слияние разных племен, сторонники этого слияния думали найти подтверждение своему воззрению в самом факте параллелизма форм. Особенно заманчивыми представлялись исследования о брачных формах. В римском праве мы находим троякое совершение брака: религиозное (confarreatio)*(6), светское с установлением гражданской власти мужа над женою (coemptio)*(7) и светское же с установлением, в положении жены, независимости от мужа.*(8) По предположению, эти три формы соответствовали трем различным племенам. Согласившись в таком выводе, писатели однако никак не могли придти к соглашению относительно распределения брачных форм по составным частям римского народа. Почти каждый писатель выступал со своим собственным распределением, так что в результате получился набор противоречащих одно другому предположений; например, confarreatio приписывалась различными авторами то этрусскам, то сабинам, то латинам.

Россбах*(9) разобрал самым тщательным образом все эти предположения и обнаружил их совершенную несостоятельность. Если бы даже было доказано, что древнейшее население Рима составилось из трех разноплеменных частей, то все-таки мы поступили бы произвольно, приурочивая к этому факту факт совместного существования многих форм какого-либо акта. Разнообразие в праве объясняется гораздо основательнее другими причинами, нежели разнообразием в племенном составе населения. Различные племена, находясь на одинаковой ступени развития, обладают обыкновенно сходными институтами; и вместе с тем довольно нелепо предполагать, например, что религиозные формы составляют исключительное достояние какого-либо одного племени, тогда как на самом деле влияние религии на право есть явление, весьма распространенное. Многочисленность брачных форм не есть исключительная принадлежность римлян. Моисеево право знало два способа заключения брака - с покупкой жены и без покупки ее; индийское - восемь; в славянских землях, по установлении христианства, рядом с церковною формою брака удерживалась некоторое время еще языческая форма и подобное же мы видим в наше время, когда рядом с церковным браком вводится в употребление светский или гражданский брак. Многочисленность форм одного и того же акта - обыкновеннее явление. Оно составляет результат последовательного исторического накопления форм. Общество растет, растут и его потребности. Новые потребности порождают новые формы своего удовлетворения. Но новые формы не сразу устраняют легальное или обычное существование старых форм; они продолжают существовать при новом порядке, Не племенное различие родит многообразие форм, но различие в потребностях и условиях времени. Древнейшие трибы, образуя один государственный союз, жили общею гражданскою жизнью, более или менее одновременно претерпевая последовательные видоизменения в потребностях и в окружающих условиях.