1.6. Проблема этногенеза.

Проблема этногенеза, которая является одной из значимых в отечественной этнологии и которая до сих пор не решена окончательно, неразрывно связано с пониманием природы этноса (этнического). В современной этнологической науке не выработано единого общепринятого взгляда на природу этнического, сопряженного с понятиями «этноса» и «этничности»⁶⁰. Можно выделить три подхода к пониманию природы этноса и этничности, а именно: примордиалистский, конструктивистский и инструментальный. Согласно первому, этнос и этничность являются объективно и первозданно существующими – человек в силу своего происхождения относится к определенному этносу. Конструктивистский подход рассматривает этнос как некое концептуальное построение, интеллектуальный конструкт, который может быть использован для мобилизации людей на коллективные действия для достижения социальных, экономических, политических и других целей. Иными словами, этнос не существует в качестве объективной реальности, в действительности существует культурное многообразие. Инструментальный подход представляет собой попытку синтеза примордиалистского и конструктивистского подходов: с одной стороны, признается основной тезис конструктивизма об искусственном, сконструированном методами социальной инженерии идеях этноса и этничности, которые овладевают умами людей и приводят их в движение, с другой – тезис примордиализма о наличии некоей природной, объективно основы этноса и этничности, благодаря чему и возможен феномен «разбуженной этничности».

Вполне вероятно, что инструментальный подход к этносу и этничности является наиболее адекватным действительному положению вещей. Однако здесь возникает зафиксированная в этнологической науке и до сих пор не решенная основная проблема: что выступает объективной основой для формирования этничности как ядра этнического самосознания. Современная этнология не имеет общепринятой методологии анализа и интерпретации этнического, трудно выделить четкий универсальный критерий для выделения этноса. В объективистских, примордиалистских интерпретациях, которые на материалистической основе пытаются в качестве критерия использовать язык, культуру, общую территорию, формирование этнического самосознания по принципу «мы» и «они», фактически речь идет о социуме, о любой социальной общности. Ни язык, ни общая территория, ни культура и даже ни стереотип поведения (на чем настаивал Л.Н. Гумилев) не являются универсальными критериями этноса и формируемой на его основе этничности, так как теряется специфика этнического. Субъективистские, конструктивистские концепции обладают существенным недостатком – они не могут объяснить, почему люди принимают сконструированную идею этничность и на этой основе образуют этническую общность. Существенным является то, что все эти интерпретации и концепции не могут объяснить результаты эмпирических исследований, которые показывают как устойчивость этнической идентичности, ее способность транслироваться от поколения к поколению, так и ее вариабельность, способность находиться в латентном состоянии, актуализироваться в определенных социальных ситуациях.

Инструментализм стремится преодолеть ограниченности примордиалистского и конструктивистского подходов к этносу и этничности, однако сам не в состоянии решить основную проблему природы этнического и связанного с ним ряда вопросов. В случае примордиализма возникает проблема определения этничности приемных детей, детей от смешанных браков и пр. Конструктивизм же считает, что этничность может быть «навязана» извне путем манипуляций сознанием, но тогда нет ответа на вопрос о том, почему одним индивидам можно навязать этничность, а в отношении других это невозможно сделать. Существует еще и такая интересная проблема этничности, как яркая эмоциональная окраска этнического самосознания, болезненная реакция представителей этноса на негативные оценки их народа. Почему в эпохи развала социума на первый план выступает этническое, т.е. почему люди начинают идентифицироваться по этническому признаку?

Наша гипотеза, исходящая из выработанной Э.А. Орловой с сотрудниками модели культуры⁶¹, включающей в себя фундаментальный обыденный пласт и специализированные сферы культуры – религия, искусство, наука, философия и др., - заключается в следующем. Этнос – это не политическая, не экономическая и даже не общность людей, разделяющих набор ценностей и идеалов современной культуры, это общность, сформированная на основе обыденного пласта культуры, фундаментом которого служит ее древние, архаические слои, связанные с генезисом этнических культур, когда шел процесс активной адаптации человеческих сообществ к разным условиям природной и социальной среды, поэтому в разных культурах наряду с инвариантными характеристиками (культурными универсалиями) этим архаическим слоям присущи некоторые различия, которые проявляются в специфичности этносов. Эти дифференциальные различия сохраняются на уровне обыденной культуры, они осваиваются в ходе первичной социализации индивида – в малой родственной группе, каковой выступает семья. В последней доминирующую роль в воспитании ребенка с первых дней жизни играет мать, когда на эмоциональном и довербальном уровне в ходе освоения и усвоения ребенком предметного мира культуры и способов общения происходит передача стереотипов и ценностей этнического. Этничность в метафорическом ключе – это образ матери, дремлющий в человеке, она не находится ни в генах, ни в разуме, она хранится в глубинных структурах бессознательного и актуализируется в экстремальных ситуациях, когда у индивида возникает потребность в надежной и прочной опоре, что и объясняет консолидацию людей по этническому признаку в дестабилизированном обществе. Необычайная стойкость этнических стереотипов, архетипов объясняется тем, что происходит их закрепление в сознании индивида на довербальном и эмоциональном уровне, субстратом которых являются самые древние слои палеокортекса. Для психики человека, носящей многослойный характер, существенной является закономерность: из нее в первую очередь вытесняется все, связанное с неокортексом, и в последнюю – закрепленное в палеокортексе. Обыденный пласт современной культуры, связанный по своему генезису с традиционной культурой, модифицируется под влиянием динамичного развития и усложнения общества техногенной цивилизации, тогда происходит изменение признаков ее наиболее консервативных архаических слоев, что объясняет концепцию Л.Н. Гумилева о дискретном характере этногенеза⁶². Изменяется общество и культура как его «свое иное», однако сам этнос менее подвержен этим изменениям, так как его базой является самая консервативная составляющая культуры.

Предложенная гипотеза природы этнического позволяет в определенном смысле решить сложную проблему этногенеза, укладывающуюся в рамки накопленного современной наукой материала. Действительно, сама природа этнического связана с миром культуры, присущим только человеку как деятельностному существу⁶³. Именно мир культуры обусловливает различные поведенческие стратегии человека, ибо последний не обладает генетически заложенной жесткой системой поведения. Специфичность человека состоит в том, что он является универсальным существом в отличие от животных с присущей им специализацией. Это дает ему возможность освоить различные поведенческие стратегии, что позволяет ему выжить в изменяющихся условиях и адаптироваться к динамичному миру.

Возникает вопрос о том, каким образом человек осваивал на заре антропосоциогенеза стратегии поведения, необходимые для его жизнедеятельности. Известно, что на ранних этапах становления человека и общества социокультурная эволюция как бы совпадает с биологическими закономерностями, присущими миру животных. У животных имеется исследовательский рефлекс, человек же представляет собой в определенном аспекте тоже животное и на раннем этапе становления общества он подражал животным. Поведение животных формировалось и шлифовалось в ходе эволюции, т.е. оно является адаптивным; человек осваивал адаптивные формы поведения, подражая прежде всего животным (и растениям), что помогало ему выжить. Возникает тотем = учитель жизни (животное или растение), чьей поведенческой стратегии подражали индивиды («люди леопарда», «люди муравья» и т.д.). Не исключено, тотемическое мышление может объяснить генезис изобразительной деятельности и абстрактного мышления человека. В данном случае трудовая теория проявляет свою слабость: простейшие трудовые операции, связанные с изготовлением примитивных орудий, не требовали такого избыточного развития мозга человека. Для адаптации и выживания на уровне охотничьей деятельности достаточно было иметь остро отточенные камни – имитаторы когтей и клыков хищников.

Первоначально люди, вероятно, старались внешне копировать тех животных, чьи качества казались им привлекательными, на которых они хотели походить (достаточно вспомнить «людей леопарда» наших дней). История первобытной культуры показывает факты социально-психологической ассоциации и до сих пор наблюдающиеся у народов, которые находятся на сравнительно невысокой ступени экономического развития. Так, первобытный человек украшал себя когтями и шкурой убитого им свирепого медведя, поскольку когти и шкура животного ассоциировалась у него с представлением о ловкости, храбрости и силе добывшего их охотника и служили как бы символом этих качеств. Затем они стали изготавливать тотемы – предметы, обозначающие не только конкретных животных, но и, самое главное, те качества, те поведенческие характеристики животного, которыми оно обладает и которые значимы для адаптации и выживания человеческого сообщества. Ведь важную роль в формировании этнической психологии играют законы подражания. Свойственное человеку стремление к подражанию накладывает несомненный отпечаток на его психику, о чем писали в своих трудах Г. Тард, Г. Плеханов, В. Бехтерев и др.⁶⁴

Можно утверждать, что тотем является первым многозначным символом, «духовным», а не физическим предком той или иной человеческой общности. Тотем как учитель жизни выступает культовой фигурой, видимо, так он и воспринимался в архаическую эпоху, о чем свидетельствует ритуал поедания тотема во время процесса инициации. Тотемом могло быть любое животное или растение (сосна, дуб, волк, заяц и пр.), «поведению» которого подражали. Животные дают образцы как агрессивного, так и альтруистического поведения. Люди, избравшие стратегию поведения зайца или муравья, сделавшие его своим тотемом, естественно, станут более миролюбивыми, нежели те, которые изберут своим тотемом хищника. Первые этнические общности – сообщества людей, поклоняющихся одному тотему и «делающее жизнь» с него, что дает их членам чувство единства «мы», тогда как те, у кого другие тотемы, воспринимаются как «чужие» («они»). Первые элементы этнического характера, представляющие собой построенные на подражании тотему стереотипы поведения, являются моральными – из запрета убийства тотемного животного следует запрет убивать «своего». На высоком уровне развития общества и соответственно абстрактного мышления перед нами этические ценности, кодексы этического поведения, присущие той или иной этнической культуре. В данном случае можно объяснить первые этические кодексы как системы табу, когда добро – это то, что способствует выживанию той или иной общности («мы»), зло – то, что вредит жизнедеятельности этого сообщества. На основе принципа «полезно – вредно», приобретенного этнической группой в результате подражания тотему и передаваемого не генетически, как у животного, а в знаково-символических формах культуры, вырастают адаптивно-преобразовательные стратегии поведения, абстрактное мышление, изобразительная деятельность и моральные категории.

Нейтральные раздражители могут становиться ценностями в процессах расширения «информационного горизонта» человека, что ведет к усложнению символизма, активизирует способность к символотворчеству. Благодаря этому одновременно развивается человеческий мозг и этническая культура. Человеку на ранней стадии становления общества пришлось в превращенных формах культуры обозначать элементы адаптивного поведения животных для закрепления их в «социальной памяти», которая дополняет ему генетическую память. Приобщение к тотему в ходе инициации тождественно приобщению к знаниям, полезным для выживания и способствующим сплочению человеческой общности, имеющей этнический характер. Таков в общих чертах процесс этногенеза, который дает возможность понимания сущности этнических процессов как в исторической ретроспективе, так в перспективе. Понятно, что перед нами одна из гипотез, которая пытается решить проблему этногенеза.