4.7. Мозг человека и внешняя среда.

Необходимость расширения перцептуальной сферы человека связана, с одной стороны, с тем, что современная физика имеет дело с различного рода абстрактно-символическими пространствами. С другой стороны, в ходе научного исследования природы и ее пространственно-временных характеристик «мы их переживаем»³⁵⁷. Данный подход предполагает рассмотрение всех психических проявлений активности субъекта и потребности в истине. Только так можно осуществить включение в понимание субъекта общих посылок его бытия.

Определенный свет на «аналогию» между современными научными концепциями и переживанием пространства и времени проливают исследования «индивидуального времени», ибо «все случающееся во внешнем мире и в самом себе человек воспринимает через свое индивидуальное настоящее время»³⁵⁸. В настоящее время получены результаты исследований зрительного восприятия предметов внешнего мира животными и человеком благодаря существующим в мозгу структур, связанных с переживанием времени (у человека) и циркадианными ритмами (мечехвост). Детальные исследования поведения самца мечехвоста при поиске самки передача зрительной информации в мозг регулируется сигналами циркадианных часов³⁵⁹. Недавние исследования, проведенные во франкфуртском «Институте исследований мозга», показали, что в мозгу человека имеются нейронные структуры, которые неотрывны от переживания времени и которые необычайно важны для распознавания связей между предметами и событиями внешнего мира. В данном случае открыт механизм временной структуры и синхронизации потенциалов действия в зрительной коре³⁶⁰. Хотя до сих пор точно не известно, как человек (и животные) видят мир, и «уж тем более не известно, как мозг влияет на зрение»³⁶¹. Следует иметь в виду, что зрительное восприятие (оно связано с обонятельными, тактильными, слуховыми и вкусовыми восприятиями) человека зависят от функциональной асимметрии полушарий его мозга.

Анализ эволюции культуры, систем знаков и мозга предков человека, а также развития младенца (а до этого и зародыша — еще во чреве матери) свидетельствует о том, что функции левого полушария — продукт социализации индивида, а функции правого — врождены³⁶². Образы правого полушария дают охват целостной картины мира, логические же схемы левого полушария, включающие лишь отдельные детали, относятся к самосознанию «я». В этом аспекте становится понятным, почему в процессе медитации индивид как бы сливается с мирозданием и у него возникает иллюзия бессмертия. Ведь различные техники медитации дают, например, возможность отключать левое полушарие, в результате чего исчезает личность (умирать было некому), исчезает отсчет объективного времени, выработанный в той или иной культуре³⁶³.

В случаях правополушарной патологии мозга также проявляется феномен «ослабления» и «исчезновения» времени. Аналогичный феномен обнаруживается у нормального человека в условиях сенсорной депривации, когда исключается воздействие внешних стимулов. «Индивидуальное время» становится «пустым», происходит его рассогласование со временем «внешнего мира», оно кажется остановившимся или ускоренным. Такие малоисследованные закономерности пространственно-временной организации психики нормального человека, как способность субъекта образно воображать несуществующие ситуации, игнорируя переживаемые актуально реальные пространство и время, наводят на мысль, что психика человека функционирует в нескольких пространствах и временах³⁶⁴. Исследования динамики и активности зон и структур головного мозга, обеспечивающих психическую и двигательную деятельность, в свою очередь свидетельствуют в пользу многоуровневого принципа «организации нейродинамики соподчиненности и независимости мозговых процессов с разным масштабом времени»³⁶⁵.

В связи с этим представляет интерес квантовомеханический подход к функционированию человеческого мозга. Существует мнение, согласно которому деятельность мозга может совершаться в соответствии с квантовыми законами. Анализ такого рода возможности показывает, что сознательная деятельность мозга представляет собой выходное устройство и ему соответствует обычная логика, тогда как бессознательная деятельность мозга является основой интуитивных прозрений и совершается согласно квантовой логике. Различные мысли и картины, которые возникают в сознании неадекватно, передают функционирование сферы бессознательного. «При включении сознания возникает стохастичность в выводах, решениях, подобная стохастичности при квантовомеханических измерениях»³⁶⁶. «Извлечение» информации из глубин бессознательного осуществляется либо спонтанно, либо на уровне необычных, измененных состояний сознания, к которым относятся сновидения, гипноз, состояния, вызванные воздействием химических веществ, синестезические переживания и медитация.

Рассмотрим кратко явления синестезии и медитации, которые имеют отношение к психофизиологическим аспектам восприятия и творчества³⁶⁷, в том числе и научного постижения мира. Для четкого понимания данного явления следует принимать во внимание следующие данные, полученные в ходе научных исследований. Во-первых, изучение проблемы распознавания генетической индивидуальности с помощью обоняния, показало, что мышь способна по запаху определить генетические отличия своих потенциальных половых партнеров³⁶⁸. Родственные связи, существующие между млекопитающими, дают основание сделать допущение, что данные результаты можно приложить и к человеку. Во-вторых, обнаружены гены, которые кодируют белки, обеспечивающие различение цветов в глазу человека, что дает ключ к пониманию нормального цветового зрения³⁶⁹. Самое интересное состоит в том, что у человека в височных долях наряду с центром запаха находятся центры распознавания зрительных, звуковых, тактильных и прочих образов, причем они взаимосвязаны. Тогда становится понятным явление синестезии, когда музыкальные звуки, фонетические знаки, целые слова, вкусовые ощущения, запахи и т. п. вызывают у некоторых индивидов цветовые образы. Чаще всего ощущения цветовой гаммы стимулируются музыкальными звуками, и не случайно в науке обсуждается вопрос об аналогиях между музыкальной и живописной гаммой, между общей тональностью, эмоциональным строем живописного и музыкального произведения. По мнению Н.Н. Волкова, эти аналогии несомненно являются закономерными, так как они «выражают либо общие конструктивные законы художественных явлений, либо, что для нас сейчас особенно важно, общие эмоциональные качества и общие эмоциональные ходы»³⁷⁰.

Существенно то, что именно изобразительность в живописи создает музыку цвета, с музыкальностью же связана содержательность цвета. В живописи конкретный цвет окружен ассоциативным ореолом, и, поскольку он является носителем связанных с ним других сторон человеческого опыта, постольку «в конкретном акте восприятия цвета реализована история «человеческой чувствительности»»³⁷¹. К тому же информационный подход к анализу музыкальных и художественных произведений показал, что «построение большинства произведений великих мастеров подчинено строгой математической логике, которая, конечно же, не осознавалась гениями искусства в момент творения»³⁷². В ракурсе нашего рассмотрения имеет значимость тот момент, что существует связь между спектром цвета, музыкальной гаммой и различными эмоциональными переживаниями человека. Ведь интерпретация абстрактно-символических систем, используемых в современной науке, не только требует категориального аппарата, но и сопровождается эмоциональными реакциями на соответствующие объекты познания.

Эмоции в силу своей природы позволяют «извлечь» из глубин бессознательного информацию, необходимую для интерпретации экспериментальных данных, для решения той или иной теоретико-познавательной задачи. Неудивительно, что эмоции наряду с чувственно-наглядными и интуитивными образами, которые зачастую считаются признаком художественного творчества, играют важную роль в научном творчестве, особенно касающемся космологии и физики микромира.

В число способов, активизирующих память исследователя, входит и медитация, которая представляет собой «деавтоматизацию привычных нам психических структур — медитирующий выходит за границы логически структурированного сознания»³⁷³. В процессе медитации внутренний мир индивида как бы «растворяется» в мире культуры, коммуникация с окружающим миром достигается на уровне бессознательного, содержащем архетипы, традиции и обычаи, в которых спрессован социально-исторический опыт поколений. В результате этого процесса, когда вся информация, полученная на протяжении истории человеческого общества, «сжата» и ее фрагменты концентрируются в мгновении, достигается состояние «просветления», «озарения», постижения истины благодаря внутреннему пробуждению. В дзэн это состояние зафиксировано как состояние сатори. Ведь общим принципом дзэн, как отмечалось выше, является мгновенность, когда в какой-то миг наступает выброс сознания в безграничное, где нет собственного «я» (состояние сатори).

Это свойство дзэновского искусства проявляет себя в живописи, поэзии³⁷⁴. Человек может постигнуть мир, находясь в состоянии «не-я». По выражению Германа Гессе, «возвратиться к вселенной, отказаться от мучительной обособленности, стать богом — это значит так расширить свою душу, чтобы, она снова могла объять вселенную»³⁷⁵. Другими словами, мудрец или художник лучше всего познает мир, странствуя в беспредельном мире своего сознания. Нужно учитывать тот момент, что «у художника, как и у мистика, все биопсихические силы соединены с абсолютом»³⁷⁶, под которым подразумевается нечто целостное. Неудивительно, что в традиционной китайской живописи на небольшом пространстве свитка создается целый мир, так как художник исходит из того, что «вселенная скрывается в зернышке». Каким же образом мозг человека способен постигать внешний мир, что обычно отчеканено в формуле «в сознании человека содержится весь мир». Для этого следует обратиться, например, к проблеме художественного пространства в китайском искусстве.

Анализ пространства в китайской поэзии как художественного целого показывает, что это резонирующее пространство³⁷⁷. Дело в том, что далекое и близкое в китайской поэзии связаны друг с другом по закону резонанса. Эта связь просматривается, например, в следующем противопоставлении у китайского поэта эпохи Тан Ван Вэя в стихотворении «Осенний вечер в горах»:

Бамбук зашумел —

Возвращаются прачки с реки.

Лотос качнулся —

Рыбачьи плывут челноки³⁷⁸.

Здесь различаются дальний и ближний планы, которые особым образом соединены: колебание, возникшее на дальнем плане, как по резонирующей струне передается ближнему. Поэт еще не видит плывущих челноков, но узнает о них по качнувшемуся вдруг лотосу. В этом, безусловно, сказывается ассоциативность китайского мышления. Лао-цзы, автор древнекитайского трактата «Лао-цзы» (каноническое сочинение даосизма), согласно преданию, сказал как-то, что, не выходя со двора, можно познать весь мир. Видимо, он исходил именно из резонансной связи «двора» и «мира». У Ван Вэя практически та же модель, что и у Лао-цзы. Его даосизм повлиял на китайскую поэзию не меньше, чем на живопись. Итак, китайское поэтическое пространство является резонирующим пространством, и в этом смысле следует понимать мысль о том, что Вселенная помещается «в центре мозга, где аскет зрит явление богов»³⁷⁹. Иными словами, мозг Homo sapiens, который представляет собой сложную колебательную систему, огромное число «резонансных» фильтров (о чем шла речь выше), отражает внешний мир посредством резонансного взаимодействия с ним.