4.2. Земская статистика

Земская статистика была выдающимся явлением в истории русской и мировой статистики. Ее работы имели чрезвычайно большое значение для утверждения статистики как орудия соци­ального познания, для выработки наиболее рациональных при­емов статистической работы. Огромный статистический материал, собиравшийся и разрабатывавшийся земскими статистиками на протяжении трех-четырех десятилетий, явился надежной фактиче­ской основой для глубоких исследований экономики порефор­менной России, в первую очередь русской деревни.

В ходе реформ 60-х годов в 33 губерниях России были соз­даны органы местного самоуправления, получившие наименова­ние земских. Они были призваны «к ближайшему участию в наведывании делами, относящимися до хозяйственных польз и нужд каждой губернии и каждого уезда». Земства должны были заниматься народным продовольствием и благотворительностью, промышленностью и торговлей, материальной помощью народно­му образованию и здравоохранению, почтой, страхованием и т. п. Органами земств были губернские и уездные собрания, созывав­шиеся один раз в год, и губернские и уездные земские управы, непосредственно ведавшие делами земств, избиравшиеся на трех­летний срок.

Организация земств носила ярко выраженный классовый ха­рактер. К участию в земствах из числа владельцев недвижимых имуществ привлекались три категории населения, имевшие соб­ственность па территории уезда (губернии): землевладельцы (по­мещики), городские общества (купечество, фабриканты, прочие владельцы недвижимых имуществ) и сельское общество (крестья­не). Нормы представительства устанавливались правительством для каждой категории избирателей так, чтобы обеспечить преоб­ладание наиболее «благонадежной» части местного населения — помещиков. Существовал также ценз на право участия в работе земских учреждений: возрастной (25 и более лет), половой (толь­ко мужчины), отсутствие судимости и главное — имущественный. Правительственная администрация имела право отменить любое решение земских учреждений. Все это должно было оградить самодержавие от чрезмерного либерализма земств, однако имен­но земства выступали со многими прогрессивными начинаниями. Основным источником средств для их деятельности были мест­ные сборы, как правило, взимавшиеся с учетом стоимости не­движимого имущества и его доходности. Для этой цели нужны были особые статистические работы. Таким образом, земская статистика возникла как оценочная. Но вскоре земская стати­стика поставила перед собой новые задачи — глубоко изучить экономическую жизнь России, и в первую очередь состояние и развитие русской деревни. «Земству нужно было разработать во­прос о ценности и доходности земель н других недвижимых имуществ.... — отмечал в своем выступлении в 1894 г. на подсекции статистики IX съезда естествоиспытателей и врачей видный дея­тель Нижегородского земства Н. Ф. Анненскнй (1843— 1912), — по эту частную л служебную задачу заслонила if погло­тила другая, более общая —изучение экономических и других общих условий народного быта».

Статистические работы стали проводиться земствами с на­чала 70-х годов: уже в 1871 г. в Тверской (под руководством В. И. Покровского) и в Вятской (под руководством В. Я- Заволж­ского) губерниях. Объем первых работ был невелик, и органи­зовывались он» обычно силами самих земских управ. С середины 70-х годов в течение пяти-шести лет в большинстве губерний при земствах были созданы специальные статистические бюро.

Статистические работы земств продолжались около 40 лет.

В своем развитии земская статистика прошла три этапа:

1870—-1894 — возникновение и систематическое проведение статистических работ; в этот период в организационном и финансовом отношении земские статистические органы были независи­мыми от правительства;

1894—1900—расширение программы работ, включая проведе­ние имущественной оценки; в этот период деятельность земских статистических органов была поставлена под правительственный контроль;

1900—1917 — статистические работы земств субсидировались правительством—1 млн. руб. в год, в результате независимость земской статистики была резко ограничена. Практически ее ра­боты прекратились с началом первой мировой войны (1914).

Земские статистики изучали крестьянские общины и селения, крестьянские хозяйства, частновладельческие хозяйства (поме­щичьи имения и др.), фабрики и заводы, промышленные и тор­говые заведения, города и т. п. По существу, охватывались все основные социально-экономические характеристики изучаемых районов, их экономика и население. В соответствии с организа­ционной структурой земств статистические работы проводились, как правило, по отдельным уездам, реже губерниям '(в уезде про­живало примерно 800 тыс. человек, в губернию обычно входило 6—8 уездов)'. Крупных промышленных предприятий на террито­рии уезда обычно было мало, поэтому статистические данные о них использовались лишь для решения чисто оценочных задач. Иначе обстояло дело с крестьянскими хозяйствами и заведения­ми мелкой кустарной промышленности, число которых в уезде было, как правило, значительным. Наличие массовых данных да­вало возможность статистикам проводить глубокие статистические разработки.

Масштабы работ земской статистики были весьма велики. Так, к концу 1894 г. за 15 лет активной статистической деятель­ности были собраны, разработаны и опубликованы земствами ма­териалы крестьянских подворных переписей по 172 уездам, охва­тившим около 4 миллионов крестьянских дворов — примерно чет­вертую часть всего населения России. Программы статистических исследований были значительно шире, достоверность получаемых сведений намного превосходила официальную правительственную статистику. Однако материалы земской статистики почти не име­ли практического значения. Видный русский статистик, экономист, общественный деятель А. И. Чупров с болью писал, что тома ценнейших сведений лежат в пыли библиотек, но надеялся, что в будущем их изучат и по ним будет ясна картина жизни России в конце XIX в.

В определенной мере малое практическое значение материа­лов земской статистики было обусловлено ее недостатками, а именно: разбросанностью и несопоставимостью материалов, раз­новременностью наблюдений, крайне разнообразными способами наблюдений и разработки при отсутствии письменных инструкций по проведению работ, что затрудняло обеспечение сопоста­вимости данных (считалось, что какие-либо письменные инструк­ции не только не нужны, но и вредны, они сдерживают живое творческое начало в статистике).

В методологическом отношении в земской статистике сложи­лось два основных направления:

московское, наиболее ярким выразителем которого был Ва­силий Иванович Орлов (1848—1885), — один из видных деятелей земской статистики, руководитель Московского земско­го статистического бюро в 1876—1885 гг., считавший, что едини­цей наблюдения в статистических обследованиях крестьянских хозяйств должен быть двор (первоначально — община или селение, но от этого пришлось быстро отказаться);

черниговское, инициаторами которого выступили Петр Петрович Червинский (1849—1931), В. Е. Варвар и др., настаи­вавшие на том, что единицей наблюдения должен быть земельный надел.

Поскольку земствами преследовались практические цели, то земля представлялась для распределения налогов подходящей единицей наблюдения. Однако черниговское направление было не приспособлено к изучению тех районов, где были распростране­ны неземледельческие занятия. Московская школа по характеру исследований была более социологической, ближе к традициям правительственных подворных переписей. Постепенно эти два направления слились.

Независимо от направления детальность учета в земской ста­тистике превышала все, что встречалось в статистической прак­тике до сих пор. Использовались чрезвычайно развернутые про­граммы наблюдения, в которых не только детально описывалось состояние явления, но и предусматривались сведения о его ди­намике.

Образцом программы наблюдения земской статистики явля­ется бланк подворной переписи крестьянских хозяйств Камышинского уезда Саратовской губернии, проведенной под руководст­вом видного земского статистика Сергея Андреевича Xаризоменова (1854—1917). В бланке отмечалось все основ­ное, что могло интересовать исследователя экономики крестьян­ского хозяйства, все существенные черты крестьянского двора. По каждому члену семьи (двора) указывались родственная связь с хозяином двора, пол, возраст, грамотность, обучение (если -учится), физические недостатки, заняшя промыслом, с выделе­нием местного и отхожего. Кроме того, но семье в целом регист­рировался промысловый заработок и отмечалось число наемных рабочих, сроковых и сдельных, с выделением мужчин и женщин. В разделы, посвященные экономическому состоянию двора, вхо­дили детальные сведения о жилых строениях (этажность, мате­риалы стен и крыши, размеры строения, характер топки). Спе­циально отмечалось наличие, вид и размеры торгово-промыш­ленных заведений, количество скота по видам, сельскохозяйственный и транспортный инвентарь (перечень по видам). При характеристике землепользования учитывалось наличие надельной я купчей земли с делением по угодьям, с дополнительным указанием; для купчей земли времени, способа приобретения и цены. Очень, детально учитывалась аренда земли. Взятие и сдача земли в; аренду учитывались в сочетании с условиями аренды (раздельно по пашне и сенокосам) и категориям лип, сдавших землю в арен­ду или, напротив, бравших се. Бланк завершался данными о ве­личине площади посева, с указанием способа обработки и све­дениями о размерах садоводства и огородничества.

Земскими статистиками были успешно разработаны методика опроса, являвшегося в то время основным источником данных, карточные формуляры наблюдения, удачно применялись методы несплошного учета и их комбинирование со сплошным учетом и т. п. Так, в 80-е годы в Вятской губернии было проведено сплош­ное обследование, а спустя 20 лет — выборочное, охватившее '/5 селений каждого уезда, для того, чтобы исследовать те изме­нения, которые произошли за этот период. Статистики Пензен­ского земства (руководитель Владимир Густавович Громан) про­вели сплошную подворную перепись всех крестьянских хозяйств но сокращенной нехозяйственной карточке. Каждое третье хозяйство описывалось по более полной краткой похозяйственной карточке, каждое девятое — по еще более полной (подробной) похозяйствен­ной карточке, каждое 27-е хозяйство —по еще более подробной специальной карточке, наконец, 25 хозяйств на уезд подвергались самому детальному бюджетному описанию. Данные, полученные ими, использовал В. И. Ленин в статье «К вопросу о задачах зем­ской статистики» (Поли. собр. соч. Т. 24). Широко практиковались в земской статистике монографические исследования с отбором атипических хозяйств» (прежде всего в бюджетных исследова­ниях). Впервые их применил Федор Андреевич Щербина (1849—1930), возглавлявший статистическое бюро Воронежского земства, член-корреспондент Российской Академии наук (1904).

Важнейшей особенностью разработки земскими статистиками материалов наблюдения было систематическое и широкое исполь­зование группировок. Особенным достижением были комбинаци­онные группировки, предложенные земским статистиком, общест­венным деятелем Александром Поликарповичем Шликевичем (1849-1909), Он впервые построил комбинационную таблицу для 8718 дворов 20 селений Черноземного района Козе-лецкого уезда Черниговской губернии, в подлежащем которой давались сочетания четырех признаков двора. Шликевич первым из русских статистиков применил статистико-математические ме­тоды для характеристики связи различных признаков крестьян­ских дворов.

Земские статистики группировали крестьянские дворы и по общинам, и по селениям, и по многим, отдельно взятым призна­кам двора (наделу, работникам мужского пола, рабочему скоту, найму рабочих, найму-сдаче земли в аренду, характеру земле­дельческого хозяйства, посевным площадям, найму и отпуску батраков и многим другим). Проводились комбинационные груп­пировки крестьянских дворов по нескольким признакам (надель­ной земле, числу работников и рабочего скота, землевладению, числу лошадей, работников, промыслам, посевной площади, ко­личеству скота и т. д.).

Земские статистики считали группировки необходимым при­емом обработки данных статистического наблюдения. В их трудах были раскрыты функции группировок как метода анализа свя­зей и как средства выделения типов явлений. Правда, земским статистикам не удалось подняться до марксистского понимания типа. Они считали типом любую группу явлений с особым соче­танием значений основных признаков. Но то, что было сделано для определения типов, их выделения, подготовило почву для последующего развития теории типологической группировки. Яркий пример группировки, отвечающей действительной типологии, дал Харизоменов в работе «Промыслы Владимирской губернии» (1882), подразделив кустарей на три категории: крупные про­мышленники, мелкие и средние промышленники, наемные рабочие.

Использование многих группировок, с разных сторон раскры­вающих исследуемые экономические процессы, и особенно ком­бинационных группировок, позволило земским статистикам про­водить углубленный анализ. Этому способствовала также и свод­ка. Показатели сводки, охватывающие многие десятки совместно-используемых признаков, создавали единую систему показателей.

Исключительно ценной особенностью земско-статистических работ был учет своеобразия местных условий при решении ме­тодологических вопросов. Это, конечно, приводило к несопоста­вимости материалов по укрупненным районам и стране в целом, однако обогащало методологию исследований.

Заслуга земской статистики —и в дальнейшем развитии ста­тистических таблиц. Сама логика исследований, проводимых с применением группировок и систем показателей, требовала от земских статистиков широкого использования разнообразных таблиц. В их работах таблицы далеко выходили за рамки про­стого технического инструмента группировки и сводки. Были раз­работаны и применены разные виды таблиц, уточнены их эле­менты и правила построения, т. е. создана основа для теорети­ческой разработки табличных методов статистики.

В развитии земской статистики большую роль сыграли стати­стические съезды и совещания, которые проводились с 1887 по 1917 г. (всего было созвано 17 съездов (совещаний)) по инициа­тиве Московского юридического общества, Всероссийского зем­ского союза, Общества русских естествоиспытателей и врачей, Статистической комиссии Русского вольного экономического об­щества и других организаций. На съездах обсуждались итоги от­дельных работ, рекомендовались новые методы наблюдения, раз­работки и анализа материалов.

В. И. Ленин давал высокую оценку трудов земской стати­стики: «Насколько правительственная немецкая статистика выше правительственной русской по широте и полноте, единообразию И точности сведений, быстроте их обработки и опубликования,— настолько наша земская статистика выше европейских частичных анкет и исследований по замечательной полноте отдельных дан­ных и детализации их обработки» (Полн. собр. соч. Т. 5. С. 213). Примечателен заключительный вывод В. И. Ленина: «Ближайшее ознакомление европейцев с нашей земской статистикой, вероят­но, дало бы сильный толчок прогрессу социальной статистики вообще» (Там же. С. 213).

Социальная значимость земской статистики предопределила актуальность ее работ, популярность среди широких кругов насе­ления, активное участие в работе земских статистических бюро; революционной демократической интеллигенции, представлявшей собой ведущую, наиболее ценную часть земско-статистических кадров.

Кроме исследования крестьянского быта, бюджетов, земские статистики занимались изучением народного образования, а с на­чала 80-х годов — санитарно-медицинской статистикой в связи с образованием медицинской организации Московского губернского земства, видным деятелем которой был Федор Федорович Эрисман (1842 -1915)—крупнейший русский гигиенист.