8.1.8. При каких условиях могла появиться изобразительная деятельность?

Одна из главных трудностей в исследовании проблемы происхождения искусства состоит в том, что 32 000 лет тому назад изобразительное искусство в виде прекрасных фресок из пещеры Шове уже существовало, и далеко не в зачаточной форме. Судя по статуэтке из Берехат-Рам, ближневосточный сапиенс начал что-то изображать уже около 200 000 лет тому назад или даже раньше. Видимо, еще в верхнем палеолите начали действовать факторы неравномерного развития культуры в разных регионах. Поэтому ставить вопрос о времени появления изобразительной деятельности в абсолютных или даже в относительных (в археологическом смысле) датах не очень предметно. По-видимому, пока речь должна идти об условиях, в которых могла и, что важнее, должна была появиться изобразительная деятельность, как, впрочем, и иные, неизобразительные, искусства. А в разных регионах такие условия созревали не в одно и то же время.

Важнейшим из этих условий представляется членораздельная речь. Если продолжить приводившийся выше афоризм А. Леруа-Гурана «Рука освободила слово», то слово освободило знак, а последний, в свою очередь, стал предтечей фигуративного образа. Развивающаяся речь со временем потребовала выхода на внешние носители и фиксации в виде знаков. Дальнейшее расширение внешнего канала передачи социальной наследственной информации было невозможно без дополнительных носителей знаков. Как это уже отмечалось (см. гл. 7.5.), естественных носителей информации у палеоантропов было всего три: голос, мимика и жесты. Как показала последующая эволюция, возможности этих естественных способов обмена информацией не исчерпаны полностью и поныне. Но каждый из них действует только при непосредственном общении (в режиме реального времени). Ни один из них не соответствовал новой потребности: запоминать информацию не столько для себя, сколько для ее передачи во времени. Наступило очередное кризисное состояние системы средств обмена информацией, т.е. упоминавшийся выше барьер памяти. Выход из этого кризиса был возможен только вводом в употребление качественно нового носителя информации и фиксацией на нем именно той информации, которая не находила выражения ни в словах, ни в выражении лица, ни в жестах. Таким качественно новым средством стало плоскостное или объемное изображение. Носителями новой информации стали материальные предметы: костяные или роговые пластинки, каменные плитки, поверхности скал, стены пещер. Какая именно информация стала фиксироваться раньше - знаковая или образная, пока сказать трудно. Теоретически кажется, что слова, обозначающие конкретные предметы и действия, запоминаются и без внешней фиксации. Освоение языка ребенком в первые годы происходит полностью со слуха, а размытые психические образы и представления, не имеющие четких словесных эквивалентов, больше нуждаются в закреплении на-каких-то внешних носителях.

Появившись на рубеже между мустье и верхним палеолитом (по европейской периодизации), осознанные знаковые функции стали заполнять собой все сферы жизни. Элементы знакового поведения постепенно включаются в трудовые действия и, способствуя их осознанию, становятся мощным стимулом к совершенство-

²⁰ Идей информационных барьеров, как этапов исторического развития человеческого общества, была высказана автором в общем виде в 1970 г. (Колчин, Маршак, Шер, 1970: 4). Развернутая публикация на данную тему тогда была невозможна в силу якобы противостояния ортодоксальной теории общественно-экономических формаций.

 

==143

ванию технологии. При обучении подрастающего поколения обычные ранее действия по принципу «делай как я» начинают сопровождаться все большим количеством словесных и иных знаковых пояснений. Возможно, что именно в знаковости состоит главное отличие осознанного труда от инстинктивного.

Так же, как речь, как использование огня, тепловой обработки пищи, керамика и многие другие достижения культуры, возможность использования внешних носителей информации возникала у неоантропов (или еще у палеоантропов) в разных регионах параллельно и независимо один от другого. Здесь еще действовали в большей мере не вполне осознанные механизмы законов природы (психофизиологической природы человека). Поэтому еще не было нужды в заимствованиях, все шло естественным путем, и различия могли быть только в темпах: в одних регионах с опережением, в других • с запаздыванием. Но, однажды начавшись, эта первая форма знаковой деятельности уже не могла не распространяться.

Нанося на каких-то плоскостях штрихи и зарубки, кто-то рано или поздно должен был «обнаружить» у себя врожденную природную способность к тому, чтобы изобразить на костяной пластине, или каменной плитке, или на стене пещеры не только линии, крестики и тому подобные знаки, но и образы окружающей действительности. Как и сейчас, людей с такими врожденными способностями было очень мало. И, опять же в силу законов природы, художественные способности человека той эпохи могли реализоваться только тогда, когда они были настолько выдающимися, что «прорывались» сами, без какого-либо намеренного развития и обучения, которое могло появиться только спустя много тысячелетий, во времена цивилизации.

В современном цивилизованном мире существует система художественного воспитания и образования детей. И даже при такой системе, при многочисленных средствах и методах развития врожденных способностей, в художественные школы попадают не более 10-15% детей, а из них посвящают свою жизнь изобразительному творчеству и того меньше. Не удивительно, что в древности человек, обладавший даром рисования, был явлением крайне редким и не мог не вызывать определенной реакции у своих сородичей и соплеменников. Скорее всего, эта реакция была отрицательной и отторгающей, как следствие необычного и непонятного, как естественное стремление не допустить ничего нового, не убедившись в том, что оно не повредит жизни рода. Начало вечного трагического конфликта художника и толпы, вероятно, относится уже к эпохе верхнего палеолита.

Итак, изобразительная деятельность могла появиться только при определенных психофизиологических и социально-психологических условиях, в которых как-то не просматривается особая роль труда, и вполне понятно почему. Труд как изготовление орудий для обеспечения жизнедеятельности - явление массовое, трудом были заняты все: кто мог - сам, кто еще не мог - учился, кто уже не мог - в меру сил помогал. Способность к осознанному труду выросла из инстинктивного труда. Здесь вполне очевидны и «эмбриональный» период, продолжительностью чуть ли не в 3 млн. лет, и длительное вызревание, хотя о моменте перехода от инстинктивного труда к сознательному еще долго будут спорить.

Искусство - явление редкое, даже редчайшее (особенно если учитывать огромную детскую смертность в ту эпоху). Сотни и тысячи людей постоянно оббивали камни, скалывали с них отщепы и делали орудия, но только редкие единицы были способны к изобразительной деятельности. Не поэтому ли им приходилось уходить в глубину пещеры, чтобы не навлечь на себя гнев и преследование со стороны сородичей? При этом вполне уместен вопрос: насколько далеки от реальности широко известные попытки художественной реконструкции жизни в эпоху верхнего палеолита, особенно в тех случаях, когда «воссоздаются» трогательные своей непосредственностью сцены, связанные с первобытным искусством, такими

 

==144

известными художниками, как 3. Буриан, П. Жамен, Э. Гэррье (Аугуста, Буриан, 1971;Peintres..., 1990)?