Часть 1

Общая характеристика особенностей производства у мирового судьи

Нынешнее состояние научной дискуссии о российском институте мировых судей⁷ позволяет утверждать, что во многом ее характер предопределен изначальным отсутствием модели современной мировой юстиции, основанной на потребности общества в ней. Как правильно указал А.Н. Сачков: «Сначала была обозначена надобность в мировой юстиции как инструменте права, а потом под инструмент стала определяться потребность»⁸.

Оставляя за рамками данного пособия ретроспективный анализ развития и становления института мировых судей в России⁹, можно отметить ряд положений, которые фактически имеют исторические корни и поэтому оказываются спроецированными в уголовно-про­цессуальное законодательство на данном этапе.

В качестве целей возрождения института мировой юстиции были определены такие, как:

– обеспечение широких слоев населения судебной защитой через призму максимальной приближенности и доступности правосудия, в том числе с целью урегулирования правового конфликта посредством примирения;

– необходимость разгрузить федеральные суды общей юрисдикции и одновременно решить вопрос об экономии процессуальных ресурсов.

Актуальными на данный исторический момент являются и вопросы, связанные:

– с созданием автономных судебных систем субъектов РФ с целью учета индивидуальных особенностей и признаков в деятельности судов субъектов РФ, в основу которых должны быть положены традиционные культурно-правовые особенности многонационального населения страны и активная роль государства по отношению к культурно-исторической тождественности¹⁰;

– расширением частных начал в уголовном процессе, в том числе через вовлечение в их орбиту уголовно-правовых споров между близкими людьми – родными, членами одной семьи и т.д. ¹¹;

– минимизацией возможностей по определению наиболее оптимальной модели организации мирового суда с учетом характеристик преступности и гражданской конфликтности¹²;

– высоким уровнем социальной конфликтности на фоне выраженной популяризации института судебной защиты¹³;

– необходимостью совершенствования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего деятельность мировых судей¹⁴.

Перспективность частных начал в уголовном судопроизводстве определена положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью¹⁵ и Рекомендации №R (85) 11 Комитета министров Совета Европы относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и процесса¹⁶, в которых указано, что жертвам преступлений необходимо предоставлять надлежащую помощь на всем протяжении судебного разбирательства и обеспечивать им право просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или права возбуждать частное разбирательство.

Раскрывая частные начала в уголовном судопроизводстве, Конституционный Суд РФ, в частности, отметил¹⁷, что установленный законодателем дифференцированный порядок производства по различным категориям уголовных дел определяется:

– характером преступления, его общественной опасностью;

– сочетанием затрагиваемых преступлением общественных и индивидуальных интересов;

– целями более полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина в соответствии со ст. 18 и 21 Конституции РФ, в том числе для предотвращения нежелательных для лица, пострадавшего от преступления, последствий его участия в уголовном процессе;

– включением элементов диспозитивности, которая предполагает учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, вплоть до придания ему определяющего значения при принятии ряда ключевых процессуальных решений.

Диспозитивность в уголовном судопроизводстве применительно к делам частного обвинения выступает, таким образом, в качестве дополнительной гарантии прав и законных интересов потерпевших и как таковая не может приводить к их ограничению.

Устанавливая правила осуществления производства по уголовным делам в порядке частного обвинения, законодатель исходил из того, что указанные в ч. 2 ст. 20 УПК РФ преступления относятся к числу тех, которые не представляют значительной общественной опасности и раскрытие которых, по общему правилу, не вызывает трудностей, в связи с чем потерпевший сам может осуществлять в порядке частного обвинения уголовное преследование лица, совершившего в отношении него соответствующее преступление, – обращаться за защитой своих прав и законных интересов непосредственно в суд и доказывать как сам факт совершения преступления, так и виновность в нем конкретного лица, минуя обязательные в иных ситуациях (по делам частно-публичного и публичного обвинения) процессуальные стадии досудебного производства.

В аналогичном аспекте Советом судей РФ в Постановлении «О мерах по совершенствованию организации и деятельности мировых судей в РФ»¹⁸ обозначены критерии, свидетельствующие об эффективности института мировых судей. Так, Совет судей отметил, что мировые суды максимально приближены к населению, благодаря чему обеспечивается быстрое рассмотрение дел и материалов. Совет также констатировал, что отнесение к подсудности мировых судей значительного количества уголовных и гражданских дел, а также дел об административных правонарушениях способствовало стабилизации работы районных судов, освободило их от необходимости рассматривать дела и материалы, не представляющие большой сложности.

Проведенное обобщение позволяет определить некторые критерии социально-правовой эффективности мировой юстиции в разрешении правовых конфликтов. Судить о том, достигнута ли цель возрождения института мировых судей в виде усиления гарантий доступности правосудия, защиты прав и свобод граждан, освобождения районных судов от рассмотрения значительного количества уголовных дел можно по представленной ниже аналитической информации, полученной в результате изучения деятельности федеральных и мировых судей¹⁹.

Поднятый в качестве одного из лозунгов реформы судебной системы факт загруженности районных судов и отрицательное влияние этого фактора на качество и сроки рассмотрения уголовных дел приобретают в современной ситуации несколько иное звучание. В подтверждение укажем, что соотношение количества рассмотренных уголовных дел и материалов, рассмотренных мировыми судами, к количеству уголовных дел и материалов, рассмотренных федеральными судами, остается на протяжении исследованного периода стабильно высоким и пропорциональным в своей динамике (см.: прил. А, рис. А.1 и А.2)²⁰.

Структура количества уголовных дел и материалов, рассмотренных районными судами и мировыми судьями за исследованный период, характеризуется следующими показателями по федеральному компоненту: районные суды – 74%; мировые судьи – 26%; по региональному компоненту: районные суды: – 75%, мировые судьи – 25% (см.: прил. А, рис. А.3 и А.4 соответственно).

При этом процентное соотношение количества уголовных дел и материалов, рассмотренных районными судами и мировыми судьями, к общему количеству уголовных дел и материалов как на уровне федерального, так и на уровне регионального компонента неуклонно увеличивается в показателе мировой юстиции (см.: прил. А, рис. А.5).

Данные показатели свидетельствуют о том, что мировая юстиция, разрешая около 1/4 дел в сфере уголовного судопроизводства, успешно реализует возложенные на нее полномочия по осуществлению правосудия. Мировые судьи выступают в роли той инстанции, которая способствует значительному снижению напряженности в районных судах при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции.

Указанное выше положение всецело относится к сфере деятельности мировых судей по рассмотрению гражданских и административных дел, количество которых неуклонно растет и напрямую сказывается на нагрузке мировых судей. Не случайно в каждом из обзоров деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей «красной строкой» проходят данные о соотношении доли дел об административных правонарушениях, рассмотренных мировыми судьями (в 2004 г. – 84,7%, в 2005 г. – 91,2, в 2006 г. – 84,7, в 2007 г. – 94,4, в 1-м полугодии 2008 г. – 94,7%).

Эта тенденция касается и рассмотрения гражданских дел. При отмечаемом ежегодном снижении нагрузки на районное звено одновременно констатируется рост объема работы мировых судей по рассмотрению гражданских дел (в 2004 г. – на 21,2%, в 2005 г. – на 21,3, в 2006 г. – на 18,6, в 2007 г. – на 18,6, в 1-м полугодии 2008 г. – на 13%).

На уровне федерального и регионального компонентов наблюдается «перекос» в среднемесячном количестве уголовных, гражданских, административных дел, рассмотренных мировыми судьями и районными судами (по первой и апелляционной инстанциям). Так, если в 2004 г. (на уровне федерального компонента) районными судами было рассмотрено 131 дело, мировыми судьями – 1 307,2, то за 1-е полугодие 2008 г. – 60,1, и 851,7 соответственно (см.: прил. А, рис. А.6)²¹.

Таким образом, общая нагрузка среди мировых судей и судей районных судов (по уголовным, гражданским и административным делам)²² неуклонно растет с 2004 г. За исследуемый период на уровне федерального компонента процентное соотношение нагрузки составило: районные суды – 14%, мировые судьи – 86% (см.: прил. А, рис. А.8). Практически такое же соотношение сложилось на уровне регионального компонента: районные суды – 11%, мировые судьи – 89% (см.: Прил. А, рис. А.9).

Как ранее отмечалось, вопросы состояния и перспектив развития дел в мировой юстиции были предметом обсуждения на VII Всероссийском съезде судей. Так, в постановлении съезда констатировано, что эффективность и качество правосудия самым непосредственным образом связаны с ростом количества рассматриваемых судами дел, что неизбежно приводит к увеличению нагрузки на судей, особенно на мировых судей. Во многих субъектах Российской Федерации мировые судьи ежемесячно рассматривают 250–300 и более дел и материалов, что нельзя признать нормальным.

Верховным Судом РФ предпринимаются действия, направленные на снижение нагрузки на мировых судей. В частности, по законодательной инициативе Верховного Суда РФ были разработаны и приняты ФЗ от 11.03.2006 г. №36-ФЗ «О внесении изменений в ст. 4 ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации"», в соответствии с которым судебные участки стали создаваться из расчета численности населения на одном участке от 15 до 23 тыс. человек вместо прежних от 15 до 30 тыс. человек, и ФЗ от 22.07.2008 г. №147-ФЗ «О внесении изменений в ст. 3 ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации" и ст. 23 ГПК Российской Федерации», предусматривающий существенное сужение компетенции мирового судьи по рассмотрению гражданских дел.

Однако данных мер все же недостаточно. В связи с этим VII Всероссийский съезд пришел к выводу, что требуется совершенствование юрисдикции мировых судей путем отнесения к подсудности районных судов значительного количества уголовных дел и дел об административных правонарушениях, а также упрощения форм и процедуры судопроизводства, в том числе и по уголовным делам.

Съезд признал заслуживающими внимания предложения, направленные на обеспечение равномерной нагрузки судей, в части изменения законодательства по вопросам назначения мировых судей не на конкретный судебный участок, а в административный район.

Выявленные тенденции увеличения количества рассматриваемых мировыми судьями гражданских дел в результате изменения правил о подсудности являются тем критерием, который должен учитываться при дальнейшей разработке правовой доктрины государстве в сфере мировой юстиции с тем, чтобы не допустить повторного перекоса в распределении нагрузки судей²³.

Вернемся к характеристике деятельности мировой юстиции в сфере уголовного судопроизводства. Данные федерального компонента свидетельствуют также о сохранении сравнительно стабильного и чрезмерно непропорционального соотношения среднемесячной нагрузки при рассмотрении уголовных дел и материалов между районными судами и мировыми судьями. Так, среднестатистический показатель на уровне федерального компонента соотношения свидетельствует о том, что 93 из 100 уголовных дел и материалов рассматриваются мировыми судьями (см.: прил. А, рис. А.10), на уровне федерального компонента – 94 из 100 (см.: прил. А, рис. А.11).

К сожалению, не удалось сохранить и ту благополучную ситуацию, которая сложилась к 2004 г. в таком отдельно взятом параметре, как рассмотрение уголовных дел. Так, на уровне федерального компонента показатель среднемесячного количества уголовных дел, рассмотренных районными и мировыми судами, составил соответственно: 2004 г. – 41 и 54,7; 2005 г. – 64,4 и 64,6; 2006 г. – 42,8 и 73,1; 2007 г. – 40 и 74,7; 1-е полугодие 2008 г. – 19,3 и 34,4 (см.: прил. А, рис. А.12). Как видно, на сегодняшний день «разрыв» в приведенном показателе приближается к величине, кратной двум. Практически идентичная «картина» складывается и на уровне регионального компонента²⁴.

Если быть более лаконичным, то отметим, что структура нагрузки судей по уголовным делам на уровне федерального компонента сложилась следующим образом: районные суды – 36%, мировые судьи – 64 (см.: прил. А, рис. А.14). На уровне регионального компонента: районные суды – 41%, мировые судьи – 59 (см.: прил. А, рис. А.15). Другими словами, «контрольный пакет» в разрешении уголовных дел принадлежит мировой юстиции.

Складывающееся положение в распределении нагрузки среди районных судов и мировых судей не меняется и при рассмотрении состояния дел, связанных с рассмотрением представлений, ходатайств и жалоб в порядке уголовного судопроизводства²⁵.

Не преувеличивая создавшуюся ситуацию, отметим, что дальнейший дисбаланс в распределении нагрузки может поставить под сомнение определенные ранее цели при создании и развитии института мировой юстиции.

Увеличение нагрузки судей влечет за собой увеличение сроков судебного разбирательства по делам, рассматриваемым мировыми судьями, что является несовместимым с требованием «разумного срока», провозглашенного п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и нарушает гарантированное ч. 1 ст. 46 Конституции РФ право каждого на судебную защиту, поскольку не позволяет реализовать его надлежащим образом в установленные законом сроки.

Представленные выше обстоятельства влияют на увеличение количества уголовных дел, находящихся в производстве у мирового судьи свыше 1,5 месяцев до 3 месяцев. Настораживает и то обстоятельство, что предпринимаемые шаги в сфере реформирования уголовного судопроизводства не повлияли на сроки рассмотрения уголовных дел как районным, так и мировыми судьями. Так, на уровне федерального компонента количество дел, находящихся в производстве районных судов свыше 3 месяцев, увеличилось более чем в два раза: с 10,6 в 2004 г. до 21,9% в 1-м полугодии 2008 г.; количество дел, находящихся в производстве мировых судей свыше 3 месяцев, увеличилось почти в три раза: с 3,8 до 10,7%²⁶.

Вместе с тем отметим и то обстоятельство, что в структуре сроков рассмотрения уголовных дел лидирующее положение составляет срок нахождения дела в производстве районного суда (мирового судьи) до 1,5 месяцев: 75 и 83% дел соответственно²⁷, что свидетельствует о сохраненном потенциале правосудия в сфере уголовного судопроизводства, на наш взгляд, прежде всего за счет человеческого ресурса (способности судей в экстремальной ситуации принимать законные, обоснованные и справедливые решения в разумные сроки)²⁸.

На увеличение сроков рассмотрения мировыми судьями уголовных дел влияет и повышение уровня сложности уголовно-процес­суальной процедуры, что нашло свое подтверждение при исследовании многих правовых вопросов и отражено в дальнейших частях настоящего пособия. В совокупности с приведенными выше показателями отметим, что решения, вынесенные мировыми судьями при рассмотрении уголовных дел по существу, имеют высокий показатель стабильности при проверке их законности и обоснованности в апелляционном, кассационном и надзорном порядке.

Можно констатировать, что на уровне федерального и регионального компонентов динамика обжалования решений, вынесенных по уголовным делам мировыми судьями в апелляционном порядке, является стабильной (см.: прил. В, рис В.1 и В.2 соответственно). Среднестатистический показатель количества апелляционных дел оконченных производством составляет 7% общего количества уголовных дел рассмотренных мировыми судьями как на уровне федерального компонента, так и на уровне регионального компонента (см. прил. В, рис. В.3 и В.4 соответственно).

Таким образом, семь дел из ста, которые являлись предметом рассмотрения мировых судей, поступили на рассмотрение апелляционной инстанции. То есть только по каждому четырнадцатому делу стороны остались не удовлетворены результатами осуществленного правосудия. Уверены в том, что приведенный показатель свидетельствует не только о достаточно высоком профессионализме мировых судей, но и подтверждает вынесенный нами на обсуждение тезис о реальном потенциале мировой юстиции в осуществлении правосудия.

Динамика обжалования в апелляционную инстанцию уголовных дел, рассмотренных по существу (обжалование обвинительных и оправдательных приговоров), является сравнительно стабильной и пропорциональной, что составляет по своей структуре: на уровне федерального компонента 35% общего количества апелляционных дел, оконченных производством, на уровне регионального компонента – 40% (см. прил. В, рис. В.5–В.8).

При этом динамика и структура оснований рассмотрения уголовных дел на уровне федерального и регионального компонентов является примерно одинаковой и выглядит соответственно следующим образом:

– дела, поступившие по апелляционным жалобам на судебные постановления, вынесенные по существу дела, 55% (38%) общего количества рассмотренных в апелляционном порядке уголовных дел;

– дела, поступившие по апелляционным представлениям на судебные постановления, вынесенные по существу дела, – 33% (45%) общего количества рассмотренных в апелляционном порядке уголовных дел;

– дела, поступившие по частным апелляционным жалобам и представлениям на судебные постановления, вынесенные по существу дела, – 11% (14%);

– дела, поступившие из кассационной и надзорной инстанции, – 1% (3%)²⁹.

Изучение динамики долевого соотношения отмененных и измененных в апелляционном порядке приговоров от числа лиц, осужденных и оправданных мировыми судьями, показывает, что доля отмененных и измененных приговоров от общего числа уголовных дел, рассмотренных в апелляционном порядке на уровне федерального и регионального компонентов является нестабильной и составляет соответственно: в 2004 г. – 71% (9,5%), 2005–2006 гг. – 63,3 (20,1, 18,6), 2007 г. – 67 (11,4), 1-е полугодие 2008 г. (2008 г.) – 66% (18,9%)³⁰.

При этом соотношении количества приговоров, отмененных и измененных в апелляционном порядке, к общему количеству приговоров, обжалованных в апелляционном порядке на уровне федерального и регионального компонентов, составляет соответственно: в 2004 г. – 47% (6,3%), 2005–2006 гг. – 20,6 (16,9, 14,9), 2007 г. – 67 (11,4), 1-е полугодие 2008 г. (2008 г.) – 66% (18,9%)³¹.

Но даже тогда уровень стабильности судебных решений значительно не меняется. Данное положение дел прямо свидетельствует об общей удовлетворенности сторон судебными решениями и способности мировой юстиции к законному и обоснованному разрешению конфликта.

Результаты пересмотра принятых мировыми судьями решений в кассационном и надзорном порядке несколько изменяют ранее приведенные показатели. Обобщение показывает, что на уровне федерального компонента наибольшая процессуальная активность при обжаловании в апелляционным порядке характерна для дел, поступивших по апелляционным жалобам на судебные постановления, вынесенные по существу дела (55%), второй показатель присущ делам, поступившим по апелляционным представлениям на судебные постановления, вынесенные по существу дела (33%); третий показатель – делам, поступившим по частным апелляционным жалобам и представлениям на судебные постановления, вынесенные по существу дела (33%); последний – делам, поступившим из кассационной и надзорной инстанции (1%)³².

Вместе с тем конституционно-правовая практика сориентировала суды в том, что такие постановления, как постановление о приостановлении производства по делу, о передаче дела по подсудности, об оставлении без удовлетворения ходатайства об изменении или отмене меры пресечения в виде заключения под стражу, об отводе состава суда, могут быть обжалованы до постановления приговора³³.

Известно, что общие предписания, установленные в ст. 369, 379–380, 409 УПК РФ к отмене или изменению судебных решений в апелляционной, кассационной инстанции, носят общий характер и всецело распространяются на приговоры мировых судей.

На сегодняшний день характеристика оснований, послуживших причиной отмены или изменения решений мировых судей вышестоящими судами, являясь предметом научных исследований схожа с основаниями отмены или изменения решений федеральных судей, которые (основания) приведены в ст. 380 и т.д.³⁴

Прежде чем перейти к характеристике оснований отмены или изменения в апелляционном порядке приговоров, постановленных мировыми судьями, отметим незначительный рост как на уровне федерального, так и на уровне регионального компонента в соотношении количества приговоров, постановленных мировыми судьями и отмененных или измененных в апелляционном порядке к общему количеству обжалованных приговоров. Так, если на уровне федерального компонента такое соотношение в 2004 г. составляло 8,95%, то к 1-му полугодию 2008 г. оно достигло 9,96%. (см.: прил. В, рис. В.15). Примерная тенденция наблюдается и на уровне регионального компонента. Однако рост такого соотношения является более существенным, поскольку, составляя в 2004 г. 7,62%, данный показатель к 2008 г. поднялся до отметки 11,32%, т.е. увеличился более чем в 1,5 раза (см.: прил. В, рис. В.16)³⁵.

Динамика распределения оснований к отмене и изменению приговоров мировых судей в апелляционном порядке на уровне федерального компонента выглядит сравнительно стабильной. Несмотря на некоторое изменение показателей оснований, их иерархия (в том числе по среднестатистическому показателю) не меняется и распределена по мере убывания следующим образом: неправильное применение уголовного закона – 41,73%; несоответствие выводов мирового судьи, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела – 31,08%; нарушение уголовно-процессуального закона – 21, несправедливость приговора – 8,48% (см.: прил. В, рис. 19)³⁶.

Динамика первого показателя, составляющего на уровне федерального компонента 2004 г. 49%, 2005–2006 гг. – 38,9, 2007 г. – 38; 1-е полугодие 2008 г. – 41%, свидетельствует о том, что более чем за пять лет мировой юстиции в сфере уголовного судопроизводства не удалось выработать достаточный уровень знаний уголовно-процес­суального права (здесь и далее см.: прил. В, рис. В.17)³⁷. В создавшемся положении можно выделить, на наш взгляд, несколько причин. Во-первых, специфика деятельности мировых судей свидетельствует о том, что большая часть подсудных им дел относится к делам гражданского и административного производства, тогда как уголовные дела занимают лишь малую часть (см.: прил. А, рис. А.6–А.8). Во-вторых, чрезмерно высокая нагрузка мировых судей по всем подсудным им делам приводит к поточному (конвейерному) стилю работы. В-третьих, та категория уголовных дел, которые рассматриваются мировыми судьями, по своему характеру относится в большей степени к преступлениям небольшой и средней тяжести, которые, в основном, предусматривают наказание, не связанное с лишением свободы. Это подтверждается и практикой назначения наказания.

Вторым по значимости показателем отмены и изменения приговоров мировых судей в апелляционном порядке на уровне федерального компонента является несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, динамика которого представлена следующим образом: 2004 г. – 34%, 2005–2006 гг. – 30,3, 2007 г. – 30, 1-е полугодие 2008 г. – 30%³⁸.

Таким образом, при рассмотрении уголовных дел мировыми судьями значительное количество ошибок, допускаемых при вынесении решений, связано с несоответствием выводов судьи, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Это свидетельствует о значительных пробелах в знаниях мировых судей вопросов, связанных с доказательствами и доказыванием в уголовном судопроизводстве (разд. III, гл. 10, 11 УПК РФ). В значительной степени это обосновано спецификой деятельности мировых судей, деятельность которых (в отличие от судей районного и областного суда) напрямую связана не только с оценкой представленных доказательств, но и прежде всего (в отсутствии стадии предварительного расследования) с их сбором и закреплением. В связи с этим процедура осуществления таких действий, направленных на сбор и закрепление доказательств, как осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент, обыск, выемка, допрос, очная ставка, опознание, проверка показаний и т.д., не только в отдельности, но и в системе доказательств, должна быть предметом постоянного и тщательного изучения мировых судей.

Данное утверждение актуально и на уровне регионального компонента, поскольку такое основание, как несоответствие выводов мирового судьи, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, продолжительное время занимает второе место, а изменения, произошедшие за последний (2008) год, нельзя признать системными и существенно повлиявшими на среднестатистический показатель за весь период исследования.

В качестве третьего показателя на уровне федерального компонента является нарушение уголовно-процессуального закона: 2004 г. – 18%, 2005–2006 гг. – 22, 2007 г. – 23; 1-е полугодие 2008 г. – 21%³⁹.

Основными условиями формирования правового государства являются дальнейшее повышение ответственности судов за строжайшее соблюдение законов, прав и интересов граждан при рассмотрении уголовных дел. При этом существенное возрастание роли судов кассационной инстанции проявляется в укреплении законности при производстве по уголовным делам. Это достигается при обеспечении по каждому рассматриваемому делу полной реализации таких начал уголовного судопроизводства, как равенство граждан перед законом и судом, независимость судей и подчинение их только Конституции и федеральному закону, гласность и коллегиальность в рассмотрении дел, всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с точным соблюдением федерального закона, состязательность, презумпция невиновности и обеспечение осужденному права на защиту.

Предметом разбирательства суда кассационной инстанции является проверка законности, обоснованности и справедливости судебных решений суда первой (за исключением мировых судей) и апелляционной инстанций.

Среднестатистический показатель рассмотрения уголовных дел в кассационном порядке на уровне федерального компонента свидетельствует о том, что по сравнению с количеством жалоб и представлений на судебные решения, вынесенные по первой инстанции районными судами (96%), количество жалоб и представлений на судебные решения, вынесенные по первой инстанции мировыми судьями, составляет 4% (см.: прил. Г, рис. Г.1)⁴⁰.

Обобщение показывает, что на уровне федерального компонента в надзорной инстанции по судебным постановлениям, которые были предметом рассмотрения мировыми судьями, надзорное производство возбуждается по 21% из общего количества таких дел. Соответственно судебные постановления, которые были предметом рассмотрения мировыми судьями, в 79% случаев не выносятся на рассмотрение суда надзорной инстанции, т.е. в возбуждении надзорного производства по ним отказывается (см.: прил. Д, рис. Д.3)⁴¹.

Особо следует выделить то обстоятельство, что процентное соотношение количества дел, по которым изменены или отменены решения мировых судей в надзорном порядке, к количеству дел, рассмотренных мировыми судьями, колеблется от 0,17 до 0,24% (см.: прил. Д, рис. Д.5). Такие показатели свидетельствуют о прочной базе решений мировых судей (с учетом того, что некоторая их часть ранее была предметом проверки суда апелляционной и кассационной инстанции)⁴².

В качестве иных показателей, раскрывающих положение дел в мировой юстиции и свидетельствующих о том, что уровень сложности уголовных дел постоянно повышается, являются такие, как проведение предварительного слушания, возвращение уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Безусловно, совокупность показателей, представленных на данном этапе исследования, нельзя признать исчерпывающей в плане объективной характеристики положения дел в мировой юстиции. Между тем прежде чем представить пошаговый метод применения УПК РФ, авторы попытались заострить внимание на основных параметрах, изучение динамики которых позволило выделить (или проверить ранее выделенные другими авторами) предложенные тезисы, раскрытие и обоснование которых имеет место при рассмотрении каждого конкретного действия мирового судьи при осуществлении уголовного судопроизводства.

Ключевой мыслью проведенного в таком виде обобщения является акцентирование авторов на необходимости комплексного подхода как в постановке целей и определении задач, стоящих перед мировой юстицией, так и в их достижении и решении.

Отметим и то, что основные выводы и предложения по совершенствованию деятельности мировых судей в сфере уголовного судопроизводства, основанные на результатах проведенного исследования, изложены в заключении в виде аналитической справки, в основу которой легло понимание авторами содержания ст. 6 УПК РФ, раскрывающей предназначение уголовного судопроизводства. Авторами также в виде тезисов вынесены те предложения, которые в дальнейшем могут быть предметом обсуждения Пленума Верховного Суда РФ.