Глава 16. Классы

==137

ное значение. Один из важнейших сюжетов средневековой истории - борьба между папами и императорами - служит хорошим примером разногласий внутри правящего класса.

Было бы, очевидно, неправильным понимать это соперничество как конфликт между эксплуататорами и эксплуатируемыми (Конечно, можно так расширить марксово понятие <класс>, чтобы охватить этот и подобные случаи и так сузить понятие <история>, что, в конечном счете, марксова доктрина окажется тривиально истинной, т. е. просто тавтологией. Однако это означает лишить ее всякого значения.) Одна из опасных сторон анализируемой марксовой формулы заключается в том, что если принимать ее всерьез, то она приводит марксистов к ложному пониманию всех политических конфликтов как борьбы между эксплуатируемыми и эксплуататорами (а также как попыток скрыть <реальную проблему>, т. е. подспудный классовый конфликт). Как бедствие этого некоторые марксисты, особенно в Германии, объясняли Первую мировую войну как войну между революционными, или <неимущими>, странами и альянсом консервативных, или <имущих>, держав. Очевидно, что подобное истолкование может быть использовано для оправдания любой агрессии. Это только один из примеров опасности, присущей огульному историцистскому обобщению, выработанному Марксом.

Вместе с тем, попытка Маркса использовать то, что можно назвать <логикой классовой ситуации>, для объяснения функционирования институтов системы промышленного производства, несмотря на определенные допущенные им преувеличения и преуменьшения значения некоторых важных аспектов этой ситуации, представляется мне превосходной.

Она действительно превосходна - по крайней мере, как социологический анализ той стадии развития системы промышленного производства, с которой Маркс в основном имел дело: существовавшей почти столетие назад системы <не ограниченного законодательно капитализма> (<unrestrained capitalism>)*, как я буду называть ее в дальнейшем10.

*При переводе на русский язык введенного К. Поппером термина <unrestrained capitalism> возникли определенные трудности. Буквальный перевод его как <неограниченный капитализм> вызвал бы у читателей много неясностей. Поэтому, опираясь на авторское примечание 10 к главе 16 и специальное разъяснение, которое К. Поппер дал нам по поводу смысла этого термина, мы будем переводить его как <не ограниченный законодательно капитализм> или <не регулируемый законодательно капитализм>. Речь при этом идет о периоде развития капитализма приблизительно до 1830 г., когда не было никаких законодательных актов, ограничивающих и регулирующих взаимоотношения между предпринимателями, производителями, продавцами, покупателями и т.п.- Прим. редактора и переводчиков.

==138

Глава 17. Правовая и социальная система

Теперь мы в состоянии подойти, на мой взгляд, к ключе-

вому пункту нашего анализа и всей нашей критики марксиз-

ма, а именно - к марксовой теории государства и, как ни

парадоксально это может звучать для некоторых, его теории

бессилия любой политики.

I

Марксову теорию государства можно изложить, объединяя результаты двух последних глав. Правовая, или юридическо-политическая система, - система правовых институтов, созданная государством и навязанная им обществу, должна, согласно представлениям Маркса, рассматриваться как одна из надстроек, возникших над существующими производительными силами экономической системы и выражающих эти силы. Маркс говорит в связи с этим о <юридической и политической надстройке>1 Это, конечно, не единственная форма, в которой экономическая или материальная действительность и соответствующие ей отношения между классами проявляются в мире идеологий и идей. Другим примером такой надстройки может служить, по Марксу, господствующая система морали. Она, в противоположность правовой системе, не навязана государственной властью, а санкционирована идеологией, созданной и контролируемой правящим классом. Различие между этими формами надстройки, грубо говоря, есть различие между убеждением и принуждением (как сказал бы Платон2), и именно государство, т. е. его правовая и политическая система, использует принуждение.

У Энгельса3 государство есть не что иное, как <особая сила для подавления>, для принуждения управляемых управляющими. <Политическая власть в собственном смысле слова, говорится в "Манифесте Коммунистической партии"4, - это организованное насилие одного класса для подавления другого>. Аналогичное описание роли государства дается и Лениным5 <По Марксу, государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание "порядка", который узаконивает и упрочивает это угнетение...>. Короче говоря, государство является только частью механизма, при помощи которого правящий класс ведет свою борьбу.

Прежде чем перейти к следствиям такого понимания государства, следует отметить, что в нем выражаются частич-