Глава 12. Гегель

==87

нудительные требования крови, находящиеся за пределами контроля и критического обсуждения>. Даже и это стремление выражено Гегелем, хотя, как обычно, в несколько темной манере: <То, что мы называли принципом, конечной целью, определением {предназначением (destiny) ] или природой и понятием духа является лишь чем-то всеобщим, отвлеченным... которое как таковое, как бы ни было оно истинно в себе, не вполне действительно, - пишет Гегель. - Побудительными мотивами... являются лишь эти потребности, страсти, интересы>. Современный специалист по философии тотального образования Э. Крик продвигается дальше в направлении к фатализму: <Всякая рациональная воля и деятельность индивидуума ограничена его повседневной жизнью; за пределами этой области он может достичь более высокого предназначения и самоосуществления лишь а той мере, в какой он захвачен высшими силами судьбы>. То, что он говорит дальше, похоже на личный опыт: <Человек делается творческим и пригодным существом не через свое рациональное планирование, а только через силы, которые работают выше и ниже его, которые зарождаются не в его собственной самости, а величаво проходят и делают свое дело через его самость>. (Размышления этого философа о том, что закончилась не только эпоха <объективной>, или <свободной> науки, но и эпоха <чистого разума>, являются необоснованным обобщением, по-видимому, самых глубоких моментов его личного опыта.)

Вместе с идеей судьбы Гегелем возрождается и ее ближайший аналог - идея славы: <Эти последние Отдельные лица 1... суть орудия... То, чего они достигли для себя своим индивидуальным участием, проявленным ими в субстанциальном, независимо от них подготовленном и определенном деле, есть... слава, составляющая их награду>83. А В. Штапель, пропагандист нового языческого христианства, немедленно повторяет: <Все великие дела были сделаны ради славы или триумфа>. Однако этот <христианский> моралист даже радикальнее Гегеля: <Метафизическая слава - это единственно истинная мораль, - учит он, - и "категорический императив" этой единственно истинной морали звучит соответственно: "Поступай так, как требует слава!">

(е) И все же слава не может достаться каждому. Религия славы основана на антиэгалитаризме - она подразумевает религию <великих людей>. Современный расизм соответственно <не знает равенства между душами, не знает равенства между людьми> (А. Розенберг)84. Таким образом устраняются препятствия для принятия принципа лидерства, за-

==88

ФИЛОСОФИЯ ОРАКУЛОВ

имствованпого из арсенала вечного бунта против свободы или, как его называл Гегель, идеи всемирно-исторической личности. Эта идея является одной из любимейших гегелевских тем. Обсуждая богохульный <вопрос, дозволено ли обманывать народ> (см. ранее), он говорит: <В общественном мнении содержится все ложное и истинное, но обнаружить в нем истинное - дело великого человека. Кто высказывает то, что хочет его время, говорит это ему и совершает это для него, - великий человек своего времени. Он совершает то, что составляет внутреннюю сущность времени, осуществляет его требования; тот же, кто не умеет презирать общественное мнение, каким его приходится то тут, то там выслушивать, никогда не совершит ничего великого>. Это замечательное описание лидера - великого диктатора как какого-то публициста сочетается с тщательно разработанным мифом величия великого человека, которое состоит в его призвании как первейшего орудия духа в истории. В этом обсуждении проблемы <исторический человек - всемирно-исторические личности> Гегель утверждал: <Они являлись практическими и политическими деятелями. Но в то же время они были и мыслящими людьми, понимавшими то, что нужно и что своевременно... Поэтому всемирно-исторических людей, героев какой-нибудь эпохи, следует признать проницательными людьми; их действия, их речи - лучшее в данное время... Именно великие люди и являлись теми, которые всего лучше понимали суть дела и от которых затем все усваивали себе это их понимание и одобряли его или по крайней мере примирялись с ним. Ведь далее подвинувшийся в своем развитии дух является внутренней, но бессознательной душой всех индивидуумов, которая становится у них сознательной благодаря великим людям. Другие идут за этими духовными руководителями именно потому, что чувствуют непреодолимую силу их собственного внутреннего духа, который противостоит им>. Однако великий человек это не только человек величайшего рассудка и мудрости, но также человек великих страстей - прежде всего, конечно, политических страстей и амбиций. Тем самым он способен возбуждать страсти в других: <Великие люди желали доставить удовлетворение себе, а не другим... Они являются великими людьми именно потому, что они хотели и осуществили великое... ничто великое в мире не совершалось без страсти... Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти... Страсть не является вполне подходящим словом для того, что я хочу здесь выразить. А именно, я имею в виду вообще деятельность