K.R.POPPER

THE OPEN SOCIETY AND ITS ENEMIES

Volume 2

THE HIGH TIDE OF PROPHECY:

HEGEL, MARX, AND THE AFTERMATH

ROUTLEDGE and KEGAN PAUL

London and Heniey

КАРЛ ПОППЕР

Открытое общество его враги

Том II

ВРЕМЯ ЛЖЕПРОРОКОВ: ГЕГЕЛЬ, МАРКС И ДРУГИЕ ОРАКУЛЫ

Перевод с английского языка под общей редакцией В.Н.САДОВСКОГО

Международный фонд "КУЛЬТУРНАЯ ИНИЦИАТИВА"

SOROS FOUNDATION (USA)

МОСКВА 1992

ББК 873(4)

П57

K.R.Popper THE OPEN SOCIETY AND ITS ENEMIES

Первое издание - 1945. Второе издание (переработанное) - 1952.

Третье издание (переработанное) - 1957. Четвертое издание (переработанное) - 1962. Пятое издание (переработанное) - 1966.

Репринт - 1969, 1974, 1977, 1980, 1986.

Перевод выполнен с пятого издания 1966 года

(репринт 1986 года)

В. Н. Брюшинкиным (главы II-17и примечания к ним, Дополнения к тому 2), П. И. Быстровым (главы 18-20, 25 и примечания к ним), В. В. Келле (главы 21-22 и примечания к ним),

С. Л. Чернозуб (главы 23-24 и примечания к ним).

Именной и предметный указатели переведены, дополнены и приведены в соответствие с русским изданием К. Л. Викторовой,

А. В. Карташовым, В. В. Келле и В. Н. Садовским.

П

0202000000-13

Д 20(03)-92

без объявл.

ББК 873(4)

П 57

ISBN 5-85042-065-7 (том 2) ISBN 5-85042-063-0

© Перевод на русский язык, предисловие редактора русского перевода, примечания редактора и переводчиков - Международный фонд <Культурная инициатива>, 1992.

Содержание

Том 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы

Возникновение философии оракулов . . . . . . 7

Глава 11. Аристотелевские корни гегельянства . . 7

Глава 12. Гегель и новый племенной дух . . . 36

Метод Маркса.............. 97

Глава 13. Социологический детерминизм Маркса . 97

Глава 14. Автономия социологии ......106

Глава 15. Экономический историцизм . . . . 119

Глава 16. Классы ........... 131

Глава 17. Правовая и социальная система . . . 138

Пророчество Маркса ...........159

Глава 18. Пришествие социализма ...... 159

Глава 19. Социальная революция ......171

Глава 20. Капитализм и его судьба . . . . . 193

Глава 21. Оценка марксова пророчества .... 222

Этика Маркса.............. 229

Глава 22. Моральная теория историцизма . . . 229

Другие оракулы ............. 245

Глава 23. Социология знания ....... 245

Глава 24. Философия оракулов и восстание против разума ... 259

Заключение .............. 299

Глава 25. Имеет ли история какой-нибудь смысл? 299

Примечания .............. 323

Дополнения ..............441

I Факты, нормы и истина: дальнейшая

критика релятивизма (1961). . . . . . . 441

II Замечание по поводу книги Л. Шварцшильда

о К. Марксе (1965) ..........474

Крах марксистского штурма: как понимать прошлое и влиять на будущее (Послесловие вместо предисловия к русскому изданию) ...... 475

Именной указатель ............491

Предметный указатель........... 504

Моральная схизма, которая расколола современный мир и столь трагически разделила просвещенных людей, берет свое начало в упадке либеральной науки.

Уолтер Липман

Возникновение философии оракулов Глава 11. Аристотелевские корни гегельянства

Я не ставлю перед собой цель написать историю развития идей историцизма в их взаимосвязи с тоталитаризмом. Я надеюсь, читатель помнит то, что я сказал раньше - все, что я пытаюсь дать в этой книге, - это только некоторые разрозненные замечания, которые могут пролить свет на основания современного историцизма. Вряд ли можно рассказать историю развития идей историцизма - от Платона до Гегеля и Маркса - в одной книге, объем которой всегда ограничен. Поэтому я не ставлю своей целью сколь-нибудь полно рассмотреть взгляды на эту проблему Аристотеля. Мы проанализируем только те аспекты его варианта платоновского эссенциализма, которые оказали влияние на историцизм Гегеля, а тем самым и на Маркса. Рассмотрение только этих идей Аристотеля, с которыми мы, кстати, уже немного познакомились в ходе нашей критики концепции его великого учителя Платона, - не является столь большой потерей с точки зрения полноты анализа, как можно было бы вообразить с первого взгляда. Дело в том, что Аристотель, несмотря на грандиозность и изумительную широту его учения, не был выдающимся, оригинальным мыслителем. В платоновский корпус идей он внес, главным образом, систематизацию и глубокий интерес к эмпирическим и, в особенности, к биологическим проблемам. Безусловно, Аристотель создал формальную логику, и уже за одно это, а также за некоторые другие его достижения он заслуживает того, чего он требовал сам (в конце своего трактата <О софистических опровержениях>) - нашей глубокой признательности за изобретенное и снисходительности к упущениям. Однако для читателей и почитателей Платона эти упущения слишком велики.

==8

ФИЛОСОФИЯ ОРАКУЛОВ

I

В некоторых поздних работах Платона можно найти отзвук современных ему политических событий в Афинах, главным из которых было утверждение демократии. Кажется, что даже Платон начал колебаться, не закрепилась ли в его родном городе некоторая форма демократии. У Аристотеля мы находим указания на то, что он по этому поводу больше уже не колебался. Он, конечно, не был другом демократии, но принимал ее как неизбежное зло и был готов идти на компромисс с врагом.

Склонность к компромиссу причудливо сочеталась у него со склонностью к поиску ошибок у предшественников и современников (особенно у Платона) и это стало одним из самых заметных харатерных признаков аристотелевских энциклопедических работ. В них нет и следа трагического и будоражащего конфликта, составлявшего мотив платоновских сочинений. Вместо вспышек платоновской проницательности у Аристотеля мы сталкиваемся с сухой систематизацией и пристрастием, разделяемым столь многими посредственными писателями позднейшего времени, к решению любых вопросов при помощи <последовательного и взвешенного суждения>, которое всем отдает справедливость. Временами это приводит к тщательно подготовленной и напыщенной потере предмета рассуждения. Эта вызывающая понятное раздражение склонность Аристотеля, проявиввшаяся в его знаменитом <учении о среднем>, служит источником зачастую принужденной и нередко бессмысленной критики Платона1 Примером присущей Аристотелю недостаточной проницательности, на этот раз исторической (ведь он был и историком), служит тот факт, что он был вынужден признать видимое укрепление демократического строя именно тогда, когда его уже сменяла македонская имперская монархия. Это историческое событие как бы ускользнуло от его внимания.

Аристотель, который так же, как и его отец, был придворным македонского двора, к тому же избранным Филиппом на роль учителя Александра Великого. Аристотель, видимо, недооценил Филиппа и Александра и их планы. Возможно, он полагал, что знает их слишком хорошо. <Аристотель садился обедать с монархией, не замечая этого>, - справедливо прокомментировал этот факт Т. Гомперц2.

Аристотелевская мысль целиком находится под властью платоновской. Вопреки собственной воле он шел по следам своего великого учителя настолько тщательно, насколько это