Глава 12. Гегель

==83

ние примирится с достигнутым...> Короче говоря, учитывается только успех. Если ложь оказалась успешной, то это - не ложь, поскольку народ не обманут относительно своей субстанциальной основы.

(d) Таким образом, мы узнали, что государство, в частности, в его отношениях к другим государствам, исключено из области морали - оно внеморально. Мы, следовательно, должны приготовиться к тому, чтобы услышать, что война не является моральным злом и что она нравственно безразлична.

Однако гегелевская теория обманывает даже это ожидание: она утверждает, что война в себе есть благо. <В указанном, читаем мы77, - заключается нравственный момент войны...

Необходимо, чтобы конечное, владение и жизнь, было положено как случайное... Эта необходимость выступает, с одной стороны, как сила природы, и все конечное смертно и преходяще. Однако в нравственной сущности, в государстве...

необходимость возвышается до дела свободы, до нравственного... Война... есть, следовательно, момент, когда идеальность особенного получает свое право... Значение войны состоит в том, что... сохраняет нравственное здоровье народов, их безразличие к застыванию конечных определенностей... Война предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием продолжительного... мира...

В историческом явлении... удачные войны предотвращали возникновение внутренних смут... Народы выходят из войны... усиленными, благодаря внешним войнам наций, внутри которых действуют непреодолимые противоречия>. Этот отрывок из <Философии права> демонстрирует влияние платоновского и аристотелевского учения об <опасностях благосостояния>; одновременно он является отличным примером отождествления морали со здоровьем, нравственности с политической гигиеной, права с силой. Это отождествление ведет, как будет показано далее, к отождествлению добродетели с силой, что Гегель и осуществляет в своей <Философии истории>. (Приводимые далее цитаты непосредственно следуют за уже упоминавшимся отрывком из <Философии истории>, в котором национализм выступает как средство устранения чувства неполноценности. Тем самым предполагается, что даже война может быть подходящим средством для этой благородной цели.) При этом Гегель явно предвосхищает современную теорию непорочной агрессивности молодых и неимущих стран против порочных старых богатых стран.

<Народ, - пишет Гегель, - нравственен, добродетелен, силен, так как он создает то, чего он желает... Но, таким образом, эта деятельность духа более не нужна... Народ

==84

ФИЛОСОФИЯ ОРАКУЛОВ

может еще многое сделать на войне и .в мире,... но, так сказать, сама живая, субстанциальная душа уже бездействует... Народ живет так, как живет стареющий индивидуум...

Эта привычка (часы заведены и сами собой продолжают идти) вызывает естественную смерть... Таким образом индивидуумы и народы умирают естественной смертью... Народ может умереть насильственной смертью лишь в том случае, если он естественно сам по себе стал мертвым...> (Последние замечания выражают традицию упаднических взглядов на мир.)

Гегелевские представления о войне удивительно современны. Он даже предвосхищает моральные последствия механизации войны или, скорее, он видит в механическом ведении войны следствие нравственного духа тоталитаризма и коллективизма78: <Храбрость, правда, бывает различной.

Смелость животного, разбойника, храбрость в защите чести, рыцарская храбрость - еще не истинные ее формы. Истинная храбрость культурных народов заключается в готовности жертвовать собой на службе государству, где индивидуум представляет собой лишь одного среди многих>. (Намек на всеобщую воинскую повинность.) <Здесь важно нс личное мужество, а вступление в ряды всеобщего... Принцип современного мира... придал храбрости высшую форму, в которой ее проявление представляется более механичным... и сама храбрость представляется вообще направленной не против отдельного лица, а против враждебного целого> (здесь мы встречаем предвосхищение принципа тотальной войны) и <...таким образом, личное мужество являет себя как неличное. Поэтому данный принцип изобрел огнестрельное оружие, и нс случайно изобретение этого оружия...> Подобным же образом Гегель характеризует изобретение пороха: <Человечество нуждалось в нем, и он немедленно появился>.

(Насколько добро провидение!) Чистейшим гегельянством является аргументация философа Э. Кауфмана (1911 г.) против кантовского идеала сообщества свободных людей: <Не сообщество людей свободной воли, а победоносная война является общественным идеалом... именно в войне государство проявляет свою истинную природу>79. Аналогичным образом высказался в 1933 г.

Э. Банзе, известный <военный ученый>: <Война означает высочайшее напряжение всей духовной энергии эпохи... она означает наибольшее усилие народной духовной мощи... Дух и действие связываются воедино. В действительности война обеспечивает основу, на которой человеческая душа может проявить себя в своей величайшей высоте... Нигде более нс может воля... расы... проявиться так целостно, как в войне>