Глава 12. Гегель

==45

вклад в его успех в <освободительной войне>. Принимая во внимание этот факт, мы можем задаться вопросом, не является ли гегелевское назначение в Берлин шагом к <удержанию философии в разумных границах>, чтобы оздоровить ее и поставить на службу <благосостоянию государства>, т. е.

Фридриху Вильгельму и его абсолютной власти? Этот же вопрос возникает, когда мы читаем, что говорит о Гегеле один из его больших почитателей20: <В Берлине Гегель до самой своей смерти в 1831 г. оставался признанным диктатором одной из самых мощных философских школ в истории мысли>. (Я полагаю, что нам следует поставить <отсутствия мысли> вместо <мысли>, поскольку я не могу представить, какое отношение диктатор может иметь к истории мысли, даже если он - диктатор от философии. В других же отношениях этот разоблачающий пассаж глубоко истиннен . Приведу еще один пример: согласованные усилия мощной гегелевской школы, составив заговор молчания, преуспели в сокрытии от мира в течение сорока лет самого факта существования Шопенгауэра.) Итак, мы видим, что Гегель в действительности обладал властью <удерживать философию в разумных пределах>, так что наш вопрос имеет самое прямое отношение к делу.

В дальнейшем я попытаюсь показать, что вся философия Гегеля может быть проинтерпретирована как убедительный ответ на поставленный выше вопрос, причем ответ, безусловно, утвердительный. И я постараюсь показать, как много света проливается на гегельянство, если мы интерпретируем его в этом ключе, т. е. как апологию пруссачества. Мой анализ подразделяется на четыре части - разделы II, III, IV и V этой главы. В разделе II будет рассматриваться гегелевский историцизм и моральный позитивизм вместе с малопонятным теоретическим основанием этих доктрин - гегелевским диалектическим методом и так называемой философией тождества. В разделе III мы проведем анализ подъема немецкого национализма. В разделе IV будет сказано несколько слов по поводу отношения Гегеля к Э. Берку. И, наконец, в разделе V мы проанализируем зависимость современного тоталитаризма от философии Гегеля.

II

Я начну свой анализ гегелевской философии с общего сравнения историцизма Гегеля и историцизма Платона. Платон считал, что идеи или сущности существуют до текучих вещей и что направление любого изменения - это движение

==46

ФИЛОСОФИЯ ОРАКУЛОВ

от совершенства идей, следовательно, это нисхождение, т. е.

движение по направлению к разложению. История государств, в частности, есть история вырождения, которое в конечном счете является следствием расового вырождения правящего класса. (Мы должны здесь вспомнить близкие отношения между платоновскими понятиями <сословие> (<раса>), <душа>, <природа> и <сущность>21.) Гегель считает вместе с Аристотелем, что идеи или сущности существуют в текучих вещах, или, точнее (конечно, в той мере, в какой Гегеля вообще можно трактовать точно), - Гегель учит, что идеи тождественны текучим вещам: <Все действительное есть некоторая идея>, - говорит он22. Однако это не означает, что открытая Платоном пропасть между сущностью вещи и ее чувственным проявлением у Гегеля исчезает. Действительно, Гегель пишет: <Любое упоминание сущности подразумевает, что мы отличаем ее от бытия> (вещи); <...на последнюю в сравнении с сущностью мы, скорее, смотрим как на простое явление или видимость... Мы сказали, что все имеет сущность; т. е. вещи есть не то, чем они непосредственно себя показывают>. Следовательно, Гегель, как ранее Платон и Аристотель, представляет сущность, по крайней мере, сущность организма (а следовательно, сущность государства) как душу или <дух>.

Однако, в отличие от Платона, Гегель не считает, что направление развития текучего мира представляет собой нисхождение от идеи к упадку, или разложению. Подобно Спевсиппу и Аристотелю, Гегель учит, что общее направление идет, скорее, к идее и, следовательно, это - прогресс.

Хотя Гегель говорит, вместе с Платоном, что <преходящее имеет в качестве своей основы сущность и возникает из нее>, тем не менее Гегель настаивает, в противоположность Платону, что даже сущности развиваются. В мире Гегеля, как и у Гераклита, все течет: и сущности, первоначально введенные Платоном, чтобы обрести нечто стабильное, не составляют исключения. Текучесть, по Гегелю, не означает упадка.

Гегелевский историцизм оптимистичен. Его сущности и духи оказываются, как и души Платона, самодвижущимися; они саморазвиваются, или, используя более модные термины, они <эмерджентны> и <самокреативны>. И они самодвижутся по направлению к аристотелевской <конечной причине> или, как сам Гегель выражает это24, по направлению к <реализующейся и реализованной цели в самих себе>. Конечная причина или цель развития сущностей представляет собой то, что Гегель называет <абсолютной идеей>, или <идеей как таковой>. (Эта идея, по Гегелю, достаточно сложна. В ней