Глава 15. Экономический историцизм

==125

в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения>8. Таков, кратко говоря, и есть марксов взгляд на человеческую историю.

Подобные же взгляды высказывались и Энгельсом. Развитие современных средств производства, согласно Энгельсу, впервые создало <возможность обеспечить всем членам общества не только вполне достаточные... материальные условия существования, но также... развитие и применение их физических и духовных способностей>9. Вместе с этим становится возможной и свобода, т. е. освобождение от плоти. <Тем самым человек теперь - в известном смысле окончательно - выделяется из царства животных и из звериных условий существования и переходит в условия действительно человеческие>. Человек находится в оковах до тех пор, пока над ним господствует экономика. <Условия жизни... до сих пор над ним господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество... И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю... Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы>.

Если мы теперь вновь сравним марксов вариант историцизма с миллевским, то обнаружим, что марксов экономизм легко разрешает те трудности, которые, как я показал, стали фатальными для психологизма Милля. Я имею в виду ту совершенно неадекватную доктрину возникновения общества, которая формулируется в психологических терминах доктрину, которую я охарактеризовал как психологический вариант общественного договора. Такая доктрина не имеет аналога в теории Маркса. Действительно, замена основополагающего влияния психологии на основополагающее влияние экономики не создает аналогичной трудности, поскольку <экономика> включает человеческий метаболизм, обмен веществ между человеком и природой. Вопрос о том, был ли этот обмен веществ всегда социально организован даже в дочеловеческие времена, или он некогда зависел только от индивидуума, может быть оставлен без внимания. Предполагается только, что наука об обществе должна совпадать с историей развития экономических условий общества, обычно называемых Марксом <условиями производства>.

В скобках можно отметить, что марксистский термин <производство> определенно замысливался для использования в достаточно широком смысле, охватывающем весь экономический процесс, включая распределение и потребление.

==126

МЕТОД МАРКСА

Однако распределению и потреблению Маркс и его последователи никогда не уделяли много внимания. Их в основном интересовало производство в узком смысле этого слова. Это еще один пример наивной историческо-генетической установки - веры, согласно которой наука должна интересоваться только причинами и даже в мире сотворенных человеком вещей должна спрашивать <Кто это сделал?> и <Из чего это сделано?>, а не <Кто собирается использовать это?> и <Для чего это предназначено?>

III

Переходя к оценке и критике марксова <исторического материализма> или, точнее, той его части, которая была рассмотрена до сих пор, мы можем выделить два различных аспекта. Первый - это историцизм, т. е. концепция, согласно которой область наук об обществе совпадает с областью применения исторического, или эволюционистского, метода и, в особенности, исторического пророчества. Эта концепция, по-моему, должна быть отброшена. Второй - это экономизм (или <материализм>), т. е. утверждение, согласно которому экономическая организация общества, организация нашего обмена веществ с природой, является фундаментальной для всех социальных институтов, особенно для их исторического развития. Это утверждение, по моему мнению, совершенно верно, если мы принимаем обычный, достаточно неопределенный смысл слова <фундаментальный>, не придавая ему слишком большого значения. Другими словами, нет никакого сомнения, что практически все социальные исследования институциональные или исторические - могут выиграть, если они проводятся под углом зрения их координации с <экономическими условиями> общества. Даже история такой абстрактной науки, как математика, не является исключением10. В этом смысле можно сказать, что экономизм Маркса представляет весьма ценный прогресс в методах социальной науки.

Однако, как я уже отмечал ранее, мы не должны принимать термин <фундаментальный> слишком всерьез. Сам Маркс, безусловно, не делал это. Благодаря своему гегельянскому воспитанию, он находился под впечатлением античного различения <действительности> и <видимости>, а также соответствующего различения того, что является <существенным>, и того, что является <случайным>. Свое собственное достижение в этой области в сопоставлении с Гегелем (и Кантом) Маркс склонен был видеть в отождествлении <дей-