§ 3. Европейская валютная единица

К 1978 году, когда стало ясно, что всеобщего возвращения к фиксированным обменным курсам ожидать более не приходится, достижение экономической стабильности в Европе стали связывать с идеей европейской валютной системы (EMS — European Monetary System). Идея была выдвинута совместно западногерманским канцлером Гельмутом Шмидтом и французским президентом Валери Жискар д'Эстеном (оба были в прошлом министрами финансов в своих странах) при содействии тогдашнего главы Европейской Комиссии Ройя Дженкинса. Совет ЕЭС на заседании в Бремене в августе 1978 г. все официально одобрил концепцию EMS, которая вступила в силу в марте 1979 г.¹ В результате в марте 1979 г. страны ЕЭС, за исключением Англии², ввели систему обменно-курсового механизма (ERM — exchange rate mechanism³).

В структуре EMS три основных составляющих: а) особая денежная единица; б) обменно-курсовой механизм, позволяющий колебание курсов в довольно узком коридоре; в) специальный кредитный механизм.

Особая денежная единица, или экю (ECU — European currency unit), предназначена для расчетов в странах — членах Европейской валютной системы. Она была задумана первоначально как условная расчетная единица и синтезировалась по принципу так называемой "валютной корзины" из валют стран — участниц ЕЭС.

Валютной корзиной (от английского выражения currency basket) принято именовать некоторый набор национальных валют, используемый для определения валютного курса национальной или коллективной валюты посредством определения доли каждой национальной валюты, входящей в "корзину", в зависимости от удельного веса экономики страны в валовом национальном продукте всех стран — участников "корзины"⁴. Принцип "валютной корзины" используется также для котировки специальных прав заимствования (СДР) в системе Международного валютного фонда, однако, в отличие от СДР, не имеющих реального обеспечения, эмиссия ЭКЮ наполовину обеспечивается объединением 20% золотых и долларовых резервов каждой из стран-членов, и наполовину — их национальными валютами. В момент вводаEMSсамой весомой долей в корзине обладала западногерманская марка (33%), далее шли французский франк (19,9%) и английский фунт стерлингов (13,3%). Пересмотр этих долей участники EMS договорились производить не реже одного раза в 5 лет.¹

Основная идея ERM заключалась в том, что каждая страна — член ЕЭС, участвующая в ERM, централизованно устанавливала курс своей валюты по отношению к экю². Выравнивание этого курса допускалось лишь по взаимному согласию участников данного обменного механизма. Кроме того, механизмERMпредусматривалосуществление контроля над обменным курсом собственной валюты, в частности, посредством изменения процентных ставок, с тем, чтобы курсовое колебание ограничивалось некоторыми заданнымипределами относительно центрального обменного курса.

Оказалось, однако, что и новая система не сняла проблем. Во Франции и Италии после ее введения проводились девальвации национальных валют, причем президент Миттеран в 1982—1983 гг. не раз высказывался за выход своей страны из этой системы вообще. Правда, благодаря усилиям французской стороны, в частности, министра финансов в миттерановском правительстве Жака Делора, удалось сохранить членство Франции в названной системе Впоследствии, когда Жак Делор занял в Брюсселе пост главы Европейской Комиссии, он с новой энергией стал настаивать на введении единой валюты.

Появившийся при его участии в 1988 г. "доклад Делора" выдвинул план поэтапного перехода членов ЕЭС к единой валюте. Именно этому докладу суждено было стать основой подписанного в начале 1992 г. Маастрихтского договора.

Между тем все еще действующая система ERM, то есть обменно-курсового механизма, уже подвергалась существенным испытаниям на прочность: в Дании на референдуме население отвергло присоединение к Маастрихтскому договору. Это, в свою очередь,активизировало нападки скептиков, что спровоцировало выход в 1992 г. из ERM сначала итальянской лиры, а затем и незадолго перед тем присоединившегося было английского фунта.

В странах — членах ЕС кризис ERM вызвал реакцию двоякого рода. В Англии, например, он сделал громче голоса противниковединой валюты³. В Италии, напротив, кризис лишь усилил безусловную поддержку евровалюты. В большинстве других стран-участниц, впрочем, также возобладала точка зрения, согласно которой в новых условиях свободы перемещения капитала, сложившихся в мире, единую валюту следует признать единственным способом достижения финансовой стабилизации.