квалифицировал Татарстан как государство, находящееся вне РФ.

(в) Федеративное устройство государства с необходимостью предполагает верховенство федеральных законов над законами субъектов РФ, за исключением случаев, когда законы субъектов РФ изданы по предметам их исключительного ведения.

(г) Законодательный орган субъекта РФ в пределах своих полномочий не обязан принимать законы, полностью совпадающие с федеральными законами, изданными по аналогичным вопросам в сфере исключительного ведения РФ.

(д) Республика имеет право на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе, поскольку это право производно от права народа на самоопределение. Не отрицая права народа на самоопределение, осуществляемого посредством законного волеизъявления, следует исходить из того, что международное право требует при этом соблюдения принципа территориальной целостности и прав человека. Одностороннее установление Республикой права на выход из Федерации означало бы признание правомерности нарушения территориального единства суверенного федеративного государства и национального единства населяющих его народов. Любое действие, имеющее целью нарушение этого права, наносит ущерб конституционному строю России и несовместимо с международными нормами о правах человека и народов.

(е) Изменение государственного статуса субъекта РФ может иметь место без изменения территории и границ РФ.

В отношении института референдума: (а) субъекты РФ самостоятельны в регулировании оснований и порядка проведения своих референдумов в пределах своего ведения; (б) формулировка выносимых на референдум вопросов должна быть ясной и однозначной; на референдум не может быть вынесено одновременно несколько вопросов, на которые предполагается дать один ответ, так как, не имея возможности раздельно ответить на них, граждане тем самым лишаются права на свободное волеизъявление.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Статья 1 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах; статья 1 Международного пакта о гражданских и политических правах; статья 29 Всеобщей декларации прав человека; Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятая Генеральной Ассамблей ООН 24 октября 1970 года (положения, касающиеся права народов на самоопределение).

Особое мнение по данному делу представил судья Э.М. Аметистов.

Статья 6

Комментарий к статье 6

1. Постановление от 16 мая 1996 года N 12-П по делу о проверке конституционности пункта "г" статьи 18 Закона Российской Федерации "О гражданстве Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 21. Ст. 2579).

Правовые категории в Постановлении.

Основания приобретения гражданства РФ; уведомительная регистрация при оформлении гражданства; достоинство личности; равенство прав и свобод независимо от места жительства.

Заявитель.

Гражданин А.Б. Смирнов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Положения пункта "г" статьи 18 Закона в части, касающейся приобретения российского гражданства лицами, которые родились на территории, входившей на момент их рождения в состав территории Российской Федерации; являлись гражданами бывшего СССР; не изъявляли свободно своего желания прекратить принадлежность к гражданству РФ; выехали ранее на постоянное жительство за пределы РФ, но в пределах бывшего СССР; не являются гражданами других государств, входивших в состав бывшего СССР; и впоследствии вернулись на постоянное жительство в пределы РФ.

Позиция заявителя.

Положение, согласно которому граждане бывшего СССР, проживающие на территориях государств, входивших в состав бывшего СССР, а также прибывшие для проживания на территорию РФ после 6 февраля 1992 года, приобретают гражданство РФ в порядке регистрации, не соответствует статьям 6 (часть 3), 17 (часть 2) и 55 (часть 2) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения.

Оспоренное нормативное положение в части, являющейся предметом рассмотрения, не соответствует Конституции РФ, ее статьям 6 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 21 (часть 1), 55 (часть 2). Это положение противоречит в указанной части Конституции РФ, поскольку неопределенность содержания данной нормы и ее понимание в правоприменительной практике не исключают распространение процедуры приобретения российского гражданства в порядке регистрации на лиц, состоявших в силу части второй статьи 13 Закона в гражданстве РФ по рождению.

Мотивы решения.

Употребленное в части второй статьи 13 Закона применительно к указанным в ней лицам (родившимся 30 декабря 1922 года и позднее на территории России и утратившим гражданство бывшего СССР) выражение "считаются состоявшими в гражданстве Российской Федерации" означает, что такие лица считаются состоявшими в российском гражданстве по рождению не только в прошлом, до утраты ими гражданства бывшего СССР, но что и после этого они продолжали и продолжают сохранять российское гражданство вплоть до момента, пока оно не будет прекращено на основании их собственного волеизъявления. Таким образом, факт нахождения гражданина бывшего СССР за пределами РФ в момент вступления в силу Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации", то есть 6 февраля 1992 года, может рассматриваться как одно из условий для приобретения гражданства РФ в порядке регистрации только в отношении лиц, которые не считаются состоявшими в гражданстве РФ по рождению. Иное понимание не соответствует статье 27 Конституции РФ, согласно которой гражданин РФ имеет право свободно выезжать за пределы РФ, не утрачивая гражданства, и беспрепятственно возвращаться в РФ. Придание обжалуемой норме Закона в процессе правоприменительной практики смысла, фактически подтверждающего прекращение гражданства РФ по рождению без свободного волеизъявления гражданина, противоречит статье 6 (часть 3) Конституции РФ, в соответствии с которой гражданин РФ не может быть лишен своего гражданства.

Все состоявшие в гражданстве РФ по рождению, независимо от времени их возвращения в РФ, должны пользоваться равными правами, включая равное право на гражданство.

Необходимые формы уведомительной регистрации граждан РФ, проживавших за ее пределами и вернувшихся для постоянного проживания в РФ, согласованы с правом на гражданство и равноправием граждан в том случае, когда такая уведомительная регистрация имеет исключительно учетный характер и не является обстоятельством, от наличия или отсутствия которого зависит приобретение или прекращение гражданства РФ. Процедура уведомительной регистрации при оформлении гражданства, таким образом, не противоречит Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Часть 2 статьи 15 Всеобщей декларации прав человека, устанавливающая запрет на произвольное лишение гражданства или право изменить свое гражданство.

2. Постановление от 24 июня 1997 года N 9-П по делу о проверке конституционности положений статей 74 (часть первая) и 90 Конституции Республики Хакасия (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 26. Ст. 3145).

Правовые категории в Постановлении.

Принцип равенства прав и свобод человека и гражданина; пассивное избирательное право, условия его реализации; разграничение предметов ведения и полномочий между РФ и ее субъектами; соотношение Конституции РФ, федеральных законов и нормативных правовых актов субъектов РФ.

Заявитель.

Президент РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Положения Конституции Республики Хакасия, согласно которым депутатом Верховного Совета Республики Хакасия может быть избран гражданин Республики Хакасия, постоянно

проживающий в Республике Хакасия не менее пяти лет (часть первая статьи 74), а Председателем Правительства Республики Хакасия может быть избран гражданин Республики Хакасия, проживающий в Республике Хакасия не менее семи лет до выборов (статья 90).

Позиция заявителя.

Положения о сроках проживания гражданина в Республике Хакасия в качестве условия для избрания депутатом Верховного Совета или Председателем Правительства Республики Хакасия не соответствуют статьям 19 (часть 2), 32 (часть 2), 71 (пункт "в"), 76 (часть 5) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения.

Не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 6 (часть 2), 15 (часть 1), 19 (часть 2), 32 (часть 2), 71 (пункт "в"), 76 (часть 5) положение статьи 74 (часть первая) Конституции Республики Хакасия, устанавливающее требование о сроке постоянного проживания (не менее пяти лет) как условии избрания гражданина Республики Хакасия депутатом Верховного Совета Республики Хакасия; положение статьи 90 Конституции Республики Хакасия, устанавливающие требование о сроке проживания (не менее семи лет) до выборов как условии избрания гражданина Республики Хакасия Председателем Правительства Республики Хакасия.

Мотивы решения.

Вданном деле Конституционный Суд опирался на уже выработанные в предыдущих решениях правовые позиции о соотношении полномочий Федерации и ее субъектов в регулировании и защите прав и свобод человека и гражданина, об обеспечении принципа равенства в сфере избирательных прав (см. Постановления от 10 июля 1995 года N 9-П; от 24 ноября 1995 года N 14-П; от 21 июня 1996 года N 15-П; и др.).

Всоответствии со статьями 6 (часть 2), 19 (часть 2) Конституции РФ все граждане РФ обладают на ее территории равными правами и свободами, при этом равенство прав и свобод гарантируется государством независимо от каких-либо обстоятельств. Принцип равенства в полной мере относится к регулированию активного и пассивного избирательного права и закреплен на федеральном уровне. Субъекты РФ, обладая правом регулировать вопросы осуществления избирательных прав граждан, не должны ограничивать федеральные гарантии избирательных прав. Следовательно, закрепление в оспариваемых положениях иных, дополнительных условий приобретения гражданами пассивного избирательного права, чем это установлено Российской Федерацией, является нарушением принципа равенства права граждан РФ избирать и быть избранными в органы государственной власти, ущемлением федеральных гарантий избирательных прав.

Кроме того, оспоренные статьи Конституции Республики Хакасия не соответствуют закрепленному в Конституции РФ разграничению полномочий между РФ и ее субъектами. Первичное конституционно-правовое регулирование в области прав и свобод, в том числе в области избирательных прав, относится к исключительному ведению РФ (пункт "в" статьи 71 Конституции РФ). В соответствии со статьей 76 (часть 1) Конституции РФ по предметам ведения РФ принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие на всей территории РФ. Таким федеральным законом на момент рассмотрения дела являлся Федеральный закон от 6 декабря 1994 года "Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации".

Как следует из статьи 76 (часть 5) Конституции РФ, законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ ни при каких условиях не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения РФ, а также по предметам совместного ведения РФ и ее субъектов. В случае противоречия между федеральным законом и иным актом, изданным в Российской Федерации, действует федеральный закон. Это требование обращено как к законодателям в субъектах РФ, так и ко всем правоприменительным органам.

Следовательно, оспоренные положения, как противоречащие федеральному закону, нарушают статью 76 (часть 5) Конституции РФ и не соответствуют вытекающему из Конституции РФ разграничению полномочий между РФ и ее субъектами. В указанной оценке противоречия оспоренных норм Конституции Республики Хакасия федеральному закону содержится правовая позиция, согласно которой термин "закон", используемый в части 5 статьи 76 Конституции РФ, охватывает не только законы в узком смысле, но и конституции (уставы) субъектов РФ.

Пока федеральный закон не отменен или не признан неконституционным в порядке

конституционного судопроизводства, он не может считаться недействующим. Особое мнение по данному делу представил судья Н.В. Витрук.

Статья 7

Комментарий к статье 7

1.Устанавливаемые государством в соответствии с целями, закрепленными в статье 7 Конституции, гарантии социальной защиты граждан применительно к праву на благоприятную окружающую среду и охрану здоровья могут включать комплекс льгот и компенсаций, выходящих за пределы возмещения ущерба, причиненного здоровью или имуществу экологическим правонарушением (см. Постановление от 11 марта 1996 года N 7-П).

2.Провозглашенные в Конституции РФ цели политики Российской Федерации как социального государства (часть 1 статьи 7) предопределяют обязанность государства заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности, и, если в силу возраста, состояния здоровья, по другим не зависящим от него причинам человек трудиться не может и не имеет дохода для обеспечения прожиточного минимума себе и своей семье, он вправе рассчитывать на получение соответствующей помощи, материальной поддержки со стороны государства и общества. Поэтому Конституция РФ связывает обязанности социального государства не только с охраной труда и здоровья людей, установлением гарантированного минимального размера оплаты труда, но и с обеспечением государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развитием системы социальных служб, установлением государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты (часть 2 статья 7). Следовательно, развитие системы социального обеспечения как составной части социальной защиты населения является необходимым условием осуществления целей социального государства (см. Постановление от 16 декабря 1997 года N 20-П).

3.Во исполнение обеспечения государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства законодатель вправе, в том числе посредством закрепления соответствующих мер социальной защиты, предусмотреть определенные гарантии и льготы для работников, которые вследствие необходимости особого ухода за детьми-инвалидами или инвалидами с детства не могут в полном объеме наравне с другими выполнять предписанные общими нормами обязанности в трудовых отношениях (см. Постановление от 24 января 2002 года N 3-П).

Статья 8

Комментарий к статье 8

1. Постановление от 23 декабря 1997 года N 21-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 52. Ст. 5930).

Правовые категории в Постановлении.

Очередность списания денежных средств со счета налогоплательщика; конституционная обязанность платить налоги; конституционное право на вознаграждение за труд; принцип равенства всех перед законом.

Заявитель.

Президиум Верховного Суда РФ (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Оспоренное положение Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), которым устанавливается очередность списания банком денежных средств со счета клиента при недостаточности таких средств для удовлетворения всех предъявленных к нему требований и в соответствии с абзацем четвертым которого приоритетное значение перед списанием со счета клиента денежных средств в погашение недоимок по налоговым платежам имеют перечисления или выдача по платежным документам владельца счета денежных средств на оплату труда лиц, работающих по трудовому

договору, а также по отчислениям в государственные внебюджетные фонды; положение оспоренного Закона, согласно которому предприятия обязаны до наступления срока платежа сдать платежное поручение банку на перечисление налогов в бюджет или во внебюджетные фонды, при этом указанные платежные поручения банками исполняются в первоочередном порядке.

Позиция заявителя.

Предусмотренное пунктом 2 статьи 855 ГК РФ преимущественное удовлетворение требований по оплате труда перед обязательствами по налоговым платежам при списании денежных средств со счета противоречит статье 57 Конституции. В то же время оспариваемое положение Закона "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" создает преимущества для требований, обеспечивающих формирование государственного бюджета, что не соответствует конституционной обязанности выплачивать вознаграждение за труд (статья 37 Конституции).

Итоговый вывод решения.

Абзац четвертый пункта 2 статьи 855 ГК РФ не соответствует статье 19 (часть 1) Конституции РФ, поскольку не исключает произвольного определения очередности выплат.

Вотношении проверки конституционности оспариваемого положения части шестой статьи 15 Закона "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" производство прекращено, поскольку из текста самой нормы нельзя сделать вывод, что ее действие рассчитано на ситуацию недостаточности денежных средств на счете для удовлетворения всех предъявляемых требований. Вопрос о том, как должна быть преодолена в данном случае конкуренция норм гражданского и налогового законов, относится к компетенции судов общей юрисдикции.

Мотивы решения.

Действующая редакция пункта 2 статьи 855 ГК РФ, допуская возможность выбора для должника между выплатой заработной платы и перечислением в государственные фонды обязательных платежей, не исключает произвольное определение очередности выплат, что не согласуется с принципом равенства всех перед законом. Даже если бы предусмотренная очередность списания средств облегчала положение с задолженностью по заработной плате работникам коммерческих организаций, она, создавая трудности с формированием доходной части бюджета, может привести к задолженности по заработной плате работникам бюджетной сферы, что также противоречило бы принципу равенства.

Вданном случае законодатель создал не только неравенство при реализации прав различных групп граждан, но и конкуренцию конституционных обязанностей по выплате заработной платы и уплате налогов, поскольку четко не определил порядок и условия их исполнения. Между тем указанные конституционные обязанности не должны противопоставляться друг другу, так как установление жесткого приоритета для одной из них означает невозможность реализации и, следовательно, умаление равно защищаемых прав и законных интересов тех или других групп граждан, что не соответствует также статье 55 (часть 2) Конституции.

Особое мнение по данному делу представил судья А.Л. Кононов.

2. Постановление от 20 июля 1999 года N 12-П по делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998 года "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР

врезультате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 30. Ст. 3989).

Правовые категории в Постановлении.

Критерии определения конституционности нормативных правовых актов; специальный правовой режим культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны; конституционно-правовые рамки законодательного регулирования права собственности; институт исковой давности; право собственности иностранных физических и юридических лиц, лиц без гражданства; приобретательская давность; процедуры принятия Государственной Думой решений; конституционно-правовой смысл соблюдения требований Регламента Государственной Думы; решения федеральных органов исполнительной власти.

Заявитель.

Президент РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения.

Взаимосвязанные положения девяти статей Федерального закона от 15 апреля 1998 года, а также Федеральный закон в целом по порядку его принятия.

Позиция заявителя.

Оспариваемые положения, объявляющие федеральной собственностью все перемещенные культурные ценности, нарушают установленные Конституцией гарантии права собственности и прерогативы судебной власти в решении вопроса о лишении имущества, а также пределы и условия допустимых ограничений прав и свобод граждан и тем самым противоречат ее статьям 8 (часть 2), 10, 35 (части 1, 2 и 3), 55 (части 2 и 3) и 130 (часть 1).

Кроме того, порядок предъявления претензий о возврате перемещенных культурных ценностей безосновательно лишает иностранные физические и юридические лица, муниципальные органы, общественные и иные организации и объединения возможности установления и защиты права собственности на культурные ценности, оказавшиеся на территории РФ в результате Второй мировой войны, что противоречит статьям 55 (часть 3) и 62 (часть 3) Конституции.

Установленные оспариваемыми положениями условия возврата иностранным государствам перемещенных культурных ценностей противоречат ряду общепризнанных принципов и норм международного права, отдельным международным договорам РФ, обязательствам, взятым на себя РФ в связи с ее членством в ЮНЕСКО и Совете Европы, и потому не соответствуют статье 15 (часть 4) Конституции.

Федеральный закон в целом по порядку принятия не соответствует статьям 3 (часть 2), 32 (часть 1), 100 и 107 (часть 3) Конституции, так как при голосовании по вопросу об одобрении Закона на заседании Государственной Думы при голосовании присутствовало менее двух третей депутатов, а Совет Федерации провел голосование в форме опроса, а не на заседании.

Итоговый вывод решения.

Не соответствуют Конституции следующие положения оспоренного Федерального закона:

-согласно которым все культурные ценности, перемещенные в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящиеся на территории РФ, являвшиеся собственностью бывших неприятельских государств, собственностью заинтересованных государств, а также культурные ценности, государственная принадлежность которых не установлена, являются, за предусмотренными исключениями, достоянием РФ и находятся в федеральной собственности - в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, являвшимся собственностью заинтересованных государств, а также в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, государственная принадлежность которых не установлена, поскольку оно допускает безусловное отнесение всех таких культурных ценностей к федеральной собственности лишь на основании данного Закона, без обеспечения надлежащих гарантий для лиц, которые вправе претендовать на их возврат;

-на основании которых заинтересованные государства лишаются права предъявить претензии к РФ о возврате принадлежавших им перемещенных культурных ценностей в случае, если они не обратились с соответствующими требованиями о реституции этих культурных ценностей в отношении Германии и ее бывших военных союзников в указанные сроки;

-касающиеся начала исчисления установленного в нем для заявления претензий о возврате перемещенных культурных ценностей 18-месячного срока со дня вступления Закона в силу;

-в соответствии с которым вступившее в силу решение полномочного федерального органа по сохранению культурных ценностей может быть изменено или отменено только новым решением этого федерального органа;

-согласно которым передача перемещенной культурной ценности государству, заявившему претензию, осуществляется на основе федерального закона, и без принятия соответствующего федерального закона перемещенная культурная ценность не может быть предметом передачи, дарения, обмена или любого другого отчуждения в пользу каких-либо государств, организаций или отдельных лиц - в той мере, в какой оно предполагает принятие специального федерального закона о передаче перемещенной культурной ценности, не имеющей уникального характера, особо важного культурно-исторического значения.

Соответствуют Конституции следующие положения оспоренного Федерального закона:

-согласно которым все культурные ценности, перемещенные в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящиеся на территории РФ, являвшиеся собственностью бывших неприятельских государств, собственностью заинтересованных государств, а также культурные ценности, государственная принадлежность которых не установлена, являются, за предусмотренными исключениями, достоянием РФ и находятся в федеральной собственности - в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, являвшимся собственностью бывших неприятельских государств;

-о гарантиях права собственности Республики Белоруссия, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Молдова, Украины и Эстонской Республики на перемещенные культурные ценности;

-определяющие функции полномочного федерального органа по сохранению культурных ценностей;

-о создании в качестве коллегиального совещательного органа Межведомственного совета по вопросам культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны, поскольку оно как имеющее рекомендательный характер не нарушает полномочий исполнительной власти по учреждению такого рода органов;

-предусматривающие, что претензии на указанные перемещенные культурные ценности могут быть заявлены правительством соответствующего государства только Правительству РФ, а претензии физических и юридических лиц, муниципальных органов, общественных и иных организаций и объединений к рассмотрению не принимаются, поскольку данным положением, устанавливающим внесудебную процедуру рассмотрения и разрешения на межправительственном уровне претензий о возврате перемещенных культурных ценностей, не исключается судебный порядок для установления и защиты права собственности на находящиеся на территории РФ перемещенные культурные ценности, являвшиеся собственностью заинтересованных государств, а также на иные культурные ценности, которые не могли быть объектом компенсаторной реституции на основе Мирных договоров 1947 года и других актов, принятых в порядке осуществления прав и верховенства оккупационных властей в Германии.

Федеральный закон не противоречит Конституции в целом по порядку его принятия. Мотивы решения.

Юридическая коллизия между законом РФ и международным договором не означает неконституционность первого. Конституционный Суд разрешает дела о соответствии нормативного акта только Конституции, но не международным договорам РФ.

Законодатель не вправе произвольно определять содержание регулирования права собственности, отношения права собственности должны регламентироваться в соответствии с принципами правового государства, на основе юридического равенства и справедливости.

Законным титулом возникновения права собственности Союза ССР являются общепризнанные принципы и нормы международного права об ответственности государствагрессоров в форме изъятия культурных ценностей, принадлежащих как германскому государству

вцелом, так и муниципальным властям, частным лицам, находившихся на его территории. Изъятие и перемещение культурных ценностей с одновременным возникновением права собственности Союза ССР называется компенсаторной реституцией.

Согласно ранее выраженной позиции, конституционно-правовое понятие ущерба в сравнении с гражданско-правовым пониманием ущерба отличается по содержанию и он не всегда может быть исчислен. Ущерб может носить и невосполнимый характер, когда он не может быть возмещен в порядке гражданского законодательства (см. Постановление от 1 декабря 1997 года N 18-П).

В силу невосполнимости и неисчисляемости ущерба, нанесенного культурному достоянию Союза ССР, ни реституция, ни компенсация нанесенного ущерба, ни другие традиционные правовые институты оказались неспособными решить возникшую юридическую ситуацию. Культурные ценности были изъяты у Германии в качестве компенсаторной реституции - одной из форм ответственности государства-агрессора.

Компенсаторная реституция, по смыслу правовых актов, на основе которых она осуществлялась, могла быть обращена лишь на те культурные ценности, которые до их перемещения находились в собственности бывших неприятельских государств на законных

-Соглашение о контрольном механизме в Германии между Правительствами СССР, США и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии от 14 ноября 1944 года, Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики от 5 июня 1945 года, Соглашение между Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики о некоторых дополнительных требованиях

кГермании от 25 июля 1945 года, Приговор Нюрнбергского трибунала от 1 октября 1946 года, акты, принятые на основе прав и верховенства оккупационных властей в Германии в 1945 - 1949 годах, Мирные договоры СССР от 10 февраля 1947 года с Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией, Финляндией, на которых основывалось перемещение культурных ценностей в Союз ССР в результате Второй мировой войны с территорий Германии и ее бывших военных союзников в порядке компенсаторной реституции и которыми регламентировалась ответственность этих государств в виде репараций и реституции, в том числе определялась судьба их собственности, находящейся на территории государств Объединенных Наций;

-статья 107 Устава ООН, согласно которой действия, предпринятые или санкционированные в результате Второй мировой войны несущими ответственность за такие действия правительствами в отношении любого государства, которое в течение Второй мировой войны было врагом любого из государств, подписавших настоящий Устав, ни в коей мере не лишаются юридической силы;

-пункт 1 статьи 28 Мирного договора с Болгарией, пункт 1 статьи 32 Мирного договора с Венгрией, пункт 1 статьи 30 Мирного договора с Румынией, пункт 1 статьи 76 Мирного договора с Италией, пункт 1 статьи 29 Мирного договора с Финляндией, закрепившие отказ бывших неприятельских государств, в том числе от имени своих граждан, от всех связанных непосредственно с войной или вытекающих из мероприятий, предпринятых в силу существования состояния войны, претензий любого характера к Союзным и Соединенным Державам;

-Совместное заявление Правительств Федеративной Республики Германии и Германской Демократической Республики от 15 июня 1990 года об урегулировании нерешенных имущественных вопросов, которое является составной частью Договора между Федеративной Республикой Германией и Германской Демократической Республикой о строительстве германского единства от 31 августа 1990 года (Договора об объединении), провозгласившее необратимость мер по изъятию имущества, принятых на основе прав и верховенства оккупационных властей в Германии;

-пункт 2 статьи 17 Всеобщей декларации прав человека о том, что никто не должен быть произвольно лишен своего имущества;

-статья 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом; никто не может быть лишен своего имущества кроме как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права; предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами и для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.

3. Постановление от 22 ноября 2000 года N 14-П по делу о проверке конституционности части третьей статьи 5 Федерального закона "О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. N 49. Ст. 4861).

Правовые категории в Постановлении.

Свобода слова и свобода массовой информации; право на информацию; право собственности; пределы ограничения права собственности субъектов РФ и муниципальных образований; соотношение конституционных ценностей.

Заявители.

Высший Арбитражный Суд РФ, администрация Ульяновской области (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения.

Часть третья статьи 5 оспоренного Федерального закона, согласно которой редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям передаются в хозяйственное ведение помещения, которыми они владеют либо пользуются в процессе своей производственно-хозяйственной деятельности.

Позиция заявителей.

Оспариваемое положение допускает возможность распоряжения имуществом, находящимся в частной, государственной или муниципальной собственности, без согласия собственника и тем самым нарушает конституционные положения о признании и равной защите всех форм собственности, о самостоятельности местного самоуправления, в том числе в вопросах владения, пользования и распоряжения муниципальной собственностью.

Итоговый вывод решения.

Оспоренное нормативное положение соответствует Конституции РФ в части, касающейся передачи перечисленным субъектам в хозяйственное ведение помещений, находящихся в федеральной собственности.

Оспоренное нормативное положение не соответствует статьям 8, 35 (части 2 и 3), 55 (часть 3), 130 (часть 1) и 133 Конституции РФ в той мере, в какой оно - по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, - допускает передачу в хозяйственное ведение редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям находящихся в собственности субъектов РФ или являющихся муниципальной собственностью помещений без согласия собственников, если такая передача осуществляется без надлежащего возмещения.

Оспоренное нормативное положение, не предполагающее по своему конституционноправовому смыслу возможность передачи указанным субъектам в хозяйственное ведение помещений, находящихся в частной собственности, не может использоваться в качестве законного основания для такой передачи.

Мотивы решения.

Вотношении помещений, находящихся в федеральной собственности, Конституционный Суд исходил из того, что согласно Конституции РФ, федеральная государственная собственность и управление ею находятся в исключительном ведении РФ; по предметам ведения РФ принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие на всей ее территории. Из этих положений следует, что федеральный законодатель, действуя в рамках указанных правомочий и определяя порядок управления федеральной собственностью, вправе установить объем и пределы осуществления права собственности на федеральное имущество (владение, пользование и распоряжение им).

Вотношении помещений, находящихся в собственности субъектов РФ и в муниципальной собственности, Конституционный Суд сформулировал правовую позицию, согласно которой не только право частной собственности, но и право собственности субъектов РФ и муниципальных образований может быть ограничено лишь федеральным законом и лишь если это необходимо для защиты указанных конституционных ценностей и если такое ограничение является соразмерным, то есть его характер соответствует тем конституционно защищаемым целям, ради которых он вводится. Таким образом, ограничение должно отражать баланс таких конституционно защищаемых ценностей, как свобода слова, свобода массовой информации и право собственности.

Передача (хотя бы и во временное хозяйственное ведение) помещений, принадлежащих на праве собственности субъектам РФ и муниципальным образованиям, без их согласия, если она осуществляется без разумной компенсации, выходит за рамки требований статьи 55 (части 3) Конституции РФ и норм международного права и, следовательно, не является адекватным средством для достижения цели, ради которой она установлена. Поскольку часть третья статьи 5 Федерального закона "О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации" по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, допускает возможность такой передачи без надлежащего возмещения, она несоразмерно ограничивает конституционные права и законные интересы субъектов права собственности - субъектов РФ и муниципальных образований, ставит их в неравное положение с Российской Федерацией как собственником федерального имущества и нарушает баланс двух

конституционных ценностей - права на информацию и права собственности - в ущерб последней. Оспоренное положение по своему конституционно-правовому смыслу не предполагает

возможность передачи помещений, находящихся в частной собственности, редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям в хозяйственное ведение и не может использоваться в качестве законного основания для такой передачи.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в ред. Протокола N 11) о пределах ограничения прав человека.

4. Постановление от 27 апреля 2001 года N 7-П по делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 23. Ст. 2409).

Правовые категории в Постановлении.

Юридическая ответственность предпринимателей за таможенное правонарушение; признаки состава таможенного правонарушения; презумпция невиновности и распределение бремени доказывания вины при привлечении к ответственности за таможенное правонарушение; запрет повторного привлечения к ответственности за таможенное правонарушение.

Заявители.

Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области; АО "АвтоВАЗ", "Комбинат "Североникель", ООО "Верность", "Вита-Плюс", "Невско-Балтийская транспортная компания"; ТОО "Совместное российско-южноафриканское предприятие "Эконт"; гражданин А.Д. Чулков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения.

Положения Таможенного кодекса РФ, согласно которым привлечение к ответственности за нарушение таможенных правил не предполагает доказывание таможенными органами вины правонарушителя, исключается ответственность, лишь когда нарушение произошло вследствие действия непреодолимой силы, взыскание в виде конфискации налагается независимо от срока, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не только в качестве основного, но и как дополнительное.

Позиция заявителей.

Указанные положения допускают возможность ответственности предприятий, учреждений и организаций, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за сам факт нарушения таможенных правил, безотносительно к наличию их вины, не устанавливают точных оснований ответственности, а санкция несоразмерна характеру и степени общественной опасности правонарушения; позволяют расширять круг связанных с таможенными режимами составов таможенных правонарушений на основании подзаконных нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, а также налагать взыскания независимо от сроков, прошедших с момента нарушения, в том числе налагать после истечения предельных сроков привлечения к ответственности дополнительные взыскания в виде конфискации без применения основных взысканий; позволяют налагать одновременно два взыскания за одно правонарушение - взыскивать штраф, исчисляемый от стоимости товаров и транспортных средств, явившихся непосредственными объектами нарушения таможенных правил, и их стоимость.

Итоговый вывод решения.

Положения части шестой статьи 231 и находящиеся во взаимосвязи с ними положения статьи 230, пункта 6 статьи 291 и абзаца четвертого статьи 320 Таможенного кодекса РФ в части, касающейся ответственности предприятий, организаций, учреждений, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за нарушение таможенных правил, не противоречат Конституции РФ, поскольку этими положениями не исключается возможность для данных субъектов таможенных отношений должным образом подтверждать, что нарушение таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, при соблюдении ими той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от них в целях надлежащего исполнения таможенных

обязанностей.

Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать взыскания в виде конфискации товаров и транспортных средств независимо от времени совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 1 (часть 1), 8 (часть 1), 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), поскольку исчисление срока для наложения взыскания за нарушение таможенных правил в виде конфискации (взыскания стоимости) товаров, явившихся непосредственными объектами правонарушения, должно производиться с момента совершения правонарушения, но это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения.

Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать дополнительные взыскания, предусмотренные пунктами 4 - 6 статьи 242 Таможенного кодекса РФ, без применения основных взысканий, не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения.

Привлечение к ответственности за совершение нарушения таможенных правил не может обосновываться одним только фактом нарушения. К основаниям ответственности относится и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное. Отсутствие вины при нарушении таможенных правил является одним из обстоятельств, исключающих производство по делу, поскольку свидетельствует об отсутствии состава таможенного правонарушения. Иная трактовка состава таможенного правонарушения в качестве основания ответственности противоречила бы и природе правосудия: решая вопрос об ответственности, суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения таможенных правил.

Закрепление в Конституции РФ применительно к сфере уголовной ответственности презумпции невиновности не исключает, что в процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов.

Законодатель вправе освободить от бремени доказывания вины органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. Вместе с тем хозяйствующие субъекты не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение таможенных правил вызвано непредвиденными препятствиями, притом что они действовали с должной степенью заботливости и осмотрительности. Такой подход сформулирован и в признанных РФ международно-правовых документах.

Согласно ранее выраженной правовой позиции интересы защиты экономической основы суверенитета требуют признания принципа единства и взаимности, согласно которому государство не может ставить себя в невыгодные по сравнению с другими странами правовые условия с точки зрения таможенных режимов, нарушение которых предполагает ответственность, если нарушитель не подтверждает свою невиновность (см. Постановление от 14 мая 1999 года N 8-П). Предоставленное субъекту таможенных правоотношений правомочие доказывать свою невиновность корреспондирует его возможности принимать меры по обеспечению выполнения контрагентами имеющихся перед ними обязательств, с тем чтобы, в свою очередь, не утратить возможность для исполнения своих публично-правовых обязанностей. При этом не исключается, что в дальнейшем имущественные права привлеченного к ответственности субъекта таможенных отношений могут быть восстановлены путем предъявления требований контрагенту, действия (бездействие) которого повлекли наложение взыскания.

Конфискация товаров и транспортных средств, применение которой возможно независимо от времени, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, в том числе дополнительная конфискация после истечения сроков, допускающих ее применение, может привести к дестабилизации экономических отношений, нарушению гарантий свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, а также права частной собственности.

В таможенных правоотношениях возможно исчисление срока привлечения к ответственности исходя из разумного соотношения между публично-правовыми интересами государства и частноправовыми интересами субъектов внешнеэкономической деятельности с

момента совершения правонарушения. Вместе с тем это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока для наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения. В силу статей 10 и 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт "ж") и 76 (часть 1) установление соответствующих ограничительных сроков относится к компетенции федерального законодателя.

Согласно Таможенному кодексу РФ не запрещается использовать одно и то же взыскание как в качестве основного, так и в качестве дополнительного либо применять дополнительное взыскание без основного. Наложение указанных в оспоренных нормах мер взыскания производится в рамках производства по одному и тому же нарушению таможенных правил, одним и тем же правоприменительным органом, а потому не может рассматриваться как повторное осуждение, на недопустимость которого указано в части 1 статьи 50 Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Пункт 1 статьи 79 Конвенции ООН от 11 апреля 1980 года, согласно которому сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий; статья 16 Конвенции от 12 октября 1929 года об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, статья 11 Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов от 19 мая 1956 года, стандарты 5.2 и 5.3 приложения к Конвенции по облегчению международного морского судоходства от 9 апреля 1965 года, согласно которым допускается претерпевание лицом, виновность которого не должна доказываться государственными органами, неблагоприятных последствий нарушения таможенных правил, если при этом ему предоставляется возможность доказать свою невиновность; стандартное правило 25 приложения "Н" к Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур 1973 года (в редакции Протокола о ее изменении от 26 июня 1999 года), которое предусматривает возможность освобождения органов государственной власти от обязанности доказывать вину субъекта, нарушившего таможенные правила.

Особое мнение по данному делу представил судья А.Л. Кононов.

5. Постановление от 25 июля 2001 года N 12-П по делу о проверке конституционности пункта 7 статьи 21 Федерального закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 32. Ст. 3411).

Правовые категории в Постановлении.

Судебная защита прав и законных интересов собственников; баланс частных и публичных интересов; условия договора купли-продажи при приватизации государственного или муниципального имущества; невыполнение (ненадлежащее выполнение) победителем конкурса его условий; свобода договора; самостоятельность судебной власти.

Заявитель.

Высший Арбитражный Суд РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Положение оспоренного Федерального закона, согласно которому в случае невыполнения победителем коммерческого конкурса инвестиционных и (или) социальных условий, а также ненадлежащего их выполнения объект приватизации, приобретенный победителем коммерческого конкурса, подлежит безвозмездному отчуждению в государственную или муниципальную собственность.

Позиция заявителей.

Названное положение не подлежит действию ввиду его неконституционности, поскольку в соответствии с ним победитель коммерческого конкурса лишается средств, уплаченных по сделке приватизации.

Итоговый вывод решения.

Оспариваемое положение не может служить основанием для изъятия имущества у победителя коммерческого конкурса и его возврата в бесспорном порядке публичному собственнику и тем самым не исключает судебную защиту прав участников процесса

приватизации, в том числе с использованием предусмотренных гражданским законодательством способов и средств защиты прав субъектов договора, и как таковое не противоречит Конституции РФ.

Мотивы решения.

Выполнение условий по договору конкурса с инвестиционными и (или) социальными условиями как одного из способов приватизации имущества, так же как и невыполнение, затрагивает права и свободы широкого круга лиц, а следовательно, и публичные интересы.

До момента выполнения покупателем условий объект приватизации по коммерческому конкурсу остается в публичной собственности, а покупатель - победитель коммерческого конкурса до вступления в права собственника осуществляет лишь права владения и пользования объектом приватизации; однако под защитой статьи 35 (часть 2) Конституции РФ находятся не только частные собственники, но и осуществляющие свои конституционные права законные владельцы, в том числе получившие имущество в процессе приватизации государственной или муниципальной собственности.

Физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, на основе принципа свободы договора, который предопределяет как беспрепятственное осуществление гражданских прав всеми участниками договора, так и обеспечение судебной защиты и восстановления нарушенного права.

При подведении итогов исполнения инвестиционных и (или) социальных условий должна обеспечиваться защита прав сторон в процессе приватизации; при этом на данном этапе важно соблюдение баланса интересов сторон по договору, чтобы исключалась односторонняя оценка, которая автоматически влечет возврат объекта приватизации собственнику. Отсюда следует, что факт невыполнения условий конкурса не может фиксироваться только самим продавцом, без какого бы то ни было участия другой стороны договора - победителя коммерческого конкурса, без учета его позиции при подведении итогов исполнения договора.

Законодатель не формулирует критериев, которые позволяли бы сами по себе, без необходимых процедур, разрешать споры о реальном исполнении договора, что предполагает использование средств судебной защиты.

Согласно ранее выраженной позиции в силу принципа самостоятельности судебной власти законодатель не вправе лишать суд присущих исключительно ему полномочий (см. Постановления от 12 марта 2001 года N 4-П; от 3 июля 2001 года N 10-П).

Однако законодателем предусматривается, что при нарушении победителем коммерческого конкурса его условий уполномоченные органы и лица обязаны в судебном порядке предъявить иски (возбудить дела) о расторжении сделок приватизации государственного или муниципального имущества, возмещении связанных с этим убытков и разрешении вопросов об иных последствиях, предусмотренных законодательством РФ и договорами купли-продажи государственного или муниципального имущества.

Правомочия суда как органа правосудия не позволяют рассматривать оспариваемое положение как обязывающее суды автоматически удовлетворять заявленные исковые требования. Следовательно, данное положение не может толковаться как требование о безусловном возврате победителем конкурса объекта приватизации, не может лишать суд возможности и не освобождает его от обязанности установления факта неисполнения покупателем условий договора.

За пределами, определенными оспариваемыми положениями, должны применяться нормы Гражданского кодекса РФ, обеспечивающие победителю коммерческого конкурса возможность судебной защиты в полной мере.

При обращении представителей публичного собственника с иском для подтверждения невыполнения покупателем условий конкурса в процессе приватизации суды как гаранты равенства сторон в договоре и баланса интересов собственника и владельца вправе и обязаны оценивать претензии как публичного собственника, так и потенциального частного собственника, обеспечивая тем самым судебную защиту прав и законных интересов сторон; при этом подлежат установлению все обстоятельства, связанные с исполнением договора купли-продажи на приватизационном конкурсе. До вынесения судом соответствующего решения и его вступления в законную силу объект приватизации во всяком случае остается во владении покупателя -

победителя коммерческого конкурса.

6. Постановление от 22 июля 2002 года N 14-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций", пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) " (Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 31. Ст. 3161).

Правовые категории в Постановлении.

Право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности; публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере; реструктуризация кредитной организации; мировое соглашение в процессе реструктуризации; конституционный принцип равноправия.

Заявители.

Граждане; региональная общественная организация "Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков"; ОАО "Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств" (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения.

Положения пунктов 1 - 3 статьи 23, статей 24, 25, 26 и пункта 1 статьи 27 Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций", касающиеся порядка и условий заключения мирового соглашения, в том числе определения его участников, порядка принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, а также связанные с ними положения пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", устанавливающие обязательность мирового соглашения для всех лиц, участвующих в нем, и не допускающие односторонний отказ от его исполнения.

Позиция заявителей.

Указанные нормы не соответствуют Конституции РФ в той части, в какой они допускают внесудебное отстранение собственников от владения и распоряжения принадлежащим им имуществом с одновременной передачей соответствующих полномочий в пользу Агентства по реструктуризации кредитных организаций; не гарантируют удовлетворение требований вкладчиков банков в полном объеме и означают незаконное, без судебного решения лишение их имущества.

Итоговый вывод решения.

Оспоренные положения Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций", связанные с порядком и условиями заключения мирового соглашения, в том числе с ограничением его участников, порядком принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, и положения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в части, касающейся порядка и условий заключения и утверждения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения.

Конституционное право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности не означает, что государство возлагает на себя обязанность гарантировать каждому предпринимателю (или гражданину-вкладчику) получение дохода.

Однако банковские вклады являются источником долгосрочных инвестиций, и данная экономическая деятельность вкладчиков, осуществляемая в частных интересах, имеет вместе с тем и публичное значение, а потому государство, обеспечивая проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики, вправе в случае возникновения неблагоприятных экономических условий осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере.

Реструктуризация кредитной организации - это специальная процедура, направленная на ее финансовое оздоровление; для реализации этой цели в процессе реструктуризации кредитной организации используется такая мера, как реструктуризация обязательств кредитной организации посредством заключения мирового соглашения между кредитной организацией и ее кредиторами (от имени которых выступает объединение кредиторов) .

Мировое соглашение, в свою очередь, заключается с целью справедливого и соразмерного

удовлетворения требований всех кредиторов и с целью сохранения деятельности организациидолжника путем восстановления ее платежеспособности. Кредиторы вправе как принять решение

озаключении мирового соглашения, так и отказаться от него.

Вотношениях, возникающих при заключении мирового соглашения в процессе реструктуризации, которое по своей юридической природе отличается от мирового соглашения в исковом производстве, превалирует публично-правовое начало: эти отношения основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством, а следовательно, в силу невозможности выработки единого мнения иным образом воля сторон в данном случае формируется по другим, отличным от искового производства, принципам.

К отношениям, возникающим при реструктуризации обязательств кредитных организаций, не могут быть применены положения статьи 64 ГК РФ, поскольку они распространяются на очередность удовлетворения требований кредиторов только при ликвидации этих организаций. Вместе с тем в данной статье прямо выражено предпочтение такой категории кредиторов, как граждане. Однако федеральный законодатель не может установить такой порядок заключения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, при котором за счет сокращения выплат другим кредиторам граждане-вкладчики получали бы причитающиеся им вклады в полном объеме. Это противоречило бы принципу, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

По смыслу статьи 8 (часть 2) Конституции РФ все кредиторы, будь то граждане-вкладчики, коммерческие организации или публично-правовые образования, должны иметь равные возможности при заключении мирового соглашения и выработке его условий. Любое предпочтение, отдаваемое законодателем одной из групп кредиторов перед другой, исключало бы саму возможность заключения мирового соглашения, поскольку в таком случае не учитывались бы экономические интересы всех кредиторов и нарушался бы конституционный принцип равноправия, из которого вытекает необходимость предоставления равной защиты всем собственникам.

Принятие решения большинством голосов всех кредиторов с учетом принадлежащих им сумм имущественных требований - демократическая процедура, не противоречащая принципу равенства прав всех участников гражданско-правовых отношений, который является проявлением конституционного принципа равноправия, и не противоречащая принципу справедливости.

Обязательным элементом содержания мирового соглашения являются положения о размерах, порядке и сроках исполнения обязательств должника, которые подлежат проверке арбитражным судом при утверждении мирового соглашения. Это является не только соразмерным ограничением, но и обязательным условием, без которого не может быть исключено не основанное на законе предпочтение в очередности удовлетворения одинаковых по своей природе требований одних кредиторов перед другими.

Оспоренный закон предусматривает обязанность обращения в арбитражный суд для заключения мирового соглашения; какое-либо ограничение имущественных прав кредиторов без судебного решения невозможно; кредитор вправе обжаловать мировое соглашение, и суд признает его недействительным, если оно содержит условия, предусматривающие преимущества для отдельных кредиторов или ущемление прав и законных интересов отдельных кредиторов.

Заинтересованные лица вправе также обжаловать в суд решение Агентства по реструктуризации кредитных организаций, а также решение Банка России о направлении предложения о переходе кредитной организации под управление Агентства. В судебных процедурах может осуществляться и проверка законности и обоснованности решений Агентства. Таким образом, не предполагается внесудебное лишение кредиторов их имущества и не нарушается гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту.

Особое мнение по данному делу представил судья В.Г. Ярославцев.

7. Постановление от 9 июня 1992 года N 7-П по делу о проверке конституционности Постановления Совета Министров Российской Федерации от 17 июля 1991 года N 403 "О мерах по реализации распоряжения Председателя Верховного Совета РСФСР и Председателя Совета Министров РСФСР от 8 июля 1991 года N 1554-1 "О дополнительных мерах по формированию государственных хлебных и других продовольственных ресурсов в 1991 году" и Постановления

Правительства Российской Федерации от 24 января 1992 года N 43 "Об упорядочении торговли легковыми автомобилями по целевым чекам и целевым вкладам на территории Российской Федерации" (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 28. Ст. 1634) <*>.

--------------------------------

<*> Постановление принято на основе Конституции РФ 1978 года (в ред. от 21 апреля 1992 года), в частности ее статьи 10, частично имеющей тот же предмет регулирования, что и статья 8 Конституции РФ 1993 года.

Правовые категории в Постановлении.

Договорные обязательства государства и граждан; целевые вклады; право на возмещение государством вреда; отсрочка отоваривания целевых чеков.

Заявители.

ЦК независимого профсоюза железнодорожников и транспортных строителей России, народный депутат РФ Ю.И. Семуков (в порядке части первой статьи 165.1 Конституции РФ 1978 года (в ред. от 21 апреля 1992 года)).

Предмет рассмотрения.

Постановления Правительства РФ, согласно которым отоваривание чеков на легковые автомобили перенесено; Сбербанку России предложено продлить срок действия указанных чеков; установлена частичная компенсация увеличения стоимости легковых автомобилей в виде индексации; снижены размеры ставок акцизов на легковые автомобили, реализуемые по целевым чекам.

Позиция заявителя.

Указанные Постановления не соответствуют Конституции РФ. Итоговый вывод решения.

Постановление Совета Министров РФ от 17 июля 1991 года N 403 в части переноса сроков отоваривания чеков БАМ на легковые автомобили в количестве 53,3 тыс. штук со второго полугодия 1991 года на первое полугодие 1992 года (пункт 4) и пункт 2 Постановления Правительства РФ от 24 января 1992 года N 43 не соответствуют статьям Конституции РФ о гарантиях свободы экономической деятельности, права собственности, права на возмещение государством вреда.

Мотивы решения.

Целевой чек предоставлял право на покупку вне очереди легковых автомобилей по установленной цене.

Перенесение сроков отоваривания целевых чеков, установленное Постановлением Совета Министров РФ, представляет собой одностороннее изменение государством условий исполнения обязательств и нарушает конституционные права и свободы граждан, в том числе имущественные, приводит к ограничению свободы экономической деятельности граждан как собственников.

Правительство России осуществило принадлежащие ему в обязательствах гражданские права в противоречие с их назначением, необоснованно предоставив преимущества подчиненным ему органам, на которые возложено исполнение обязательств перед гражданами по отовариванию чеков на легковые автомобили, вышло за пределы своей компетенции.

В период действия отсрочки исполнения было отменено государственное регулирование цен на многие товары народного потребления, гражданам был причинен значительный ущерб, вызванный резким увеличением розничных цен на автомобили. Убытки выразились в многократном обесценивании стоимости целевых вкладов граждан и невозможности получения автомобилей по целевым чекам по первоначальной цене, являющейся существенным условием договорного обязательства государства перед гражданами.

Постановлением Правительства РФ была осуществлена лишь частичная индексация целевых вкладов и целевых чеков граждан, что не обеспечивало покупательную способность вкладов граждан и являло собой отказ от принципа полного возмещения вреда; это нарушало требование Конституции о том, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов и их должностных лиц при исполнении

служебных обязанностей.

Рассматриваемые Постановления Правительства России ограничили пределы свободы экономической деятельности граждан по сравнению с действующим законодательством, нарушили их имущественные права и интересы. У граждан, право которых на получение автомобилей, основанное на договорных обязательствах, было нарушено неправомерной отсрочкой, установленной Правительством России, возникло право требовать полного возмещения убытков в порядке искового производства.

8.Установление законодателем недифференцированного по размеру (350 МРОТ) штрафа за неприменение контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением, невозможность его снижения не позволяют применять эту меру взыскания с учетом характера правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств. В таких условиях столь большой штраф может превратиться из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права частной собственности (см. Постановление от 12 мая 1998 года N 14-П).

9.Из смысла положений статьи 8 и их конкретизации в статьях 34 и 35 Конституции РФ о свободе в экономической сфере вытекает конституционное признание свободы договора как одной из гарантируемых государством свобод человека и гражданина, которая Гражданским кодексом РФ провозглашается в числе основных начал гражданского законодательства (пункт 1 статьи 1). При этом конституционная свобода договора не является абсолютной, не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод (статья 55 (часть 1) Конституции РФ) и может быть ограничена федеральным законом, однако лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц (статья 55 (часть 3) Конституции РФ) (см. Постановление от 23 февраля 1999 года N 4-

П).

10.Федеральный законодатель, реализуя свои полномочия по регулированию предпринимательской деятельности, вправе определять порядок и условия ее осуществления и, исходя из специфики производства и оборота тех или иных видов продукции как объектов гражданских прав, устанавливать дополнительные требования, а также ограничения, которые, однако, должны соответствовать конституционным критериям.

Ограничение свободы предпринимательской деятельности, перемещения товаров и услуг в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции на основе критериев, определяемых не РФ в лице федерального законодателя, а непосредственно субъектом РФ, приводит к нарушению принципа юридического равенства хозяйствующих субъектов, неправомерному ограничению конституционного права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (см. Постановление от 12 ноября 2003 года N

17-П).

11.Конституционные положения статьи 8 (части 1 и 2) получили нормативную конкретизацию в Кодексе торгового мореплавания РФ, регламентирующем возникающие из торгового мореплавания отношения, включая имущественные, которые основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, в том числе отношения, связанные с деятельностью по лоцманской проводке судов.

Морские лоцманы осуществляют проводку судов либо в качестве работников лоцманской службы государственной организации, либо - реализуя конституционное право на осуществление не запрещенной законом экономической деятельности - в качестве работников негосударственной организации по лоцманской проводке судов, которые могут создаваться в различных организационно-правовых формах, предусмотренных гражданским законодательством.

Поскольку основу деятельности по проводке судов составляет именно публичный интерес, государство, допуская негосударственные организации к осуществлению деятельности по лоцманской проводке судов, обязано создавать условия для надлежащего выполнения таких функций, что означает необходимость наделения их соответствующим статусом и установления порядка возмещения ущерба, причиненного в результате ненадлежащей лоцманской проводки