СБОРНИК АКМУЛЛИНСКИХ ЧТЕНИЙ 2012

подбадривает изнывающее их сердце [Кунафин Г.С., 2004]. В произведениях поэтов есть и моменты, когда влюбленный обожествляет свою возлюбленную, ставит наравне с Богом, а иногда и выше (Ш.Бабич «Красивые станы»,

М.Гафури «Сравнение»). «Я бы поменял всех звезд на красивых девушек», «любовь – это Бог, Повелитель Вселенной»,– пишет М.Гафури. Такие же мо-

тивы встречаются в творчестве Ш.Бабича, где поэт отмечает, что только Любовь вдохновляет его к творчеству и что только две вещи – Бог и Девушка – могут равняться с ней, иметь такую могучую силу, которой поклоняются все. Такое высокопарное отношение к любви характерно многим башкирским поэтам начала ХХ в. (Д.Юлтый, М.Гафури, К.Карипов и др.).

Проводя небольшую классификацию идейно-эстетических мотивов разного характера, связанных с темой любви в башкирской поэзии рассматриваемого периода, можно более ясно представить типологически сходные и отличительные моменты в любовной лирике восточных классиков и башкирских поэтов.

Любовь – смысл жизни. В целом башкирская поэзия XIX – начала ХХ в. является вполне земной лирикой. Об этом свидетельствует масса сугубо земных элементов в описании внешней и внутренней красоты, чувств влюбленных, встречающихся в произведениях башкирских поэтов: мотив «любовь – цель жизни, смысл жизни», как у многих классиков восточной поэзии (Фирдоуси, Саади, Низами, Навои и др.), красной нитью проходит и через творчество большинства башкирских поэтов. Провозглашая любовь целью жизни, они превращают ее в предмет гордости, в источник вдохновения (например, в стихотворениях А.Каргалы «Три вещи, способные развеять печаль», М.Уметбаева «Моя любовь», М.Гафури «Приложение», Д.Юлтыя «Погасли» и др.).

Любовь – восхищение. Очень богата в этом отношении как восточная, так и башкирская поэзия, особенно песенная лирика. Творческая фантазия носителей национального фольклора особенно сильна в создании образа любимой девушки, в описании ее красоты(песни «Салимакай», «Ханская дочь»). Эта черта присуща и творчеству Д.Юлтыя («Гюльбике»), Ш.Бабича («Аклиме», «Зухре», «Шамсикамал», «Красивые станы», «Сад имен»), М.Гафури («Сравнение»), Я.Юмаева («Девушка») и др.

Мотивы любовь – страдание(«Состояние влюбленного» Ш.Заки, «Любовь», «Ее тень», «Она» М.Гафури, «Гулькай», «Безнадежные минуты» Д.Юлтыя), любовь – терпение («В городе видел я красавицу» М.Уметбаева, «Обманутый влюбленный» М.Гафури), любовь – огонь(«Письмо к возлюбленной», «Погасли» Д.Юлтыя, «Любовь» М.Гафури), любовь – разочарование («Не нашел я красавицу» М.Уметбаев, «Обманутый влюбленный» М.Гафури), любовь – природа(«На просторе» А.Каргалы, «Живописный день», «Природный рай» Ш.Бабич и т.д.), любовь – диалог («Мой ангел», «Для нее» Ш.Бабич, «Летний вечер» Д.Юлтыя),любовь – наслаждение(«Жди меня, красавица» Ш.Бабич, «Чулпан» С.Якшигулова, «Она» М.Гафури) были широко использованы башкирскими поэтами в изучаемый период. Рассматривая эти мотивы, нужно отметить, что в большинстве случаев любовь приводит к страданиям и мукам. До революции эти мотивы были самыми любимыми и популярными в башкирской литературе.

441

Таким образом, классификация идейно-эстетических мотивов, которыми пользовались башкирские поэты, показывает, что они оставались верными традиционной и каноничной арабо-персо-тюркской поэтике. Однако устойчивость литературных традиций не лишила их индивидуальной и национальной самобытности. Если в лирике М.Уметбаева отчетливо отразилась борьба между двумя романтическими концепциями – сторонниками возвышенно-прекрасного и трагического гуманизма, то Ш.Бабич, М.Гафури и Д.Юлтый стремились освободить восточный романтизм от противоречий между духом и плотью, духовным и материальным, между высшей небесной красотой и земной любовью. Но всех их объединяет общий эстетический принцип: защита внутреннего мира человека, утверждение его источником прекрасного.

ЛИТЕРАТУРА

1.Антология поэзии Башкортостана. Голоса веков. – Уфа: Китап,

2007. –456 с.

2.Брагинский И.С. Проблемы востоковедения. Актуальные вопросы восточного литературоведения. – М.: Наука, 1974. – С.200.

3.Гегель В. Эстетика. Т.2. – М., 1969. – С.81.

4.Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого. Развитие жанровой системы башкирской манифестационно-публицистической и нарративной по-

эзии. – Уфа: Китап, 2004. – С. 118.

5.Литература Востока в средние века. – М.: Изд-во МГУ, 1970.- Ч.2. –

С. 160.

6.Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика (Вопросы взаимосвязей и поэтики). – Казань: Изд-во Казан-го ун-та, 1993. – С.98.

7.Хайтметов А. Лирика Навои. – Ташкент: Уз.ФАН, 1961. – С.5 (на узбекс.яз).

©Файзуллина А.Б., 2012

А.А. Файзрахманова, канд .филол. наук., доц., БГПУ им. М.Акмуллы (г.Уфа)

СКАЗОЧНЫЕ МЕЧТЫ Е. ЗАМЯТИНА: НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ

Пристальное внимание к фольклорным жанрам, обозначившееся в России в начале ХХ века (А. Ремизов, М. Горький и другие), было обусловлено не столько давлением цензуры, сколько потребностью обращения к народным традициям, а также стремлением осмыслить реальность, отказываясь от излишней правдоподобности, обращаясь к вымыслу, фантазии, игровому началу.

Творчество Е.Замятина в определенной степени было созвучно этому стремлению. Писатель принадлежал к той части творческой интеллигенции начала ХХ века, которая в поисках ответов на насущные вопросы современности обратилась к народной культуре, ее духовным основам. Поиск устой-

442

чивого равновесия и гармонии привел писателя к необходимости изложения своих взглядов в форме литературной сказки.

Сказки Е.Замятина, созданные 1917-1919 годы, отражали самые серьезные явления реальной действительности. Но при этом в них сохранился универсальный характер. Они несли в себе гораздо больший заряд актуальности, нежели иные повествовательные формы, к которым обращается писатель в эти годы. В большинстве сказок революционного периода использован сатирическо-фантасмагорический континуум, идущий от традиции М.Е. Сал- тыкова-Щедрина. В этом жанре писатель отразил самые насущные политические, нравственные, мировоззренческие проблемы своей эпохи.

Обратимся к четырем сказкам «Про Фиту» (1917), составившим своеобразный цикл, в котором утопическая идея «счастье для всех» доведена Е. Замятиным до абсурда.

Фита – один из самых необычных и загадочных сказочных героев Е.Замятина. Он – существо неопределённого возраста и пола, неизвестно, как и откуда появившееся. Семантика его имени, возможно, напрямую соотносится с названием буквы старославянского алфавита. В переносном значении слово «фита» употребляется в качестве прозвища человека. В Толковом словаре В.И. Даля, указывается, что Фитой в народе называли «школярного грамотея, дошлого писаку» [Даль, 2000: 638]. Отметим, что во всех четырех сказках Фита показан как герой, соблюдающий букву закона. Страсть к всевозможным канцелярским делам также является ключевой чертой характера этого загадочного персонажа. Фонетическое звучание слова «фита» роднит его и с другим русским словом — «фитюлька». Его переносное значение «маленький, ничтожный, незначительный человек» [Ожегов, 1985: 741]. Гиперболический масштаб всеразрушающей и всеуничтожающей деятельности этого, неизвестно откуда появившегося, маленького человека, в прямом и переносном значении, выражает эту семантику. Как видим, интерпретации имени и характера этого героя могут быть разнообразными. Фита – это глупость, слепое подчинение законам. Фита – это ничтожность, живущая в человеке, которая ведет, по большому счету, к катастрофе.

В «первой сказке о Фите» показательно появление героя перед жителями губернии. Оно подается как сказочно-комическое действо. Фита появляется «самопроизвольно» в полицейском правлении. Он предстает лысеньким, сереньким, «младенцем» с брюшком, пола «преимущественно мужеского», питающимся чернилами. Однако сказочно-комические черты Фиты постепенно стираются на фоне внезапно преобразившегося образа Фитыгубернатора. Автор не объясняя причины таких изменений демонстрирует идею власти и могущества. В повествовании чудо сочетается с «явью». Автор переходит ко все более крупному плану: перед читателями возникает облик диктатора, держащего жителей губернии в нитях абсолютной покорности

иполного подчинения. Пристрастие к порядку, ощущение всемогущества («все могу, мне недолго»), стремление к единообразию определяют суть образа этого героя. Вырисовывается яркий образ устроителя Утопии. Очевидны

исюжетные параллели с щедринскими градоначальниками – текст сказок про Фиту насыщен скрытыми и явными цитатами.

443

В «последней сказке про Фиту» герой насаждает равенство до тех пор, пока «петые дураки» не потребовали от него самому петым сделаться. Сдурел Фита, и настало время царствования «петых дураков». Потребность героя реализовать свои мечты и проекты таит крушение и катастрофу. Идеальная реальность, к созданию которой стремится герой, оказывается страшнее того мира, в котором он живет. Автор показывает беспощадную систему нивелирования личности, которая доводит до абсурда бытие человека и ведет к духовной гибели общества.

Используя жанр литературной сказки Е. Замятин парадоксальным образом не отделяет ложь от намека. Более того, он не выступает и в качестве проповедника. Напротив, он близок к образу простонародного рассказчика, основным свойством которого является умение рассказывать хитрые и «лукавые» истории. Однако вымышленный мирсказок писателя оказался в самом реальном мире, а не в параллельных мирах.

ЛИТЕРАТУРА

1.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. –

М., 2000. Т. 4.

2.Замятин Е.И. Избранное. – М., 1989. – 463 с.

3.Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 1985.

©Файзрахманова А.А., 2012

А.А. Фәтҡуллин, Бөрө ҡалаһы

ХӘҘЕРГЕ БАШҠОРТ ДРАМАТУРГИЯҺЫҢ ҮҪЕШ

ТЕНДЕНЦИЯЛАРЫ

Һуңғы йылдар башҡорт драматургияһы йәмғиәтебеҙҙең төрлө яғын һынландырған, халыҡтың рухи ихтыяжын туйындырған пьесалар менән ғәйәт байыны. Бөтә донъяла барған глобаль үҙгәрештәр йәш быуында театр сәнғәтенә ҡарата ҡыҙыҡһыныуҙы йылдан-йыл кәметә. Сәбәбе – кешелек тормошона яңы мәғлүмәт сараларының күпләп килеп инеүе һәм уларҙың йәмғиәттән бығаса булған мәҙәни усаҡтарҙы ҡыҫырыҡлай башлауы менән бәйле. Был күренешкә театрҙарҙың бөгөнгө торошонан асыҡ миҫал килтерергә мөмкин. Бер нисә тиҫтә йыл театр кассаларына ҙур сираттар булһа һәм унда билеттар бер нисә көн алдан бөтһә, хәҙер инде театр администраторҙары тамашасыны үҙҙәре эҙләргә мәжбүр. Әммә шуны оноторға ярамай: замандың шауҡымы килер ҙә бөтөр, ә халыҡтың рухи һәм милли үҙенсәлеген билдәләүсе мәҙәни өлкәләргә яңынан ихтыяж артыр. Шуға ла уҡыу йорттарында башҡорт драматургияһы буйынса махсус курстар уҡытылыуы йәш быуында сәнғәттең был тармағын пропагандалауға, хәҙерге милли драматургия һәм театр тормошо менән яҡшыраҡ танышырға ярҙам итер.

445

Хәҙерге башҡорт драматургияһы һуңғы ярты быуатта ғәйәт ҙур үҫеш кисерҙе. Был осорҙа яңы темалар күпләп яҡтыртылды, бығаса тейелмәгән темалар ҡыйыу ҡуҙғатылды, милли сәхнә әҙәбиәте жанр йәһәтенән күпкә байыны. ХХ быуаттың 80-се йылдары башынан башҡорт драматургияһы айырыуса ныҡлы үҫеште. Осорҙағы глобаль сәйәси процестар сәнғәттең бөтә өлкәләренә лә ҡырҡа үҙгәрештәр керетеүенә ҡарамаҫтан, башҡорт драматургияһы үҙ асылын һәм милли йөҙөн һаҡлап ҡала алды. Илдә башланып киткән ижтимағи-сәйәси үҙгәрештәр драматургтар алдына яңы талаптар ҡуйыу менән бергә сәхнә әҙәбиәтенә яңы ҡаҙаныштар, яңы исемдәр килтерҙе. Драматургияла исемдәре киң билдәле М. Кәрим, И. Абдуллин, Ә. Атнабаев, Н. Асанбаев, И. Йомағолов кеүек драматургтарыбыҙ тамашасыға заман һулышы менән һуғарылған яңы пьесаларын тәҡдим иттеләр. 80-се йылдар башына башҡорт театры донъяһында әле бик танылыу алып өлгөрмәгән йә ошо осорҙа майҙанға килгән А. Абдуллин, Н. Ғәйетбай, Ф. Бүләков, Ғ. Шафиҡов һ.б. бер төркөм драматургтар өр-яңы идеялар, өр-яңы темалар, өр-яңы характерҙар алып килделәр. 90-сы йылдарҙа Х. Зарипов, С. Латыпов, Г. Әхмәтҡужина, Р. Кинйәбаев пьесалары сәхнәгә күтәрелде. Театрҙар сәхнәһе түренә уларҙың көн ҡаҙағына һуҡҡан, заман проблемаларын үҙәккә ҡуйған үткер конфликтлы пьесалары, бер-береһен алмаштырып, менә торҙо.

Был тема буйынса махсус курста лекциялар уҡығанда конфликт мәсьәләһенә төп иғтибарҙы йүнәлтеү кәрәк. Сөнки драматургияла конфликт

– структура һәм жанр барлыҡҡа килтереүсе компонент. Ғөмүмән, әҙәбиәттә конфликт художестволылыҡ тыуҙырыусы мөһим сарарҙың береһе булып сығыш яһай, әҫәрҙең туҡымаһын барлыҡҡа килтереүҙә ҙур роль уйнай. Ул әҫәрҙең идея-тематик йөкмәткеһе менән генә түгел, формаһы менән дә тығыҙ бәйле. Конфликт композицияны һәм сюжетты ойоштора, образдарҙың характерҙарын аса.

Фәҡәт тулыһынса үҫтерелгән конфликт ҡына әҫәрҙәге хәрәкәт итеүсе персонаждарҙың ысын йөҙөн асыуға, бәйләнештәре һәм ҡаршылыҡтарының асылын күрһәтеүгә, ижади емештең структур төҙөлөшөнә һәм образлылығына ҙур йоғонто яһай. Әммә конфликтты художестволыҡтың, әҫәр структураһының берҙән-бер мөһим сараһы тип кенә ҡарарға ла ярамай, сөнки ул идея, тема, характер, образдар системаһы һымаҡ башҡа төшөнсәләр менән дә тығыҙ бәйләнештә килә. Метод, жанр, стиль кеүек категориялар ҙа художестволы әҫәр төҙөлөшөнөң мөһим саралары.

Әҙәби жанрҙарҙың һәр ҡайһыһында конфликт функцияһы төрлөсә, сөнки был әҫәрҙең үҙенсәлеге, мөмкинселеге, автор маҡсаты, жанр ҡанундары менән дә бәйле. Драматургияға килгәндә, конфликтлы сюжет ҡоролошон драманың жанр һәм структур үҙенсәлеге талап итә, сөнки конфликтһыҙ йәки сибек конфликтлы пьеса тулы ҡанлы художество әҫәре

446

була алмай. Шуға ла драмала конфликт умыртҡа һөйәген тәшкил итә, йәғни конфликт булмайынса драма ла була алмай.

Һуңғы йылдар башҡорт драматургияһының конфликт тәбиғәте алдағы осорҙарҙағынан ныҡ ҡына айырыла. Уның үҫә, үҙгәрә, камиллаша барыуы, заманса яңғыраш алыуы күҙәтелә. Элек күтәрелгән проблемаларҙың яңыса яңғыраш алыуы, байтаҡ ҡына тыйылған темаларҙың ҡыйыу ҡуҙғатылыуы ХХ быуат аҙағы башҡорт драматургияһының конфликт тәбиғәтенә йоғонтоһоҙ ҡалманы.

Башҡорт драматургияһының, башҡа күп милли драматургия кеүек үк, оҙайлы һәм ҡатмарлы үҫеш юлы үтте. Милли драматургия, башланғыстарын халыҡ ижадынан алып, айырым әҙәбиәт һәм профессиональ театр күренеше булараҡ, XX быуат башында тернәкләнеп, баҙыҡланып китә. Ваҡыт үтеү менән ул үҙгәрә, камиллаша бара, замана үҙгәреү менән яңы темалар, яңы геройҙар, яңы жанрҙар, яңы конфликттар барлыҡҡа килә. 80-90-сы йылдар башҡорт драматургияһының конфликт тәбиғәте, осорҙағы оло үҙгәрештәр менән бәйле, үҙенсәлекле төҫ ала. Был, беренсенән, тематик төрлөлөккә киң юл асылыуы менән аңлатылһа, икенсенән, тәрән психологизм менән һуғарылған киҫкен ҡаршылыҡлы, яңы заман проблемаларын ҡыйыу күтәргән пьесаларҙың ишәйеүенә бәйле. Шәхестең йәмғиәттә тотҡан урыны, йәшәйештең мәғәнәһе, әхлаҡ, заман геройының рухи донъяһы һәм мәҙәни үҫеше кеүек мәсьәләләрҙе яңыса күтәреү һәм хәл итеү, психологик яҫылыҡта үткер конфликттар аша кәүҙәләндереү хас был осор драматургияһына.

Һуңғы йылдарҙа башҡорт әҙәбиәте ғилемендә милли драматургияға бағышланған байтаҡ хеҙмәттәр донъя күрҙе. Әҙәбиәтең башҡа жанрҙарына ҡарағанда бығаса аҙыраҡ иғтибар үҙәгендә булған драматургияны төрлө яҡлап ғилми тикшереү, системалы анализлау, монографик планда өйрәнеү күпкә әүҙемләште. Бындай күренеш, тәү сиратта, милли әҙәбиәт ғилеменең бөтә йүнәлештәрҙә лә йылдам үҫеш алыуы менән бәйле булды.

Башҡорт әҙәбиәте ғилеме аҙаҡҡы утыҙ-ҡырҡ йыл эсендә милли драматургиябыҙға бағышланған хеҙмәттәргә ярайһы уҡ байыны. Драматургия өлкәләһендәге тәүге күләмле һәм етди хеҙмәт – М. Ғәйнуллиндың “Ысынбарлыҡ. Конфликт. Характер” монографияһы. М. Ғәйнуллиндың “Башҡорт драматургияһының үҫеү юлдары”, Т. Килмөхәмәтовтың “Башҡорт трагедияларының поэтика мәсьәләләре”, “М. Кәрим драматургияһы”, “Драматургия һәм драматургтар”, “Башҡорт драматургияһының поэтикаһы”, “Халыҡсанлыҡ көсө”, Ғ. Хөсәйеновтың “М. Кәрим. Шағир. Драматург. Прозаик”, “Замана”, Р. Әхмәҙиевтың “Башҡорт комедияһы”, “Драматургияла жанр формалары” хеҙмәттәре, И. Бүләковтың “Хәҙерге драматургияла көн талабының ҡуйылышы”, М. Хәмиҙуллинаның “Драматургияла эҙләнеүҙәр һәм табыштар” кеүек башҡа күп һанлы мәҡәләләре иҫәбенә тулыланды. Әммә был хеҙмәттәрҙә милли драматургияның һуңғы йылдары өйрәнелмәгән тиерлек.

447

Аҙаҡҡы 10-15 йылдарҙа сәхнәләрҙә ҡуйылған байтаҡ пьесалар бөтөнләй иғтибарҙан ситтә ҡалған, милли драмалар конфликты тематик төрҙәр күҙлегенән айырым коплекслы тикшерелмәгән. Был хеҙмәттәрҙә башҡорт драматургияһы күберәк эволюция (М. Ғәйнуллин), айырым драматургтар ижады (М. Ғәйнуллин, Ғ. Хөсәйенов, И. Бүләков, М. Хәмиҙуллина), жанр үҙенсәлеге (Т. Килмөхәмәтов, Р. Әхмәҙиев) һәм поэтикаһы (Т. Килмөхәмәтов) йәһәтенән ҡарала.

Шулай итеп, башҡорт әҙәбиәт ғилеме һуңғы йылдарҙа милли сәхнә әҙәбиәтен өйрәнгән күп кенә нигеҙле хеҙмәттәргә байыны. Шулай ҙа башҡорт драматургияһын, айырыуса уның һуңғы осорон, конфликт тәбиғәте позицияһынан тороп тикшереүҙә күп кенә мәсьәләләр асыҡ ҡала килә. Мәҫәлән, конфликт типтарының тематик төркөмдәрен билдәләү, конфликт йүнәлеше һәм йөкмәткеһен аныҡлау кеүек бөтөнләй тиерлек ҡуҙғатылмаған күп төрлө проблемалар бар. Күпселек пьесаларҙы бөгөнгө күҙлектән сығып яңыса анализлау ҙа мөһим, сөнки замана алмашыныу менән ҡараштар ҙа, әҙәбиәт ғилеме талаптары ла үҙгәрә төшә. Ғалимдарҙың иғтибарынан ситтә ҡалған байтаҡ пьесалар бөтөнләй өйрәнелмәгән һәм ғилми әйләнешкә керетелмәгән. Башҡорт драматургияһын өйрәнеүҙәге ошондай ҡайһы бер бушлыҡтарҙы тултырыу һәм һуңғы осор милли сәхнә әҙәбиәтен системалы өйрәнеү маҡсатында, хеҙмәттә конфликт тәбиғәтен тикшереү ҡаршылыҡтарҙы төркөмдәргә бүлеп башҡарыла.

Һуңғы йылдар башҡорт драматургияһының конфликт тәбиғәтен өс төркөмгә: социаль, тормош-көнкүреш һәм рухи ҡаршылыҡтарға бүлеп ҡарау отошло. Әлбиттә, һәр ҡайһы бүленеш тә шартлы. Беренсенән, художестволы әҫәрҙәрҙә конфликттың бер төрө генә килмәй һәм бер-береһе менән үрелеп тә бирелә. Шулай ҙа конфликт ойоштороуҙа драматург ҡайһы башланғысҡа нығыраҡ әһәмиәт бирә, төп конфликт тибы булып, билдәле, шуныһы ҡала. Мәҫәлән, М.Кәримдең “Ай тотолған төндә” трагедияһында аталып кителгән өс тип конфликт башланғысы ла бар: шәхес һәм йәмғиәт араһындағы ижтимағи; башҡорттарҙың боронғо көнитмеше, мөхәббәт, ғаилә проблемаларына нигеҙләнеүсе тормош-көнкүреш һәм кешенең ирке менән бәйле рухи азатлыҡ конфликттары. Әммә пьесала шәхес һәм йәмғиәт ҡаршылығы авторҙың идеяһын үткәреүҙә төп ролде уйнай. Һәм шуға ла социаль ҡаршылыҡ әҫәр структураһын ойоштороусы конфликт тибы. Трагедияла рухи ҡаршылыҡ та көслө һәм ул ижтимағи конфликт менән бергә үрелеп, бер-береһен үҫтереп килә. Ә бына өсөнсө конфликт башланғысы бик тоноҡ сағыла. Икенсенән, шул уҡ ваҡытта, мәҫәлән, ижтимағи конфликттың үҙен үк бәләкәс төркөмсәләргә бүлеп ҡарарға мөмкин: тарихи-милли нигеҙле ҡаршылыҡтар, социаль-сәйәси шартарҙа формалашҡан шәхес һәм йәмғиәт конфликты, хәҙерге йәмғиәттең ижтимағи ҡаршылыҡтары. Ошонан сығып,

448

конфликт титарын жанр эволюцияһы һәм заман күҙлегенән, төрлө конфликт типтарының тығыҙ бәйләнеше күҙ уңында тотолоп, бәләкәйерәк төркөмсәләргә тарҡатып анализлау уңайлыраҡ.

© Фәтҡуллин А.А., 2012

З.Р. Хажиева, канд.филол.наук, доц., БГАУ ( г. Уфа)

ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СЛОВООБРАЗОВАНИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА

Словообразование тесно связано со всеми функциями языка, поскольку активно участвует в пополнении словарного состава и порождении текстов. Основная функция словообразования направлена на возникновение и использование наименований. Словообразование выполняет, прежде всего, номинативную функцию. Номинативность - это свойство языковых единиц называть объекты реальной действительности.

Активность словообразовательных средств обусловлена тем, что они позволяют обозначать реалии в разных аспектах – с опорой на внутренние и внешние признаки, функциональное назначение объектов, на связь предметов друг с другом, их участие в событиях и т.д. Словообразование выступает как ведущий способ номинации. Это обусловливает многообразие словообразовательных средств и типов в русском и башкирском языках.

Диапазон словообразовательных средств широк. Они участвуют в образовании всех частей речи и выполняют классифицирующую функцию.

Особую активность проявляет словообразование в создании имен существительных, где оно используется для обозначения различных классов реалий.

Врусском языке значительна роль словообразования в обозначении лица в разных аспектах:

По признаку: красивый - красавец; По действию: учить - учитель;

По отношению к объектам деятельности: камень - каменщик; По отношению к месту: село - сельчанин.

Большую роль играет словообразование в создании наименований предметов разного функционального назначения, входящих в определённые тематические группы слов.

Врусском языке номинативная функция проявляется не только в обозначении новых реалий, но и в дифференциации, обуславливающей модификацию лексического значения исходного слова: учитель - учительница, кот -

котенок, лев - львёнок.

Впроизводных номинациях отражаются не только предметы, явления объективной действительности, но и различные типы отношений, направление связей между реалиями. Так, действие как основной пласт человеческого опыта, пронизывает многие разряды реалий и получает развитие в производ-

ных со значением: лица (писать - писатель, водить - водитель; ); объекта

449

(записать - записка, покрывать - покрывало); орудия (сеять - сеялка, носить - носилки, выжимать - соковыжималка); места (остановиться - остановка, читать - читальня).

Названные типы производных отражают взаимодействие и взаимосвязь концептов: действия и лица, действия и предмета и т.д.

По общности словообразовательного значения суффиксальные типы существительных объединяются в словообразовательную категорию.

Всловообразовательной системе языка осуществляется наиболее явное и прямое отражение предметов, явлений, признаков, событий. В результате словообразовательного процесса возникают наименования важнейших реалий, создающие основу знаний о мире, на которые опирается речемыслительная деятельность говорящего. Таковы наименования лиц, конкретных предметов, признаков, действий, состояний, в которых проявляются самые разнообразные типы словообразовательных значений [Кильдибекова, 1997: 19].

Проявление субъективности связано с коннотативной или эмоциональ- но-оценочной функцией, которая передает отношение говорящего к обозначаемым предметам, явлениям, к ситуации или к собеседнику. Это может быть пренебрежительное, ласкательное, унизительное-презрительное, ироническое, шутливое отношение к предмету речи.

Оттенки субъективной оценки совмещаются с размерными значением (уменьшительность и увеличительность). Уменьшительность может выражаться в русском языке суффиксами -ик, -чик, -к, -еньк, -иц и др.: столик,

собачка, танцорик, личико, месячишко.

Суффиксы с уменьшительно-ласкательным значением соединяются с существительными, обозначающими малые предметы, невзрослые существа, небольшие отрезки времени: ягненочек, пташка, синичка, фабричка.

Врусском языке оттенки субъективной оценки в сочетании со значением реальной увеличительности выражаются продуктивными суффиксами:

-ищ, -ин: кулачище, сборище, картофелина, девчина.

Суффикс -иц-а в русском языке менее продуктивен. Производящая основа за исключением основы в слове сестрица, называет конкретный неоду-

шевленный предмет: тряпица, вещица. Примеры: Горел над пашней ясный день, рощица на краю пашни стояла вся зеленая, умытая вчерашним дождем; Кипело, булькало в канавках и в лужицах. ( В. Шукшин.)

Взависимости от характера деривационного значения различают лексическое значение производных слов. Оно тождественно значению производящих, но и производное отличается от производящих принадлежностью к иной части речи (и, следовательно, синтаксической функцией). Явления такого рода польский лингвист Е. Курилович предложил называть синтаксической деривацией, а соответствующие производные – синтаксическими [ Ку-

рилович, 1962: 57 – 70 ].

Врусском языке к области синтаксической деривации относятся такие словообразовательные типы, как:

Отглагольные существительные со значением отвлеченного действия:

перешивание, переклеивание, развеска, ходьба, мольба.

450