293

причина возникает из необходимости зафиксировать не только сами по себе социальные, политические и экономические изменения, а их взаимозависимость в рамках определенного масштаба времени. Этот масштаб в разных исследованиях может быть различен.

Некоторые исследователи предлагают различать три размерности (диапазона темпоральности) политической реальности. Первая вы­ражена на уровне повседневного взаимодействия участников полити­ческого процесса и соотносится с ритмами астрономического времени. Вторая — это события истории или политические изменения (выборы, смена правительства, объявление войны или заключение мира и т. п.). Такие события предполагают интерпретацию-обобщение и соотносятся друг с другом уже не в ритмах мгновений, часов и суток, а по шкале исто­рических свершений, этапов и периодов. Здесь «квант темпоральности» определяется квантом воздействия, достаточного для политического изменения. Третий диапазон связан с еще большим усложнением, бо­лее высоким уровнем обобщений сущности политических изменений (политической реальности): здесь выявляются уже обобщенные тен­денции политического развития. Шкала темпоральности оказывается размечена уже не событиями и периодами — тем более не минутами и часами — а переходами от одних качественных состояний и системных характеристик политики к другим, например, от «века варварства» к «веку цивилизации». Предложенное выделение первого диапазона темпоральности перекликается с мыслью Г. Зиммеля о квантах смысла, которые имеют свои «пороги уменьшения»: мы не можем бесконечно дробить исторические события на мгновенные картины, ибо в пределе исчезнет «индивидуальность явления». И напротив, поднимая единич­ные элементы события из их описательной конкретности, мы позволяем им сгущаться, тяготеть к собственному центру, воспроизводя тем самым реальное образование более высокого уровня, объединяющего их.

4.2.3. Нелинейность времени в культуре

История культуры поставила под вопрос ряд традиционных представ­лений о времени, например, его линейность. Действительно, в реаль­ном развертывании культуры переплетаются самые разнообразные и разнонаправленные силы, имеющие разный «возраст», находящиеся на разных стадиях своего индивидуального развития, демонстрирующие специфическую ритмику и разнофазность. Поэтому реальное время любой социокультурной целостности складывается из времени субъ­ектов и процессов, принадлежащих различным зонам и хроносам.

Тема 4.2. Время и культура

Примитивная линейная интерпретация истории была преодолена уже в Древнем мире, например, у Аристотеля и Полибия. О повторяемости исторических событий, о возвращении к исходному состоянию и последу­ющем возрождении и упадке размышляли царь Соломон в Экклезиасте, мудрецы Древнего Китая и Индии. Попытка выявить объективную «ес­тественную» повторяемость в смене династий и форм государственного правления, в расцвете и упадке материальной и духовной культуры пред­принималась и историками средневекового Китая, и арабскими филосо­фами позднего Средневековья, и европейскими просветителями Нового времени. Считалось, что цикличный характер человеческой истории за­висит от циклизма природных явлений. Так, в основу восточного кален­даря был положен месячный, годовой, двенадцатилетний циклы Луны, Солнца, Юпитера. В Средние века исследователь и толкователь Тал­муда — Лурье высказал идею шеститысячелетних циклов цивилизаций. Современные исследователи выявили 10 порядков циклов солнечной активности — от малых (не более 1 года) до больших (около 1 млрд лет).

Циклический характер мировой истории был подмечен Д. Вико в «Основаниях новой науки об общей природе наций». Впоследствии, исследуя законы цивилизационного развития, А. Тойнби выявил циклы «чередования статики и динамики в ритме Вселенной»¹. Принцип цик­лизма использован и в теории П. Сорокина (циклическая флуктуация трех социокультурных типов — идеационального, сенситивного, идеалис­тического). Однако во всех случаях время выступает внешним к происхо­дящим процессам способом измерения происходящих в них изменений.

В противоположность такому простому «количественному» подходу ко времени был предложен другой, существенно обогативший наши представления и о времени, и о культуре. Мы имеем в виду концепции Н. Я. Данилевского и О. Шпенглера. В этих концепциях каждой куль­турой порождалось свое особое время (каждая из замкнутых культур у Шпенглера имеет свой темп развития, свою последовательность событий, обладает отведенным ей временем жизни), а само время мыс­лилось не только как длительность, но и как прерыв этой длительности. О. Шпенглер создает и концепцию одновременности явлений в разных культурах, исходя из одинаковой для всех культур системы стадий (от рождения через молодость, зрелость, старость до смерти): все культуры проходят три одинаковых этапа: мифо-символическая ранняя культура, метафизико-религиозная высокая культура, поздняя цивилизационная структура. В жизни каждой выделяются две линии развития: восходя­щая (культура в собственном смысле) и нисходящая (цивилизация).