7. Бартоломе де Лас Касас. "История Индий" (после 1551 года)

а) Испанцы на о. Гаити

Кн. вторая, гл. 6. Обратимся к событиям, которые произошли после прибытия на этот остров [испанцев]...

[Индейцы] ... работали в те времена непрерывно, и на всех важных работах [над ними ставили] жестоких надсмот­рщиков-испанцев — и над теми, кто отправлялся на ра­боты в рудники, и над теми, кто работал в имениях или на фермах. И эти надсмотрщики обращались с ними так сурово, жестоко и бесчеловечно, не давая им ни минуты покоя ни днем, ни ночью, что напоминали служителей ада.

Они избивали индейцев палками и дубинками, давали им оплеухи, хлестали плетьми, пинали ногами, и те ни­когда не слышали от них более ласкового слова, чем "со­бака"; и тогда, измученные непрерывными издевательства­ми и грубым обращением со стороны надсмотрщиков на рудниках и фермах и невыносимым, изнурительным тру­дом безо всякого отдыха и сознавая, что у них нет ника­кого иного будущего, кроме неминуемой смерти, уносив­шей одного за другим их соплеменников и товарищей, т. е. испытывая адские муки обреченных на гибель людей, они стали убегать в леса и горы, пытаясь укрыться там, но в ответ на это испанцы учредили особую полицию, кото­рая охотилась за беглыми и возвращала их обратно. А в городах и селениях, где жили испанцы, была учреждена должность, названная виситадор. Эти виситадоры были ...самыми главными палачами и, будучи самыми знатны­ми, отличались от остальных еще большей жестокостью. Им-то и доставляли альгвасилы [полицейские] несчастных беглых индейцев, выловленных ими в лесах и горах... Ви­ситадор отдавал приказ привязать их к столбу и по праву знатнейшего брал в руки твердую, как железный прут, просмоленную морскую нагайку... и с чудовищной жесто­костью самолично наносил удары по обнаженному, худо­му, костлявому, изможденному голодом телу индейца до тех пор, пока... не начинала сочиться кровь, сопровождая избиение угрозами, что в случае, если он попытается сбе­жать еще раз, то будет забит насмерть, и оставлял индейца полумертвым. Мы собственными глазами неоднократно наблюдали подобные бесчеловечные расправы, и, Бог свидетель, что число преступлений, совершенных по отноше­нию к этим кротким агнцам, было столь велико, что сколько бы о них ни рассказывать, все равно невозможно поведать даже о ничтожной их части.

Гл. 15... Настало время... рассказать о войне, которую [испанцы] повели против индейцев провинции Хигей (о. Эспаньола] ... Поселения жителей [этой] провинции находились в горах, поднимавшихся ярусами ровных плос­когорий... а подниматься с одного яруса на другой было очень трудно. Каждое из плоскогорий имеет в длину и ширину по 10—15 лиг* и усеяно разноцветными шерохо­ватыми камнями, блестящими, как бриллианты, так что создается впечатление, будто они искусственно вкраплены в почву чьей-то рукой...

Когда индейцы строили поселки, они начинали с того, что вырубали деревья на большем или меньшем простран­стве... и таким образом создавалась площадь, а от нее про­рубали в форме креста четыре улицы, очень широкие... Эти улицы они прорубали для того, чтобы иметь возмож­ность в случае надобности сражаться с врагами, так как иначе из-за густых зарослей, скал, камней и утесов... они не смогли бы передвигаться. И вот когда испанские вой­ска подошли к границам этой провинции, а индейцы об этом узнали, они с помощью дымовых сигналов оповес­тили одно за другим все свои поселения о грозящей опас­ности, а затем увели женщин, детей и стариков в самые укромные убежища... Испанцы же, поднявшись в горы и приблизившись к поселениям индейцев, расположились лагерем на расчищенном ими ровном месте и доставили туда лошадей, чтобы провести разведку и выяснить, куда и каким путем следует наступать; и первой их заботой было, как обычно бывает во всех войнах, захватить плен­ных и установить тайные намерения противника, располо­жение и численность его сил; и им удалось захватить плен­ных, и они стали их пытать, и некоторые поддавались и все рассказывали, а другие, выполняя приказ своих сень­оров, предпочитали умереть, но не выдать своих. А ког­да испанцы, перейдя в наступление, подошли к поселе­ниям, индейцы встречали их, собравшись из нескольких населенных пунктов в одном, наиболее благоприятном для обороны, и... вооруженные луками и стрелами, обнажен­ные, так что щитами им служили собственные животы, но готовые к борьбе... Отбивая первый натиск испанцев, ин­дейцы стреляли с такого далекого расстояния, что стрелы если и достигали цели, то летели уже так медленно, что не могли бы убить даже муху. Когда же все стрелы из лу­ков были выпущены, а другого оружия у них не было, они оставались голыми и безоружными, и многие из них гиб­ли от испанских стрел, а остальные обращались в бегство... Отряды испанцев охотились за индейцами по горам, и им удавалось захватить в плен либо следивших за ними индей­ских лазутчиков, либо индейцев, застигнутых в момент, когда они передвигались с одного места на другое. Этих пленных испанцы подвергали неслыханно жестоким пыт­кам, чтобы они указали, куда бежали остальные индейцы и где теперь скрываются, а затем заставляли служить им проводниками, предварительно обвязав их шеи веревкой, и некоторые из них, оказавшись на краю пропасти, бро­сались в нее и увлекали за собой ведшего их испанца... Когда же испанцам удавалось подойти к тому месту, где несчастные индейцы разбили лагерь, они яростно броса­лись на индейцев и вонзали мечи в их обнаженные тела, не щадя ни стариков, ни детей, ни женщин... А когда это массовое истребление заканчивалось и испанцы захватывали в горах тех немногих, которым удалось спастись от резни, то всех их заставляли положить на пень одну руку и отсе­кали ее мечом, затем то же самое проделывали с другой рукой... и говорили им: "Ну вот, теперь идите и отнеси­те эти письма остальным", что должно было означать: "Идите и сообщите вашим соплеменникам, что их ожидает то же самое, что совершили над вами"; и несчастные, со стонами и в слезах, уходили, но лишь очень немногим (а может быть, и вовсе никому) удавалось выжить, так что они истекали кровью, а в горах не могли найти (и не знали, где искать) кого-либо из своих, кто остановил бы кровь и вылечил их; и вот, пройдя немного вперед, они падали замертво, и не было у них никакой надежды на спасение.

Гл. 40. ...Так как испанцы в то время старались как можно скорее добыть побольше золота и очень торопились провести все необходимые для этого работы (а добыча зо­лота была неизменно их главной целью и заботой), то это влекло за собой истощение и гибель индейцев, которые привыкли работать мало, ибо плодородная земля не тре­бовала почти никакой обработки и давала им продукты питания, да к тому же индейцы имели обыкновение до­вольствоваться только самым необходимым, а теперь эти люди хрупкого здоровья были поставлены на невероятно тяжелые, изнурительные работы и трудились от зари до зари, причем их не приучали к такому труду постепенно, а установили этот непосильный режим сразу, и понятно, что индейцы оказались не в состоянии в течение длитель­ного времени выдержать подобную нагрузку и... за шесть — восемь месяцев, когда группа индейцев добывала золо­то в рудниках до тех пор, пока все не шло на переплав­ку, умирала четверть, а то и треть работавших. Кто по­ведает всю правду о голоде, притеснениях, отвратитель­ном, жестоком обращении, от которых страдали несчаст­ные индейцы не только в рудниках, но и... повсюду, где им приходилось работать? Тем, кто заболевал... не вери­ли, называли их притворщиками и лентяями, не желаю­щими работать; когда же лихорадка и болезнь выступали наружу, так что их нельзя было отрицать, больным выда­вали немножко маниокового хлеба и несколько головок чеснока или каких-нибудь клубней и отправляли их до­мой... чтобы они там лечились, а точнее говоря, — не заботились об их лечении, а лишь о том, чтобы они уби­рались, куда хотят, только бы не лечить их...

Гл. 43. Убедившись, что дело идет к гибели всех ин­дейцев — как добывавших золото в рудниках, так и занятых на фермах и других работах, которые их убивали, и что число индейцев с каждым днем сокращается за счет; умирающих, и не заботясь при этом ни о чем другом, кро­ме своей наживы, которая могла бы быть еще большей, испанцы сочли, что было бы недурно, дабы их доходы от рудников и других занятий не уменьшались, привезти сюда на смену умершим обитателям этого острова как можно больше рабов из других мест...

Гл. 44. ...Испанцы применяли много различных способов и хитростей... чтобы извлечь индейцев с их островов и из их домов, где они жили поистине как люди Золото­го века, столь ярко воспетого поэтами и историками; вна­чале, пользуясь тем, что беззаботные индейцы ничего не подозревали и встречали их как ангелов, испанцы прибе­гали к уговорам и обещаниям, а в дальнейшем либо нападали на индейцев по ночам, либо действовали... в от­крытую, расправляясь мечами и кинжалами с теми, кто, убедившись на опыте, на что способны испанцы, и, зная, что те хотят их увезти, пытались защищаться с помощью своих луков и стрел, которые они обычно использовали не для того, чтобы вести против кого-либо войну, а для охо­ты на рыб — их жители этих островов всегда имели в изо­билии...

Обо всех их [испанцев] "подвигах", то есть о жестокостях, которые они совершали по отношению к этим невинным агнцам, — а подобным жестокостям несть числа, я мог бы ... рассказать сейчас весьма подробно, если бы* в то время, когда я находился на этом острове, вниматель­но изучил жалобы испанцев друг на друга, так как в этих жалобах о преступлениях, совершаемых над индейцами, повествуют сами преступники. [Один из них] рассказал мне, что на корабли погружали очень много индейцев — 200, 300 и даже 500 душ, стариков и подростков, жен­щин и детей, загоняли их всех под палубу, задраивали все отверстия, именуемые люками, чтобы они не смогли сбе­жать, и индейцы оказывались в полной темноте, и в трюм не проникало даже легкое дуновение ветра, а место это на корабле самое жаркое; продовольствия же и, особенно, пресной воды брали столько, сколько требовалось для на­ходившихся на корабле испанцев, и ни капли больше, и вот из-за нехватки еды и главным образом из-за страшной жажды, а также из-за невероятной духоты, и страха, и< тесноты, потому что они находились буквально друг на друге, прижатые один к другому, — от всего этого мно­гие из них умирали в пути, и покойников выбрасывали в море... С Лукайских островов... испанцы вывезли и обра­тили в рабство, чтобы загнать в рудники, 40 000 душ, а если считать еще и другие острова, то общее число соста­вит 200 000 душ...