1.4. Большая степень абстрактности социального знания

Явления природы человек воспринимает непосредственно органами чувств или при помощи приборов. Естественнонаучное познание начинается с показаний органов чувств и заканчивается такими показаниями. Принцип верификации (проверки) знания всегда предполагает чувственное восприятие. Не случайно основатель социологии Огюст Конт выводил за пределы науки всё, что нельзя проверить на истинность.

Иначе обстоит дело в общественных науках. Общественные явления либо не поддаются чувственному восприятию (история прошлого), либо воспринимается далеко не весь объект исследования. Нельзя увидеть всю войну или революцию, весь экономический кризис или патриотизм, нельзя увидеть или потрогать руками право и т.д. Даже историк современности вынужден полагаться не на чувственные данные, а на документы, составленные другими людьми. Социальное знание поэтому намного абстрактнее, рассудочнее естественнонаучного. По этому поводу К.Маркс писал, что экономисту сила абстракции заменяет микроскоп и химический реактив. Но большая абстракт­ность знания - не достоинство, а недостаток. Абстрактное знание бедно и скудно по содержанию. Из этого вытекает его длительная проверяемость на истинность. Если в естественных науках знания проверяются (или в принципе могут быть быстро проверены) в течение секунд или месяцев, то в общественных на проверку уходят, по меньшей мере, годы, а чаще десятилетия. Лишь по их прохождении выясняется, в чём был прав или заблуждался мыслитель.

1.5. Огромное влияние интересов людей на социальные познания

Интерес естествоиспытателя состоит в поиске истины, большей награды, чем истина ему не требуется. Гуманитарий также заинтересо­ван в истине, но такой истине, которая ему была бы выгодна. Это существенно иной подход. Римский историк Корнелий Тацит призывал коллег по перу писать историю без гнева и пристрастия. Если с гне­вом историки справлялись, то пристрастия не отпускали их ни на шаг. Человек не может отделить себя от своего интереса, как не способен избавиться от тени. Потому сочинения гуманитариев пристрастны и предвзяты, об одном явлении они судят по разному.

Влияние интересов имеет место в ином, внешнем плане. На исследователей оказывается большое давление извне, со стороны государства и иных социальных сил. Печальная традиция идеологизации общественных наук породила у части членов общества представление о том, что общественных наук как таковых нет, а есть лишь средства пропаганды. Более того, науки об обществе, будто бы, вообще невозможны, поскольку они зависят от власть предержащих.К сожалению, этот нигилистический подход подтверждается невостребованностью данной группы наук государством. В годы советской власти обществоведов рассматривали исключительно как пропагандистов бесконечно мудрых решений партии-государства. Общественные науки рассматривались также в качестве поставщиков эмпирических фактов, которые способны расцветить какой-нибудь доклад. Драма общественных наук состояла в том, что они никому, кроме научного сообщества, не были нужны. Объективно истинное знание об обществе выгодно лишь тем, чьим интересам оно соответствует. Всех прочих оно, по меньшей мере, раздражает. Перед учёными ставились “задачи”, и ставящий их заранее знал, каким должен быть результат исследования. Учёному неявно предлагалось подтвердить своими исследованиями известный чиновнику от идеологии результат. Любой другой результат был бы “ненаучным” и оторванным от жизни. В сознании части членов постсоветского общества всё ещё жива формула “марксизм-ленинизм учит, а практика подтверждает”. Это обстоятельство, разумеется, не прибавляет уважения к обществоведению со стороны представителей других наук.

Наиболее идеологизирована история: она переписывается на каждом крутом повороте общественного развития и каждый раз населению говорят: раньше историю искажали, а мы впер­вые пишем правду. В 17 в. английский философ Томас Гоббс писал о том, что если бы геометрические аксиомы затрагивали интересы людей, они перестали бы быть аксиомами. Справедливости ради надо сказать, что преследованиям подвергались и некоторые естествоиспытатели (Дж. Бруно, Н.Коперник, Г.Галилей и др.) и даже науки (генетика, кибернетика, астрология, евгеника и др.). Но что в естественных науках исключение из правила, то в общественных - правило без исключений. Исследователь-обществовед выражает либо лич­ные интересы, либо выполняет “социальный заказ”. Третьего не дано.