43 Первая научная революция и научный тип рациональности

Типы рациональности можно объяснить опираясь не только на факты и идеи естествознания, но и на философию, которая эти идеи аргументировала и критически переосмысляла.

В первой научной революции 17 в. возникла классическая европейская наука и сформировался особый тип рациональности, получивший название научного. Научный тип рациональности появился в результате отказа европейской науки от метафизики. Основы научного метода заложила философия Декарта. Хотя декартовская философия не отрицала создания мира Богом, но одновременно утверждала, что с той минуты мир стал развиваться имманентно, т.е. по своим внутренним законам. Произошло удвоение бытия на религиозное и научное. В религиозной сфере люди имели дело с живым Богом, а в науке с мертвым миром. Научный и религиозный подходы к миру обособились, создав соответственно религиозное и научное мировоззрение. Ньютон провозгласил: «Физика, бойся метафизики!». Отказ от метафизики позволил науке свести Божественный космос к природе, натуре.

Научный тип рациональности воспроизвел два главных основания античной рациональности: принцип тождества мышления и бытия, а также идеальный план работы мысли. Однако за время от Аристотеля до Декарта произошли изменения в философском понимании тождества мышления и бытия.

Во-первых, бытие перестало рассматриваться как Абсолют, Бог, Единое. Величественный античный Космос был отождествлен с природой, которая рассматривалась как единая истинная реальность, как вещественный универсум, из которого был элиминирован всякий духовный компонент. Первые естественные науки – механика и физика – изучали этот вещественный универсум как набор статичных объектов, которые не развиваются и не изменяются. Объекты рассматривались преимущественно в качестве механических устройств. Свойства целого сводились к сумме свойств его частей. Элементы целого были связаны жесткими причинно-следственными связями. Время не влияло на характер событий и процессов, а рассматривалось как некий внешний параметр.

Во-вторых, человеческий разум потерял своё космическое измерение, стал уподобляться не Божественному разуму, а самому себе и наделялся статусом суверенности. Он сам из себя формировал свои права, принципы, схемы, императивы, сам обосновывал свои права на познание истины. Убеждение во всесилии и всевластии человеческого разума укрепилось в эпоху Просвещения. Мыслители Просвещения исследовали активность познающего субъекта по очищению своего разума от всяких «замутнений» и выход разума на уровень «чистого» разума, гарантирующего тождество мышления и бытия. Недостаток этой активности расценивался как главное препятствие разума на пути к постижению истины. «Чистый» разум имеет логико-понятийную структуру, не замутненную ценностными ориентациями, в том числе и цели своего действия. В результате из науки были изгнаны все рассуждения о ценностях, гармонии, совершенстве, смысле, цели. Идеалом научной рациональности стало неизменное, всеобщее, безразличное ко всему знание. Б. Спиноза утверждал, что истина требует «не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать». Восторжествовал объективизм, базирующийся на представлении о том, что знание о природе не зависит от познавательных процедур, осуществляемых исследователем. Абстрагируясь от всякой соотнесенности с познающим субъектом, естествознание претендовало на статус точной науки о природных телах. «Что может сказать наука – о нас, людях, как субъектах свободы? – спрашивал Гуссерль и отвечал: «Само собой разумеется, ничего». Математическое естествознание все больше технизировалось и все дальше отходило от гуманистической стороны жизни.

Из четырехчленной причинности, предложенной Аристотелем (целевая, формальная, материальная, действующая причины) классическая наука оставила только действующие и материальные причины, которые хорошо согласовались с механическим толкованием природы. Целевые и формальные причины физика оставила метафизике. Полным и окончательным объяснением природных явлений считалось выявление механической составляющей, при всяком устранении качественной определенности вещей и явлений. Этот период развития науки не случайно получил название механического.

В-третьих, наука Нового времени признала правомерность идеального, но без чисто созерцания. В научную картину мира впускалось только то, что можно практически объективировать и проконтролировать. Достаточно было эксперимента, который позволял препарировать мир в идеальном плане с последующим контролируемым воспроизводством. Идея математизации природы, осуществленная родоначальником науки Г. Галилеем, способствовала тому, что бесконечная природа превратилась в прикладную математику. Научным признавалось то, что могло быть конструировано и выражено на языке математики. Если в античности математика имела духовно-мистический смысл в контексте космического Разума, то Галилей начинает использовать математику просто как технику счета. Наука отделилась от философии (такого разделения не было в античности) и превратилась в исследовательскую технику.

В-четвертых, сконструированные с помощью мышления математические модели, алгоритмы, теоретические конструкты рассматривались как полностью адекватные действительности. Ученые стремились отыскать такую единственную идеальную конструкцию, которая бы полностью соответствовала изучаемому объекту. Научная рациональность претендовала на познание действительности «как она есть сама по себе» без примеси человеческой субъективности. Задача приспособить понятия и представления к содержанию изучаемого явления ставилась в зависимость от адекватного употребления языка. Считалось, в том числе Гегелем, что логика и грамматика взаимосвязаны: анализируя грамматические формы, можно открыть логические категории. А это значит, что язык обладает способностью адекватно выражать свойства, структуры, законы объективной реальности. Все это породило уверенность в возможности построить одну- единственную истинную теорию, доказательные аргументы которой окончательны и бесспорны. Считалось, что из конкурирующих теорий только одна должна быть обязательно истинной, а остальные ложными. Господствовало убеждение, что научная истина никак не связана с изменениями исторического процесса.

В пятых, наука и философия Нового времени считали, что «природа действует не по цели». Если Аристотель учил о превосходстве целевой причины над причиной действующей и утверждал, что основанная функция разума состоит в познании цели, то изъятие цели привело к отказу от органической целостности. Сузилась сфера разума, его задача сводилась к установлению механической причинно-следственной связи между вещами. Начинается господство прямолинейного движения, подчиненного закону инерции. Тело, двигающееся по инерции, предоставлено самому себе, в его движении нет цели. Р. Бойль внедрил принципы научной рациональности, сложившиеся в механике, к химии. Он предложил объяснять все химические явления на основе представлений о движении корпускул. Ламарк выдвинул идею биологической эволюции, опираясь на представлениях о «флюидах», существовавших в механической картине мира. Торжеством механического взгляда на мир стало начало 19 в.