148 В. А. Носкову

4. VIII. 02.

Дорогой Б. Н. ! Получил оба Ваши письма и очень рад был узнать, увидеть из них, что мнимые «недоразумения» действительно оказываются дымом, как я уже и писал Повару (я писал ему, что я уверен в этом).

Вы вот на наших «агентов» жалуетесь. И мне захотелось поговорить с Вами на эту тему — уж очень она и у меня наболела. «Слишком легко агенты набирались»... Знаю, прекрасно знаю это, никогда не забываю этого, но ведь в том-то и трагичность (ей-богу трагичность, не сильно сказано!) нашего положения, что нам приходится так посту­пать, что мы бессильны преодолеть всю массу царящей в нашем деле бесхозяйности. Я знаю отлично, что в Ваших словах не было упрека нам. Но постарайтесь вполне войти в наше положение и поставьте себя так, чтобы говорить не «Ваши агенты», а «наши агенты». Вы можете себя так поставить и (по-моему) Вам надо это сделать — только тогда раз навсегда будет устранена всякая возможность недоразумений. Замените вто­рое лицо первым, следите и сами за «нашими» агентами, помогайте искать, смещать и заменять их, — и тогда Вы будете говорить не об «антипатичности» наших агентов (та­кие речи не могут не быть непоняты: их встречают как выражение отчуждения, встре­чают вообще, встречают члены нашей редакционной коллегии, не имевшие возможно­сти выяснить вопрос с Вами), — а о недостатках нашего общего дела. Масса этих не­достатков и гнетет она меня чем дальше, тем больше. Теперь как раз подходит уж близ­ко (чуется мне) время, когда вопрос встанет ребром: либо Россия поставит своих лю­дей, выдвинет таких, которые придут на помощь нам и дело исправят, либо... И хотя я знаю и вижу, что такие люди уже выдвигаются и число их растет, но идет это так мед­ленно и с такими перерывами, а «скрип» машины так рвет нервы, что... иногда зело тя­жело приходится.

В. А. НОСКОВУ. 4 АВГУСТА 1902 г. 213

«Слишком легко агенты набирались». Да, но мы ведь не творим себе «человеческого материала», а берем и не можем не брать, что дают. Без этого нам жить нельзя. Едет человек в Россию, — говорит, хочу для «Искры» работать — честный и преданный де­лу. Ну и едет, конечно, и идет за «агента», хотя никто из нас никогда сего звания не раздавал. И какие же у нас средства проверять «агентов», руководить ими, ставить на иные места? Да мы сплошь и рядом даже писем добиться не можем, — и в 9 случаях из 10 {я говорю по опыту) все наши здешние предположения о будущей деятельности «агента» летят к черту на другой день по переезде границы, и агент работает, как ему бог на душу положит. Поверьте, я буквально теряю всякую веру в здешние предполо­жения, маршруты, планы и проч., потому что заранее знаю, что это ни к чему. Нам «приходится» биться как рыбе о лед, делая (за неимением других людей) не свое дело. Ведь чтобы назначать агентов, смотреть за ними, отвечать за них, объединять и руко­водить на деле, — для этого надо везде бывать, летать, всех видеть на самом деле, на работе. Для этого нужна артель практических организаторов и вожаков, а ведь у нас нет их, т. е. есть, конечно, но мало, мало, мало... Ведь в этом все горе наше. Ведь когда посмотришь на нашу практическую бесхозяйственность, — то злишься часто до потери работоспособности, и только одно утешает: значит, жизненное дело, если рас­тет и явно растет, несмотря на весь этот хаос. Значит, перебродит — и хорошее вино будет.

Понимаете ли Вы теперь, почему одно уже замечание искряка: «легонькие у «Вас» агенты-то» — способно нас чуть не до отчаяния довести? Замещайте же скорее сами места «легоньких» — хочется нам сказать. Ведь мы говорим, твердим, даже в книжках пишем, что все горе: «людей масса и люд ей не m», a нам этим же безлюдьем все в нос тычут. Выход тут один, выход настоятельнейше необходимый, неотложный в самом буквальном, ни на йоту не преувеличенном смысле слова — ибо время не ждет и враги растут тоже, и «Освобождение»¹⁹⁰, и социалисты-революционеры, и всякие

214 В. И. ЛЕНИН

новые социал-демократические группы, начиная от легкомысленной вертушки «Жиз­ни» и кончая интриганами-«борцами» . Выход этот, чтобы русские искряки, наконец, собрались, нашли людей и взяли в свои руки хозяйство «Искры», ибо поистине: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Должны найти людей, ибо есть лю­ди, — но надо и беречь же их пуще зеницы ока, не только в прямом смысле от полиции беречь, но и беречь для этого неотложного дела, не давать увлекаться другими, полез­ными вообще, но несвоевременными задачами. Когда мы вынуждены за полным без­людьем хвататься и за самое «легонькое», — то неудивительно, что мы не можем спо­койно смотреть, как другие откладывают наше дело «на потом».

Если бы все теперешние, наличные искряки взялись сразу, не откладывая, за хозяй­ство «Искры», за самостоятельное оборудование ее переправой, развозкой, материа­лом и проч., — тогда у нас был бы уже фактический ЦК, ЦК, распоряжающийся de facto «агентами» (ибо распоряжаться агентами должен ЦК, а не редакция) и заве­дующий всем практическим делом.

Говорят: если людей нет, то откуда же Τ TTC взять? А ведь вот находим же мы хоть ле­гоньких, а находим. Один веский среди 10 легоньких не ведет, а опыт все же не пропа­дает даром. На работе люди учатся: одни сошли, другие заменяют и раз дело начато, — другие уже вдесятеро легче потянутся к этому налаженному делу. Образуй мы сейчас ЦК (не формальный) — он завтра будет формальным и будет уже высасывать способных людей из каждой местной организации вдесятеро энергичнее, чем теперь. И только это «высасывание из местных организаций» в состоянии привести к такой по­становке дела, чтобы эти местные организации обслуживались как следует.

Вот почему я и к Семену Семенычу ревнив, до чертиков ревнив, и ко всякому взгляду (даже взгляду) на «стороннюю особу» отношусь с волнением. И не могу отно­ситься иначе, ибо если искряки не скажут: это — мое дело, не скажут этого громко, не возьмутся за

Имеются в виду члены группы «Борьба».Ред.

КАРТАВЦЕВУ. 4 АВГУСТА 1902 г.

215

это дело цепко, руками и зубами, не начнут ругать остальных за недостаток цепкости Ε Вы как-то говорили мне: ругайте искряков! а я отвечал: это не я, а Вы должны делать, ибо ругать имеет право только участвующий в самой работе практически и знающий ее подноготную Ώ, если искряки этого не сделают, так это значит, что они нас хотят оста­вить «только с легонькими», а это было бы началом конца.

Пора и кончать. Мне ужасно хотелось бы, чтобы Вы и Повар как можно конкретнее представили себе наше положение и вошли в него, и говорили не вы, а мы. Во всяком случае необходимо, чтобы Повар и писал нам очень часто и писал непосредственно и связал нас крепче с Семен Семенычем и Семена Семеныча с нами.

Что касается до приезда Вашего, то если приходится Вам побыть еще в Цюрихе, то­гда дело иное. Почему Вы чувствуете себя скверно? Здоровы ли Вы вполне? Не надо ли поотдохнуть?

Я все прихварываю, так что о поездке и думать нечего.

Напишите свое мнение о Зерновой и Санине. О последнем я кое-что слышал от раз­ных лиц и вынес впечатление, что не работник он, что дикий («wild») чересчур. А о Зерновой правда ли, что нехороший человек, т. е. не только «похождения» любит (это ведь не беда же, само по себе), а именно как человек ненадежный?

Жму крепко руку. Ваш Ленин

Послано из Лондона в Цюрих

Впервые напечатано в 1925 г. в Ленинском сборнике IV

Печатается по рукописи