1.1.3. Геополитические эпохи, коды и образы

Историю человечества с точки зрения геополитики можно рас­сматривать как последовательную смену пяти геополитических эпох: Вестфальской, Венской, Версальской, Потсдамской и Беловежской, каждая из которых опиралась на свой баланс сил, зоны влияния, границы. Все они, за исключением последней (пока!), были уничтожены социальными революциями. Первая - французской буржуазной, вторая – интернациональной промышленной, третья – российской пролетарской, четвертая – глобальной технотронной.

Основные принципы современной мировой политики были за­ложены Вестфальской системой международных отношений (1648), установившейся в Европе после окончания так называемой Тридцатилетней войны. Эта война закрепила итоги Реформации. Вкратце они заключались в следующем:

• Единая Священная Римская империя распалась на самостоятельные государства по национально-религиозному признаку. Католическим Испании, Португалии, Франции в борьбе за мировое господство противостояли протестантские Англия, Голландия, Швеция. Разграничение территории стало проводиться по естественно-географическому и языковому признакам. В международных отношениях династические интересы уступили место национально-государственным. Такой миро­порядок просуществовал поч­ти 150 лет.

В конце XVII - начале XVIII вв. пришло в упадок былое величие Испании, Португа­лии, Голландии, Швеции. Укре­пились позиции Франции и Англии, набирала силы Пруссия. К началу XIX в. Россия стала важнейшей мировой державой.

В XVII - XVIII вв. в Европе появилась новая социальная сила - буржуазия. Располагая огромными средствами, она неудержимо стремилась к власти. Возросшие объемы производства на фабриках и заводах дешевых потребительских товаров, требующих все более широких рынков сбыта, были несовместимы с жесткой феодальной регламентацией и сословным строем. Французская промышленная буржуазия привела к власти Наполеона, который, оправдывая ее ожидания, попытался установить мировую гегемонию. Но превратить Францию в ядро океанского геополитического блока Наполеону не удалось. Попытка императора заблокировать Англию была неудачной: сначала бесславно завершился египетский поход, преследовавший цель закрыть для англичан Средиземноморье, а затем английский королевский флот разгромил французские корабли в битве при Трафальгаре (1805).

Это заставило Наполеона прибегнуть к другой стратегии. Он ставит перед страной цель утвердиться в Европе в качестве ведущей континентальной державы, что привело к столкновению с Россией, определенную помощь которой оказали Пруссия и Ав­стрия. Наполеон потерпел сокрушительное поражение.

Новую расстановку геополитических сил, закрепленную Вен­ским конгрессом (1814—1815 гг.), дала Венская эпоха.

• В ее основу лег имперский принцип контроля географического пространства. Мировыми центрами силы стали Россия, Австро-Венгрия, Британия, Германия, Франция и Турция. Последняя играла видную роль на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Европе. Россия до середины XIX в. доминиро­вала в Европе, активно соперничая с остальными фигурантами. В 1853—1856 гг., во время Крымской войны, против нее фактически выступила вся Европа. Дело в том, что существовала вероятность постепенного превращения Черного и Балтийского морей во внутренние русские водоемы, что давало выход в два ключевых геополитиче­ских региона — Атлантику и Средиземноморье, являвшихся традиционными зонами английского влияния. После поражения России в Крымской войне (1853-1856) Венская систе­ма претерпела некоторую модификацию. Распался священный союз монархов (российского, австро-венгерского и прусского), который для России к тому времени был скорее обузой, чем реальным политическим инструментом. Так закончилась эпоха доминирования России в Европе, не принесшая стране какой-либо ощутимой пользы. Этот исторически бесспорный пример лишний раз подтверждает то, что ни государственная мощь, ни блестящие военные победы не имеют самостоятельной ценности. Они лишь способны быть средством, призванным облегчить властям задачу достижения благосостояния своих подданных.

Вся вторая половина XIX в. была характерна для России тем, что она лавировала в геополитическом европейском поле, поддерживая то Пруссию против Франции, то Францию в ее противостоянии с Германией. Доктрина «балансирования» (ее автор - министр иностранных дел А.М. Горчаков) оправдала себя, позволила достичь максимальных результатов при минимуме затрат. В конце 70-х годов произошла скоротечная война с Турцией, когда русские войска не только освободили Болга­рию, но под руководством генерала Скобелева дошли до Стам­була. Однако западные державы вновь не позволили России завла­деть ключом от Царьграда.

К концу XIX в. благодаря удачному применению достижений промышленной революции вперед вырвались США и Герма­ния. Американцы стали активно осваивать заморские рынки, изгнав испанцев с Кубы и Филиппин. Германия под руководством «железного канцлера» Отто фон Бисмарка превратилась в огромную континентальную державу и стала играть одну из ведущих ролей в мировой политике. Возник Тройственный Союз: Гер­мания, Австро-Венгрия, Италия. Другой мощный военный блок - «Антанта» (Тройственное согласие) был создан Францией, Англией и Россией. Цель этих политических союзов состояла в усилении собственного влияния и недопущении пе­редела мира в пользу других европейских государств.

Версальская эпоха, начавшаяся после поражения Тройствен­ного союза в Первой мировой войне (1914—1918 гг.), кар­динальным образом изменила геополитическую картину. Рухнули Германская, Австро-Венгерская, Российская и Турецкая империи. На их развалинах появились не­большие государства, которые победители – Англия, Франция, США предпо­лагали включить в сферу своих интересов.

• Версальский мирный договор 1919 г. предоставил первенство на европейском континенте Фран­ции, а на омывающих его морях - Англии. В соответствии с ним Россия не должна была существовать как могучая держава. По велению Лиги Наций - детища Версаля - Германия и Турция лишались своих колоний. Согласно плану прези­дента США В.Вильсона (включал «14 пунктов») Россию предполагалось разделить на протектораты: например, Кавказ рассматривать как часть турец­ких владений, Среднюю Азию отдать под покровительство европейским странам, а в центральной России и Сибири создать марионеточные правительства. Для достижения этих целей 14 государств мира высадили войска в различных точках России, нанеся ей тем самым серьезный моральный и материальный урон.

От участия в Первой мировой войне больше всех выиграли США. На Вашингтонской конференции (1922) они добились права иметь равный с Англией военный флот, который давал возможность контролировать важнейшие морские коммуникации. Между Германией и Советской Россией создавался «санитарный кордон» из государств, ориентированных на Францию и Анг­лию. Таким образом, две великие континентальные державы были изолированы друг от друга. Игнорирование геополити­ческих интересов этих стран объективно придавало данной политиче­ской системе противоречивость и хрупкость. У «обиженных» наций постепенно начали созревать реваншистские настроения, принявшие форму апологии «арийского господства» и «мировой пролетарской диктатуры».

Вторая мировая война взорвала Версальский мир. Совет­ский Союз, понеся огром­ные потери, добился победы и, в конечном итоге, приобрел значительные военно-стратегические преимущества. Впервые в истории Россия образовала вокруг себя мощный буферный пояс из стран-сателлитов. Интересно, что в дальнейшем на его разруше­ние посредством «холодной войны» и идеологических диверсий ушло почти полвека.

Потсдамская эпоха начинается в 1945 г. В маленьком немецком городке Потсдаме неподалеку от Берлина был подписан ряд договоров, зафиксировав­ший новый паритет в Европе после победы антигитлеровской коалиции. Определились новые государственные границы, отражающие расстановку геополитических сил.

• Мир перестал быть многополюсным и стал биполярным. СССР и его союзники олицетворяли кон­тинентальное начало, а США и их союзники – морское. Противоборство этих двух блоков, дополненное идеологической несовместимостью «коммунизма» и «либеральной демократии», определило содержание Пот­сдамской эпохи. Ее характерной чертой было то, что противостояние шло на грани между холодной и ядерной войной. Совершенствование авиации, появление ракетной техники, космического, лазерного и других видов оружия, а также компьютеров коренным образом изменили роль воздуш­ного, космического и информационного пространства. На планете не осталось недо­сягаемых для противника точек.

К сожалению, экономика СССР оказалась маловосприимчи­ва к новейшим научно-техническим достижениям, а политические лидеры Союза не осознали необходимости техно­логической модернизации страны и не проявили достаточной воли к ее осуществлению. Потсдамский мировой поря­док был разрушен в 1992 г., с ликвидацией СССР биполярная структура мира ушла в прошлое.

Беловежская эпоха характеризуется возникновением новых буржу­азных государств; сначала вокруг СССР — путем «бархатных революций», а затем и собственно в России.

• Новые властители мира опираются, в основном, на идеи Версальской системы, в которой, как уже говорилось выше, России нет места под солнцем, хотя на официальном уровне декларируется желательность ее вхождения в «европейский дом». Острие этой политики, по-видимому, будет направлено также против Ки­тая, исламского мира, Индии. В перспективе, если Россия не «воспрянет ото сна», она в лучшем случае превратится в полуколонию, а в худшем — ее просто расчленят на несколько бантустанов. Развитые страны Запада — «золотой миллиард человечества»¹ - станет исподволь, но систематически «откусывать» по кусочку от ее геополитического тела.

Но, быть может, такому сценарию и не суждено осуществиться. Формально Россия не является побежденной страной. Она обладает суверенитетом, стратегическими наступательными вооружениями, самодостаточной инфраструктурой народного хозяйства. У ее народа по-прежнему присутствует национальный инстинкт самосохранения и воля к жизни. Поэтому есть надежда на возвращение к многополярному миру с несколькими силовыми осями, где бы признавались некие общие «правила игры».

В практической геополитике огромное значение имеют укоренившиеся в общественном сознании конкретных народов представления о своих сильных и слабых сторонах, друзьях и врагах, плюсах и минусах общения с внешним миром, способах нейтрализации угроз и идеологического обснования ответных реакций. Эти представления получили название геополитических кодов (кодексов). Термин ввел в оборот американский исследователь Джон Геддис в книге «Стратегии сдерживания: критическая оценка послевоенной американской политики национальной безопасности», вышедшей в Нью-Йорке в 1982 г.

Геополитические кодексы действуют на трех уровнях: местном, региональном и мировом. Кодекс местного уровня состоит из оценок, даваемых правительством приграничным государствам. Региональные кодексы содержат сведения о соседях второго порядка, которые расположены в некотором отдалении, однако находятся в зоне национальных интересов данной страны. Наконец, глобальная игра на международной арене требует адекватного планетарного мышления, позволяющего занимать ведующие роли в мире.

Иногда региональный кодекс вступает в конфликт с местным. Хорошей иллюстрацией этого служат натянутые отношения между Турцией и Грецией. Обе страны входят в НАТО, т.е. им присуща североатлантическая ментальность, однако они рассматривают друг друга в качестве соперников в Средиземноморском ареале.

Под воздействием переломных исторических событий коды (или кодексы) могут претерпевать изменения. Рассмотрим это на примере нашей страны. В период Киевской Руси и князья, и простолюдины воспринимали себя и свое государство как часть Европы, с которой поддерживались интенсивные торговые, культурные и династические связи. Основой служил тоговый путь «из варяг в греки». Наиболее опасными соседями считались кочевые азиатские племена на юго-востоке и юге: хазары и печенеги.

Татаро-монгольское иго «выключило» русские земли из Европы, что явилось крупнейшим военным и геополитическим потрясением, у которого, правда, были экономические предпосылки: внешние – перемещение центров мировой торговли в Венецию и Геную; и внутренние- натурализация хозяйства и распад единого государства на самодостаточные уделы. В сочетании с «онемечиванием» Прибалтики, натиском католических рыцарских орденов на Новгород и Псков, конфликтами с Речью Посполитой (Великой Литвой) Русь оказалась изолирована от мировых центров развития.

Вместе с тем, отсутствие оккупационной администрации и веротепимость Орды заставили русских обратиться лицом на Восток. С падением православной Византии под натиском турок произошла окончательная трансформация геполитического кода Московского царства. В новой редакции он выглядел так: «Москва есть Третий Рим, а четвертому не бывать» (автор – псковский монах Филофей). Тем самым закреплялось противопоставление Западу единственной оставшейся православной державы, которая мыслилась как духовное родство, имеющее протяженность не столько в пространстве, сколько во времени.

Колонизация Сибири в конце XVI в. сопровождалась наделением воевод и детей боярских большими поместьями. К ним потянулись толпы полусвободных крестьян. Чтобы предотвратить обезлюдение центральных районов пришлось ввести крепостничество. Смещение вектора российской государственности на восток позволило туркам беспрепятственно укрепиться на Черном море, а шведам на Балтике. В результате «Третий Рим» остался без морей – т.е. важнейших транспортных и торговых коммуникаций, что обективно вело к вынужденной самоизоляции.

Изоляционистский код был взорван реформами Петра I. Россия обрела два важнейших порта Одессу и Петербург. Враждебный Балто-Понтийский вал оказался прорван. Основной геополитической доктриной вновь стала европеизация. Но страх перед военной мощью новоиспеченной империи вызвал у европейцев реакцию отторжения. Началось противостояние немецкой и русской партий при дворе, вылившееся со временем в непримиримую идейную борьбу западников и славянофилов.

Поражение России в Крыской войне и поддержка западными странами – Англией и Францией Турции усилили позиции славянофилов. Возникла концепция панславизма – союза славянских народов перед лицом враждебной Европы. Но из-за целого ряда антирусских восстаний в Польше, а также конфессиональных противоречий между восточной и западной Украиной от нее пришлось отказаться.

Наконец, к началу XX в. оформляется доктрина государственной самодостаточности России, получившая название евразийства, материальной базой которой становится «русский железнодорожный империализм» ( Транссибирская магистраль, КВЖД). Она исходила из того, что на просторах срединного континента произошел синтез европейского и азиатского начал посредством сплавления славянских и тюркских народов в единый суперэтнос с оригинальной культурой.

Советский период добавил в палитру геополитических кодов России следующие:

1. Взгляд на страну, как на «осажденную крепость» (1917-1945 гг.), который в русле практической политики выразился в двух лозунгах: мировой революции для трудящихся; партнерства и сотрудничества для капиталистических правительств. Первый был призван внести хаос на территорию государств-противников путем организации акций неповиновения, стачек и подрыной работы вплоть до восстаний, а второй стал ответом на послевоенную стабилизацию в мире.

2. Стратегию великодержавности (1945-1985 гг.). Ее крах был предопределен тем, что Запад проводил аналогичную линию, располагая гораздо большими экономическими возможностями. Появление же у СССР новых «союзников-сателлитов» повлекло за собой необходимость оказывать им колоссальную помощь, которая, на фоне успехов «общества потребления», воспринималась принимающей стороной как недостаточная. Хотя если рассматривать СЭВ как огромный рынок, то он мог послужить хорошей стартовой площадкой для эффективной модели восточно-европейского жизнеустройства. Идеологические предубеждения, отметавшие с порога социальную ценность института частной собственности, помешали реализации данного сценария.

В современной российской политике присутствуют элементы всех вышеперечисленных кодов, но, не исключено, что события последнего десятилетия приведут к возникновению модифицированного геполитического мышления. Пока же можно констатировать несовпадение мироощущений властвующей элиты, интеллигенции и широких народных масс.

Еще одна специфическая особенность геополитического подхода заключается в его склонности оперировать достаточно простыми, четкими и выпуклыми политико-географическими образами (ПГО).

• ПГО – это создаваемые на пространственной основе идеальные модели политического баланса и влияния, за которыми скрываются конкретные интересы классов, наций, государств и их блоков.

Так, в период освоения переселенцами Североамериканского континента возник образ «Дикого Запада», а борьба ведущих европейских держав за колониальные владения вызвала к жизни красивое и романтическое понятие «Евроафрика».

Представления о Руси-России складывались веками и отлились в чеканную формулу «Самодержавие, православие, народность», до сих пор оказывающую сильное воздействие на самосознание ее граждан. Несмотря на более чем 70-летнее правление Коммунистической партии и последовавшее за ним десятилетие «демократов», легитимация федеративного устройства и упорная приверженность заимствованным извне учениям и социальным практикам не помешали большинству россиян по-прежнему считать свою Родину уникальной евроазиатской наднациональной империей-островом со своей, особенной судьбой.

По мнению нынешних реформаторов, это обстоятельство препятствует процессам либерализации и глобализации, в связи с чем были активизированы усилия по демонтажу и замене геополитических образов, имеющих имперскую окраску и подтекст. В частности, на факультете международных отношений ЛГУ и среди некоторых культурологов, финансируемых из американских научных фондов, апробируется идея об атлантической идентичности древних республик Новгорода и Пскова, впоследствии разрушенных азиатской Московией, а также об особом «западническом» статусе Петербурга. Эти анклавы Моря были якобы насильственно встроены в деспотическую сухопутную государственность и ассимилированы ею. Теперь, согласно данной логике, пришла пора восстановить «историческую справедливость».

В интеллектуальном окружении академика Д.С.Лихачева получила распространение концепция «Скандовизантии» - союза Черного и Балтийского морей, воплощенного в Киево-Новгородском политическом и культурном синтезе Древней Руси. Эту свободолюбивую Русь, тяготеющую к вольным просторам Атлантики, затем закабалила «Славянотюркика», выбравшая своей столицей Москву. Напрашивается недвусмысленный вывод: крушение СССР запустило программу освобождения «пленницы» и возвращение ее в лоно материнской цивилизации, опять таки отдельно от остальной России. Не исключено появление в научной литературе и публицистике сюжетов о дальневосточном японо-американском «римленде», китайской Сибири, тюрко-мусульманском Поволжье и т.д.

На этих примерах видно как на эндогенные, самостоятельно выработанные ПГО накладываются экзогенные, т.е. внешние, которые могут представлять собой абсолютизацию или, наоборот, игнорирование каких-либо существенных частей и этапов становления генерализованного образа. Целью или следствием подобной инверсии обычно является реальное переструктурирование политико-географического пространства в соответствии с его модифицированной картиной-«матрицей». Международные отношения могут рассматриваться в виде постоянной смены и взаимопроникновения различных систем ПГО.