Проблемность как принцип экспериментального исследования творческого мышления

Психологические закономерности научного творчес­тва лишь в редких случаях могут быть предметом экспери­ментального исследования. Чаще изучение творчества основывается на реконструировании его процесса по оставшимся наброскам (и промежуточным результатам) деятельности ученого или на данных самонаблюдения. Несмотря на несомненную ценность таких данных для на­уки, они не позволяют восстановить достаточно полной картины творческого процесса, раскрыть его побудитель­ные причины и условия, определявшие осуществление творческого акта.

К изучению акта научного творчества близко подходят все те экспериментальные психологические исследова­ния, в которых анализируются условия и закономерности процесса мышления, приводящего к достижению субъек­том новых знаний и действий. В отличие от историко-теоретического исследования эксперимент позволяет вос­произвести условия и факторы, определяющие процесс творческого мышления, и рассмотреть их реальное значе­ние для творческого акта. Эксперимент позволяет упрос­тить процесс и исследовать специально отдельные из его условий.

В экспериментальной психологии выполнено значи­тельное число исследований мышления, стремившихся раскрыть условия и закономерности процесса формирова­ния новых актов поведения, новых знаний и действий. Основным средством для этого служила ситуация новой для субъекта задачи. Процесс ее решения рассматривался как процесс творческого мышления, а его закономернос­ти — как закономерности творческого акта человека. Экспериментальные исследования позволяли выявить и описать основные этапы решения новой задачи, рас­сматриваемые в большинстве случаев как этапы творчес-

87

кого процесса мышления, а также некоторые из условий, способствующих или препятствующих данному процессу.

Выделение задачи как основного комплекса экспери­ментальных условий в исследовании мышления соотве­тствует характеристике мышления человека как специфи­ческого вида его деятельности, служащей раскрытию неизвестного, непознанного. Структура различных типов задач, предназначенных для предъявления интеллектуаль­ных заданий другому человеку и для целей обучения, всег­да включает вопрос, неизвестное, которое и выступает в условиях интеллектуальной деятельности в качестве ее специальной цели.

Вместе с тем оказалось, что использование решения за­дачи как метода экспериментального исследования мыш­ления не во всех случаях служит раскрытию его закономер­ностей. В большинстве современных исследований мыш­ления с помощью решения задач, а также в исследованиях самого процесса решения задач обнаруживаются те же самые этапы мышления, которые были установлены в на­чальных исследованиях более полувека назад, те же самые факты, которые были обнаружены на заре эксперимен­тального исследования мышления. Различия в интерпре­тациях этих фактов, естественно, не вносят чего-либо при­нципиально нового в понимание закономерностей психо­логии мышления.

Некоторые исследователи мышления пытались найти выход в совершенствовании методов регистрации де­йствий и рассуждений испытуемого. Однако оказалось, что даже современные методы точной регистрации не по­зволяют обнаружить каких-либо новых фактов или объяс­нить ранее известные факты.

Удача того или иного экспериментального исследова­ния мышления часто зависит от использования в экспери­менте задач, обладающих особенностями, ранее не нахо­дившими применения в экспериментах. Так, прогресс в современных исследованиях мышления происходит не за счет проникновения в глубь исследуемых явлений, а за счет постоянного расширения области исследования пу­тем вовлечения все новых задач для описания и подтвер­ждения известных фактов и закономерностей.

Задача, первоначально служившая моделью экспери­ментальных условий в исследовании мышления, по мере развития исследований стала эмпирическим фактом, а со-

ответствующие исследования — эмпирическими описани­ями действий и рассуждений испытуемых.

Естественно, что моделирование с помощью ЭВМ этих известных данных не смогло продвинуть сколько-нибудь существенно исследования мышления. Фактически все результаты современных экспериментальных исследова­ний процессов решения задач можно предвидеть до экспе­римента, ибо протоколы воспроизводят ту систему де­йствий испытуемого, которая заранее известна экспери­ментатору. Эксперименты, внесшие значительный вклад в исследование закономерностей психологии мышления, изжили себя как метод исследования, превратившись в ме­тоды эмпирического описания, процесса решения задач.

Дальнейшее совершенствование методов эксперимен­тального исследования психологических закономернос­тей творческого мышления связано с решением не техни­ческих проблем методики проведения эксперимента (спо­собов регистрации, способов обработки результатов эксперимента и т. п.), а с принципиальным преодолением эмпирического подхода к исследованию, с решением ряда теоретических проблем, с созданием принципиальной мо­дели эксперимента, способной служить средством экспе­риментального изучения закономерностей мышления.

Основной единицей деятельности человека служит де­йствие. Из действий слагаются в конечном счете любые сложные формы деятельности — от простых актов ходьбы до сложных интеллектуальных действий, выполняемых в уме. Однако действие человека не может быть правильно оценено в его принципиальном значении для понимания закономерностей психической деятельности, в том числе мышления человека, если оно не будет включено как звено во взаимодействие субъекта и объекта, человека с предмет­ным миром. Именно только в таком взаимодействии возникает необходимость в творческих процессах мышле­ния, приводящих к сложным формам отражения, состав­ляющих познание человеком законов окружающего мира и принципов, лежащих в основе самих действий, выполня­емых человеком.

Психические процессы, в том числе процессы мышле­ния, включены в это взаимодействие и составляют одно из его звеньев, служащих адекватной регуляции деятельнос­ти. Психическое (в том числе мышление) не может быть правильно понято, если оно будет либо само сведено кде-

89

йствию (бихевиоризм), либо, напротив, исключено из реальной деятельности (гештальт-психология, рассматри­вавшая деятельность в феноменальном поле). Мышление, исследуемое как звено (момент) в выполняемой человеком деятельности (действии), может быть раскрыто экспери­ментально только через деятельность (действие), выступа­ющую как основная форма взаимодействия человека с предметным миром. При этом ни социальная природа деятельности человека, ни ее орудийность и знаковость не меняют функции психического как одной из форм регуля­ции (наряду с биохимическими и физиологическими фор­мами) деятельности человека.

Принципиальная структура условий, составляющих реальную модель процесса мышления, заключена, очевид­но, в условиях, вызывающих необходимость в некоторых психических новообразованиях, которые служат правиль­ной регуляции деятельности человека. На элементарных уровнях выполнения действия эти новообразования, воз­никающие в процессе мышления, составляют содержание психической регуляции действий и выражаются в образах и понятиях, актуализируемых всякий раз при необходи­мости психической регуляции действий. На высших уров­нях регуляции социального поведения человека, в услови­ях сложного разделения деятельности в обществе между отдельными индивидами, результаты мышления человека выражаются в его знаниях о законах природы и общества. Рассмотрим комплекс условий, определяющих началь­ный этап процесса мышления. В качестве основы, харак­теризующей принципиальную структуру условий, вызыва­ющих процесс мышления, были предложены и неоднок­ратно воспроизведены в соответствующих экспериментах три основные модели.

А. Представители бихевиоризма (особенно Э. Тор-ндайк) нашли, что мышление возникает всякий раз в тех случаях, когда соответствующий акт поведения не может быть осуществлен в результате препятствия, неожиданно возникающего на пути к достижению цели. Это может быть любое препятствие: от физической преграды до отсу­тствия средств и наличия интеллектуальных (логических) трудностей. Основным экспериментальным материалом, который использовался в соответствии с этой моделью, были различного рода лабиринтные задачи (включая про­блемные клетки для изучения мышления животных) и за-

90

дачи-головоломки (например, классические для данного подхода эксперименты Ругера с проволочными голово­ломками). В исследованиях были описаны особенности решения новых задач человеком. В качестве принципиаль­ного вывода о процессе, приводящем к новообразованиям, было указано на последовательные пробы и ошибки, при­водящие иногда к успеху и завершающие процесс, в ре­зультате которого обнаруживается «обходный путь» (новое действие), ведущий к достижению цели. Рассматриваемые исследования стремились максимально исключить знания из экспериментальных условий, в них наиболее широко использованы манипулятивные задачи-головоломки.

Б. Представители гештальтпсихологии в сформулиро­ванной ими системе условий (вызывающих необходи­мость в некоторых новообразованиях) выдвинули на пере­дний план неструктурированность феноменального поля, в результате которой возникает психологическое напряже­ние, приводящее в конечном счете к открытию хорошей структуры, к гештальту. Соответственно в экспериментах были предложены системы таких заданий, которые требо­вали от субъекта понимания нового отношения, законо­мерности или принципа действия. Процесс мышления, приводящий к решению предлагавшихся проблем, состо­ит, по мнению гештальтпсихологов, в структурировании элементов ситуации феноменального поля, приводящем к «инсайту», к открытию, к пониманию.

С рассмотренных позиций было проведено значитель­ное число исследований, проанализировавших законо­мерности процесса структурирования в условиях поисков решения многих творческих ситуаций, включая ситуации научных открытий (например, анализ М. Вертгеймером открытия Гаусса и др.).

Естественно, что с позиций гештальтпсихологии многие ситуации «с препятствиями», использованные бихевиористами, можно анализировать как неструктури­рованные ситуации, подобно тому как многие неструкту­рированные ситуации гештальт-пспхологов могут быть рассмотрены как ситуации «с препятствиями». Такие воз­можности взаимной интрепретации принципиальных мо­делей экспериментального исследования свидетельствуют не только о допустимости взаимной оценки, но и о том, что в обоих случаях независимо от форм интерпретации выде­лен достаточно устойчивый общий факт, который характе-

91

ризует реальную психологическую действительность мышления. Эти общие особенности условий, вызываю­щих процесс мышления, были затем определены как усло­вия, вызывающие проблемную ситуацию. (В дальнейшем оба эти направления многое позаимствовали друг у друга и сейчас потеряли первоначальный ортодоксальный смысл.)

В сравнительно недавних исследованиях в качестве основной характеристики условий возникновения про­блемной ситуации и соответственно условий, вызываю­щих мышление, было предложено считать несоответствие наличных знаний и действий субъекта новым требованиям деятельности. Эта характеристика в значительной степени сохраняет основные черты указанных выше моделей экс­периментальных условий, дополняя их включением в про­блемную ситуацию (в качестве принципиальных условий) требований деятельности и прошлого опыта (знаний и де­йствий) субъекта. Эта новая модель позволила расширить возможности экспериментальных ситуаций, включив в них использование прошлого опыта, любых знаний и де­йствий при предъявлении субъекту таких заданий, кото­рые вызывают несоответствие этих ранее усвоенных зна­ний и действий в новых условиях деятельности.

Совершенствование методик экспериментального ис­следования психологических закономерностей творческо­го мышления в значительной степени связано с анализом психологических структур, составляющих проблемные ситуации, вызывающих и определяющих процесс мышле­ния, приводящего к формированию психических новооб­разований, к открытию новых законов и принципов де­йствий.

Одним из путей совершенствования методики исследо­вания мышления и систематизации фактов, обнаружен­ных в многочисленных экспериментах, является класси­фикация проблемных ситуации. Можно использовать раз­личные основания для такой классификации. Однако одним из наиболее существенных оснований является психологическая структура действия человека, включаю­щая, как известно, цель, способ и условия действия. Основные типы проблемных ситуаций в этом случае будут определяться тем функциональным местом, которое зани­мает раскрываемое неизвестное в конкретной структуре действия.

92

Проблемные ситуации первого рода соответствуют тем случаям, когда неизвестное занимает место цели действия. Возникновение соответствующих проблемных ситуаций возможно при выполнении теоретических действий. В качестве примеров таких ситуаций можно привести про­блемные ситуации, использованные в исследованиях М. Вертгеймера, К. А. Славской, А. В. Брушлинского и др.

К ситуациям второго рода относятся такие ситуации, в которых неизвестное составляет принцип, определяю­щий способ действия. Примерами таких ситуаций являют­ся проблемные ситуации, возникающие при выполнении практических действий. Естественно, что при этом цель выполняемого действия не совпадает с раскрываемым не­известным, а достигаемое решение выступает в виде «по­бочного продукта» действия. Примеры соответствующих проблемных ситуаций широко представлены в исследова­ниях К. Дункера, Н. Майера, Я. А. Пономарева, В. Н. Пуш­кина, О. К. Тихомирова и др. Особым случаем проблемных ситуаций этого рода являются ситуации, возникающие при решении игровых задач. Особенность их заключается в том, что как конечная, так и начальная ситуации могут занимать в них место цели действия. Этот тип ситуаций на­иболее полно описан в теории игр. К ним относятся ситуа­ции, возникающие во всех случаях игр партнеров с проти­воположными интересами (шахматы, шашки и т. п.).

В третьем типе ситуации неизвестное представлено усло­виями действия. Ситуации этого рода возникают на различ­ных этапах тренировки усвоенного действия. Большинство задач, собранных в «задачниках» средней и высшей школы, предназначены для создания ситуаций этого рода. Специ­альными случаями таких ситуации могут служить, например, проблемные ситуации, имеющие место при тренировке сложных спортивных действий (Н. А. Бернштейн), действий письма (Е. В. 1урьянов, и др.).

Таким образом, выявление общих и специфических компонентов структуры проблемных ситуаций позволяет исследовать в эксперименте существенные факторы, определяющие процесс мышления в ситуациях различно­го рода — от теоретических проблем до проблемных ситуа­ций, возникающих при тренировке.

93

Классификация проблемных ситуаций

В современной психологам мышления накоплен боль­шой фактический материал. В многочисленных экспери­ментальных исследованиях обнаруживаются все новые данные, характеризующие процесс мышления. Нередко эти отдельные частичные данные, полученные в условиях незначительного числа экспериментов, абсолютизируют­ся и рассматриваются исследователями как единственное основание «принципиально нового» теоретического пред­ставления о мышлении.

Примерами таких абсолютизированных теоретических интерпретаций являются основные теоретические направ­ления в истории исследований психологии мышления (ас-социанистское, представителей Вюрцбургской школы, гештальтпсихологии, бихевиоризма), неизменно строив­шие свои концепции на отрицании ранее полученных дан­ных и абсолютизации собственных экспериментальных фактов. В результате этого существующие концепции мышления в значительной степени противостоят друг дру­гу, а системы экспериментальных данных чаще всего рас­сматриваются как взаимно исключающие. В связи с этим становится все более актуальной задача систематизации накопленных экспериментальных данных, теоретического осмысления тех общих психологических структур и зако­номерностей, которые характеризуют процесс мышления.

Одно из достаточно общих и принципиальных поня­тий, используемых в различных концепциях мышления, — это понятие проблемной ситуации. Определяя комплекс условий, вызывающих процесс мышления, проблемная ситуация тем самым в значительной степени определяет и особенности последующего процесса ее решения. Общее значение проблемной ситуации особенно подтверждается чрезвычайно широким использованием различного типа проблемных ситуаций в современной прикладной психо­логии. Она выступает в качестве центральной ситуации в проблемном обучении, получающем все большее рас-

94

пространение в нашей стране и за рубежом, в «диалогичес­ком» обучении, дифференциальной диагностике творчес­ких возможностей и уровней интеллектуального развития, в эвристике и эвристическом программировании и др. Этот перечень показывает, что практика использует об­щепсихологические закономерности в зависимости от сте­пени их изученности, а не отдельных особенностей их тео­ретической интерпретации. Понятие проблемной ситуа­ции может являться одним из общих оснований для сопоставления различных теоретических концепций мышления и последующей систематизации эксперимен­тальных данных.

В психологии мышления существуют рядоположно не­сколько значимых теоретических моделей проблемной си­туации. Все они имеют свои основания в эксперименталь­ных фактах и обсуждаются в рамках той или иной теории мышления.

Одной из первых и наиболее распространенных моде­лей является представление о проблемной ситуации как вызываемой некоторым препятствием, преграждающим путь к достижению цели. Эта модель, предложенная пред­ставителями бихевиоризма, в настоящее время довольно широко используется в различных прикладных областях психологии мышления. Главная черта этой психологичес­кой модели заключается в том, что мышление возникает в таких условиях, когда субъект не может непосредственно достигнуть поставленную перед ним цель в результате пре­пятствия, стоящего между субъектом и достигаемой им целью. Решение проблемы соответственно заключается в преодолении препятствия или в обнаружении обходного пути, позволяющего достигнуть поставленную цель.

Типичными экспериментальными примерами пове­денческой модели проблемной ситуации являются все примеры решения человеком манипулятивных задач-головоломок, начиная от простых вариантов, использо­ванных в известных экспериментах Ругера (проволочные головоломки), и кончая многими используемыми в совре­менных экспериментах манипулятивными головоломка­ми, требующими перемещения или иных действий. Конечно, в этих случаях термин «препятствие» перестал носить буквальный смысл, который ему был первоначаль­но придан в исследовании мышления животных (физичес­кое препятствие на пути к цели). Он выражает отсутствие

95

прямого пути к поставленной цели, отсутствие известного способа, с помощью которого можно достигнуть цель. Наиболее очевидной экспериментальной моделью, ил­люстрирующей это «препятствие», является лабиринт. Во всех аналогичных случаях цель действия известна чело­веку — она выражена в виде конечного результата выпол­нения действий. В проблемах данного типа должен быть найден способ действия, позволяющий преодолеть «пре­пятствие».

Во второй достаточно известной модели проблемной ситуации процесс мышления вызывается «неструктуриро­ванностью» предмета мышления, «разрывами» и т. п., характеризующими предмет мысли. Этот тип проблемных ситуаций может быть обозначен в соответствии с теорией, впервые экспериментально исследовавшей процесс мыш­ления в данных условиях, как гештальт-модель, структур­но-феноменальные или просто «структурные» проблем­ные ситуации. Типичными ситуациями этого типа являют­ся ситуации «на понимание», в которых человек должен найти некоторое отношение, определяющее нужную структуру. Если в ситуациях первого типа решение заклю­чается в том, чтобы найти новый способ действия, то в си­туациях второго типа человек должен найти свойство, отношение, закон, определяющий принцип действия. Нахождение нового принципа действия и составляет со­бственно «структурирование» предмета мысли. Особенно очевидны ситуации подобного типа в условиях выполне­ния человеком заданий, требующих наглядного представ­ления условий действия (например, в случаях решения различных геометрических, конструкторских задач, мно­гих оперативных задач).

Вероятностная модель проблемной ситуации исходит из понимания кияыления как вероятностного процесса, осуществляющего выбор нужного действия из числа наи­более оптимальных для выполнения поставленного зада­ния. Типичным примером подобной ситуации является «ситуация Буриданова осла», не знающего, из какого стога можно поесть сена, так как оба они находятся на равном расстоянии от него.

Во всех случаях принятия решений, осуществляемых по принципу «да-нет», рассматриваемый тип проблемных ситуаций может иметь место. Процесс решения в этом слу­чае в значительной степени сводится к установлению им-

96

пликативных отношений между системами логических оснований и следствий. Эта модель получила значитель­ное распространение в современных кибернетических системах, моделирующих мышление.

Вероятностная модель проблемной ситуации является своего рода развитием первой поведенческой модели, а вместе с тем представляет собой и вырождение этой мо­дели. В качестве «препятствия», которое в данном случае определяет необходимость процесса мышления, выступа­ет альтернатива между возможными способами действий.

Дальнейшее развитие первоначальной модели заклю­чается в конкретизации отмеченного ранее «препятствия», в приведении лабиринта к специальной форме манипуля-тивно-логических головоломок. Вырождение же первона­чальной модели в этом ее варианте заключается в том, что теперь она по существу не предполагает участия субъекта в данной проблемной ситуации. Он здесь не является необ­ходимым. Процесс мышления в данной модели оказывает­ся сведенным к его исполнительной манипулятивной части, которая выражается в форме логических преобразо­ваний, выполняемых вычислительным устройством по за­ранее известной операторной системе.

Вероятностная модель проблемной ситуации не рас­крывает природы процесса мышления. Однако ее значе­ние в том, что она утилизирует один из возможных типов проблем, возникающих перед человеком. Важнейшее зна­чение этой модели заключается в том, что она доведена до уровня технической модели, реализующей многие совре­менные сложные акты управления, осуществляемые «ду­мающими» устройствами.

Информационная модель проблемной ситуации исходит из того, что основой акта мышления является преобразо­вание и приобретение человеком новой информации, но­вых знаний и действий. Информационная модель предпо­лагает, что процесс мышления возникает в результате потребности в новой информации, необходимой для вы­полнения действий.

97

В результате использования этой модели в психологи­ческой классификации тестовых задач, используемых, на­пример, для выявления и оценки математических способ­ностей, выделены задачи с недостающей или с избыточной информацией, рассматриваемые как проблемные задачи (В. А. Крутецкий).

4. Заказ №3539.

Информационная модель проблемной ситуации имеет несомненное теоретическое значение. В некотором смыс­ле эта модель является развитием гештальт-модели, кото­рая также отправлялась от эффекта новизны в условиях, вызывающих проблемную ситуацию, и выделяла в качес­тве основного результата мышления приобретение субъек­том новых знаний. По результативному определению мышления информационная модель наиболее точно ха­рактеризует важнейший признак мыслительной, творчес­кой деятельности, признак развития — достижение субъ­ектом нового, формирование новообразований, составля­ющих итог мыслительной деятельности.

Вместе с тем совершенно очевидно, что информацион­ная модель абстрагируется от смысловых отношений, бла­годаря которым приобретаемая человеком информация включена в его деятельность, в реальный процесс взаимо­действия с окружающим миром. Для данной модели доста­точно самих информационных отношений. Может быть, именно в силу этого она и может достаточно полно описы­вать информационные процессы, происходящие в вычис­лительных устройствах, но вызывает неизменно критичес­кое отношение у психологов (см., например, исследования О. К. Тихомирова).

Таким образом, можно выделить четыре основные мо­дели проблемной ситуации. С целью большей наглядности они могут быть представлены в табл. 2.

Таблица 2