Психологи

ОТЕЧЕСТВА

ИЗБРАННЫЕ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ

ТРУДЫ

в 70-ти томах

Главный редактор Д. И. ФЕЛЬДШТЕЙН

Члены редакционной коллегии:

А. Г. Асмолов

А. А. Бодалев

С. К. Бондырева

A. В. Брушлинский

B. П. Зинченко

Е. А. Климов

О. А. Конопкин

А. М. Матюшкин

A. И. Подольский

B. В. Рубцов

В. Д. Шадриков

М. Г. Ярошевский

Москва — Воронеж

1996

АКАДЕМИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК МОСКОВСКИЙ ПСИХОЛОГО-СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

А. В. БРУШЛИНСКИЙ

СУБЪЕКТ:

МЫШЛЕНИЕ,

УЧЕНИЕ,

ВООБРАЖЕНИЕ

Избранные

психологические труды

Москва — Воронеж

1996

Печатается по решению редакционно-издательского совета Московского психолого-социального института.

Рецензент:

академик АПСН, доктор психологических наук, профессор Д. И. Фельдштейн

Брушлинский А. В.

Субъект: мышление, учение, воображение. – М.: Издательство «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модэк», 1996. – 392 с.

В данной книге подытожен новый этап в развитии субъектно-деятельностной концепции. Разработан новый вариант системного подхода — континуально-генетический (недизъюнктивный) метод исследования человека и его психики, учитывающий специфическую непрерывность последней в отличие от технических систем и ма­тематических структур. Представлена новая теория мышления как непрерывного процесса прогнозирования, с позиций которой кри­тикуются традиционные трактовки воображения и обратной связи. Открыт новый вид инсайта — немгновенный инсайт.

Книга предназначена для психологов, педагогов и студентов, готовящихся к психолого-педагогической работе.

Издательство «Институт практической психологии», 1995.

НПО «МОДЭК» Оформление, 1996.

От автора

В настоящее время стремительно возрастает дина­мизм общественного развития во всем мире и особенно в нашей стране. Субъектами и вместе с тем объектами такого развития в разной степени являются конкретные люди и их группы, преследующие определенные цели, движимые различными мотивами, осуществляющие те или иные виды активности.

Человек объективно выступает (и, следовательно, изучается) в системе бесконечно многообразных проти­воречивых качеств. Важнейшее из них — быть субъек­том, т. е. творцом своей истории, вершителем своего жизненного пути: инициировать и осуществлять изна­чально практическую деятельность, общение, поведение, познание, созерцание и другие виды специфически чело­веческой активности — творческое, нравственной, сво­бодной.

В самом полном и широком смысле слова субъект — это все человечество в целом, представляющее собой противоречивое системное единство субъектов иного уровня и масштаба: государств, наций, этносов, общест­венных классов и групп, индивидов, взаимодействующий друг с другом.

Гуманистическая трактовка человека как субъекта противостоит пониманию его как пассивного существа, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций, являющегося «винтиком» государст­венно-производственной машины, элементом производи­тельных сил, продуктом (т. е. только объектом) разви­тия общества. Такое антигуманистическое понимание человека, характерное для идеологии и практики тота­литаризма (в частности, для сталинизма и неостали­низма), до сих пор сохраняется — часто неосознанно — во многих (но не во всех) широко распространенных у нас теориях. Их позитивное преодоление — одна из за­дач, решение которой необходимо для дальнейшего ис^: следования всей фундаментальной проблемы субъекта (индивидуального, группового и т. д.).

В психологической науке данная проблема наиболее глубоко разработана в трудах С. Л. Рубинштейна, Д. Н. Узнадзе, отчасти Б. Г. Ананьева и некоторых пред­ставителей гуманистической психологии. Именно эта

5

проблема в ее психологическом аспекте является сей­час центральной в работе Института психологии Рос­сийской Академии наук; она была главной в научной программе, получившей наибольшую поддержку во вре­мя выборов его директора в конце 1989 г. и в 1995 г. Субъект — это человек на высшем уровне активно­сти, целостности (системности), автономности и т. д.

В предлагаемом сборнике некоторых из моих работ центральное место занимают теоретико-эксперименталь­ные исследования субъекта и особенно его мышления как прогнозирования, выполненные в развитие философско-психологической концепции моего учителя С. Л. Рубинштейна на основе системного подхода, представ­ленного в психологической науке прежде всего Б. Ф. Ло­мовым и его последователями.

(Эти мои работы были написаны и «первые опубли­кованы в разное время и в различных условиях, но она закономерно объединены общностью предмета, метода и методик исследования, теоретического анализа и объ­яснения полученных результатов. Обобщаемые в дан­ном сборнике и в других моих книгах и статьях экспе­рименты проведены не только мною, но и моими аспи­рантами, дипломниками и сотрудниками Н. И. Бетчук, М. В. Волковой, М. И. Воловиковой, В. Б. Высоцким, Б. О. Есенгазиевой, В. А. Поликарповым, С. В. Радченко, В. В. Селивановым, А. Н. Славской, И. Н. Слива, Л. В. Темновой и др.

В настоящем сборнике большое место занимает раз­работка актуальных для психологии проблем диалекти­ки, диалектической логики. Последняя издавна и до сих пор отвергается многими специалистами прежде всего на там основании, что она якобы отрицает логический закон (исключенного) противоречия (см., например, очень интересную дискуссию вокруг старой статьи К. Понтера «Что такое диалектика?», опубликованной недавно в «Вопросах философии», 1995, № 1). Но эта критика и отвержение не относятся к моей работе, по­скольку в ней представлен другой вариант диалектиче­ской логики, при котором полностью соблюдается выше­указанный закон противоречия (но не закон исключен­ного третьего; подробнее см. дальше «Мышление и про­гнозирование»).

Большая часть перепечатываемых здесь с незначи­тельными сокращениями работ публиковалась в ус-

6

ловиях, когда в подцензурной печати в нашей стране не­возможно было не цитировать К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина. Как и некоторые другие авторы, я ис­кренне использовал тогда только такие положения ука­занных классиков, которые, на мой взгляд, содержали правильные и существенные для моих исследований идеи и принципы (подробнее об этом см. в моей книге «Проб­лемы психологии субъекта». М. 1994. С. 9 и след.: см. также дискуссию «Психология и марксизм» в «Психологическом журнале», 1992, № 5; 1993, № 1; 1994, № 1),. Я и сейчас считаю в основном верными цитированные тогда положения. Особое место среди них занимает идея отражения, согласно которой психика, познание и т. д. квалифицируются как отражение субъектам объ­ективного мира.

Сам по себе термин «отражение» не вполне удачен в гносеологии и психологии, поскольку уже в исходном значении данного слова содержится характеристика ка­кой-либо физической среды (поверхности и т. д.), от­брасывающей от себя — отражающей свет, звук и др. (см., например, Ожегов С. И. Словарь русского языка. М. 1990. С. 476). Таково прежде всего зеркальное от­ражение. Следовательно, этот термин изначально ука­зывает на пассивность отражения, что не соответствует сути психического. Тем не менее, начиная с 30-х годов, он был закреплен в нашей стране официальной «пара­дигмой», которую стали называть ленинской теорией от­ражения, представленной в канонизированной при Ста_: лине книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 г.) и положенной в основу гносеологии, пси­хологии и т. д. В итоге познание, сознание, вообще психику начали рассматривать именно как отраже­ние.

Впрочем, сам Ленин более диалектично раскрывал суть психики в своей поздней работе «Философские тет­ради» (1914—1916 гг.), написанной в процессе изуче­ния им гегелевской философии и потому при Сталине не канонизированной, даже не включенной в Собрание сочинений основателя Советского государства. Он, на­пример, отмечал, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» (Ленин В. Ц. Собр. соч., изд. 5-е, т. 29, с. 194. Подчеркнуто мною — А. Б.). Этот вывод Ленина доставил много неприятно­стей официальным советским философам, поскольку он

7

явно противоречил догматической теории отражения и потому не определял ее разработку.

Вместе с тем необходимо отметить, что термин «от­ражение» в позитивном смысле отчасти использовали в своих гносеологических и психологических работах весь­ма квалифицированные специалисты, очень далекие от марксистоко-ленинской философии (см., например, В. И. Несмелое. Наука о человеке. Казань, 1906).

Если взять советскую философию и психологию прежних десятилетий, то наиболее глубокую и поныне перспективную разработку проблем психики, психиче­ского отражения, сознания, познания и т. д. можно най­ти в таких трудах, как, например: Рубинштейн С. Л. «Бытие и сознание» (М., 1957); Копнин П. В. «Фило­софские идеи Ленина и логика» (М. 1969); Ильенков Э. В. «Идеальное» («Философская энциклопедия», т. 2. 1962) и др. Именно в этой трактовке категория и по­нятие отражения используются в моих работах, собран­ных в настоящем сборнике.

Сборник состоит из 5 частей. Первая часть — это краткий анализ важнейшей для меня проблемы субъ­екта. Вторая часть — называется «Психология мышле­ния и проблемное обучение». Она написана популярно и потому может служить введением ко всему этому сбор­нику, особенно полезным для начинающих психологов (например, для студентов первых (курсов психологиче­ских и педагогических вузов). Третья часть — самая большая. Ее составляет очень детальное теоретико-эк­спериментальное исследование мышления как прогно­зирования. Четвертая часть — это обобщение начатого в предыдущем исследовании критического анализа тра­диционного понимания обратной связи и попытка рас­крыть специфичные для субъекта механизмы саморегу­ляции. Пятая часть посвящена сопоставлению позна­ния и воображения и критическому анализу традицион­ной трактовки фантазии. Вопреки мнению некоторых моих оппонентов, я не отрицаю воображение, а только отвергаю его широко распространенное толкование, не­способное выявить его подлинную специфику. В каждой из этих 5 частей сборника один и тот же вопрос неред­ко рассматривается с разных сторон; но все-таки неко­торые повторения оказались неизбежными.

В сборник включены только те мои работы, которые не устарели и по-прежнему выражают — в основном —

8

мою позицию, хотя некоторые из них были написаны давно.

В заключение хочу выразить глубокую благодар­ность профессору Д. И. Фельдштейну, по инициативе и стараниями которого издана данная книга. Искренне благодарю также Т. С. Большакову, Н. Е. Грушенкову и Е. В. Толоконникову, подготовивших к печати эту мою