Рекомендуемая литература

Абульханова-Славская К. А. Деятельность и психо­логия личности. М., 1980.

Бардин К. В. Если ваш ребенок не хочет учиться. М., 1980.

Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982.

Брушлинский А. В. Мышление и прогнозирование. М., 1979.

Давыдов В. В. Виды обобщения в обучении. М, 1972,

Калмыкова 3. И. Продуктивное мышление как основа обу­чаемости. М., 1981.

Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

Лернер И. Я. Проблемное обучение. М., 1974.

Ломов Б. Ф., Сурков Е. Н. Антиципация в структуре дея­тельности. М., 1980.

Матюшкин А. М. Проблемные ситуации в мышлении и обучении. М., 1972.

Махмутов М. И. Проблемное обучение. М., 1975.

Мышление: процесс, деятельность, общение. М.', 1982.

Пономарев Я. А. Психология творчества и педагогика. М.,

Проблема общения в психологии. М., 1981.

Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии М 1976 Формирование учебной деятельности школьников М 1982.

Эсаулов А.Ф. Проблемы решения задач в науке и технике. Л., 1979.

Якиманская И. С. Развивающее обучение. М., 1979.

Часть III. Мышление и прогнозирование (логико-психологический анализ)1 введение

Мышление было и остается предметом многочислен­ных и все более глубоких исследований — философских, логических и психологических. Специфика и одновре­менно главная трудность этих исследований состоят в том, что здесь мышление человека обращается на са­мого себя. Мыслящий человек становится не только субъектом, но и объектом познавательной деятельности. Заметим при этом, что разные типы деятельности всег­да осуществляются на соответственно различных уров­нях общения.

Мышление объективно существует (возникает, фор­мируется, развивается) только как непрерывное взаимо­действие субъекта с объектом действия и познания, т. е. как специфическая — в развитом виде теоретическая — деятельность. Такой единственно возможный способ объективного существования мышления закономерно определяет и соответствующий способ его научного ис­следования. Мышление можно изучать лишь постоль­ку, поскольку оно проявляется и формируется в реальной жизни людей, в их делах и поступках, например, в постановке и решении жизненно важных задач и проб­лем, постоянно возникающих в ходе практической, соб­ственно теоретической, эстетической и т. д. деятельно­сти, в процессе взаимоотношений человека с человеком, с обществом, с природой. Любое мышление неотрывно от предметного содержания объекта, познаваемого субъ­ектам, т. е. оно всегда есть отражение объекта, вооб­ще бытия.

Мыслительная деятельность обычно изучается преж­де всего через те ее проявления, которые специфичны для человека, исследующего какой-то определенный предмет (например, физический или биологический про­цесс), отличный от мышления, как такового. Поэтому сами по себе объективные закономерности такого пред­мета прямо и непосредственно еще не характеризуют специфических закономерностей мышления, познающего этот предмет. Оба типа указанных закономерностей неразрывно взаимосвязаны, но отнюдь не тождествен­ны друг другу.

Например, человек ставит и решает ту или иную математическую, физическую, биологическую, политиче-

105

скую, производственную и т. д. задачу или проблему, все более глубоко раскрывая ее специфическое, пред­метное содержание. Процесс, и прежде всего резуль­тат решения проблемы, хотя бы до некоторой степени фиксируется обычно в устных и письменных текстах, а также в форме других внешних проявлений, отчасти отражающих реальное, живое мышление субъекта, ста­вящего и решающего эту проблему. Такова наиболее типичная ситуация, из которой исходят философы, ло­гики и психологи при изучении мыслительной деятель­ности.

Основная трудность при этом состоит в следующем. С одной стороны, всегда необходимо (в той или иной мере) учитывать особенности предметного содержания проблемы, которую человек решает. Без этого процесс решения не может быть раскрыт. Следовательно, без этого не может быть исследовано и мышление данного человека, проявляющееся и формирующееся в ходе всего этого процесса. С другой стороны, на разных уровнях философского, логического и психологического исследования мышления столь же необходим соответст­венно разный уровень абстрагирования от особенностей предметного содержания объекта, во взаимодействии с которым только и может формироваться (значит, и изучаться) мыслительная деятельность субъекта. С учетом разных уровней абстракции становится воз­можным раскрыть специфические всеобщие закономер­ности мышления.

Например, благодаря предельной абстракции от особенностей предметного содержания объекта необ­ходимые для его познания мыслительные операции вы­ступают в их логической форме. Специфически психо­логический аспект тех же операций составляют не сами, по себе предметные отношения (которые лежат в их ос­нове), а живой, реальный психический процесс их вы­явления — анализ, синтез и обобщение¹. Иными сло­вами, когда философ, логик или психолог изучает про­цесс решения людьми физической, биологической, эко­номической и т. д. задачи или проблемы, то его в ко­нечном счете интересуют не физические, биологические,

106

экономические и т. д. законы, учитываемые им и опре­деляющие специфику предметного содержания соответ­ствующей проблемы, а закономерности именно мышле­ния, детерминирующие весь процесс такого решения и потому проявляющиеся в нем.

На этой основе философия, логика и психология раскрывают всеобщие специфические законы всякого мышления, независимо от того, в каких конкретных, частных, бесконечно многообразных жизненных ситу­ациях оно проявляется, формируется и развивается. В этом смысле мышление едино и универсально, т. е. оно всегда подчиняется всеобщим закономерностям, хотя в каждом конкретном случае они действуют в един­стве с теми или иными менее общими законами и че­рез них, поскольку последние более непосредственно связаны со специфическими особенностями предметного содержания познаваемого объекта. Поэтому в мысли­тельном процессе постановки и решения любой задачи или проблемы можно в ходе специального исследования раскрыть не только частные, но и некоторые всеобщие закономерности мышления.

Итак, исследовать мыслительную деятельность можно и нужно, в частности, на конкретном материале тех или иных конкретных проблем, которые ставит и решает человек. Но (этот конкретный материал должен в ко­нечном счете служить раскрытию наиболее общих за­кономерностей единого, универсального мышления в их специфичности.

В ходе философского, логического и психологического изучения мыслительной деятельности мы будем иссле­довать последнюю на реальных примерах решения очень разных и внешне почти не связанных между со­бой задач и проблем из области весьма различных и далеких друг от друга конкретных наук. Однако по ме­ре выявления логической и вообще мыслительной сущ­ности этих внешне разнообразных научных проблем будут постепенно выступать на передний план их внут­ренняя — прежде всего логическая — общность и за­кономерная взаимосвязь. Мы более или менее деталь­но рассмотрим, как реально «действует» (и проявляет себя) мышление в процессе постановки и разрешения следующих весьма актуальных и остро дискуссионных вопросов, на первый взгляд мало связанных друг с другом, но в действительности существенно общих в

107

своей логической и методологической основе: психо­физиологическая проблема и более общая проблема природного — социального; кибернетическая проблема «Может ли машина мыслить?»; принципы детерминиз­ма; некоторые из парадоксов теории множеств; прин­цип дополнительности; основная стратегия современ­ного научного исследования психического и др.

При всем явном и бесспорном различии между данными проблемами они имеют между собой много общего, причем этот момент выступает как определен­ная основа для некоторых выводов. Так, хорошо изве­стно, что принцип дополнительности рассматривается некоторыми физиками, философами и психологами в качестве общефилософского и потому используется как методологическая и логическая база для решения, в. частности, весьма далекой от него психофизиологиче­ской проблемы (соотношения психического и физиоло­гического). Аналогичным образом известные парадоксы теории множеств и вообще логические основания всей математики приобретают теперь общенаучное значение в связи с широко распространенными попытками мате­матизировать биологию, психологию и другие смежные науки, еще недавно почти совсем не связанные с мате­матикой. Точно так же дискуссионная в кибернетике проблема «Может ли машина мыслить?» (или «Воз­можен ли «искусственный интеллект»?») в случае ее положительного решения заставила бы коренным об­разом пересмотреть основания ряда современных на­ук и прежде всего радикально изменить докибернетические и некибернетические понятия мышления и вооб­ще психического.

Итак, достаточно ясно, что во всех этих весьма разных научных проблемах легко обнаруживается еди­ная, как бы сквозная и всеобщая проблематика науч­ного мышления, призванного их ставить и решать, т. е. проблематика философская, логическая и психологиче­ская. Но для того чтобы именно на этом — наиболее современном и интересном — конкретном материале можно было изучать мышление, необходимо довольна подробно и по существу представить здесь самый этот конкретный материал. Вот почему в ходе нашего ис­следования придется делать небольшие экскурсы в об­ласть тех частных наук, особенно психологии и психо­физиологии, в которых конкретно решаются указанные

108

проблемы. Лишь при таком условии последние можно будет затем обобщить в их логической, методологиче­ской и психологической сущности.