Современный город власть управление экономика. Выпуск 6

Список литературы

1.Довган Б.В. Участие граждан в осуществлении публичной власти: проблема юридической дефиниции // Северный регион: наука, образование, культура. – 2013. – №1(27). – С. 278–281.

2.Трифонова К.Ю. Участие граждан в городском планировании и развитии: возможные формы и проблемы // Научные исследования и разработки молодых ученых. – 2015. – № 7. –

С. 79–82.

3.Трофимова И.Н. Гражданский активизм в современном российском обществе: особенности локализации // Социологи-

ческие исследования. – 2015. – № 4(372). – С. 72–77.

4.Молодов О.Б. Социальная консолидация в условиях новой реальности: проблема общественной активности и идентичности населения региона // Проблемы развития территории. – 2016. – № 2(82). – С. 82–98.

5.Иванова И.В. Индикаторы гражданского участия // Современные исследования социальных проблем (электрон. науч.

журнал). – 2013. – № 9(29). – С. 7.

6.Мерсиянова И.В. Российское гражданское общество в региональном измерении // Мониторинг общественного мнения. – 2009. – Июль–август. – С. 26–44.

7.Исаева Е.А. Динамика развития диалоговых механизмов власти и общества в субъектах СЗФО России в 2013 г. // Власть. – 2014. – № 1. – С. 35–38.

8.Трофимова И.Н. Факторы и ограничения гражданского участия в современном российском обществе // ПОЛИТЭКС. – 2014. – № 1(10). – С. 233–243.

9.Кошарная Г.Б. Институциональное и межличностное доверие в консолидации российского общества // Власть. – 2015. –

№9. – С. 125–129.

10.Бардин А.Л., Кокарева А.Н., Михайлова Е.В. Гражданское общество в России: опыт сравнительного анализа // Власть. – 2016. – № 1. – С. 109–118.

41

11. Молодов О.Б. Региональные и местные СМИ Вологодской области: контент-анализ // Проблемы развития территории. – 2014. – № 2(70). – С. 127–136.

12. Бабинцев В.П., Давтян Д.В. Гражданский контроль в практике местного самоуправления: социокультурный аспект //

Власть. – 2016. – № 2. – С. 29–34.

13.Климова С.Г., Климов И.А. Взаимодействие горожан

свластью: компетентное участие и проблема посредников // Социологические исследования. – 2015. – № 4(372). – С. 51–57.

14.Исаева Е.А. Нормативно закрепленные диалоговые площадки власти и общества в субъектах России: предпосылки эффективности // Власть. – 2013. – № 8. – С. 39–41.

15.Малева Т.М., Бурдяк А.Я., Тындик А.О. Средние классы на различных этапах жизненного пути // Журнал Новой эко-

номической ассоциации. – 2015. – № 3(27). – С. 109–138.

16.Гражданский активизм в России: мотивация, ценности и формы участия / В.В. Петухов, Р.Э. Бараш, Н.В. Седова,

Р.В. Петухов // Власть. – 2014. – № 9. – С. 11–19.

O.B. Molodov

Institute of Socio-Economic Development of Territories

of the Russian Academy of Sciences, Vologda

CITIES OF THE VOLOGDA AREA:

PROBLEM OF CIVIL ACTIVITY

Among the factors that hamper social consolidation low public (civil) activity of the residents of the region and its major cities plays an impotent role. The public opinion survey of the Vologda area population shows that low social activity is mainly due to the citizens’ disbelief in their ability to influence the situation and decision-making of the authorities, indifference to general affairs and dependency.

Keywords: civil society, region, city, civil activity, trust.

42

сящихся к сфере идеологии. В качестве примера существующего положения дел можно привести ситуацию, сложившуюся вокруг понятия «консерватизм». Как справедливо указывает известный американский исследователь российского консерватизма Р. Пайпс, сам термин «консерватизм» имеет разные значения

взависимости от политической культуры страны, ибо именно культура, в конечном счете, определяет, что именно он стремится «законсервировать», т. е. сохранить в первозданном виде. Убедительным примером верности этого утверждения является тот факт, что в Соединенных Штатах Америки, к примеру, консерватизм подразумевает ограничение государства, тогда как

вРоссии, наоборот, его расширение [1, с. 12]. При этом весьма популярно мнение, неоднократно озвучиваемое ведущими средствами массовой информации, являющимися трансляторами официального и лоялистского типов политического дискурса, состоящее в том, что Россия, в силу причин, заложенных в ее социальной структуре, культуре или их взаимодействии, обречена на авторитарное правление и не может существовать в современных границах без «сильной руки» и связанных с этим ограничением свобод. Получается, что, в то время как на Западе консервативная идеология появилась как реакция на крайности Просвещения, давшие знать о себе во Французской революции,

вРоссии на протяжении всей ее истории она была основополагающей теорией управления, последовательно поддерживающейся верхами и господствовавшей в общественном мнении, что, собственно, и привело к существующему диссонансу.

Очевидно, что, отвечая на вопрос, поставленный в начале статьи и касающийся не только количественной, но и качественной стороны дела, следует учитывать прежде всего такие социально-демографические факторы, как возраст, пол и образование респондентов. В политической социологии влияние этих факторов на политическую и идеологическую идентичность общепринято и доказано многочисленными эмпирическими исследованиями [2–4].

44

Необходимо отметить еще одну специфическую черту, присущую российскому обществу, – слабо выраженную связь между электоральными предпочтениями и идеологической идентичностью. Это связано как с рядом исторических и социальнополитических причин (несоответствия «идеальной» картины мира и суровой реальности), так и с конкретными особенностями современного политического процесса (использование административного ресурса на выборах, их общая нетранспарентность). Также нельзя не отметить проблему искусственного конструирования политической повестки дня и особенно роль средств массовой информации и влияющих на них политических акторов в формировании общественно-политического дискурса, особенно актуальную в современных российских условиях. Американский исследователь Д. Грин считает, что «явление овеществления – приписывания абстракциям свойств материальных объектов – выполняет в политике специфическую функцию: люди привыкают воспринимать абстрактные понятия типа либерализм или консерватизм как нечто реальное существующее и потому подлежащее “правильному” определению. В этом случае чрезвычайную важность приобретает вопрос о том, кто контролирует толкование политических терминов. Политики соревнуются за то, чтобы овеществление проходило с их позиций, чтобы иметь возможность формировать общепринятые значения этих терминов и тем самым влиять на формирование категорий политического сознания» [5, p. 3]. Особенно это характерно для официального политического дискурса, контролируемогополитическойэлитойиотождествляемогосгосударством.

В рамках предлагаемого исследования основной интерес представляют данные, касающиеся анализа степени вовлеченности петербуржцев в политическую жизнь.

Эмпирическая часть исследования представляет собой анализ связи социально-демографических характеристик отдельных групп респондентов и степени их интереса к политическим событиям, исследованной методом анализа значений стандартизованных остатков. Сами социально-демографические характеристики были отражены в анкете исследования и представляли

45

собой пол респондентов (в таблицах представлены варианты мужской/женский), их возраст (от 18 до 29 лет / от 30 до 39 лет / от 40 до 49 лет / от 50 до 59 лет / свыше 60 лет), образование (начальное и неполное среднее / среднее (все виды) / высшее), род занятий (рабочий / ИТР / управленец / работник культурной сферы / работник торговли / предприниматель / военнослужащий / работник сферы услуг / домохозяйка / студент / пенсионер / безработный / другое) и доход (до 15 000 рублей в месяц на одного члена семьи) / от 15 000 до 35 000 рублей в месяц / свыше 35 000 рублей в месяц).

Связь социально-демографических характеристик со степенью значимости политической информации в структуре

интересов респондентов. Значимые стандартизованные остатки

Значения стандартизованных остатков (выше 1,65 ) Пол

Первый вопрос исследуемого блока был сформулирован следующим образом: «Скажите, пожалуйста, какая информация, получаемая Вами из СМИ, интересует Вас в первую очередь?». Значимые ответы на него предполагались следующие: «политическая», «экономическая», «бытовая», «спортивная», «новости

46

о звездах», «другое». В приводимых здесь и далее таблицах показаны только графы со значимыми стандартизованными остатками (выше 1,65 по модулю). Выше представлена обнаруживаемая связь важности для респондента политической или экономической информации.

Из приведенных данных можно сделать следующие выводы:

–Существует ярко выраженное гендерное противопоставление по вопросу о степени проявления интереса к политической информации. У мужчин-петербуржцев зафиксирован положительный стандартизованный остаток в рамках ответов «политическая и экономическая» [информация] (в сумме) (+1,7), тогда как у женщин – наоборот, отрицательный (–1,8).

–Молодежь существенно меньше и осознаннее не интересуется политикой и экономикой (–1,9), тогда как люди средних лет (40–49) и старшего возраста (от 60), наоборот, обнаруживают интерес (+2,1 и +1,8 соответственно).

–Различие в образовании респондентов тоже дает о себе знать. Для людей с начальным и неполным средним образованием политическая и/или экономическая информация далеко не на

первом месте в структуре интересов (–1,9), тогда как люди с высшим образованием, наоборот, достаточно активно и осознанно интересуются этой сферой жизни человека (+2,0).

– Значимые стандартизованные остатки обнаружены у представителей рабочих специальностей, у которых политика далеко не на первом месте (–1,8), а также у военнослужащих и пенсионеров, которые, наоборот, активно интересуются политикой и экономикой (+1,9 и +2,1 соответственно).

– Наконец, в зависимости от доходов единодушное увлечение политической информацией показали как люди с относительно низкими (менее 15 000 рублей в месяц на члена семьи), так и относительно высокими (свыше 35 000 рублей) доходами (+1,9 и +2,1 соответственно).

Ниже отражены значимые стандартизованные остатки при ответе на вопрос: «Из каких источников Вы чаще всего получаете политическую информацию?». При вариантах ответа «Те-

47

левидение», «Радио», «Печатная пресса», «Интернет», «Друзья, знакомые, коллеги» и «Затрудняюсь ответить» представлены графы «Телевидение» (ТВ), «Радио», «Пресса», «Интернет» и «Физические лица».

Здесь выводы следующие:

–Мужчины склонны пользоваться печатными источниками информации (+1,9), тогда как женщины тяготеют к телевидению (+2,1) и своему личному окружению (+1,9).

–Возрастные различия проявляются следующим образом. Молодежь предпочитает Интернет (+1,8), люди средних лет (40–49) – печатные средства массовой информации (+1,8), респонденты постарше (50–59) выделяют радио (+1,9), пенсионеры (от 60 лет) – телевидение (+2,1). Осознанное неприятие какоголибо источника информации обнаружили только молодые люди от 30 до 39 лет, предпочитающие игнорировать мнение окружающих в качестве источника политической информации (–2,1).

–В рамках образования петербуржцев удалось зафиксировать предпочтение телевидения у людей с начальным и неполным средним образованием (+2,3), а также предпочтение Интернета и игнорирование физических лиц людьми с высшим образованием (+1,9 и –1,8 соответственно).

–Род занятий петербуржцев также показателен. Телевидение предпочитают рабочие и пенсионеры (+1,9 и +2,1 соответственно), печатную прессу – управленцы, работники культурной сферы и военнослужащие (+1,9, +1,8 и 2,1 соответственно), физических лиц – инженерно-технические работники (+1,8), которые, видимо, высоко ценят мнение своих коллег, а Интернет предпочитают предприниматели (+2,1), наоборот, обнаружившие неприятие мнения своего окружения в качестве источника политической информации (–1,9).

–Относительно доходов ситуация следующая. Люди с доходами ниже 15 000 рублей предпочитают телевидение и свое окружение(вобоихслучаях+1,9), сосредними(от15 000 до35 000 рублей) игнорируют Интернет (–1,9), с высокими (выше 35 000 рублей), наоборот, предпочитаютВсемирнуюпаутину(+1,8).

48

Связь социально-демографических характеристик с преобладающими источниками политической информации

в структуре интересов респондентов. Значимые стандартизованные остатки

Ниже представлена связь между социально-демографичес- кими характеристиками петербуржцев и их степенью доверия к предпочитаемым (предыдущий вопрос) средствам массовой информации. Вопрос был сформулирован следующим образом: «В какой степени Вы доверяете средствам массовой информации, из которых черпаете сведения о происходящих событиях?», и предполагал варианты ответов: «Доверяю полностью», «Доверяю в существенной степени» (объединены в графу «Доверие»), «В чем-то доверяю, в чем-то нет» (графа «Колебание»), «Ско-

49

рее, не доверяю», «Практически не доверяю» (графа «Недоверие») и «Затрудняюсь ответить».

–Итак, можно зафиксировать, что мужчины больше колеблются в вопросе доверия своим источникам политической информации («в чем-то доверяют, в чем-то нет» (+1,9), тогда как женщины, наоборот, в этом вопросе проявляют большую доверчивость (тот же +1,9).

–В рамках возрастных отличий анализ показал следующее. Молодежь склонна скорее не доверять своим источникам информации (+2,1), люди молодые, но постарше (30–39) колеблются (+1,9), а респонденты средних лет (40–49) и пенсионеры (от 60), наоборот, предпочитают доверять своим источникам (+2,1 и 1,9 соответственно).

–Респонденты с начальным или неполным средним образованием скорее доверяют своим источникам (+2,1), тогда как люди, получившие высшее образование, склонны к большей осторожности, в чем-то доверяя, а в чем-то и нет (+1,9).

Связь социально-демографических характеристик со степенью доверия СМИ. Значимые стандартизованные остатки

Значения стандартизованных остатков (выше 1,65 ) Доверие Колебание Недоверие

Пол

50