Современный город власть управление экономика. Выпуск 6

существование всех вышестоящих инстанций и их напряженную работу по повышению эффективности. И только тот факт, что руководство муниципалитетов само проживает в возглавляемых им городах (кстати, не всегда), а также угроза снижения рейтинга власти (а по сути, угроза лишения легитимности как базового властного ресурса) заставляет местные власти более или менее эффективно заниматься делом. Но не благодаря показателям и критериям, а скорее, вопреки им.

Список литературы

1.О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 28 апреля 2008 года № 607 «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов» и подпункта «и» пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года № 601 «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления» (с изм. на 12 октября 2015 года): Постановление Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2012 года № 1317. Доступ через справ.-правовую систему «КонсультантПлюс».

2.Бурдье П. Практический смысл: пер. с фр. / Ин-т эксперимент. социологии. – СПб.: Алетейя, 2001.

3.О Концепции административной реформы в Российской Федерации в 2006–2010 годах: Распоряжение Правительства РФ от 25.10.2005 № 1789-р (ред. от 10.03.2009). Прил.: Показатели достижения целей административной реформы. Доступ через справ.-правовую систему «КонсультантПлюс».

4.Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона: пер. с англ. – М.:

Эксмо, 2007.

5.Перечень дополнительных показателей для оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов: утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2012 года

№1317. Доступчерезсправ.-правовуюсистему«КонсультантПлюс».

6.Питер Л.Дж. Принцип Питера. – М.: Прогресс, 1990.

201

ЛОКАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ И БРЕНДИНГ ГОРОДОВ

Е.В. Головнева

Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, Екатеринбург

О СТАТУСЕ ЛОКАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ1

Статья посвящена рассмотрению статуса локальной идентичности на фоне общего изменения представлений об идентичности в современных гуманитарных исследованиях. Локальная идентичность анализируется как ключевой признак, оформляющий территориальную общность. Показано, что в условиях глобализации локальная идентичность сохраняет свое значение и выполняет важную роль в самоопределении личности.

Ключевые слова: идентичность, локальная идентичность, территория, регион, современная культура.

Последние десятилетия в гуманитарных исследованиях были ознаменованы изменениями в понимании идентичности. Как отмечает Роджер Брубэйкер, в современном мире «идентичность является разнообразной, нестабильной, постоянно изменяющейся, непредвиденной, фрагментарной, созданной, договорной и т.п.» [1, p. 11]. Мануэль Кастельс определяет идентичность как «процесс конструирования значений на основе культурных свойств или набора культурных свойств, которые имеют приоритет над другими источниками значений» [2, p. 6–7]. К. Леви-Стросс предложил еще более сильное определение идентичности: «это – своего рода виртуальная общность, кото-

1 Статья выполнена при поддержке гранта РГНФ, проект № 16-33-01038 «Образ региона в культурфильме (на примере творчества А. Литвинова)».

203

рую необходимо учитывать, чтобы иметь возможность объяснить определенные явления, но которая никогда не существует в реальности» [цит. по: 3, с. 38–39].

Подобная ситуация с идентичностью не просто обостряет проблему выбора человеком своего места, а усиливает ее значимость, обостряет вопросы определения и самоопределения, раскрытие своих позиций и соотнесения их.

По словам П. Штомки, «в природе человека есть что-то тяготеющее к порядку, привычке, повторяемости, продолжительности, стандартизации, предсказуемости, само собой разумеющемуся. Этим удовлетворяется наше стремление к экзистенциальной безопасности» [4, с. 12]. Роберт Парк отмечает, что «для поступательного развития общества и для его устойчивости индивиды, его составляющие, должны быть местоположены; это необходимо, прежде всего, для того, чтобы они могли коммуницировать, ибо только посредством коммуникации можно сохранить то подвижное равновесие, которое мы называем обществом» [5, с. 36]. В этой ситуации, по мнению антрополога Лиисы Малки [6, с. 54], в современном коллективном воображении оказывается востребованной «метафора дерева», которая преобладает в характеристике отношений человека с миром.

Первый тип такого отношения происходил при полном слиянии индивида с родовым коллективом. Появление исторически такого отношения как собственно человеческого качества обеспечило возможность формирования идентичности, порождающей углубление и расширение отношений человека к себе в мире. Усложнившаяся со временем дифференциация систем отношений с миром, появление различных типов и уровней идентификации индивидов по отношению к семье, роду, этносу, различным социальным группам, государству привело к формированию различных «образов Я». Сегодня «метафора дерева», предложенная Лиисой Малки, может быть использована, в том числе, для описания актуализации идентичности, связанной с прикреплением индивида к определенной территории, местности, региону, то, что часто обозначается как локальная идентичность.

204

Наличие локальной идентичности является форматирующим признаком места как социокультурного феномена. По словам В.Л. Каганского, «пространственная идентичность в случайном фрагменте пространства вряд ли существует…; в реализации идентичности необходима ощущаемая специфика определенной территории и определенной группы. Идентичность в определенном смысле и есть ощущение, проживание и даже рефлексия (чаще нерациональная) специфики «своей» территории на уровне группового и личного сознания» [7, с. 11]. Выраженная локальная идентичность опирается на реальные или воображаемые географически, экономически, политически, культурно фундированные места со своей историей и коллективной памятью.

Чувство локальной тождественности, общности маркирует границу конкретной территории. Это означает, что если нет сообщества людей, считающих себя жителями местности, то нет и самого места как смыслового пространства, и наоборот, каков масштаб идентичности, такова и телесность [8, с. 15]. Территории представляют собой динамические пространства, которые форматируются чувством тождественности действующих в этом пространстве людей, в соответствии с доминирующим основанием социальной консолидации. Каждое новое поколение в локальном сообществе не только создает свои представления о территории, но и усваивает уже существующую систему социальных значений и смыслов, выраженных в языке, духовном историческом наследии, объектах материальной культуры.

Если на уровне философско-теоретического и художественного сознания суждения о локальной идентичности дополнительно поддерживаются системой объяснений и обоснований, в которых устанавливается связь данной местности с особенностями культуры и истории, то осознание своей территориальной принадлежности на обыденном уровне, как правило, не требует рефлексии. Как отмечает И. Нарский, «проявления локальной идентичности имеют разовый, точечный характер. Для них нужны особые поводы: отъезд из родного места, встреча с земляками вдали от дома или столкновение с чужим у себя дома»

205

[9, с. 152]. По мнению Л. Манцо, актуализации локальной идентичности в большой степени способствует путешествие, сопровождающееся выстраиванием различных паттернов разных социальных сред [10, с. 50].

Вусловиях «проблемной идентичности» человек стремится

кизменению своего окружения, новое место выбирается как маркер начала «новой жизни» [10, с. 51], индивид остается жить в том месте, которое продуцирует чувство стабильности. Кроме того, в моменты кризиса глобальной культуры (например, в отсутствии национальной идеи) именно на локальном уровне могут возникать конкретные идентификаторы, выводящие личность из кризиса. «Локальная идентичность (самоотождествление человека со своей «малой родиной», с местом проживания) утверждается в открытом информационном пространстве в ходе сознательного, а порой и неосознанного противостояния обез-

личенным глобальным символам» [11, с. 11]. Это связано с функциональной особенностью локальной идентичности осуществлять первичную социализацию и удовлетворять базовую потребность человека в принадлежности к определенному сообществу.

Значимость теоретического изучения локальной идентичности для понимания формирования и функционирования мест, городов, регионов определяется прежде всего тем, что она является культуромаркирующим основанием местности, инструментом воссоздания специфической коллективной социальности, задает норму антропологического воображения и является продуктом коллективной памяти [12, с. 19].

Отмечается также, что локальная идентичность является важным компонентом формирования персональной идентичности, поскольку: 1) принципы дифференциации и отличия одних сообществ от других выстраиваются прежде всего в отношении территории, на которой проживают люди; 2) на самоопределение человека влияет тот факт, живет ли он постоянно в одном месте или вынужден перемещаться; 3) личностная самооценка во многом зависит от испытываемого чувства гордости за ту террито-

206

рию, на которой человек проживает; 4) территория проживания в значительной степени формирует действенность, активность человека, придает ему веру в собственные силы [13, с. 51].

В широком смысле интерес к локальной идентичности инициирован также современной ситуацией роста конкуренции между регионами в условиях влияния глобального капитализма на субнациональном и региональном уровнях. По словам М. Кастельса [2], основным противоречием формирующегося общества, основанного на сетевых структурах, является противоречие между глобализацией мира и самобытностью (идентичностью) конкретного общества. Опираясь на концепцию А. Турена, он вводит такие понятия, как «легитимизирующая идентичность», «идентичность сопротивления» и «идентичность, устремленная в будущее» (project identity). Первый вариант идентичности порожден индустриальным обществом с его традиционным пониманием гражданского общества и национального государства, «проективная идентичность» определяется формированием личности, субъекта. В обществе сетевых структур наряду с государствами, глобальными сетями и индивидуумами существуют сообщества, которые объединились вокруг «идентичности сопротивления», направленной против глобализации и национальных идеологий.

В.С. Малахов отмечает: «Что общего между Бретанью во Франции и Тибетом в Китае? То, что они настаивают на удержании этнического своеобразия (на уровне языка, религиозных практик или хотя бы жизненного стиля) вопреки ассимиляционному давлению государства» [14, с. 11]. Еще один яркий пример выживания региональной культуры под прессом централизованной власти государства – Ирландия. Формирование локальных идентичностей в России также во многом носит протестный характер. Этнологи, в частности, указывают на очевидный парадокс: чем больше реальные культурные различия между территориями нивелируются, стираются, тем больше и красноречивей о них говорят. По словам Стюарта Элдона, онтологически глобализация основывается все на той же идее гомогенного, исчис-

207

лимого пространства [15, с. 70], и в этих условиях мы наблюдаем «возрождение регионов» (regional revival) и актуализацию локальной идентичности.

Список литературы

1.Brubaker R., Cooper F. Beyond «Identity» // Theory and Society. – 2000. – № 1. – P. 1–47.

2.Castells M. The power of identity. – Cambridge: Blackwell,

1997.

3.Идентичность во французском обществознании: к вопросу о переводе понятий [Электронный ресурс]. – URL: http://static.iea.ras.ru/books/Phil_3.pdf.

4.Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе (статья вторая) // Социологические исследова-

ния. – 2001. – № 2. – C. 3–12.

5.Парк Р. Сознание бродяги: рассуждения по поводу соотношения сознания и перемещения / пер. С.П. Баньковской // Социологическое обозрение. – Т. 3. – № 1. – C. 35–37.

6.Malkii L. National geographic: the rooting of peoples and the territorialization on nsational identity among scholars and refugeers // Culture, Power, Place: Exploration in Critical Anthropology / eds. A. Gupta, J. Ferguson. – Durham, 1997. – P. 52–75.

7.Каганский В.Л. Ареальная парадигма пространственной идентичности: основания, пределы, выход за пределы // Вестник Перм. науч. центра. – 2014. – Спецвып. 5. – C. 10–19.

8.Градировский С. Как масштаб национальной идентичности определяет будущее России? // Гражданин мира или пленник территории? К проблеме идентичности современного человека: сб. материалов второй ежегод. конф. в рамках исслед. проекта «Локальные истории: научный, художественный и образовательный аспекты». – М.: Нов. лит. обозрение, 2006. – С. 11–28.

9.Нарский И. Путешествие между университетскими мирами, или Бремя свободы // Гражданин мира или пленник территории? К проблеме идентичности современного человека: сб.

208

материалов второй ежегод. конф. в рамках исслед. проекта «Локальные истории: научный, художественный и образовательный аспекты». – М.: Нов. лит. обозрение, 2006. – С. 138–164.

10.Manzo L. Beyond house and haven: toward a revisioning of emotional relationships with places // Journal of Environmental Psychology. – 2003. – № 23. – P. 47–61.

11.Семененко И.С. Идентичность в предметном поле политической науки // Идентичность как предмет политического анализа: сб. ст. по итогам Всерос. науч.-теор. конф. (ИМЭМО РАН, 2122 октября2010) / отв. ред. И.С. Семененко. – М., 2011. – С. 8–12.

12.Казакова Г.М. Российская региональная идентичность: культурологический дискурс // Вестник МГУКИ. – 2008. – № 6.

13.Fialova D., Chromy P. [et al.]. The forming of regional identity and identity of regions in Czechia – introduction to the research on the impact of second housing and tourism // Acta Universitatis Carolinae. Geographica. – 2010. – № 1–2. – P. 49–60.

14.Малахов В.С. Культурные различия и политические границы: национальный, локальный и глобальный контекст // Политическая регионалистика. – 2010. – № 4 (25). – С. 20–25.

15.Элдон С. Утраченная точка точка: глобализация, детерриториализация и пространство мира [Электронный ресурс]. – URL: http://jkhora.narod.ru/2008-2-04.pdf.

E.V. Golovneva

Ural Federal University named after the First President of Russia B.N. Yeltsin, Yekaterinburg

THE STATUS OF LOCAL IDENTITY

This article explores the status of local identity in the context of “the turn” in understanding of identity in the contemporary humanitarian studies. Local identity is viewed as a key feature, which frames the spatial community. This paper demonstrates also that local identity saves their meaning in the era of globalization as well as plays a key role in personal identification.

Keywords: identity, local identity, territory, region, contemporary culture.

209