Современный город власть управление экономика. Выпуск 6

Для начала выявим истоки почитания волка в регионе. Территория нынешнего Брянска в древности была сплошь покрыта лесами: «росли дубравы, лиственно-хвойные леса и значительные массивы сосновых боров» [3, с. 166]. Природный ландшафт вполне располагал к почитанию волка живущими здесь в VIII–III веках до н.э. будинами-юхновцами. Более того, в крайних юго-западных районах современной Брянской области (на реках Снов и Ипуть и их притоках, в районе села Курово под Погаром) обитали племена милоградской культуры (у Геродота упомянуты под именем невров, хозяев лесной страны Невриды), лучше известной по многочисленным памятникам на территории соседних Беларуси и Украины [4, с. 170–185]. Ссылаясь на скифов и живущих среди них эллинов, Геродот называет невров колдунами: «…каждый невр ежегодно однажды в год на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик» [5, с. 292]. Как видим, культ волка на территории нынешней Брянской области предопределен исторически.

Интересны в этом отношении современные интерпретации древних легенд. Так, к архетипу брянского волка восходит представления о вятичах – племени воинственных и свободных людей, обитавших в VIII–XIII веках в местах, где впоследствии появился Брянск. Их грубые языческие нравы были известны за пределами их земли. Вятичи, населявшие Брянщину, были язычниками и поклонялись Перуну. Они дольше других противились принятию христианства и власти православных князей. В 1082–1083 годах Владимир Мономах даже предпринял несколько походов на их земли. В 1115 году потомок вятичских князей монах Кукша из Киево-Печерского монастыря отправился к непокорным язычникам проповедовать христианство. Первая его проповедь прозвучала, по преданию, в пределах современного Брянска. После этого он углубился в вятичские леса и по приказу языческих жрецов был убит в районе современного города Мценска Орловской области. Тело Кукши вновь обращенные христиане доставили в Брянск, затем по Десне – в Киев,

252

где оно до сих пор покоится в ближних пещерах КиевоПечерской лавры. Проповедник, пострадавший за веру, стал святым Русской православной церкви.

Брянск относился к окраинным землям Российского государства, в которых были сильны оппозиционные настроения. По свидетельству В.П. Алексеева, «…люди, угрожавшие государственной власти» «в пограничных брянских землях … появлялись часто, а уж разбойники в дремучих брянских лесах …, несмотря на все усилия властей, никогда не выводились». В качестве примеров краевед приводит тот факт, что в фольклоре Брянщины сохранилась масса преданий о разбойнике Кудеяре, который «на старости лет перебрался в Брянский уезд, где и сложил свою удалую голову». Алексеев отмечает также теснейшую связь «с Брянщиной одного из периодов в жизни самого великого российского бунтовщика – Емельяна Ивановича Пугачева…», выступления брянских крестьян против крепостнического гнета, в частности брянские смуты 1740-х годов и восстание Чернодыра [6, с. 167].

Представления о Брянске как диком лесном и разбойничьем крае вполне коррелируют с устойчивым образом брянского волка и древнейшим законом «око за око, зуб за зуб». Генетическое родство брянцев с непокорными вятичами, бунтарями и раскольниками, вероятно, накладывает отпечаток на специфику современного восприятия жителей города. В фильме «Брянск» из серии «Путешествие одиночки» они характеризуются как «достаточно суровые и жесткие люди (кто-то их называет советскими по сей день)» [7].

В брянском тексте культуры довольно распространены случаи самоидентификации горожан с брянским волком. Так, в ин- тернет-пространстве довольно активен литератор, назвавший себя Волк Брянский. Он так объясняет «высокую и благородную сторону» образа: «Волк – это воля, Волк – это неукрощенность и неукротимость, это не ручной пес, виляющий хвостом и кусающий чужака по указке хозяина. Он не из тех волков, которые бегают в стае и воют в унисон со стаей...» [8].

253

«Брянские волки» – так назвал Юрий Фатнев свой автобиографический роман, посвященный брянскому периоду жизни. Приступив к созданию своей многотомной биографии, писатель признался, что готов пропустить в ней многое, но не Брянщину, поскольку здесь он нашел людей с твердой гражданской позицией: «В Брянске было иначе. Из семнадцати человек за исключение Юрия Фатнева проголосовали только трое. Остальные поступили против воли Москвы и Брянского обкома. Не удалось невров превратить в волков. Я с благодарностью вспоминаю друзей» [9].

Как ответ писателю звучит стихотворение Владимира Сорочкина «Брянские волки», посвященное «последнему Брянскому волку» фотохудожнику Аркадию Курдикову. Речь в нем идет об «ушедших поэтах»: «Дрожжи́н, Денисов, Козырев…» – «в романе “брянскими волками”, / Любя их, Юрий Фатнев окрестил». Поэт отмечает такие «их ухватки и повадки»: «Они до жизни были очень хватки, / Ложь не терпя, не ластясь ко двору…», «Просты в быту, но в творчестве – вели́ки», «Стихи их были – точно – с кулаками, / С клыками даже – от избытка сил / И от любви, копящейся веками…» В стихотворении создается многогранный образ обреченного на одинокий и напряженный духовный поиск поэта, который, «как волк, охотится ночами / На строчки, устремляясь к небесам, / Один, в своем неведомом начале» [10, с. 347].

Интересен творческий диалог названных Сорочкиным поэтов. Так, в стихотворении Виктора Козырева «Жалоба волка», посвященном Анатолию Дрожжину, волк воплощает самодостаточность, одиночество, мужество, верность и благородство: «Пускай флажками обнесут, / но не отдам я жизнь задаром», «меня ведь, сколько ни корми, / куда смотрю я – всем известно. / Окраин темных я держусь, / неравной схваткою обижен... / И не кого-то там боюсь, / а просто лес отсюда ближе». Даже внешний облик зверя говорит о цене его свободы – «Бока в подпалинах огня, / загривок грустно серебрится» [цит. по: 11, с. 215]. Тему

254

свободы и одиночества продолжает Николай Алексеенков: «За то, что смел, хитер, умен, – / Свистящей огненной картечью /

Яне однажды был клеймен».

Вприведенных примерах брянский волк олицетворяет личностное начало, некогда определенное Пушкиным как «самостоянье человека, залог величия его». Именно в этом контексте происходит самоидентификации поэтов с брянским волком

Архетипическим представлениям о волке соответствует наделение его в брянском тесте качествами идеального воина – храброго, неутомимого, выносливого. Когда враг приходил на нашу землю, такие «волчьи» качества брянского характера, как сила и умение действовать сообща, помогали ее отстоять.

Брянский волк как складывающийся веками «оградительный символ местности вокруг Брянска» [12] в годы Великой Отечественной войны обогатился новыми смыслами и воплотился в защитника русской земли, как, например, это произошло в сказе «Брянский волк» Ларисы Семенищенковой. Обыкновенный, «не особенно большой» «очень умный брянский волк»,

спасая деревенского мальчонку от фашистов, превращается

в«огромного зверя, какого свет не видывал». Безошибочно разбирающийся в людях и их намерениях, волк воплощает справедливость – спасает защитников родной земли и жестоко карает ее врагов. Причем эту миссию он выполняет не только

ввоенное, но и в мирное время: «…браконьеры наших лесов побаиваются. Про брянского волка тоже слыхали» [13, c. 188, 187].

Совершенно иное решение получает образа волка в документальном фильме «Брянские волки» (1998) из телевизионного цикла «Криминальная Россия». В нем волк воплощает агрессию, злобу, жестокость, культ силы и выступает как символ духовной деградации и звериной сущности. В брянском тексте можно наблюдать отражение более примитивных, но не менее отвратительных проявлений волчьей дремучести и дикости. Так, в киноповести «Без пошлости? или 14-8» Елены Хантер «брянскими волками» герой-курянин называет молодых людей хамского поведения, которые ранее в речи рассказчика и других персонажей

255

иронически именуются «брянскими кавалерами», «местными авторитетами», «мальчишами-плохишами» [14, с. 174–175]. О восприятии образа брянского волка вне связей с приличным обществом говорит пример из сказки для театра «Про Федотастрельца» Леонида Филатова: царь, сетуя на отсутствие женихов, призывает дочь хватать любого, «Будь он даже брянский волк!..» [15, с. 15].

Как видим, брянский волк имеет амбивалентную природу. Он олицетворяет независимость, достоинство, силу, мужество, выносливость, уверенность в себе, коллективизм, верность идеалам, спокойствие. Однако часто дает о себе знать его звериная натура, жестокость, злость, невежество и дикие нравы в противовес цивилизованному образу жизни. Виктор Козырев так выразил противоречивость и двуединую сущность брянского волка: «Одни разбойником зовут, / Другие – добрым санитаром» (стихотворение «Жалоба волка», посвященное Анатолию Дрожжину). Даже в сказе Семенищенковой, в котором волк предстает в двух образах: «огромный волчище, ростом почти с человека» – для врагов, маленький и игривый – для «хороших людей», которые «в лес с добром идут» [13, c. 188], – рассказчик предостерегает внука от встречи с этим зверем, поскольку «волк он и есть волк…» и добрым бывает только в сказках.

В последние годы фразеологизм брянский волк стал активно использоваться в качестве названий различных мероприятий и сообществ. Так, в конце 80-х годов прошлого столетия на берегу Десны недалеко от платформы 176-й км Жуковского направления зародился конкурс самодеятельной песни, постепенно переросший в ежегодный межрегиональный фестиваль бардовской песни «КСП “Брянский волк”». «Брянскими волками» официально называют себя местные спортивные команды по пейнтболу и дворовому футболу. С 2011 года брянский волк стал талисманом футбольного клуба «Динамо» (Брянск). Периодически «оживающий» талисман волка (в исполнении брянского кавээнщика) веселит публику в перерывах футбольного матча на стадионе «Динамо».

256

Несмотря на особое отношение брянцев к волку, в реальном пространстве города этот образ встречается крайне редко и не отражает его ментальных черт. В 2007 году А.М. Евсюковым он был воплощен в деревянную скульптуру, «поселившуюся»

впарке имени А.К. Толстого. Однако она (несмотря на интересную идею) не пользуется особой популярностью, поскольку волк получился не совсем пропорциональным – худым и длинным. Местной достопримечательностью стала сделанная из проволоки и арматуры фигура волка, установленная в 2015 году

всквере Проскурина рядом с площадью Партизан – одной из центральных площадей города. К парадоксам брянского текста относится отсутствие чучела волка в Брянском государственном краеведческом музее, где достаточно полно и наглядно представлена фауна региона. На это обстоятельство сразу же обратил внимание посетивший отдел природы в марте 2016 года Н. Валуев и «пообещал подарить нашему музею чучело волка – символа Брянщины» [16].

Итак, к семантическим доминантам брянского текста можно отнести брянского волка, который представляет собой неофициальный, но глубоко укорененный в сознании горожан символ, имеющий далеко не однозначное содержание. О нем складывают сказки и пишут стихи, выбирают в качестве эмблемы для спортивных сообществ и мероприятий. Однако в реальном пространстве города до сих пор не создан достойный его визуальный образ. Между тем образ брянского волка, заключающий

всебе богатые смысловые и эмоциональные контаминации, волне мог бы стать брендом региона.

Список литературы

1.Репкин Д. Виртуальная реальность [Электронный ресурс] //

Виртуальная реальность. – 2001. – URL: http://www.virtual.ru/ virtual_reality.html.

2.Хазанкович Ю.Г. Архетип «волка» в фольклоре и литературе // Вестник Тамбов. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. – 2009. – Вып. 4, т. 72. – С. 177–183.

257

3.Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. – М.: Эксмо: Алго-

ритм, 2010. – 272 с

4.Мельниковская О.Н. Племена Южной Белоруссии в раннем железном веке. – М., 1967. – 195 с.

5.Геродот. История. – М.: АСТ: Хранитель, 2006. – 672 с.

6.Алексеев В.П. Лихие люди // Брянские люди ХVIII века. – Брянск: Придесенье, 1993. – С. 167–173.

7.Брянск. Путешествие одиночки [Электронный ресурс]. – URL: https://www.youtube.com/watch?v=u__dZVPqEhA.

8.Волк Брянский // Стихи.ru. – URL: http://www.stihi.ru/ avtor/odrino.

9.Фатнев Ю. Плющ на скале [Электронный ресурс] // ЛитКритика.by: Белорусский литературный портал. – URL: http://www.litkritika.by/categories/pisateli/18/2952.html.

10.Сорочки В.Е. Брянские волки // Брянские писатели. 2015: антология. – Брянск, 2015. – С. 347.

11.Аксенов М.Н. Молчаливая верность: читая стихи Виктора Козырева. – Брянск, 2010. – 346 с.

12.Ривкинд Т.Я. Город-щит или ворота в Европу? [Электронный ресурс] // Дать понять: сайт Галины Филимоновой. – URL: http://www.gttp.ru/PC/pc_68.htm.

13.Семенищенкова Л.Л. Брянский волк: из цикла сказов об Анюте-Узорнице // Литературный Брянск. – 2015. – № 1(9). –

С. 185–189.

14.Хантер Е. Без пошлости? или 14-8: киноповесть //

Юность. – 2011. – № 7–8. – С. 171–182.

15.Филатов Л.А. Про Федота-стрельца, удалого молодца. –

М.: АСТ: Зебра Е, 2011. – 574 с.

16.Николай Валуев накормил блинами и рассказами брянскую прессу [Электронный ресурс] // Брянская улица. – 2016. – 10 марта. – URL: http://bryansku.ru/2016/03/10/nikolaj-valuev- nakormil-blinami-i-rasskazami-bryanskuyu-pressu.

258

УРБАНИЗАЦИЯ И ГОРОДСКАЯ ЭКОНОМИКА

М.Г. Меерович

Иркутский национальный исследовательский технический университет

ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ МОНОГОРОДОВ В СССР

Описываются основополагающие принципы градостроительной, промышленной, расселенческой, жилищной, миграционной политики, которые породили в период первой (сталинской) и второй (хрущевской) волн индустриализации в СССР феномен советскогомоногорода.

Ключевые слова: моногород, индустриализация, градообразующее предприятие, расселение, принудительные миграции.

Концептуально-теоретические основания и хозяйственноэкономические причины массового строительства в СССР

(с началом первой пятилетки – более сотни городов-новостроек) до сих пор детально не вскрыты и не описаны.

Необходимость формирования новой «пространственной конструкции» страны, основанной на равномерном распределении промышленности и населения по территории, осуществляемой вцелях обеспечения максимально эффективного централизованного руководства цепочками производственно-технологических процессов, а также социальной организацией человеческих масс, прикрепляемых к этим процессам, была положена в основу разработки программы формирования самого мощного в мире военнопромышленного комплекса, получившую наименование «индустриализация». Как следствие, в рамках формирования нового технологического уклада в середине 1920-х годов советской властью был осуществлен коренной пересмотр модели географического размещения промышленности и предпринято изменение админи-

260