6. Племена южного казахстана и семиречья

В Южном Казахстане и в Семиречье в сравнении с другими районами Казахстана памятники эпохи бронзы исследованы гораздо меньше. Много­летние поиски привели к открытию и изучению лишь единичных могиль­ников и поселений.

Так, в Южном Казахстане известны могильник Таутары, несколько раз­розненных захоронений и случайных находок. Больше памятников найде­но в Семиречье. Это — могильник Каракудук, одиночные захоронения и остатки поселения в Алакульской впадине. Обнаружены каменные ящики и оградки около сел Актас, Капал и Бигаш, а также значительное число случайных находок и кладов бронзовых орудий труда, оружия и предметов быта на территории г. Алматы и его окрестностей.

Памятники эпохи бронзы Южного Казахстана и Семиречья отличаются малыми размерами и простотой конструкций погребальных сооружений. Здесь нет некрополей, насчитывающих сотни оград и курганов, как в Цент­ральном Казахстане, а могильники состоят максимально из десяти-двад- цати захоронений. Погребальный инвентарь: изделия из бронзы, глиня­ные сосуды зачастую не орнаментированы.

Планомерное изучение в 80-е годы территории Семиречья позволило выявить значительное количество могильников и поселений в Алматин­ской, Талдыкорганской, Жамбылской областях. На территории Жамбыл- ской области могильники располагались в широкой долине между хреб­том Анрахай и Чу-Илийскими горами; у разъезда Курдай, у ст. Чокпар и Алайгыр, на горном плато в Чу-Илийских горах, в урочище Ойжайлау и у пос. Масанчи. В Алматинской области памятники обнаружены в урочище Майбулак у с. Фабричный, у с. Аксай и на высокогорье, в районе Кульсай. На территории Талдыкорганской области у с. Бигаш, у с. Талапты, в уро- чише Куйган, у с. Ленина и др. Небольшие могильники из 5—10 оград об­наружены в Заилийском и Кунгей Алатау, в горах Анрахай и предгорьях Джунгарского Алатау.

Таким образом, было установлено, что племенами эпохи бронзы в Се­миречье были заселены степные, предгорные и высокогорные зоны. Кро­ме того, в районе расположения крупных могильников были обнаружены поселения и местонахождения петроглифов⁸².

На территории Северо-Восточного Семиречья исследован ряд могиль­ников, относящихся к развитому (Капал, Мыншункур III, IV, Талапты I, II, Куйган II и Каракудук) и позднему (Бигаш, Аксай, Сагынды) этапам и пере­ходному времени от эпохи бронзы к раннему железному веку (Арасан, Биен 13 и поселение Биен)⁸³.

В Восточном Приаралье памятники эпохи бронзы изучены лучше. Многолетними работами Хорезмской экспедиции АН СССР в области древ­ней дельты р. Сырдарьи открыто несколько стоянок периода развитой брон­зы. Большинство из них на Инкардарье — древнем русле р. Сырдарьи, в частности, стоянки близ бугра Уйгарак, в урочище Егискок и Коксенгир. Обломки глиняной посуды с них покрыты резным и гребенчатым штампо­ванным орнаментом. Среди орнаментальных мотивов распространены ряды ломаных линий, меандр, незамкнутые треугольники, «елочка», «флажки», каплевидные насечки и т. д.

Несколько иная ситуация наблюдается в низовьях Инкардарьи, там, где ее протоки соединялись с протоками Акчадарьинской дельты Амударьи. Помимо андроновской керамики здесь встречается тазабагъябская, кото­рая господствовала в середине второй половины II тыс. до н. э. на Акчада- рье, особенно в южной дельте⁸⁴. По-видимому, проникновение племен та- забагъябской культуры шло с юга на север по Акчадарье, а с севера и с востока по сырдарьинским притокам распространялись племена андронов­ской культуры.

Соприкосновение этих двух культурных ареалов наблюдалось и позд­нее, в IX—VIII вв. до н. э. Распространенная в это время в южной Акчада­рьинской дельте уже не тазабагъябская, а амирабадская культура⁸⁵ с ее ха­рактерными сосудами раздутых форм, покрытыми зеркальным лощением, резко отличающимися от тазабагьябских и андроновских форм, встреча­ется во многих пунктах северной дельты, в синхронном комплексе Север­ного Тагискена, на большинстве разведанных стоянок этого времени на Инкардарье. Керамика эта присутствует в инкардарьинских комплексах вместе с позднеандроновской керамикой типа тагискенской и с керами­кой замараевского типа с воротничковым венчиком и налепным валиком.

Наиболее выразительный памятник поздней бронзы — некрополь Се­верный Тагискен, расположенный на возвышенности Тагискен на бере­гу Инкардарьи (к юго-востоку от г. Кзылорды). Это комплекс погре­бальных сооружений из прямоугольного сырцового кирпича, в кото­ром, судя по монументальности его архитектуры и богатству погребаль­ного инвентаря, хоронили вождей племен. Мавзолеи принадлежат, без­условно, к одной культуре, но среди них можно выделить более ранние и более поздние.

Культура племен Южного Казахстана. Средний период эпохи бронзы представлен могильником Таутары⁸⁶, расположенным на северных скло­нах Каратау. Надмогильные памятники здесь — это ограды прямоуголь­ной, квадратной, овальной, круглой формы, обозначенные на поверхности врытыми на ребро каменными плитами или камнями, положенными про­сто на землю. Погребения совершались в грунтовых ямах, иногда пере­крытых каменными плитами. Преобладал обряд трупосожжения. Остатки сожженных костей складывались преимущественно в западной части ямы в одну или несколько кучек или рассыпались по всей западной части. В восточной или западной части могилы ставили от одного до пяти глиняных сосудов с пищей.

Посуда плоскодонная, представлена двумя формами: баночной и горш­ками с округлым плечом или с небольшим уступом при переходе от шейки к тулову. Одни из горшков высокие, узкие, другие — широкие, приземис­тые. Орнаментированы они, в основном, гребенчатым штампом. Узором обычно покрывалась шейка сосуда, верхняя часть тулова, иногда у дна и само дно. Распространен орнамент в виде равнобедренных заштрихован­ных треугольников, ломаных линий, меандра, треугольных вдавлений, в месте перехода от шейки к тулову — каннелюр. Баночные сосуды без орна­мента или орнаментированы равнобедренными заштрихованными треуголь­никами. На некоторых горшковидных сосудах сохранились остатки при- горе^рй пищи, скорее всего, это остатки каши из проса и пшеницы. Мел­кие изделия из бронзы и золота являлись предметами украшения. Среди них «лапчатые» и овальные подвески с отверстиями, обоймочки, колечки, пронизки, бусы, височные кольца, согнутые из проволоки, обернутой лис­товым золотом, бусы из пасты, стекловидной массы и из сурьмы, бронзо­вые бляшки для нашивки на одежду.

Материальная культура Таутары близка андроновской культуре Цент­рального Казахстана, Приуралья, Южной Сибири.

К поздней бронзе относятся три захоронения под насыпью кургана в урочище Жаман-Тогай⁸⁷. Кроме глиняных сосудов при погребенных нахо­дились бронзовый нож и четырехгранное шило.

Культура племен Семиречья. Самым крупным памятником Семиречья является Каракудукский могильник, расположенный у подножия северо- восточных склонов Чу-Илийских гор⁸⁸. В каменных ящиках, перекрытых каменными плитами, погребены дети и подростки. В цистах — могильных камерах из плашмя положенных напуском внутрь друг на друга каменных плит и перекрытых плитами захоронены взрослые. Некоторые ящики как с детскими, так и погребением взрослого заключены в оградки круглой, овальной или прямоугольной формы. Детские захоронения занимают юж­ную часть могильника и располагаются по кругу, образуя в центре пло­щадку, свободную от захоронений. Все костяки лежали в скорченном по­ложении, головой на запад — северо-запад. В детских погребениях (неко­торые из них перекрыты каменными плитами) в изголовье стояло по одно­му небольшому неорнаментированному глиняному сосуду баночной, куб­ковидной или горшковидной формы.

В погребениях взрослых обнаружены обломки больших сосудов в фор­ме горшка, бронзовые бусы и бронзовое зеркало с петлеобразной ручкой с обратной стороны. Находки в могилах скелета барана и сосудов с остатка-ми пригорелой пищи на стенках свидетельствуют о том, что умерших со­провождали молочно-растительной и мясной пищей.

В Алакульской впадине, в урочище Он-Агаш⁸⁹, в захоронении женщи­ны сделаны находки, позволившие восстановить обычай ношения украше­ний. Женщина носила в ушах крупные, бронзовые серьги с раструбом на одном конце, на руках — бронзовые браслеты. Одежда обшивалась много­численными бронзовыми бляхами и бусами. Здесь же, в урочище Он-Агаш, вблизи погребения найдены остатки поселения. Жилища были полуземля- ночного типа, прямоугольной формы, двухкамерной конструкции. Вход в жилище — со стороны озера. Рядом с жилищем располагались зольники с многочисленными остатками кухонных отходов — костей мелкого и круп­ного рогатого скота, обломков глиняных сосудов, а также бронзовая бля­ха ромбовидной формы.

Уровень развития бронзолитейного производства и в целом материаль­ной культуры Семиречья эпохи поздней бронзы характеризуют клады и отдельные находки бронзовых предметов⁹⁰. Среди них орудия труда — сер­пы, вислообушные топоры, пальстабообразные тесла, втульчатые, желоб­чатые и копьевидные долота, ножи, каменные зернотерки и песты, отли­чающиеся совершенством форм.

Культура племен Приаралья. Во второй половине II — начале I тыс. до н. э. население низовьев Сырдарьи было, видимо, наиболее прочно связано со степными племенами Западного и Центрального Казахстана, ибо оче­видно, что местная линия развития представлена здесь андроновской куль­турой. С Южным Приаральем во второй половине II тыс. до н. э. сопри­косновение происходило лишь в зоне инкардарьинских и акчадарьинских русел, но не восточнее их. В начале I тыс. до н. э. хорезмийская амирабад- ская керамика встречается почти по всей Инкардарье и занимает видное место в комплексах Северного Тагискена.

По-видимому, из еще более южных областей в Тагискен попадают и такие элементы южной цивилизации, как сшрцовый кирпич и круговая керамика. Однако все это лишь накладывается на местную, в основе своей андроновскую, культуру, которая традиционно сохраняется в типах кера­мики, планировке погребальных сооружений, некоторых элементах погре­бального обряда. Оседлые поселения для периода развитой и поздней брон­зы на Сырдарье не известны. Это обстоятельство, а также специфика ланд­шафтно-климатических условий сырдарьинской дельты заставляют пред­положить, что основным направлением в хозяйстве местного населения было скотоводство. Однако культурные связи с югом, столь ярко проявив­шиеся в материалах Северного Тагискена, и возможность существования пойменного земледелия на небольших участках приводят к заключению, что хозяйство эпохи поздней бронзы низовьев Сырдарьи было комплекс­ное, полуоседлое, скотоводческо-земледельческое.

Тагискенские мавзолеи — выдающиеся памятники эпохи поздней брон­зы Казахстана — свидетельствуют о высоком уровне развития архитектуры культовых сооружений и строительной техники у древних скотоводов Вос­точного Приаралья.

Наиболее ранними сооружениями является группа мавзолеев, постро­енных из прямоугольного рыжеватого сырцового кирпича. Они представ­ляли собой цилиндро-конические сооружения из сырцового кирпича и дерева. С помощью кирпичных колонн, расположенных в углах наружной стены, квадратное в плане сооружение выше переходило в круглый бара­бан. Этот прием, видимо, предшествовал появлению тромпов. Внешняя квадратная в плане стена являлась конструкцией, несущей перекрытие. Основой планировки этих сооружений является круг, вписанный в квад­рат внешних стен, ориентированный по сторонам света. На небольшом расстоянии от внешней стены, по кругу, располагаются восемь или две­надцать прямоугольных кирпичных колонн, высота сохранившихся колонн достигает двух метров.

Далее к центру от круга — второй ряд из четырех или восьми таких же колонн, образующих в плане прямоугольник. По одной колонне имеется в каждом из четырех углов сооружения. Колонны первого ряда соединены между собой тонкой кирпичной или плетневой стенкой, покрытой обмаз­кой. В одном из мавзолеев с внутренней стороны к этой стенке пристро­ены скамейки, занимающие все пространство между двумя рядом стоящи­ми ко. юннами, так что тонкая стенка является как бы к-: спинкой.

Колонны второго, внутреннего, ряда между собой не соединены. Та­ким образом, системой колонн погребальное сооружение делится на внеш­ний коридор, следующий за ним, тоже круглый, внутренний коридор и, наконец, расположенную в центре прямоугольную камеру. Вход в мавзо­лей находился в восточной стене и вел прямо во внутренний коридор.

Яа полу, представляющем собой поверхность материкового песка, по внешней и внутренней стороне колонн, равно как и по внутренней сторо­не стены мавзолеев, концентрическими окружностями расположены ямки от деревянных столбов. Необходимости в них не было, так как кирпичные колонны обеспечивали прочную опору для .перекрытия. Очевидно, сохра­нение столбовой конструкции объясняется тем,-что усыпальница повторя­ла конструкцию жилища.

В центральной камере и во внутреннем коридоре располагался погре­бальный инвентарь: керамика, орудия из бронзы, бронзовые и золотые украшения и прочее. Одним из элементов ритуала было захоронение вмес­те с умершим частей туш животных.

На Тагискене господствовал обряд трупосожжения. В момент совер­шения обряда горело все здание. Вопрос о том, в каком виде оно продол­жало существовать в дальнейшем, остается открытым. Дело в том, что мав­золеи служили местом захоронения вождей, причем вокруг каждого из них группировались более скромные по масштабам погребения членов их се­мей и приближенных. Эти погребения пристраивались к основному, обра­зуя с ним единый комплекс. При этом вряд ли здание оставалось стоять в разрушенном виде. Возможно, после совершения обряда мавзолей заново перекрывался, причем в этом случае непосредственной опорой для пере­крытия служили кирпичные колонны.

Более поздние, пристроенные погребения представляют собой прямо­угольные ограды из голубовато-белого сырцового кирпича. Могильная яма заглублена в материке на' 60-80 см. Площадь оград колеблется от 35 до 50 м², причем при их сооружении часто использовалась стена мавзолея. В них хоронили родственников и приближенных вождя. Среди сооружений этого типа особое место занимает комплекс, пристроенный к северной стене одного из крупных мавзолеев, но конструктивно с ним не связанный.

В центральной его камере находилось, видимо, женское захоронение, со­провождающееся набором сосудов и украшениями (золотые и сердолико­вые бусы, массивная золотая серьга, бронзовая булавка). К западу от каме­ры расположено помещение, в котором вокруг очага стояло около сорока сосудов различных форм и размеров.

Другая группа сооружений относится к одному времени с оградами- пристройками. Они выстроены из того же голубовато-белого кирпича, по своему плану значительно проще древних мавзолеев, но сохранили все ос­новные принципы их конструкции. В планировке мавзолея отсутствует внешний квадратный контур, внешняя стена круглая, и между ней и пря­моугольной камерой — кольцевой коридор. Вход по-прежнему в восточ­ной стороне, система столбовых ям та же, но колонн нет и столбы уже входят в основу конструкции. Место трупосожжения обрамлено канавкой и имеет вид как бы земляного стола.

Вероятно, наиболее поздним среди погребальных сооружений Тагис- кена является мавзолей, представляющий собой развалины круглого в плане погребального сооружения диаметром около 25 м. Он состоит из массив­ного цилиндрической формы центрального здания диаметром около 15 м, сложенного из сырцового кирпича, внутри находится квадратная погре­бальная камера. Здание охвачено кольцом внешней стены, в результате образуется обводной коридор шириной в 2 м. С востока как внешняя, так и внутренняя стены прорезаны проходом примерно метровой ширины.

Погребальная камера ориентирована по сторонам света, ее площадь 7,8x6,9 м. Она заглублена на 1,3 м ниже уровня древней дневной поверх­ности. Ее стены обложены толстым слоем камыша и веток, скорее всего, это была какая-то плетенка, удерживающаяся жердями и столбами. Пол покрыт тонкой глиняной обмазкой, поверх которой положены циновки, сплетенные из тонких дранок или луба. По периметру камеры проходит траншейка шириной в 60—70 см, она на 30 см ниже уровня пола.

Трупосожжение совершалось в погребальной камере. По углам каме­ры расставлены группы сосудов определенного назначения. Кроме того, найдены бронзовые серповидные ножи, бронзовые иглы, поделки из золо­та. Большой интерес представляет находка более ста бронзовых гвоздей, которыми, очевидно, прикреплялись к стенам ковры или кошмы. Такими же гвоздями прикреплялись кошмы к стенам погребальных камер второго и пятого Пазырыкских курганов⁹¹, относящихся к сакскому времени.

В одном из мавзолеев Тагискена найдена богатая коллекция посуды, насчитывающая более 60 экземпляров. Часть из них сделана на гончарном круге, остальные выполнены техникой ручной лепки.

Несмотря на то, что мавзолей и ограды были ограблены еще в древнос­ти, коллекция находок большая. Достаточно сказать, что в них обнаруже­но около двухсот целых сосудов самых различных типов.

Характерной особенностью тагискенского керамического комплекса является его большое разнообразие. В лепной посуде особенно отчетливо прослеживаются местные андроновские традиции. Это сосуды типа откры­тых горшков или мисок. Стенки их сплошь покрыты резным, реже гребен­чатым штампованным орнаментом, спускающимся на тулово в виде фес­тонов. При этом очень часто по горлу сосуда проходит отдельный орна­ментальный пояс. Основные орнаментальные мотивы: равнобедренные заштрихованные треугольники, ромбы, меандр, незамкнутые треугольни­ки, каннелюры, крупные треугольные фестоны, обрамляющие более мел­кий рисунок и т. д.

Посуда по форме тулова и по наличию на некоторых экземплярах под- треугольного венчика может быть отнесена к позднеандроновскому вре­мени, для которого характерны данные признаки.

Группа плоскодонных горшков и мисок, украшенная в верхней части рельефным пояском, имеет серое, черное и коричневое лошение поверх­ности. Посуда этого типа довольно широко распространена в амирабад- ских комплексах Хорезма IX—VIII вв. до н. э.

Представляют интерес лощеные сосуды с коротким прямым горлом, сферическим туловом и небольшим плоским, редко круглым дном. По форме и многообразию орнаментальных мотивов они находят себе подчас прямые аналоги в дандыбай-бегазинской и карасукской культурах (могиль­ники Бугулы II, Дандыбай, плиточные ограды 2, 3 Бегазы и др.)⁹².

Посуда, сделанная на гончарном круге, представлена короткогорлык.м серо-лощеными сосудами с округлым туловом и небольшим плоским дном, покрыта горизонтальным рифлением сплошь или в средней части. Распро­странены, особенно в поздних комплексах Тагискена, узкогорлые лоще­ные кувшины без ручек, с сильно раздутым туловом, украшенные или го­ризонтальным рифлением, или пышным геометрическим орнаментом с заполнением белой пастой. Наконец, в одном из мавзолеев обнаружены два хума, очень близких по форме и технике изготовления к крупным гли­няным сосудам архаического периода Хорезма, в частности из древних по­селений близ Кой-Крылган-Калы, Дингильдже, из Кюзели и др.⁹³

Керамический комплекс находок и другие веши, например, бронзовые листовидные наконечники стрел, позволяют определить время сооруже­ния мавзолеев Северного Тагискена IX—VIII вв. до н. э.

Определение культурной принадлежности этого уникального памятника — вопрос принципиальной важности. Щэежде всего, здесь явственно про­слеживаются сильные традиции андроновской культуры. Они выражаются в планировке мавзолеев и пристроенных к ним оград, в условной ориента­ции покойника (здесь было трупосожжение) головой на запад, так как вхо­дами все мавзолеи обращены на восток, в комбинации в погребальных кон­струкциях таких планировочных элементов, как квадрат и круг. И, нако­нец, традиционно андроновские формы сосудов, приемы и мотивы их ор­наментации — все это убеждает, что аборигенами были племена — носите­ли андроновской культуры. Однако этот мощный андроновский компонент, так же как и в Центральном Казахстане, присутствует не изолированно, а в сочетании с рядом новых признаков, характерных для дандыбай-бегазин­ской культуры. Помимо керамики, о которой речь была выше, это каса­ется характера погребальных сооружений и других особенностей.

Мавзолеи Тагискена с их массивными стенами, камерой в центре, об­ходными коридорами, напоминают сооружения такого рода в Централь­ном Казахстане, но там циклопическая каменная кладка, тогда как здесь — сырцовый кирпич. Это обстоятельство очень важно. На территории Казах­стана для эпохи поздней бронзы, так же как и на территории распростра­нения культур степной бронзы в Средней Азин, применение сырцового кирпича неизвестно. Там строили из местного материала — камня.

В земледельческих культурах Южной Туркмении строительство из сыр­цового кирпича практиковалось с глубокой древности, и, надо полагать, что строители тагискенских мавзолеев были знакомы со строительным опытом своих южных соседей. Прямоугольный кирпич стандарта 42- 45x22—24x10 см, использованный ifpn строительстве древних мавзолеев, широко применялся на юге в период Намазга V (конец III — начало II тыс. до н. э.). В период Намазга VI (вторая половина II тыс. до н. э.) появляется стандарт 48—49x23—24x11—12 см, который, характерен и для более поздних памятников, таких, как Теккем-тепе (50—48x25—24x14 см), Яз (54x28x11 см), датирующихся началом I тыс. до н. э. В Тагискене этот же стандарт (50— 60x25—30x20 см) обнаружен в самом позднем из тагискенских мавзолеев, основу которого составляет цилиндрическое здание с квадратной погре­бальной камерой внутри.

Очевидно, что в основе архитектурного замысла мавзолеев Тагискена лежит идея планировки, родственная дандыбай-бегазинским памятникам, но выполнена она иными средствами. Более того, прием, с помощью кото­рого квадратное в плане сооружение переходило выше в круглый барабан (установка во внутренних углах внешней квадратной стены кирпичных ко­лонн), видимо, предшествовал появлению тромпов. Этот прием установки угловых колонн известен и в Бегазах, только там колонны каменные. Та­ким образом, перед нами уже весьма высокий уровень архитектурного мас­терства, аналоги которому в среднеазиатских степях неизвестны. Южный компонент проявляется в наличии круговой керамики, хумов античных об­разцов, но тут же рядом с ними и большая лепная корчага с налепным ва­ликом, украшенным резным орнаментом, аналогом которой может слу­жить сосуд из поселения Трушниково (IX—VIII вв. до н. э.).

Итак, в бронзовом веке в развитии общества на территории Казахстана произошли кардинальные перемены: архаические формы хозяйства и быта неолитической поры сменились земледелием и скотоводством, временные стойбища — благоустроенными поселениями, кремневые орудия — высо­кокачественными изделиями из сплавов различных металлов. Переход к новым формам хозяйственной деятельности сопровождался ростом насе­ления и формированием крупных культурных общностей, нашедших отра­жение в распространении памятников андроно^кого типа. Возможно, рас­пространение андроновской культурной общ.юсти связано на каких-то этапах с существованием большой конфедерации воинственных племен, оказывавшей влияние на соседние территории.

Имеющиеся материалы позволяют сделать вывод о происходящем одно­временно процессе нарастания имущественного неравенства, о выделении племенной верхушки и, в первую очередь, вождей, обособление которых особенно заметно в конце эпохи по монументальным гробницам Данды- бая и Бегазы и мавзолеям Тагискена.

Сходные явления характерны в целом для степного пояса Евразии от Восточной Европы до Центральной Азии. Здесь повсюду наблюдается фор­мирование крупных общностей скотоводческо-земледельческих племен и распространение их на соседние территории. Так, племена - носители куль­туры андроновского типа — расселяются на территории Северной Кирги­зии, проникают в Ферганскую долину, достигают низовьев Амударьи и Зеравшана.

Следы контактов с культурой степняков-скотоводов отмечаются в па­мятниках оседлых земледельцев южных областей Средней Азии. Связи зем­ледельцев юга и скотоводов севера особенно ярко выступают в тагискен- ских мавзолеях, построенных с использованием строительных традиций сырцовой архитектуры Средней Азии. На западе Казахстана местные пле­мена вступают в тесное взаимодействие с племенами срубной культурной общности, широко охватывающей в эпоху бронзы степи Восточной Евро­пы. В зонах контактов возникают памятники смешанного типа.

За последние два десятилетия на стыке лесостепи и Великого пояса сте­пей восточной Евразии обнаружена и частично исследована большая группа памятников (поселений и могильников), относящихся к периоду от энео­лита до позднесакского времени. Находка их по праву равна научному от­крытию, а изучение (раскопки и публикация) явилось вкладом в истори­ческую науку и внесло существенные коррективы в наше представление о древностях евразийских степей.

Средпновых, но уже широко известных памятников tтгерес представ­ляют поселения энеолитического времени (Ботай), бронзового века (Син- ташта, Аркаим) и позднесакского периода (Актау). Исторические события и открытия в сфере экономики в эти эпохи показали мощное воздействие на этнокультурную и социально-экономическую жизнь всего индоевро- пейск*го мира. Величайшим открытием и изобретением, послужившим монолитным стилобатом, на котором возникла цивилизация, были метал­лургия и доместикация диких злаковых культур и диких животных.

В прогрессе человечества особая роль, несомненно, принадлежит ло­шади, ее использованию для верховой езды, позднее - под упряжку. Если трудно переоценить, то нельзя недооценить значение этого события. Было положено начало покорению человеком времени и пространства, он полу­чил средство быстрого и эффективного'освоения ойкумены. Долгий и му­чительный путь человечества к современным космическим.скоростям был положен тысячелетия назад нашими предками, использовавшими скорост­ные возможности лошади.

Последние археологические открытия предоставляют дополнительные данные, подтверждающие существующее мнение об Евразии, как об од­ном из центров доместикации злаковых растений (Вавилов) и животных. В степной части евразийского региона раннее одомашнение лошади и появ­ление табунного коневодства привели к интенсивному росту материаль­ной обеспеченности и уровня жизни населения, к динамичному развитию общества, его культуры и мировоззрения, к коренному изменению образа жизни людей в последующие, более поздние эпохи.

Экономические инновации, происшедшие в Великой евразийской сте­пи в III тыс. до н. э., оказали катализирующее воздействие на весь ход ис­торического процесса в последующие эпохи. В степной эконише посте­пенно накапливался избыток населения; возрастающее поголовье лоша­дей и других животных заставляли пастухов расширять ареал выпаса, не­редко приводивший к столкновениям с другими родами и племенами; уве­личивалась потребность в оружии, что стимулировало развитие металлур­гии; устанавливались обменные и торговые отношения с сопредельными социумами, что способствовало восприятию новых идей и изобретений, ка­сающихся всех сторон жизнедеятельности; накапливались географические, космогонические, астрономические знания. Таким образом, экологичес­кая ниша все возрастающе превращалась, образно говоря, в огромный ре­зервуар, где бурлили, требуя выхода, потенциальные страсти и созидания и разрушения.

В следующем тысячелетии накопленная потенция выплеснула на про­сторы Великой степи огромные исторические общности, такие как андроновская и срубная, а еще через тысячу лет — скифскую, сарматскую и сакскую. Она же стала двигателем роста мобильности племен, раннего объ­единения их в военно-политические союзы, зарождения в их среде пропо­ведей Заратуштры, усиления процессов инфильтрации и миграции. В ко­нечном итоге, развитие процесса привело к многоэтапной миграции исто­рических ариев и их потомков на Юг и Запад.

Неизбежно на основных направлениях арийской и постарийской миг­раций возникали форпосты, долговременные войсковые ставки, крепости- убежища, без которых были бы невозможны многоэтапные трансконти­нентальные миграции. К типу таких памятников относится большая группа более двадцати поселений, обнаруженных и обследованных уральскими архе­ологами. Дальнейшая дешифровка космо- и аэрофотоснимков на более об­ширной территории до Иртыша, вероятно, приведет к открытию новой серии памятников, синхронных и аналогичных Синташте, Аркаиму и Актау⁹⁴.

Племена Казахстана бронзового века образовывали исходный культур­ный пласт, на основе которого происходило формирование культуры ран­них кочевников; ее экономические, социальные и культурные предпосыл­ки явственно восходят к эпохе бронзы.