3. Племена центрального казахстана

Наличие богатых пастбищ и рудных месторождений обусловило то, что Центральный Казахстан стал крупным регионом развития древнего ското­водства, горного дела и металлургии, одним из основных центров андро- новской культуры. Скотоводство и металлургия в сочетании с огородным земледелием определили высокий уровень материальной и духовной куль­туры древних насельников Центрального Казахстана.

Племена, обитавшие на просторах Казахского мелкосопочника, оста­вили много памятников: поселения с остатками жилых и хозяйственных построек, погребальные сооружения и древние рудники, наскальные ри­сунки и жертвенные места.

Западная граница распространения памятников эпохи бронзы прохо­дит по меридиану Жезказган - Улутау — Арганаты - верховья р. Терсак- кан. В Жезказгане эта культура представлена многочисленными горными выработками, из которых самыми крупными были Кресто, Петро, Злато­уст, Милыкудук. На севере она доходит до бассейнов рек Ишима и Тобола, а на востоке — до левобережья Иртыша и хребта Чингиз, на юге очаги этой культуры известны по северной кромке пустыни Бетпакдала в районах Джеты-Конура, горах Тайаткан, Шунак и долинах рек Батпаксу и Шожа- гай.

Эта огромная территория была заселена племенами ^пгхи бронзы не­равномерно. Наиболее освоенными районами в то время были бассейны рек Нуры, Шерубай-Нуры, Атасу и Талды-Нуры с их многочисленными притоками; межгорные долины Бугулы, Бегазы, Кзыл-Арай, Кент, Карка- ралинских, Баян-аульских и Кокшетауских горных массивов и др.

Большинство андроновских могильников Центрального Казахстана выделяется среди памятников других районов этой же культуры слож­ностью конструкции, монументальностью, высокой техникой строитель­ства погребальных сооружений. Древние мастера возводили почти цик­лопические по своим размерам каменные ограды и погребальные скле­пы. Строительный опыт и традиции были приобретены населением при возведении домов и хозяйственных построек, а не только культовых сооружений.

В Центральном Казахстане к настоящему времени открыто около 50 поселений эпохи бронзы и 150 крупных могильников. Раскопки проведе­ны на 40 могильниках и 10 поселениях.

В своем развитии племена андроновской культуры Центрального Казах­стана прошли два последовательных этапа; ранний этап — нуринский, сред­ний — атасуский (условные названия по рекам Нура и Атасу). В эпоху позд­ней бронзы (X—VIII вв. до н. э.) они создали более высокую по сравнению с андроновской, яркую дандыбай-бегазинскую культуру (по месту первых раскопок памятников бронзы у аула Дандыбай близ г. Караганды и в уро­чище Бегазы в Северном Прибалхашье)⁴⁰.

Культура ранней бронзы. Ранний, нуринский, этап культуры известен пока лишь по материалам погребальных сооружений; изученных недоста­точно полно.

Для племен нуринского этапа характерен погребальный обряд трупо- сожжения. Кремация производилась недалеко от сооруженного склепа, затем прах переносился в могилу, а место сожжения заваливалось камен­ными плитами.

Трупосожжение было основным, но не единственным ритуалом погре­бений племен этого времени. Существовал также обряд трупоположения, получивший особенно широкое распространение на атасуском этапе казах­станской бронзы.

Могильники нуринского этапа, сравнительно небольших размеров, обычно представляли невысокую земляную насыпь, вокруг которой со­оружалась круглая или прямоугольная ограда из вкопанных вертикально или положенных плашмя каменных плит. Внутри ограды находилась мо­гильная яма. Погребения производились в грунтовых ямах прямоугольной формы, в цистах, представляющих собой склеп, стены которого возведены из плашмя положенных плит, в каменных ящиках. После совершения об­ряда захоронения погребальные камеры закрывались каменными плита­ми.

Культуру племен нуринского этапа особенно ярко характеризует гли­няная посуда. Типичны горшки с отогнутым наружу венчиком, шейки ко­торых плавно переходят в тулово, образуя округлое плечико. Дно плоское, иногда с поддоном конической формы. Эти сосуды напоминают вазу. Боль­шинство сосудов одного размера, одной емкости. Орнамент в виде сочета­ния треугольников, меандра, параллельных каннелюр покрывает сосуд от венчика до половины тулова, изредка бывает украшена и зона у дна. Орна­мент наносился гребенчатым и гладким штампом. Бронзовых изделий в погребениях нуринского времени найдено сравнительно мало.

Наиболее типичными являются могильники бугуды I, Аксу-Аюлы I. Первый из них, состоящий из нескольких десятков оград, находится за­паднее долины р. Шерубай-Нуры, у подножья горы Бугулы. В Бугулы I в раскопанных круглых и прямоугольных оградах находились прямоуголь­ные грунтовые ямы, нередко облицованные плашмя положенными камен­ными плитами (цисты). Большинство погребений совершено обрядом тру- посожжения: В погребальных камерах находились по одному-два богато орнаментированных глиняных сосуда, часть из них с изящным вазовид­ным поддоном, глиняное пряслице, круглое бронзовое зеркало, бронзо­вые бусины и пронизки. В захоронениях и рядом с могилами найдены кос ти домашних животных (лошадь, баран) — остатки поминальных жертвоп­риношений.

Могильник Аксу-Аюлы I расположен на правом, возвышенном, берегу одноименной речки. В центральной части могильника выделяется группа из восьми земляных курганов, вытянутых цепочкой вдоль берега. Под зем­ляной насыпью обнаружены оградки круглой формы из плашмя положен­ных плит. Внутри оградок, в ямах, сложены прямоугольные цисты, в углу их обычно лежали кучки кальцинированных костей человека и один-три глиняных сосуда.

К концу нуринского этапа обряд трупоположения начинает постепен­но вытеснять ритуал кремации. Это видно на ряде памятников, например, северо-восточных районов Центрального Казахстана, где погребальный обряд был смешанным: трупосожжение и трупоположение, причем пре­обладающим было трупоположение.

В прямоугольных грунтовых ямах найдены глиняные сосуды нуринского типа. Появляется новая форма — сосуды с уступом на плечике, аналогич­ные типам посуды соседних племен Северного и Западного Казахстана. Позднее сосуды этого типа стали преобладать и в Центральном Казахста­не.

Культура андроновского населения на атасуском этапе — продолжение и естественное развитие культуры ранней бронзы. Вместе с тем, это новый, более высокий этап развития общества, его экономики и культуры, отно­сящийся к развитому среднему периоду эпохи бронзы⁴¹.

В хозяйственном плане этот период характеризуется более широким, чем ранее, распространением скотоводства и ростом масштабов мотыжно­го земледелия. Остатки костей животных в могильниках и на поселениях дают представление о видах животных, разводившихся населением атасус- кого времени. Здесь большую роль играли крупный и мелкий рогатый скот, лошадь. На этом этапе возрастает хозяйственное значение лошади и овцы.

Увеличение стад и рост населения явились стимулом к хозяйственному освоению полупустынь. Часть племен оставляет речные долины и продви­гается в оазисы пустынь и полупустынь, где единственным источником водоснабжения были колодцы.

Возросли масштабы горных работ, повысились добыча и, следователь­но, производство меди и олова. Значительно расширилось производство медных и бронзовых орудий труда и предметов быта и украшения.

Развитие металлургии меди и бронзы, пастушеского скотоводства вело к специализации хозяйства и ряду социальных изменений.

Для атасуских андроновских племен характерен устойчивый погребаль­ный обряд. Умерших хоронили в скорченном положении, преимуществен ­но на левом боку, с согнутыми в локте руками, головой на запад, иногда с небольшими отклонениями к северу и югу. Кроме того, наряду с грунто­выми ямами и цистами, продолжающими существовать как наследие ну­ринского этапа, распространяются каменные ящики прямоугольной фор­мы, составленные из четырех массивных плоских плит, установленных по сторонам могильной ямы.

На атасуском этапе сосуды с округлыми плечами сохраняются, но пре­обладают горшки с уступом, отделяющим шейку от плечика, и посуда про­стой баночной формы, а также переходные формы. Горшки с округлым плечом утрачивают изящество и завершенность формы, высокое и узкое дно исчезает, орнамент располагается по трем зонам: венчику, верхней части тулова и у дна. Вырабатывается традиция в расположении узоров для каж­дой зоны. Преобладающим мотивом рисунка на венчике становится це­почка из прямоугольных или равнобедренных треугольников вершинами вверх. Иногда треугольники заменяются ромбами, ломаными линиями и др. Вторую зону орнамента обычно составляют фестоны из треугольни­ков, меандр, параллельные каннелюры. Эти узоры сочетаются, образуя пестрый ковровый орнамент. Зона у дна украшается треугольниками, вер­шинами вверх, или опоясывающими параллельными линиями. Богатая ор­наментация характерна только для сосудов типа горшка как с округлым, так и с уступчатым плечом. Простая баночная посуда не имеет сложного меандрового или фестонного рисунка, и для нее не обязательно зональное расположение орнамента. Она украшена по венчику и шейке крупными треугольниками, параллельными линиями, иногда елочным узором. В от­личие от Северного и Западного Казахстана в Центральном у сосудов на шейках имеется свой традиционный узор из меандровых фигур.

Бронзолитейное искусство достигло в атасуское время высокой степе­ни совершенства. Все известные изделия сделаны путем ковки, литья, тис­нения и чеканки. Древние мастера отливали кинжалы листовидной фор­мы, двуперые листовидные наконечники стрел, биконические бусы, круг­лые и прямоугольные зеркала. Ковка, чеканка и тиснение применялись при изготовлении четырехгранных шильев, игл, браслетов, всевозможных под­весок, фигурных блях и др.

Наиболее типична для того времени группа могильников, расположен­ных в долине р. Атасу. Самые крупные из них Дарат, Сангру, Мыржик, Аксай, Тальжан, Косагал и особенно Уйтас (Караузек).

Погребальные сооружения самых разнообразных форм обозначены массивными каменными плитами, выступающими на 20—50 см над поверх­ностью земли. В них увеличилось число больших многокамерных патри­архально-семейных усыпальниц с захоронениями в спаренных и двухэтаж­ных ящиках. Почти во всех оградах могильные ящики прикрыты двумя- четырьмя гранитными плитами. Ведущая форма обряда — трупоположе- ние. Однако здесь, как и в других памятниках атасуского времени, встре­чается и трупосожжение.

В могильниках собрана большая коллекция глиняных сосудов, бронзо­вых браслетов, оканчивающихся спиралевидными завитками, височных колец, обложенных золотым листом, бронзовых пронизок, подвесок и дру­гих изделий из палеометалла, ожерелий из пастовых, перламутровых, ка­менных бус, просверленных клыков хищников и раковин.

Памятники атасуского этапа широко представлены в Центральном Казахстане: группами захоронений Былкылдак, Карасай, Темир-Астау, Карабие из района Коунрада, погребальными комплексами долины р. Шерубай-Нуры — Басбалдак, Аксу-Аюлы I, могильниками Ельшибек, Бе- льасар из северных окраин Бетпакдалы и др.

Своеобразными памятниками развитой бронзы Центрального Казахста­на (в горной местности долины р. Атасу, в долинах рек Нуры, Карасу, Жарлы, Акблек) являются и жертвенные сооружения. Они всегда распо­лагаются на открытой равнине, несколько приподнятой над окружающей местностью, в стороне от поселений и погребений. В большинстве случаев это сооружения из восьми-девяти грубых, положенных плашмя каменных глыб в виде овала или круга неправильной формы.

Набор находок в жертвенных кругах говорит о том, что жертвоприно­шения были связаны не только с религиозными представлениями, но и в не меньшей степени с производственным процессом. При раскопках в них найдены орудия труда: каменные мотыги, терочники, зернотерки. В риту­альных местах на Боксае (р. Атасу) выявлены мощные слои древесного угля и золы, а также органические остатки (видимо, молочной пищи) толщиной до 40 см.

В жертвенном сооружении на р. Нура (аул Бесоба, урочище Жамантас) обнаружены две фигурки из алебастра с примесью кварцевого песка, одна из них имела форму массивного серпа, другая — параболического треуголь­ника. Оба предмета, очевидно, имитировали орудия труда. Здесь же нахо­дились каменный пест продолговатой формы и фрагменты керамики от плоскодонных сосудов.

Наиболее полное представление о хозяйстве и быте населения Цент­рального Казахстана периода развитой бронзы дают археологические на­ходки с поселений, которые обычно располагались в горных ущельях или в защищенных от холодных ветров и суховеев местах по берегам степных рек и озер.

Группа жилых и хозяйственных сооружений (от 10 и более, а иногда до 80,Тугулы I) строилась по кругу с таким расчетом, чтобы в центре имелась открытая внутренняя площадка, предназначенная для размещения скота. Более поздние сооружения возводились за чертой центральной группы построек, обрамлявших внутреннюю площадь.

Основанием строения обычно служил котлован. Его стены закрепля­лись горизонтальной кладкой или облицовывались каменными плитами, поставленными на ребро.

О планировке поселений и интерьере жилищ можно судить по раскоп­кам поселения в долине горной речки Мынбасай, впадающей в Атасу. Ата- суское поселение находилось на возвышенной площадке и представляло собой серию неглубоких западин, по краям которых выступали каменные плиты. Его плошадь достигала 15 тыс. кв. м, на которой размещаюсь 35 жилых и хозяйственных строений. Отдельные жилища соединялись узкими длинными ходами, у каждого находился большой зольник со скоплением в нем золы и костей мелкого рогатого скота. Большие зольники у каждого дома доказывают, что поселение существовало продолжительное время.

На поселении раскопаны одно жилище, мастерская по выплавке мед­ной руды и два зольника. Жилая полуземлянка имела подпрямоугольную форму размером 13x12 м. В ней сохранились два культурных слоя, между ними — прослойка со следами пожарища. К северному углу жилища при­мыкали три небольшие землянки, соединенные коридором. В качестве опо“ ры для перекрытия использовались деревянные столбы, они же служили перегородкой, разделяющей дом на две половины: в одной жили люди, в другой содержался скот. Пол жилой части земляной, ровный, утрамбован глинисто-песчаной смесью и сверху обмазан слоем глины. В хозяйствен­ной половине пол значительно ниже, он земляной, на нем наслоения пере­гнивших органических остатков.

В северо-восточном углу жилища обнаружен очаг, сложенный из гра­нитных плит длиной 4 и шириной до 1м, состоящий из трех специализиро­ванных секций. Одна, самая большая, ячейка очага обогревала помеще­ние, другая служила для приготовления пищи, третья выполняла роль пла­вильной печи. У очага лежали слитки меди весом до 5 кг, медный шлак, обломки каменных и глиняных льячек, тиглей, литейная форма. Здесь на­ходились каменные рудодробильные орудия, молотки, песты, колотушки, терочники, лощила для полировки керамических изделий, каменные мо­тыги.

Жители атасуского поселения знали разные типы посуды: грубую ку­хонную керамику без орнамента и столовые сосуды, украшенные геомет­рическими узорами. В орнаменте преобладал гладкий штамп, но немало оттисков гребенчатого штампа.

В хозяйстве и быту употреблялись наряду с бронзовыми и костяные орудия: проколки, шилья, тупик из челюсти лошади для обработки кожи. Об умении обрабатывать шерсть и выделывать грубую ткань говорит на­ходка пряслица из трубчатой кости крупного животного. Роговые псалии от узды свидетельствуют об использовании коня как средства передвиже­ния.

Мастерская по выплавке руды представляла собой каркасное сооруже­ние, углубленное в грунт, с крышей, по-видимому, конической формы, в центре помещения — горн. Мощный слой остатков топлива, шлака, кусоч­ков окисленной руды, имеющийся в помещении и вокруг него, говорит о том, что мастерская функционировала продолжительное время.

К позднему периоду атасуского этапа андроновской культуры относятся поселения Жамбай-Карасу, Бугулы I, II и другие.

Планировка и строительные приемы бугулинских (долина р. Шопы) жилых и хозяйственных сооружений так же, как и весь облик материаль­ной культуры, близки атасуским. Жилища имели прямоугольную форму, но, в отличие от атасуских, гораздо меньших размеров. Жилища наземные, со станками из плашмя положенных каменных блоков, которые с внешней и внутренней сторон облицовывались вертикально поставленными камен­ными плитами. С внутренней стороны кладки сооружалась деревянная рама, на которую опиралась шалашеобразная крыша из бревен. Высокая часть крыши подпиралась рядом вертикально вкопанных столбов. Все со­оружение покрывалось сверху камышовыми, кустарниковыми матами. Невысокие стенки из каменных блоков в таком доме служили защитой от сильного ветра, дождя и снега. Внешний вид жилищ во многом сходен с утепленными юртами кочевых скотоводов.

Дандыбай-бегазинская культура. В Дандыбай-бегазинское время (X—VIII вв.'до н. э.) в культуре племен выделяются три последовательных этапа развития: переходный, развитый и поздний⁴².

Переходный от атасуского к дандыбай-бегазинскому представлен се­рией памятников, распространенных на степном пространстве от р. Атасу до Иртыша. К их числу относятся комплексы Аксу-Аюлы II, Ортау II, Бай- бала II, Бесоба, Бугулы III. Для этих памятников характерно, с одной сто­роны, сохранение андроновских традиций, с другой — появление новых элементов культуры: особого типа надгробных сооружений, сосудов при­земистой, шаровидной формы. Нетипичен для андроновской культуры и погребальный обряд. Наряду с обычными, скорченными, встречаются вы­тянутые трупоположения на спине. Такой обряд захоронений широко рас­пространен у скотоводческих племен, живших на территории Казахстана позднее, в эпоху раннего железа.

Переходный, или раннебегазинский, этап эпохи поздней бронзы пол­нее всего характеризует погребальный комплекс Аксу-Аюлы II (южнее г. Караганды). Он состоит из однотипных земляных курганов, обрамленных по основанию кольцевыми оградами из крупных гранитных плит, врытых на ребро. Это не родовые погребения патриархально-семейных общин, а гробницы наиболее видных членов патриархально-родового общества. Появление подобного типа захоронений с обширными внутренними со­оружениями свидетельствует об изменениях, наметившихся у племен Цент­рального Казахстана в результате возникновения имущественного нера­венства в период позднего андрона (XIII—XI вв. до н. э.).

Самый большой курган — в комплексе Аксу-Аюлы II высотой 2 и диа­метром 30 м. Под насыпью находились четыре вписанных друг в д *уга ка­менных сооружения: три ограды и массивный каменный ящик из четырех больших плит. Первая, наружная, ограда состояла из крупных плит грани­та, врытых на ребро. Вторая сложена техникой горизонтальной кладки из специально подобранных прямоугольных плит. Кладка начиналась от днев­ной поверхности того времени. Внизу стены строго вертикальны, выше они возводились с некоторым наклоном внутрь. Это характерный прием стро­ительной техники эпохи поздней бронзы, в котором уже видны зачатки решения ложного свода посредством кладки с напуском. Третья, малая, ограда вписана во вторую. В плане она имеет подпрямоугольную форму и закруглена на углах. Как и вторая ограда, она эллипсоидной формы. В ней у западной и восточной стен дополнительно поставлено на торец по одной огромной плите. На эти плиты приходилась основная нагрузка от пере­крытия сооружения.

Таким образом, внутренняя ограда представляла собой как бы помеще­ние, окруженное двойными стенами и обходной галереей. В центральной части погребального сооружения, в грунтовой яме площадью около 4 кв. м и глубиной свыше 1,5 м, находился массивный каменный ящик, сверху за­крытый двумя большими плитами. Такие же крупные плиты, некогда сто­явшие вертикально и служившие центральной опорой крыши здания, ле­жали вокруг ящика.

Вся площадка постройки утрамбована и покрыта полуметровым слоем из смеси глины, гравия, песка и щебня. Эта забутовка упиралась прямо в стенные опоры, что закрепляло основание всего сооружения, обеспечивая устойчивость стен и других опор. Вымосткой из гравия, щебня и глины был залит и пол погребальной камеры. Такую же или близкую конструк­цию имеет и ряд других погребальных сооружений переходного этапа.

Внутренние ограды большинства сооружений переходного и развитого этапов дандыбай-бегазинской культуры сохранили остатки деревянного перекрытия, выполненного в виде пирамидально-ступенчатой рамы из бре­вен. Слой древесного угля и золы от бревен, иной раз достигающий толщи­ны 30 см, указывает на ритуал предания огню деревянных конструкций перекрытия. Такой поминальный обряд сожжения деревянных построек широко распространен среди племен эпохи поздней бронзы на территории Казахстана. Подобный или близкий ритуал существовал, например, у пле­мен, оставивших мавзолей Тагискена в Южном Казахстане.

В каменном ящике большого кургана комплекса Аксу-Аюлы II нахо­дился скелет человека в вытянутом положении. В других памятниках дан- дыбай-бегазинской культуры вытянутое трупоположение событовало с традиционным скорченным.

Глиняный сосуд из этого кургана может служить примером керами­ческой посуды переходного периода. По форме и мотивам орнамента он близок к андроновским. Венчик его украшен заштрихованными тре­угольниками и желобчатыми углублениями. Верхнюю часть тулова опоя­сывает изящный меандр и поясок из круглых ямочек величиной с горо­шину. Техника нанесения орнамента здесь — это крупный гребенчатый штамп с поперечными зарубками, характерный для поздней бронзы Центрального Казахстана. В целом форма керамической посуды пре­терпевает коренные изменения, все больше приспосабливаясь к подвиж­ному образу жизни.

Прогресс хозяйства племен эпохи поздней бронзы и, прежде всего, ин­тенсивный рост поголовья скота, связанный с переходом к яйлажному, а затем кочевому скотоводству, нашел отражение в погребальном обряде, по которому покойника снабжали мясной пищей. В захоронениях отмеча­ется большое количество костей домашних животных. Для жертвенных животных устраивались даже специальные каменные ящики.

К развитому этапу дандыбай-бегазинской культуры относятся некро­поли Бегазы, Айбас-Дарасы, Аккойтас, Дандыбай, Ортау III, Сангру I, III и поселения Улутау, Шортанды-булак, Каркаралы I—III и др. Эти могильни­ки и поселения характеризуются законченностью архитектурно-строитель­ных форм жилых и культовых сооружений, разнообразием новых видов шаровидной керамики. Особенно примечательны плиточные ограды Бега­зы, расположенные в отрогах одноименной горы.

В бегазинской группе памятников всего шесть однотипных оград, из которых своей величиной выделяются две. Основу бегазинских построек составляют смешанный тип конструкции, наличие входного коридора, об­ходной галереи и опорных каменных столбов. Основания всех памятников опущены в землю на глубину от 0,8 до 1,2 м. Бегазинские монументы пред­ставляют собой одно- или двухкамерные постройки квадратной формы, стороны которых строго ориентированы по сторонам света. Стены внут­реннего квадрата врыты в грунт, облицованы плоскими гранитными пли­тами, установленными вертикально, или горизонтально выложены из бу­тового камня. В последнем случае кладка цементировалась раствором очень плотной структуры. Выше борта вкопанной части сооружения возвыша­ется надземная стена высотой до одного метра. Она сплошь облицована массивными, плотно пригнанными друг к другу гранитными плитами, вко­панными на торец вертикальными рядами.

Для возведения бегазинских памятников подобраны огромные глыбы гранита серого цвета, выходы которого находятся неподалеку от сооруже­ний, Некоторые прямоугольные плиты постройки весят до трех тонн. Чтобы придать прочность и устойчивость стенам, они вкопаны в грунт на одну треть их высоты, но и при этом возвышаются над окружающей равниной на 2—2,5 м.

Вертикальными опорными столбами и вспомогательными подпорками служили длинные, хорошо отесанные, четырехугольные каменные колон­ны. Ими укреплены стыки вертикальных облицовочных плит, угловые со­единения внутренних и внешних оград. Кроме того, вместе со стенами они поддерживают массивную каменную кровлю погребального сооружения. В больших оградах число таких столбов доходит до 14. По своему устрой­ству и назначению они напоминают опорные деревянные столбы в жилых строениях бронзовой эпохи.

Одно из наиболее крупных сооружений бегазинского комплекса пред­ставляет собой плиточную ограду в виде квадрата по наружному обмеру 9,6x9,6 м, по внутреннему — 6x6 м. Внутренние стены ограды облицованы и заглублены приблизительно на 0,7 м. Общая высота кладки 2,1 м, причем на высоту наземной части приходится 1,3 м. Вторая, наружная, стена имеет ту же высоту — 1,3 м. Полое пространство между облицовочными кладка­ми заполнено осколками камней, залито мокрой глиной и плотно утрам­бовано. Тщательно сглаженная верхняя плоскость этой двухметровой сте­ны служила полкой для размещения на ней глиняной посуды и других ве­щей. Судя по обилию черепков, на полке стояло несколько десятков тонко­стенных керамических сосудов. Над полкой нависали мощные глыбы гра­нитных плит, которыми облицованы наружные стены сооружения. За счет них и перекрытия внутреннего помещения образована обходная галерея по всему периметру здания. Все стены сооружения поддерживаются ряда­ми опорных столбов четырехгранной формы. Перекрытие внутреннего помещения состояло из нескольких рядов каменных плит. Для перекры­тия употреблены плиты, по размеру соответствующие пролету внутренне­го помещения, разделенного рядами каменных столбог на две трехметро­вые половины. Деление внутреннего помещения на два пролета продикто­вано необходимостью уменьшить расстояние шестиметрового пролета, сделать его доступным для перекрытия плитами трехметровой длины. Та­кое перекрытие одним концом опиралось на мощные стены, другим — на внутренние столбы, расположенные рядами по продольной оси сооруже­ния. Вход в мавзолей, сделанный с восточной стороны, обставлен крупны­ми и высокими плитами в виде «бараньих» камней, символизировавших важность языческого храма-усыпальницы. Ко входу пристроен коридор длиной 9 и шириной 4 м. Он сложен способом горизонтальной кладки из бутового камня. По мере удаления от усыпальницы толщина и высота стен коридора уменьшается.

Одна из интересных особенностей богатых «мавзолеев» Бегазы — спе­циально сделанные алтарные устройства для расстановки ритуальных пред­метов и для жертвоприношений. В первой ограде это земляной стол или полка, оставленные при срезе котлована для основания сооружения. На бровке-столе, прижатом к западной стене внутреннего помещения, вкопа­ны три каменных столба. Поверхность стола вокруг них пропитана жиром и органическими остатками. Там же сохранились следы жертвоприноше­ний и трапезной пищи в виде большого скопления бараньих костей. На жертвенный стол ставилась многочисленная глиняная посуда. Здесь же находились предметы обихода, украшения и вооружение.

На позднем этапе развития, характеризующемся перестройкой хозяй­ства на кочевой лад, когда-то высокая культура Дандыбая-Бегазы перехо- дит в новую фазу. На смену сложным погребальным постройкам предше­ствующего времени приходят простые конструкции крупных каменных ящиков без оград. Это памятники в горах Кент близ Каркаралинска, в уро­чищах Айдарлы, Бугулы II, Курулыс.

Глиняная посуда еще сохраняет традиции предшествующего времени. Но преобладающими становятся горшки котлообразной формы с сильно выпуклыми боками, короткой шейкой и отогнутым наружу венчиком,со­суды с так называемым воротничком — оттянутой на внешнюю сторону закраиной и, наконец, горшки с налепным валиком на шейке. Орнамент на сосудах грубеет и наносится, в основном, гладким штампом в виде по­ясков из косых насечек, крестиков, перекрещивающихся прямых, гори­зонтальных елочек. На некоторых горшках встречаются ямочный, ногте­вой, полулунный, семечковидный орнаменты, выполненные концом палоч­ки. Шейки отдельных сосудов украшают так называемые «жемчужины» — выпуклые кружки, получившиеся в результате выдавливания круглой па­лочкой изнутри горшка.

Кроме погребальных сооружений к поздней бронзе относятся, как уже отмечалось, поселения у г. Каркаралинска (Суук-булак, Каркаралинское), близ пос. Улутау, в горах Кзылтау (Тагибай-булак) и др.

В конструкции жилищ с каменными стенами при сохранении традици­онных черт предшествующего времени господствующими становятся со­оружения наземного типа. Таково поселение Тагибай-булак в горах Кзыл­тау (южнее пос. Баян-Аул), состоящее из шести наземных жилищ. Дома прямоугольного типа, с северной и восточной сторон к ним примыкают каменные пристройки с выходом. Внешние стены сооружения отличаются большой толщиной, в 1,5—1,7 м; они сложены двумя рядами вертикально вкопанных массивных каменных плит, пространство между ними забуто- вано мелкими обломками камней вперемешку с землей. Внутренние пере­городки между жильем и пристройками также возведены из камня, но они меньшей толщины.

Среди обломков керамики от 130 сосудов, наибольший процент кото­рых составляли котлообразные грубые горшки с «жемчужным» орнамен­том и валиковая посуда, украшенная насечками и ногтевидным орнамен­том, встретился фрагмент сосуда, напоминающий сакский кувшин с носи­ков, его венчик слегка отогнут наружу и почти незаметно переходит в шаровидное тулово, а низ венчика украшен пояском «жемчужин».

Жители горной зоны Центрального Казахстана продолжали строить помещения в виде землянок и полуземлянок. Форма жилищ на поселени­ях Улутау, Каркаралинское, Суук-булак оставалась традиционной, но ис­пользовался иной строительный материал — лес, которым и сейчас богаты районы Улутауских и Каркаралинских гор. Стены котлованов жилищ здесь обшивали деревянными плахами, а конструкция перекрытия опиралась на систему вертикально врытых деревянных столбов. Очаги сооружали в виде округлых ям в полу, устланных каменными плитами.

Население дандыбай-бегазинского времени с его самобытной культу­рой послужило одним из компонентов новых этнокультурных образова­ний, сложившихся в степях Казахстана в эпоху раннего железа.

Племена эпохи поздней бронзы Центрального Казахстана развивались в тесной взаимосвязи с родственными племенами Южного Зауралья (зама- раевская культура), Алтая и Енисея (карасукская культура). Керамичес­кие изделия, бронзовые орудия, предметы быта и украшения, характери­зующие материальную культуру этих областей, отдаленных друг от друга огромными степными пространствами, весьма близки, что подтверждает тесную культурную и экономическую связь между древними племена­ми. В этом культурном обмене существенную роль играл казахстанский палеометалл (медь, олово, золото), явившийся важным посредником в общении племен. В то же время своеобразные черты культуры эпохи бронзы Центрального Казахстана говорят о том, что она в основном сложилась на месте.