Глава 8. Ткзнообразие пространственно-временных уровней бытия |
209 |
ни временных границ совершенствования. И, возможно, нынешняя видимая его ограниченность не более чем иллюзия несовершенного сознания, которая в скором времени сменится ясным осознанием безграничности творческих возможностей человека.
Социокультурным и иным специфическим аспектам проявления пространственно-временных отношений на разных уровнях бытия и посвящена наша следующая глава.
Вопросы и задания
1. Охарактеризуйте мифологические представления о пространстве и вре мени.
2.Какие концепции пространства и времени получили широкое призна ние в философии и естествознании?
3.Назовите наиболее существенные атрибутивные свойства пространства
ивремени.
Литература
Аристотель. Соч.: В 4т. ТЗ. М., 1981. ГрейвсР. Мифы Древней Греции. М., 1992.
Мелетинский Е.М. Время мифическое.// Мифы народов мира. В 2 т. Т. 1. М., 1994.
Мелюхин СТ. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. М., 1966. Молчанов JO.E. Четыре концепции времени в философии и времени. М.,
1977.
Глава 8. Разнообразие пространственно-временных уровней бытия
Мы уже не раз в ходе изложения учебного курса подчеркивали важ ную для нас мысль: физика (как и любая иная наука) всегда интерпре тирует мир в рамках своей собственной, изменяющейся предметнос ти. Поэтому любые представления, например, о пространстве и' времени здесь относительны, а сегодня вообще меняются с голово кружительной быстротой. Одно из самых распространенных заблуж дений сциентизированного мышления — это некритическая вера в то,
14-7712
210 |
Раздел I. Онтология |
что последнее слово в науке хоть чуть-чуть, но истиннее предыдуще го. Однако это далеко не так. Очень часто целые научные школы из бирают ошибочные пути и попросту навязывают свои иллюзии мас совому сознанию.
Поэтому, в отличие от некритической веры многих ученых в ли нейный научно-технический прогресс, философ знает, что часто луч ше быть со старой истиной, чем с новой глупостью, а подлинно но вое — это действительно подчас хорошо забытое старое. Неслучайно в той же науке постоянно происходит своеобразный «возврат» к пред ставлениям, которые были выработаны задолго до современного ее этапа. Конечно, этот возврат осуществляется в других исторических условиях и на иной конкретно-научной основе.
Так, например, изложенные нами выше представления о единстве пространства и времени, базирующиеся на выводах специальной тео рии относительности Эйнштейна, характерны для мифопоэтической картины мира. Древняя идея о качественной иерархичности и слоис тости мирового бытия получает подтверждение в современной синер гетике. Психология и медицина признают, что восточные традиции психотехники совершенно верно подчеркивали значение моральной чистоты сознания для поддержания физического здоровья человека. Подобные примеры можно и преумножить.
Таким образом, нам представляется, что неправомерно сводить понимание пространства и времени лишь к их физическим вариан там. Человекживет не только в мире физическом, но и в мире биоло гических форм; в культурном, духовном и личностно-эмоциональном измерениях бытия, которые оказываются для него не менее важными и в которых всегда присутствует специфические вариации простран ственно-временных отношений. Эта область бытия в целом (обозна чим ее как нефизическую) в огромной степени зависит от историчес ких и иных социокультурных условий, что проявляется в том, что пространство и время могут приобретать, например, глубокую специ фику даже на языковом уровне. В силу этого образы пространства и времени могут различаться между собой столь же существенно, сколь существенны различия между самими культурами.
"I
§1. Социокультурное восприятие времени
ипространства
Оказывается, что в разных культурах смыслы и значения понятий вре мени и пространства существенно отличаются. В связи с этим инте-
Глава 8. Разнообразие пространственно-временных уровней бытия 211
ресно проследить различие в понимании данных категорий уже на се миотическом уровне.
Так, например, в современном русском языке существуют три язы ковых обозначения времени, которые определяют событие относи тельно момента речи. В других языках формы времени могут указы вать на временную дистанцию (близость или отдаленность события) или имеются системы «относительных» времен, «дающие сложную двух- (и даже трех-) ступенчатую ориентацию, т.е. ориентирующие со бытие по отношению к какой-либо точке отсчета, локализуемой, в свою очередь, относительно момента речи»1. А это, в свою очередь оз начает, что представители разных культур воспринимают время поразному2. С данной проблемой сталкивается любой переводчик, ко торый вынужден осуществлять интерпретацию при передаче временных смыслов одной культуры на язык другой. С точки зрения индивидуального восприятия это означает, что представители разных культур различным образом могут описать временное состояние, т.е. по-разному отнестись к расположению событий во времени.
Более того, как очень интересно показал Г. Гачев, различия в пони мании пространства и времени существенно влияют не только на спе цифику их восприятия, но и на специфику их использования даже в физике. Культура, которая выражается через язык, детерминирует об разы и представления о мире, в том числе и научные, окрашивает на уку в национальные цвета.
Так, например, у Декарта, пространство — это прежде всего «рас пространение — протяжение — растекание некой полноты — жидко сти»3. То же самое в русском языке, где пространство может означать широту, пространность и т.д. А в немецком языке Raum связывается с понятием чистоты, пустоты и ограничения, даже фонетически. Про странство — это фактически от-странство.
Маслов 10. С. Время // Лингвистический эггциклопедический словарь. М., 1990.
С. 89.
И не только время, а вообще мир. На эту проблему связи языка и конкретной культуры обратил внимание А.Ф. Лосев, когда анализировал особенности латинского языка. Так, латштекий язык в силу большого количества согласных звуков приобретает более жесткий и менее гибкий характер по отношению к греческому, что свидетельст вует «о какой-то воле и активности языкового сознания» (Лосев А. Ф. Эллинистическиримская эстетика Г— II вв. н.э. М, 1979. С. 29). Это придает речи римлянина приподня тый и воинственный тон, наполняет ее синтаксис методами подчинения и рассудочности. Поэтому уже в самом языке, в его семантическом и даже фонетическом строе можно почувствовать принадлежность говорящего к вполне определенной куль туре даже на уровне принятых культурных стереотипов восприятия.
3 Гачев Г. Наука и национальные культуры. Ростов н/Д., 1992. С. 21.
14-
212 |
Раздел I. Онтология |
И поэтому, делает вывод Гачев, Декарт не хотел измерять прост-1 ранство, как это делали представители другой культуры — Кеплер или! Галилей. Для него пространство — это растекание как таковое и вовсе J не важно куда. Тогда как для германца важнее понять сам адрес этого | растекания. А это разные предпосылки объяснения мира. «Итак, по! Декарту, важнее вытяжение, чем куда вытягиваться: само вытяжение! и творит себе «место». В германстве же важнее и интимнее — Дом бы- ] тия: со стенами и пустотой внутри — для жизни, воли, души, духа»1. 1
Ньютон же, напротив, пошел по пути разрыва материи-полноты и пространства. Он «собрал ее в сгустки — города частиц: тела с опреде-1 ленными массами. Далее и их упразднил, заменив математическими] точками в центре тяжести тел, так, что и понятие массы лишилось совсем своего, самостоятельного смысла, а стало лишь коэфициен-' том...»2. В отличие от мифопоэтического представления мир в физи ческой картине, стал бессмысленным, измеряемым и ограниченным пространством и временем.
Не менее важны языковые различия в фиксации понятия времени. В английском языке данное понятие, так же, как и «пространство», про исходит от слова «простирать», в латинском — от слова «тянуть» (вспом ним русское выражение «тянуть время»), а у немцев «другое понятие вре мени — как рубленого отрезка: время — срок; это вечность — тянется, длится»3. Любопытно, что русское слово «время» по ряду этимологичес ких версий состоит из двух слов: древнейшего индоевропейского корня г-аг (вращать, крутить, упорядочивать, творить, где везде, кстати, этот древнейший сакральный корень прослушивается) и «мя», т.е. буквально слово «время» означает «то, что вращается вокруг меня». Здесь подчерки вается присутствие субъективного начала в восприятии временных отно шений, о чем мы уже писали и на чем мы еще остановимся.
Таким образом, разное понимание времени порождает и во мно гом различное понимание мира. И здесь действительно стоит заду маться, а не был ли прав И. Кант, говоря о пространстве и времени как априорных формах нашего рассудка, который посредством их интер претирует мир соответствующим образом. А поскольку индивидуаль ный рассудок присущ конкретной личности, то и его схемы во многом определяются социокультурными обстоятельствами. Таким образом,
пространство и время различаются в культурном смысле «по горизонта ли», т.е. в разных одновременных культурах.
1 Гачев Г. Наука и национальные культуры. С. 22.
2 Там же. С. 23.
3 Там же. С. 24.
Глава 8. Разнообразие пространственно-временных уровней бытия 213
Но существуют и «вертикальныеразличия» в истолковании простран ства и времени, когда нам трудно проникнуть в образ, мысли людей преж них эпох: Так, например, в Древнем Китае время трактовалась не как не кая последовательность равномерных и направленных в будущее событий, а, напротив, как совокупность неоднородных отрезков. По этому историческое время получает свои личные имена, связанные с жизнью конкретных людей, прежде всего императоров1. Соответствен но, такое понимание времени требовало и иного представления о про странстве. Замкнутое пространство и цикличное время — вот модель мира, в котором живет человек. Поэтому будущее рассматривалось в Китае не как нечто стоящее впереди и еще не осуществленное, а, скорее, как нечто уже бывшее и до сих не превзойденное по своему совершен ству. К нему предстоит вернуться после нынешнего периода всеобщего хаоса и упадка. Исключительное почитание предков в Китае также объ ясняется тем, что поколения уходили в весьма своеобразное простран ственно-временное небьпие, которое существует параллельно и посто янно оказывает или благое, или вредное воздействие на мир людей.
Очень глубокие и тонкие размышления проводит ПА Флорен ский, показывая связь представлений о пространстве с духовным со стоянием эпохи, которое реализовывалось в произведениях искусст ва, и делая вывод о том, что каждая эпоха выбирает соответствующую ей систему пространственно-временных координат2.
А.Я. Гуревич, исследуя проблему восприятия времени у древних скандинавов, также отмечает его существенные отличия от современ ных представлений. Время здесь «не течет линейно и без перерывов, а представляет собой цепь человеческих поколений. Дело в том, что вре мя ощущается и переживается этими людьми... еще в значительной мере циклично, как повторение»3. Время — это прежде всего течение жизни людей, что закрепляется даже в практике заключения догово ров, которые «сохраняют силу, пока они живы». С таким пониманием времени связано и убеждение людей в том, что они могут воздейство вать на время через систему сакральных действий. Следовательно, в
Кстати, по древнекитайским представлениям и знаменитый 60-летний цикличес кий календарь людям дарит легендарный император Хуан-ди — Желтый Предок.
Итак, каждая координата имеет в том или другом искусстве ту или другую выра женность и проявляет собой то или другое духовное стремление эпохи. «Уже это одно обстоятельство должно наводить на мысль о различных способах воспринимать, пони мать и изображать время, в зависимости от духовного характера эпохи» (Флоренский П.А. История и философия искусства. М., 2000. С. 191).
Гуревич А.Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства. М., 1990.С. 77.
214 |
Раздел I. Онтология |
отличие, например, от современных представлений физики, что про шлого уже нет, будущего еще нет, а есть лишь настоящее, древние скандинавы понимали, что прошлое хотя и миновало, но когда-то вер нется. «Будущего еще нет, но вместе с тем оно уже где-то таится, вслед ствие чего провидцы способны его с уверенностью предрекать. Время мыслилось подобным пространству: удаленное во времени (в прошлое или будущее) представлялось столь же реальным, как и удаленное в пространстве»1.
Помимо «социокультурной нагруженности» представлений о про странстве и времени сложность понимания данных категорий связана еще и с тем, что человек в своей жизни оперирует ими постоянно, он имманентно погружен в пространственно-временной поток собст венного сознания. И субъективные восприятия пространства и вре мени не менее, а гораздо более важны для человека, чем абстрактное и отчужденное понимание их физического смысла. Действительно, если вы кого-то ждете, то для вас время течет медленнее, стрелки ча сов как будто бы останавливаются. Более того, если в этот момент из мерить ваш пульс или давление крови, то налицо будут изменения этих объективных физических параметров. Так что психологическое переживание не менее важно, чем объективные факторы. В некото ром смысле мы можем повлиять на время.
Так, например, если вы заняты каким-то делом и день пролетает для вас быстро, значит, он наполнен событиями. Зато по прошествии некоторого времени, вспоминая все эти события, вы как бы растяги ваете прошедшее время, вам есть что вспомнить. И напротив, если день мучительно тянется от безделья и отсутствия значимых событий, то по прошествии некоторого времени вам нечего вспомнить, и тогда говорят о том, что время прошло незаметно. В этом случае правомер но говорить о субъективно-психологическом переживании времени^.
«Если бы скорость восприятия и обработки информации человеком значительно убыстрилась, то все изменения во внешнем мире каза лись бы ему относительно замедленными»3.
Рассматривая с философской позиции пространство и время как формы проявления бытия, мы можем выделять в последнем относи тельно самостоятельные уровни, относительно которых происходит
Гуревич А.Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства. ' С. 81-82.
Это субъективно-психологическое переживание времени не следует полностью отождествлять с духовно-экзистенциальным временем, о чем речь пойдет в заключи тельной части данной главы.
3 Мелюхин СТ. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. С. 147.
Глава 8. Разнообразие пространственно-временньж уровней бытия |
215 |
спецификация данных категорий. Таким образом, качественные ха рактеристики данных уровней в значительной мере изменяют общие представления о пространстве и времени, наполняя их конкретным содержанием.
Поэтому, говоря, например, о времени, мы ни в коем случае не должны понимать его только в физическом и даже в природном смыс ле. Время есть мера социально-исторического и всякого иного бытия: «Как такая мера оно может бьпь измерено и сосчитано в тех или иных отвлеченных единицах, как-то: год, месяц, час или еще в более отвле ченных единицах частоты колебаний атома какого-либо удобного для этого элемента, но оно всегда есть нечто иное и большее, чем этот счет и это измерение. Оно есть мера человеческой жизни и человече ского ее определения»1.
Поскольку мир представляет собой иерархическое, многоуровне вое образование, мы можем выделять и соответствующие этим уров ням специфические пространственно-временные отношения.
Например, мы можем говорить об историческом или социальном времени. - .
Оно весьма своеобразно. Это не просто физическое время, из меряемое длительностью истории. Для естественных наук время — это совокупность однородных отрезков. А история, события в ней принципиально неоднородны. Есть периоды, когда время как бы застывает, а есть периоды таких исторических преобразований, когда в жизнь одного поколения как бы вмещаются целые века. К. тому же история развивается таким образом, что насыщенность событиями и изменениями постоянно нарастает, т.е. историческо му времени свойственно убыстрять свой ход. Поэтому историчес кое время — это выделенная длительность, текучесть конкретных событий с точки зрения их значения для людей прошлого и насто ящего времени.
Пространство также несет в себе не только физические представ ления, но и глубочайший человеческий смысл. Для человека прост ранство всегда выступает прежде всего как некоторое локализованное (индивидуальное) пространство, как более крупное — государствен ное, этническое пространство, наконец, какнекое мировое, космиче ское пространство. Каждое из этих пространств, наряду с физически ми характеристиками, имеет свой собственный смысл, который, кстати говоря, не всегда доступен представителю иной культуры или иного этноса. Он часто и самим носителем данной культурной тради-
1 Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. М., 1987. С. 19.
216 |
Раздел I. Онтология |
ции не осознается в явной форме, ачаще проявляется стихийно, в си лу привычки.
Человек другой культуры, не знающий этих неявных культурных смыслов локальных пространств (таких, как жилище, ритуальные и общественные места и пр.), может оказаться в смешной и нелепой си туации, например, не сняв головной убор или слишком шумно выра жая свои эмоции, там где этого не следовало бы делать. Таким обра зом, мы живем не просто в географическом пространстве, состоящем из безликих мест вообще, а в особом культурно-смысловом простран стве, состоящем из различных значащих мест, оказывающих самое прямое влияние на наше поведение и образ мыслей. Не только мы формируем пространство, упорядочиваем его сообразно нашим це лям и желаниям, но и оно активно формирует нас. На основе этого эффекта строится, в частности, все искусство современного дизайна. Один из его разделов так и называется «пространственный дизайн».
ЕС. Кнабе приводит пример особой роли и значения понимания жилого пространства, без знания смыслов которого мы просто не сможем понять другую культуру в силу временной или пространст венной удаленности от нее. Так, например, римский город, который с физической, геометрической (т.е. с точки зрения своих пространст венных характеристик) отличается от иного города только количест венными показателями, всегда несет в себе смысл священного города, который этими показателями никак не определяется. Место построе ния города «выбирается богами», и это обстоятельство порождает це лую систему ритуалов как при начале постройки города, так и в даль нейшей жизни внутри него как в особом, священном пространстве.
Город — это закрытое пространство не только от врагов, но и от чу жеземных богов. Поэтому, выходя из города, например, на войну, че ловек как бы терял на время свои мирные функции земледельца и приобретал свойства воина — жестокость, ненависть и отвагу. Соот ветственно, возвращаясь в город, он «надевал» оболочку мирного гражданина, для чего, например, в Древнем Риме необходимо было пройти перед алтарем Януса.
Указанные свойства локального пространства часто переносились и на понимание мира в целом (всего пространства), придавая исклю чительность, избранность народу, живущему в этом локальном прост ранстве, и его нетерпимость кдругим народам. Причем оба эти свой ства человек должен был демонстрировать. Вместе с тем особое понимание предназначения Рима (его предопределенность быть гос подином мира) особым образом интерпретировало и некоторые свой ства пространства. Оно представлялось «динамичным, мыслилось как