1. Толкование как вид юридической деятельности
Как определенный вид юридической деятельности толкование права предполагает субъекта (деятеля), результат деятельности и совокупность рациональных приемов деятельности, призванных обеспечить должный результат. Деятельность истолкователя, дабы быть рациональной, неизбежно ориентируется на определенную совокупность правил толкования, которые и имеют целью рационализировать указанную деятельность.
Вопрос об отнесении тех или иных правил аргументации, умозаключений и т.п., используемых при анализе норм права, к толкованию, или признание их в качестве самостоятельных, но взаимосвязанных с другими способами, зависит в определенной мере от понимания самого процесса толкования. Более широкое понимание толкования, не только как раскодирование знаковой системы, но и как разновидность мышления, как процесс всестороннего познания содержания норм права может служить и для определения перечня способов толкования.
Термином "прием" обозначает отдельное мыслительное действие (правило), термин "способ" - совокупность таких правил (приемов), однородных в определенном смысле.
До настоящего времени в научной и учебной литературе нет единства относительно перечня способов толкования и даже их названия.
Общепризнанными являются такие способы толкования как языковой, систематический и исторический. С разной степенью обоснованности выдвигаются и такие способы толкования, как телеологический, специальноюридический, логический и функциональный.
2. "Спорные" способы толкования
Телеологическое (целевое) толкование в нашей литературе в качестве самостоятельного способа признается немногими авторами. Без уяснения цели закона, отмечает П. Е. Недбайло, нельзя правильно истолковать и применить норму права, в нем содержащуюся. Телеологическое толкование "правомерно в качестве одного из способов юридического толкования лишь тогда, когда будет установлено, что данная цель действительно отразилась на смысле толкуемой нормы и что эта норма действительно является юридическим средством для достижения данной цели... При выяснении содержания нормы по ее цели необходимо установить ту цель, которая придана ей законодателем и содержится в соответствующих его актах".
Таким образом, здесь мы видим скорее указание на цель толкования (установить цель нормы), чем на средства и приемы. Установление цели, безусловно, имеет важное значение в толковании. Но установление цели конкретной нормы – это результат применения всех без исключения способов толкования, а не отдельный самостоятельный способ. Смысл и цель правовой нормы "неразрывно связаны между собой. Без установления цели правовой нормы немыслимо установление ее смысла" (А. С. Пиголкин).
В толковании конкретных норм права может быть апелляция к целям, которыми руководствовался законодатель при издании закона. Такого рода цели могут и не находить прямого выражения в законе, тогда важное значение в установлении цели будет принадлежать историческому толкованию. Цель может быть выражена в преамбуле закона, тогда бывает достаточно языкового толкования. Она может быть выражена и в других нормах права, нормативных актах, и на первый план при этом выступит толкование систематическое. Но установленная цель нормы может, в свою очередь, выступать уже в качестве аргумента толкования, например при логическом толковании. Тогда мы можем говорить в отношении определенного тезиса, раскрывающего смысл нормы права, что он противоречит или соответствует цели нормы права.
С. С. Алексеев в качестве самостоятельного способа рассматривает специальноюридическое толкование, под которым понимается исследование техникоюридических средств и способов изложения воли законодателя, основанных на знаниях юридической науки и прежде всего юридический техники.
По данному поводу А. Ф. Черданцев замечает, что средства юридической техники
– это инструментарий законодателя, а не интерпретатора. Использование законодателем различных технико-юридических средств при создании нормативных актов (специальных и оценочных терминов, легальных дефиниций, незаконченных перечней, отсылок, юридических конструкций, формулирования различного вида гипотез, диспозиций и санкций, общих специальных и исключительных норм и т.д.) накладывает отпечаток на объект толкования. Но само по себе исследование технико-юридических средств выражения воли законодателя не есть толкование. Но оно является необходимой предпосылкой получения знаний об особенностях объекта толкования, знаний, на основе которых формируются приемы и правила толкования, являющиеся инструментарием интерпретатора.
С. С. Алексеев выделяет несколько "приемов" указанного толкования. Одно из них "нормативное", при котором воля законодателя раскрывается в качестве нормативного предписания, а затем в качестве логической нормы. К специальноюридическому толкованию автор также относит, конструктивное толкование (уяснение соответствующих конструкций).
Но уяснение юридических конструкций – это еще не толкование. У многих норм конструкция может быть аналогична или даже тождественна, однако их смысл совершенно различен.
Юридические конструкции имеют определенное значение в толковании. Они могут направлять мыслительные усилия интерпретатора. Например, при использовании такой конструкции, как состав преступления, интерпретатор будет стремиться получить достаточные знания, характеризующие все элементы данного состава преступления, абстрактно очерченного в норме, но эти знания будут установлены с помощью всех способов толкования.
Автор верно отмечает, что юридическая конструкция – это способ организации содержания норм права, а не нечто внешнее по отношению к содержанию. Но ведь целью толкования является уяснение содержания через знания о внешних формах
проявления норм права. Без знания содержания нормы мы можем в лучшем случае лишь предположительно говорить о разновидности юридической конструкции, использованной при создании нормы права. Только истолковав норму права, используя знания о ее содержании, мы можем высказаться определенно о ее конструкции.
К специально-юридическому толкованию С. С. Алексеев относит также определение отраслевой принадлежности норм права и терминологическое толкование. Но первое – это задача систематического способа, а второе - языкового. С логико-языковой точки зрения уяснение юридических или иных
терминов не имеет существенной разницы. В каждом случае речь идет о значении терминов, о понятиях, обозначаемых соответствующим термином.
Спорным в науке остается и вопрос о логическом способе толкования. Одни авторы не усматривают в логическом толковании самостоятельного способа, ибо все способы основаны на законах логики. Другие различают логическое толкование в узком и широком смысле (охватывает систематический и исторический способы).
Несомненно, что в толковании используется весь арсенал формальной логики. Все способы основываются на логике. Однако многие логические операции мы не можем отнести ни к одному из вышеназванных общепризнанных способов толкования, например толкование по аналогии незаконченных перечней, доведение до абсурда некоторых положений и др. Следует особо отметить неизбежность при толковании логического анализа понятий, обозначенных терминами закона, раскрытие их содержания, определение объема. Заметим, что определение объема и содержания понятий, обозначенных терминами закона – это главное и наиболее трудное в толковании. Именно вокруг этих моментов и вращаются споры юристов при анализе законов. Этим моментам посвящаются и многие статьи доктринального толкования (обычно они именуются "О понятии...", "К вопросу о понятии..." и просто "Понятие..."). При анализе понятий используются все способы толкования, но очевидно, что ведущая роль принадлежит правилам формальной логики.
Юристы, обстоятельно занимающиеся правовой логикой, исходят из того, что правообязательными (правовыми) являются не только нормы, закодированные в предписаниях как элементах текста нормативных актов, но и нормы, выведенные из указанных норм в соответствии с правилами логики. К числу правил