Список литературы

1. Попова, З. Д. Семантико-когнитивный анализ языка / З. Д. Попова, И. А. Стернин. – Воронеж : «Истоки», 2007. – 252 с.

А. А. Исакова

Языковое сознание: от образа мира к дискурсу

Теоретической базой нашего исследования послужили представления московской психолингвистической школы о содержании и закономерностях функционирования языкового сознания (В. Н. Базылев, А. А. Леонтьев, Ю. Н. Караулов, Н. В. Уфимцева, Е. Ф. Тарасов, Ю. А. Сорокин, Н. В. Дмитрюк, Е. И. Горошко, В. А. Пищальникова и др.): объекты окружающей действительности, воспринимаемые человеком в процессе деятельности, отображают в сознании человека временные, пространственные и причинные связи объектов (предметов, явлений и эмоций), вызываемых их восприятием. Определенная совокупность ассоциаций, ассоциативный тезаурус может рассматриваться как модель сознания человека, которая представляет собой определенный набор правил оперирования культурными знаниями (вербальными и невербальными значениями). Вследствие этого у носителя определенной культуры складываются представления об образе мира, системе аксиологических координат и ценностных ориентиров. Образ мира позволяет определить ментальное состояние общества, свойственное данному этапу развития. Активно развивается направление изучения языкового сознания в русле теории межкультурного общения. Изучение национальных языковых сознаний осуществляется посредством сопоставительного анализа образов сознания одной этнической культуры с образами другой культуры, образов мира, образов сознания своего этноса – себя и образов мира, образов сознания другого этноса. Исследования языкового сознания проводятся в основном в соответствии с концепцией деятельностного подхода А. Н. Леонтьева.

Сознание человека существует в ментальных образах и структурируется при участии языка. Язык понимается как средство ментальных образов, возникающих в деятельности, а сознание называется языковым. Исследование языкового сознания проводится в рамках деятельностного подхода как исследовательской процедуры. В основе ее лежит объяснительная схема: объект действительности рассматривается только в структуре деятельности, в которую он включен, и характеризуется через связи элементов этой структуры. Деятельностный подход может рассматриваться и как объяснительный принцип. Основываясь на нем, исследователь рассматривает языковое сознание как:

• образ результата продукта деятельности;

• форму самой деятельности (форму способов/операций осуществления действий, из которых деятельность состоит);

• продукт, во внешней форме которого представлена деятельность [Пищальникова 2005 : 46–47].

Концепция деятельностного подхода предполагает исследование языкового сознания в рамках понятийной парадигмы деятельность – культура – сознание – личность. Сознание представляет собой одну из способностей личности создавать и использовать ментальные образы, как в форме деятельности, так и во внешней форме продуктов этой деятельности – культурных предметах. Деятельность, культурные предметы и их вербальные выражения предоставляют возможность не только анализировать сознание и личность, но и изучать содержательный аспект единиц языка и речевых проявлений.

Взаимодействие языка, мышления, сознания и ментальных процессов, культуры и этноса и связанные с этим процессы межкультурного общения находятся в центре внимания различных школ и направлений, занимающихся исследованием психологических основ речемыслительной деятельности человека.

Если не производить дифференциацию между понятиями языкового/речевого сознания/мышления, то, по мнению А. А. Залевской, можно отметить следующее:

1) опосредованное значениями языковое сознание рассматривается с позиций «образа мира» [Залевская 1999; Леонтьев 1993]; 2) языковое сознание является «также средством формирования, хранения и переработки языковых знаков вместе с выражаемыми ими значениями, правилами их сочетания и употребления, а также с отношением к ним со стороны человека, взглядами и установками на язык и его элементы» [Леонтьев 1988 : 49–59]; 3) «языковое сознание увязывают с понятием языковой нормы и с наличием в нем ярко выраженного ценностного элемента»; 4) «разграничение «широкого» и «узкого» значений термина «языковое сознание» [Залевская 1999 : 93].

Исследователи обращают внимание на те или иные особенности языкового сознания. Так, Е. Ф. Тарасов отмечает социальный характер формирования структур сознания, связанных с языковыми знаками. Ю. А. Сорокин подчеркивает многослойность сознания и его возможность оценивать воздействия как символы и сообщения языковой/речевой формы сознания. С. А. Ромашко говорит об оценочном характере сознания. Е. А. Маслыко рассматривает роль стихийной или управляемой трансформации языкового сознания в процессе овладения иностранным языком и, как следствие этого, развитие «межъязыкового сознания». А. Е. Супрун анализирует условия манифестации языкового сознания и т. д. [Залевская 1990 : 88].

Современная лингвистика ставит своей задачей исследование языка как системы вербализованных знаний и, следовательно, сознания и ментальных процессов. Поэтому изучение лингвистами таких философских, психологических понятий, как сознание, мышление, менталитет является обоснованным, логически аргументированным, позволяющим исследовать языковую способность человека говорящего.

«Любая интерпретация содержательной стороны языка оказывается непосредственным образом связанной с проблемой взаимоотношения языка, мышления и действительности. Данным обстоятельством обусловлен неослабевающий интерес и особый методологический смысл анализа связи языковых и когнитивных понятий» [Сулейменова 1989 : 6–7].

А. Е. Карлинский отмечает, что соотношение понятий язык – сознание – мышление – речь надо рассматривать в коммуникативно-когни-тивной системе человека. Язык и сознание не воспринимаются нами непосредственно перцептивно. Мышление и речь – это сущности, наблюдаемые в дискурсе. Мысль человека выражает характер его связей с окружающим миром в жизненных ситуациях, формируется и совершенствуется в речи при помощи языка – сознания. Соотношение этих процессов в когнитивно-коммуникативной системе индивида представляет собой непрерывный взаимосвязанный процесс, при котором представитель определенной этнической культуры – носитель определенного национально-культурного мировидения – в ходе познавательной и речемыслительной деятельности фиксирует в номинативных единицах языка, как в дискретных кодах, результаты когнитивного процесса, отражающего национальную психологию, в которой проявляются особенности бытия (экосфера, социальный и территориальный ландшафт, типичный хозяйственный труд, деятельность, мировоззрение и др.). Результаты индивидуальной номинации сначала находят обобщение в речевой практике общества, затем входят в общий для всех членов общества язык и становятся фактами общественного сознания. Таким образом, происходит непрерывное движение: мысль индивида осуществляется в речи при помощи языка – сознания, результаты его мышления (мыслительной деятельности) отражаются в языке [Карлинский 2001]. Происходит постоянный взаимосвязанный процесс, элементы которого переходят плавно друг в друга в ходе распредмечивания языка в речевой деятельности индивида и выражения им мысли при помощи языка, а также опредмечивание в факты языка – сознания результатов познавательной и речемыслительной деятельности человека и коллектива в процессе индивидуальной и общественной практик [Абишева 2003 : 81].

Сознание, с одной стороны, представляет собой продукт деятельности мозга человека. С другой стороны, сознание является общественным феноменом – социально опосредованной формой отражения действительности. Индивидуальное сознание является отражением общественных идей, воззрений, представлений в сознании отдельного человека как свойство индивидуальной психики. Общественное сознание – совокупностью взглядов, представлений множества людей. Общественное сознание оказывает влияние на индивидуальное сознание, т. е. на мировидение и миропонимание конкретного индивида, на развитие его социальных и личностных установок. В последнее время большое значение придается связи лингвистики с другими науками, исследование языка затрагивает вопросы культуры и менталитета народа.

Критерии и ценности, влияющие на отношение человека к жизни, формируются как на уровне сознания, самосознания или подсознания личности, так и в социальной сфере. Они создают особую шкалу, по которой человек выверяет свои поступки, образ мыслей и поведение. Поэтому глубинные ментальные свойства и характеристики, а не компоненты индивидуального и общественного сознания, чувствительные к различным изменениям и деформациям, являются объектами социального наследования и сохраняются в долговременной социальной и исторической памяти, предопределяя содержание и структуру социально-генетического кода и личности, и общества [Гершунский 1996 : 58]. Менталитет представляет собой «особенности индивидуального и общественного сознания людей, их жизненных позиций, культуры, моделей поведения, обусловленные социальной средой, национальными традициями и т.п., склад ума, мировосприятие» [Сулейменова, Шаймерденова 2002 : 64].

Менталитет – это образ мыслей, совокупность умственных навыков, духовных внутренних установок, свойственных отдельному человеку или общественной группе. Ментальность же частное, конкретное в данный момент проявление менталитета. Менталитет как явление умственного плана характеризует определенную специфику общественного сознания таких групп, как этнос, нация или социальный слой и представляет собой типичные для носителей данной культуры и языка способы отражения физического и социального мира.

Менталитет может быть описан как некая характерная для данной культуры специфика психической жизни, её представляющая, которая может быть определена экономическими и политическими условиями жизни в историческом разрезе. Содержание менталитета, как это вытекает из этимологии самого слова, заключается в когнитивной сфере и определяется, прежде всего, теми знаниями, которыми владеет изучаемая общность. Наряду с верованиями, знания составляют представления об окружающем мире, которые являются базой менталитета, задавая вместе с доминирующими потребностями и архетипами коллективного бессознательного иерархию ценностей, характеризующую данную общность [Ментальность россиян 1997 : 13].

При проведении исследований языкового сознания нужно принимать во внимание специфику и дифференциацию языкового, метаязыкового и неязыкового сознания. Языковое сознание понимается как совокупность всех структур сознания, связанных с языковыми знаками. Это сознание представлено, прежде всего, в форме значений, смыслов, в амодальном образе мира. Метаязыковое сознание включает в себя специализированное языковое сознание, предназначенное для членения, категоризации и организации потока речи. К неязыковому сознанию можно отнести такие структуры в сознании, которые ещё вербально не осмыслены или могут с большим трудом поддаться такому осмыслению (цветовые, эмоциональные, музыкальные ощущения и прочее). Психолингвистическая специфика языкового и метаязыкового сознания связана с процессами порождения, восприятия и понимания речи [Тарасов 1988 : 177].

Языковое сознание представлено сочетанием выраженных в языке ментальных образов, которые возникают в сознании человека в процессе познания окружающей действительности и отражают представления носителей определенной культуры об окружающем мире.

Ментальным образам сознания необходима экспликация в виде предметов, действий, слов, которые могут быть доступны для наблюдения и «трансляции» образов сознания от одного поколения к другому. Система образов сознания формируется в образ мира, который является средством ориентации для человека в его познавательной деятельности.

Образ мира – это отображение в психике, в сознании человека окружающего предметного мира. Образ представляет собой чувственную форму психического явления, поэтому всегда чувственен по форме и содержанию.

Образ мира понимается в современной психологии и психолингвистике как «отображение в психике человека предметного мира, опосредованного предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами, и поддающееся при этом сознательной рефлексии» [Леонтьев 1988 : 105].

Понятие образ мира было предложено А. Н. Леонтьевым. Суть этого понятия заключается в том, что мир открывается человеку в пятом квазиизмерении, которое является смысловым полем, системой значений. Это измерение предполагает переход за границы чувственности через сенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир выступает в значении, т. е. картина мира наполняется значениями и включает невидимые свойства предметов, которые могут быть амодальными, открываемыми экспериментом, мышлением и сверхчувственными, то есть это некоторые функциональные свойства, не содержащиеся в субстрате предмета, но представленные в значениях. А. Н. Леонтьев отмечает, что природа значения во всей совокупности человеческой практики, которая в своих идеализированных формах входит в картину мира [Леонтьев 1983 : 261].

Образ мира может быть инвариантным, то есть общим, единым для всего социума или некоторой социально-культурной общности внутри этого социума. Инвариантные образы мира представляют собой абстрактные модели, которые имеют общие черты в видении мира различными людьми [Леонтьев 1999 : 273]. Вариант образа мира является субъективным видением мира через призму личностных смыслов и установок человека.

С. Д. Смирнов отмечает целостность и системность как два основных качества образа мира. Целостность обусловлена возможностью получения знаний о сути вещей, а не о том, какой является нам та или иная вещь, то или иное событие. Системность образа мира проявляется в его сложной организации (иерархии) и динамике [Смирнов 1985].

Образ мира может быть полностью рефлексивным, не включенным в непосредственное восприятие человека. Такой образ мира может быть фрагментарным, ситуативным (если мы имеем дело с нашей памятью или воображением) и глобальным. Глобальный образ мира и есть картина мира – цельное видение окружающей действительности. Картина мира может быть национальной, научной, обыденной, мифологической.

Картина мира представителя определенной культуры, этноса содержит когнитивные и аксиологические составляющие. Картина мира является объектом исследования различных наук (лингвистики, психологии, этнографии). Система ценностей народов показывает различия в общественном опыте народов. Картина мира в сознании народа, группы, индивида может рассматриваться в межкультурном аспекте, при этом в качестве единицы сопоставления выступает культурный концепт – многомерная ментальная сущность, имеющая образное, описательно-понятийное и ценностное измерение [Карасик 2000 : 107].

Культурные концепты, анализируемые в ценностном измерении, создают ценностную картину мира. Она включает культурные доминанты, кластеры и лакуны. Анализ прецедентных текстов, значений слов, устойчивых выражений, материалы ассоциативных экспериментов могут воссоздать ценностную картину мира.

Образ мира всегда осознанно рефлексивен, однако глубина его осмысления может быть различна: от элементарного, непосредственного, неглубокого (поверхностного) до научного, абстрагированного, теоретического.

О разграничении непосредственного сознания и абстрагированного сознания писал М. М. Бахтин. Концепция М. М. Бахтина «большого» и «малого» мира и идея «диалога» человека с миром соотносится с теорией образа мира А. Н. Леонтьева. М. М. Бахтин рассматривал диалог как сущность основы бытия, диалог человека с миром. «Где начинается сознание, там начинается и диалог» [Бахтин 1986 : 49], т. е. мир, в котором мы живем, по выражению М. К. Мамардашвили, «событийствует» не вне нас, но независимо от нас.

«Общение с кем-либо, осуществление коммуникации с другим человеком можно рассматривать лишь как один из способов внесения коррекции в образ мира другого человека (вашего собеседника) (ситуативный, фрагментарный и в то же время непосредственный, т. е. образ большого мира, или глобальный, но выключенный из реальной деятельности и реального переживания этого мира, т. е. образ «малого» мира, мира абстракции» [Леонтьев 1999 : 272].

А. Б. Бочаров в работе «М. М. Бахтин: от филологии к философии, от металингвистики (метариторики) к философии языка», анализируя научное наследие М. М. Бахтина, подчеркивает, что основная характеристика слова не информация, а заключенный в нем смысл, то есть его значимость как для определенного человека, так для других. «Слово», «голос», «высказывание», с точки зрения Бахтина, есть ценностная или смысловая позиция, когда свой взгляд на мир ограничивается рамками того или иного языка, социального контекста, мировоззренческого кругозора. По М. М. Бахтину, личность – это речь, это язык, точнее, способ языковой манифестации взглядов, принципов, чаяний, интенций. М. М. Бахтин обращается к смыслу потому, что он не монологичен, он не вмещается в одно сознание, он рождается в диалогической встрече нескольких сознаний, он «сообщителен» по своей природе, ведь он не просто мысль, а мысль с чем-то, плюс что-то еще. По М. М. Бахтину, только в точке соприкосновения двух сознаний, двух голосов в диалоге и рождается смысл в бытии. Когда в общении мысль одного обменивается на мысль другого, то результатом этого всегда становится наращение мысли, то есть смысл. Выведя на авансцену язык (Другого) М. М. Бахтин однозначно устанавливает детерминацию, выраженную им в лапидарной формуле: «Чем я должен быть для другого, тем Бог является для меня. Другой дан для меня через язык и посредством языка» [Бочаров Интернет-ресурс].

Диалог человека с миром подразумевает «возвращение к построению в сознании индивида образа внешнего многомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котором мы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не «обитают» [Леонтьев 1983 : 255].

Многие исследователи ставят знак равенства между понятиями образ мира, картина мира, модель мира [Гуревич 1984; Постовалова 1988; Дмитрюк 2000; Красных 2003]. «Картина мира представляет собой целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ появляется у человека в ходе всех его контактов с миром. [Постовалова 1988 : 18]. Картина мира, отображенная в сознании, представляет собой вторичное существование объективного мира [Колшанский 1990 : 15]. По мнению М. Хайдеггера, картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина [Heidegger 1962 : 103].

Вследствие того, что картина мира создается в процессе социализации, она всегда содержит национально-культурные компоненты. Так называемая адекватность (однозначность) отображения мира в конкретном языке – это иллюзия, которая сразу же становится очевидной при сопоставлении картин мира, принадлежащих разным языкам. При сравнении дискурсов разных языков, в которых отображен один и тот же фрагмент действительности, немедленно заявляют о себе лакуны каждого из этих языков, т. е. частичная аналитическая «слепота» соответствующих языковых сознаний даже при идентичном восприятии на уровне сознаний перцептивных [Борботько 2006 : 61].

Понятия картина мира и языковая картина мира не идентичны. «Языковая картина мира» не может быть приравнена к картине мира, как не может быть приравнен сам язык к мышлению. Разграничение картины мира и «языковой картины мира» столь же справедливо, сколь справедливо разграничение мышления и языка, а не их отождествление» [Сулейменова 1989 : 125].

Языковая картина мира понимается как «мир в зеркале языка», а картина мира (образ мира) – это воссоздание в психике человека предметной окружающей действительности, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии [Леонтьев 1993 : 18], т. е. как результат прошлого того народа, к которому мы себя относим [Уфимцева 1996 : 161] (цит. по: Красных 2003 : 19).

Картина мира является формируемым индивидом «субъективным образом объективной реальности». В картине мира одновременно содержатся и индивидуальное видение мира и глобальный образ мира, то есть, по выражению В. И. Постоваловой, антроморфичность и космологическая ориентированность.

Ментальные процессы, опосредованные языковыми средствами и закрепленные в лексике, фразеологии, грамматике, составляют языковую картину мира. Сам язык формулирует и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него особенности человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, приобретенное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт [Дмитрюк 2000 : 57].

Понятие концептуальная картина мира шире и содержательнее понятия языковая картина мира, так как в формировании концептуальной картины участвуют еще и невербальные типы мышления. Картина мира (образ мира, модель мира) состоит из разных картин мира (научной, фантастической, языковой, религиозной и др.).

В. В. Столин и А. П. Наминач отмечают устойчивость и универсальность структуры образа мира, которая состоит из мер выраженности: общечеловеческих ценностей – добра, угрожающей опасности – зла и одиночества, безнадежности и слабости – смерти. Глубинная, базисная структура образа мира состоит из трех основных измерений: 1) меры выраженности общечеловеческих ценностей – добра; 2) меры выраженности угрожающей опасной силы – зла; 3) меры выраженности одиночества, безнадежности и слабости – смерти. Эта структура константна внутри представителей одной и той же социальной общности и интернациональна [Столин, Наминач 1988 : 45].

Э. Д. Сулейменова также отмечает, что общность картины мира для всех людей и универсальность ее формирования служат основой взаимопонимания [Сулейменова 1989 : 125].

Универсальные понятия и концепты человеческого сознания и культуры, такие как время, пространство, изменение, причина, судьба и т. д., будучи наполняемы различным содержанием, сопровождают человека на всех стадиях его развития. Из этих понятий в каждой культуре создается своя собственная модель мира. Эти универсальные категории позволяют сравнивать различные модели мира [Гуревич 1984 : 15]. При этом термин модель мира, употребленный А. Я. Гуревичем, синонимичен используемым нами терминам картина мира, образ мира. Язык занимает особое место в системе описания модели мира. Благодаря языку может быть изображена целостная модель мира, как своя, так и чужая.

Человек, воспринимая мир сквозь призму накопленных обществом знаний, понятий, навыков, даже к совершенно новому, впервые воспринимаемому относится с позиций восприятия им общественной культуры: в ткань восприятия, представления всегда вплетаются знания, слово, опыт и культура поколений [Дмитрюк 2000 : 61]. На уровне сенсорно-модального сознания можно говорить о воображении, мысленном построении ситуаций, которые никогда не воспринимались субъектом: на уровне лингвокультурном этому процессу уже соответствует дискурсивное моделирование – синтаксическое порождение смысла посредством комбинаторики языковых средств [Борботько 2006].

Антропоцентрическая парадигма исследования языка обуславливает его изучение в связи с мышлением человека, его сознанием, когнитивной сферой, культурой, поведением, коммуникацией, то есть в связи с дискурсивным пространством человека. Дискурс охватывает коллективную практическую деятельность людей, процессы межличностного общения, детерминируется экстралингвистическими факторами и идеей социальной ориентированности.

Возможность взаимопонимания между носителями различных культур и языков заключается в общности ментальных процессов обработки и присвоения знаний человеческим сознанием, следовательно, устойчивость и универсальность глобальной картины мира есть условие взаимопонимания в межкультурном общении.